Неточные совпадения
Было душно, так что было даже нестерпимо сидеть, и все до того было пропитано винным
запахом, что, кажется, от одного этого воздуха можно было в пять минут сделаться
пьяным.
Розоватая мгла, наполнив сад, окрасила белые цветы.
Запахи стали
пьянее. Сгущалась тишина.
Еще роса блестела на травах, но было уже душно; из-под ног пары толстых, пегих лошадей взлетала теплая, едкая пыль, крепкий
запах лошадиного пота смешивался с
пьяным запахом сена и отравлял тяжелой дремотой.
— А вы вот где, батенька, скрываетесь… — заплетавшимся языком проговорил над самым ухом Привалова Веревкин; от него сильно
пахло водкой, и он смотрел кругом совсем осовелыми глазами. — Важно… — протянул Веревкин и улыбнулся
пьяной улыбкой. Привалов в первый еще раз видел, что Веревкин улыбается, — он всегда был невозмутимо спокоен, как все комики по натуре.
В этой гостиной, на этом диване я ждал ее, прислушиваясь к стону больного и к брани
пьяного слуги. Теперь все было так черно… Мрачно и смутно вспоминались мне, в похоронной обстановке, в
запахе ладана — слова, минуты, на которых я все же не мог нe останавливаться без нежности.
Осторожно вынув раму, дед понес ее вон, бабушка распахнула окно — в саду кричал скворец, чирикали воробьи;
пьяный запах оттаявшей земли налился в комнату, синеватые изразцы печи сконфуженно побелели, смотреть на них стало холодно. Я слез на пол с постели.
Когда проходишь по площади, то воображение рисует, как на ней шумит веселая ярмарка, раздаются голоса усковских цыган, торгующих лошадьми, как
пахнет дегтем, навозом и копченою рыбой, как мычат коровы и визгливые звуки гармоник мешаются с
пьяными песнями; но мирная картина рассеивается в дым, когда слышишь вдруг опостылевший звон цепей и глухие шаги арестантов и конвойных, идущих через площадь в тюрьму.
Она встречается с самим Беневоленским в проходной комнате, вроде буфета; вместе с нею — подруга ее
Паша, которой она перед этим только что бросила несколько слов о том, как он над ней, бывало, буйствовал,
пьяный…
«Все здесь не по нем, — говаривал он, — за столом привередничает, не ест, людского
запаху, духоты переносить не может, вид
пьяных его расстраивает, драться при нем тоже не смей, служить не хочет: слаб, вишь, здоровьем; фу ты, неженка эдакой!
Крепко пожав его руку, ушла, оставив за собою душистый,
пьяный запах, а Матвей, возбуждённо шагая по комнате, отирал потное лицо и размышлял...
Это случилось на рассвете одного из первых майских дней: он поднялся с постели, подошёл к окну, раскрыл его и, осторожно вдыхая
пьяный запах сирени и акации, стал смотреть в розоватое небо.
Она не вставала, металась в жару и бредила, живот её всё вздувался. Не раз Матвей видел в углу комнаты тряпки, испачканные густой, тёмной кровью, и все дни его преследовал её тяжёлый,
пьяный запах.
А всё-де говорил он
пьяный, а об подданстве султану и встрече
пашою и 5 мил. не говаривал, — а имел-де он намерение в Симбирскую провинциальную канцелярию явиться для определения к жительству на реке Иргизе.
Над черными нивами вился легкий парок, наполнявший воздух
запахом оттаявшей земли, — тем свежим, вкрадчивым и могучим
пьяным запахом весны, который даже и в городе узнаешь среди сотен других
запахов.
Еще мальчишкой Туба, работая на винограднике, брошенном уступами по склону горы, укрепленном стенками серого камня, среди лапчатых фиг и олив, с их выкованными листьями, в темной зелени апельсинов и запутанных ветвях гранат, на ярком солнце, на горячей земле, в
запахе цветов, — еще тогда он смотрел, раздувая ноздри, в синее око моря взглядом человека, под ногами которого земля не тверда — качается, тает и плывет, — смотрел, вдыхая соленый воздух, и
пьянел, становясь рассеянным, ленивым, непослушным, как всегда бывает с тем, кого море очаровало и зовет, с тем, кто влюбился душою в море…
Дальше произошло что-то невозможное. Самые жадные мухи поплатились первыми… Они сначала бродили, как
пьяные, а потом и совсем свалились. Наутро
Паша намела целую большую тарелку мертвых мух. Остались живыми только самые благоразумные, а в том числе и наша Муха.
Посмеялись, но внезапное решение сложилось так твердо, как это, кажется, только и бывает с внезапными, да еще и причудливыми решениями; и уже через пять минут шагали между плетнями,
пьяные от тяжкого и возбужденного
запаха конопли; выбирались на большак.
Но скоро привык, и что-то даже понравилось:
запах ли дегтя или даже конской мочи, окладистые ли бороды, полушубки,
пьяные песни — он и сам не знал.
Запахло такой гастрономией, такими хитростями кулинарии, что казалось, стоит съесть немного, как
опьянеешь от одного возбуждения при мысли, что ел это ароматическое художество.
Им, его повадкой любовались, он чувствовал это и ещё более
пьянел от радости быть таким, каков есть. Он сиял и сверкал, как этот весенний, солнечный день, как вся земля, нарядно одетая юной зеленью трав и листьев, дымившаяся
запахом берёз и молодых сосен, поднявших в голубое небо свои золотистые свечи, — весна в этом году была ранняя и жаркая, уже расцветала черёмуха и сирень. Всё было празднично, всё ликовало; даже люди в этот день тоже как будто расцвели всем лучшим, что было в них.
— Крику — не верь, слезам — не верь. — Она, пошатываясь, вылезла из комнаты, оставив за собою
пьяный запах, а Петром овладел припадок гнева, — сорвав с ног сапоги, он метнул их под кровать, быстро разделся и прыгнул в постель, как на коня, сцепив зубы, боясь заплакать от какой-то большой обиды, душившей его.
Он ушел. Гаврила осмотрелся кругом. Трактир помещался в подвале; в нем было сыро, темно, и весь он был полон удушливым
запахом перегорелой водки, табачного дыма, смолы и еще чего-то острого. Против Гаврилы, за другим столом, сидел
пьяный человек в матросском костюме, с рыжей бородой, весь в угольной пыли и смоле. Он урчал, поминутно икая, песню, всю из каких-то перерванных и изломанных слов, то страшно шипящих, то гортанных. Он был, очевидно, не русский.
Когда в заговенье или в престольный праздник, который продолжался три дня, сбывали мужикам протухлую солонину с таким тяжким
запахом, что трудно было стоять около бочки, и принимали от
пьяных в заклад косы, шапки, женины платки, когда в грязи валялись фабричные, одурманенные плохой водкой, и грех, казалось, сгустившись, уже туманом стоял в воздухе, тогда становилось как-то легче при мысли, что там, в доме, есть тихая, опрятная женщина, которой нет дела ни до солонины, ни до водки; милостыня ее действовала в эти тягостные, туманные дни, как предохранительный клапан в машине.
От ножа и от руки Антония исходит некий пряный
запах, —
пьянит он меня, и кружится моя голова.
Тепло и ласково дышит земля
пьяными запахами смол и цветов. Звеня, порхают птицы.
Говорил он лениво, но внятно, и, хотя слова его
пахли водкой,
пьяным он не казался.
Тяжелый
запах, потные,
пьяные рожи, две коптящие керосиновые лампы, черные от грязи и копоти доски стен кабака, его земляной пол и сумрак, наполнявший эту яму, — всё было мрачно и болезненно. Казалось, что это пируют заживо погребенные в склепе и один из них поет в последний раз перед смертью, прощаясь с небом. Безнадежная грусть, спокойное отчаяние, безысходная тоска звучали в песне моего товарища.
Было холодно,
пьяный запах перекисшего теста бил в нос. Вокруг — серыми буграми лежали люди, сопя и тяжко вздыхая; кто-то бредил во сне...
По случаю гостей поставили самовар. От чая
пахло рыбой, сахар был огрызанный и серый, по хлебу и посуде сновали тараканы; было противно пить, и разговор был противный — все о нужде да о болезнях. Но не успели выпить и по чашке, как со двора донесся громкий, протяжный
пьяный крик...
Однажды ночью, во время кутежа,
пьяный Немцев и Ванька Хряпов грязно обидели
Пашу, она вырвалась от них, убежала на двор и там, прислонясь у ворот, завыла.
Нельзя не пропитаться
пьяным запахом тому, кто живет в кабаке, хотя бы сам он не выпил ни одной рюмки; нельзя не проникнуться молочностью воли тому, кто живет в обществе, не имеющем никаких стремлений, кроме мелких житейских расчетов.
К вечеру Меркулов был пьян, подрался с зятем Тараской, и их обоих отправили в участок. Там их бросили на асфальтовый грязный пол, и они заснули
пьяным мертвецким сном, рядом, как друзья; и во сне они скрипели зубами и обдавали друг друга горячим дыханием и
запахом перегорелой водки.
Солнце садилось. Нежно и сухо все золотилось кругом. Не было хмурых лиц. Светлая,
пьяная радость шла от красивой работы. И
пьянела голова от
запаха сена. Оно завоевало все, — сено на укатанной дороге, сено на ветвях берез, сено в волосах мужчин и на платках баб. Федор Федорович смотрел близорукими глазами и улыбался.
Когда Делесов сел с своим новым знакомцем в карету и почувствовал тот неприятный
запах пьяницы и нечистоты, которым был пропитан музыкант, он стал раскаиваться в своем поступке и обвинять себя в ребяческой мягкости сердца и нерассудительности. Притом все, что говорил Альберт, было так глупо и пошло, и он так вдруг грязно
опьянел на воздухе, что Делесову сделалось гадко. «Что я с ним буду делать?» — подумал он.
По-прежнему нарушалась эта тишина мерными ударами валька по мокрому белью и гоготанием гусей на речке; по-прежнему били на бойнях тысячи длиннорогих волов, солили мясо, топили сало, выделывали кожи и отправляли все это в Англию; по-прежнему, в базарные дни, среди атмосферы, пропитанной сильным
запахом дегтя, скрипели на рынках сотни возов с сельскими продуктами и изделиями, и меж ними сновали, обнимались и дрались
пьяные мужики.
— Пьянством! Их положительно спаивают «ханшином». От пленных, раненых и убитых так и несёт отвратительным
запахом этой китайской водки. Ханшин — ведь это такое снадобье, что стоит, напившись с вечера, выпить на другой день воды, как человек делается снова
пьяным…