Неточные совпадения
Доктор, схватив шляпу, бросился вниз, Самгин пошел за ним, но так как Любомудров не повторил ему приглашения ехать с ним, Самгин прошел в сад, в беседку. Он вдруг подумал, что
день Девятого января, несмотря на весь его ужас, может быть менее значителен по смыслу, чем сегодняшняя драка, что вот этот серый
день более глубоко
задевает лично его.
— Вас, юристов, эти вопросы не так
задевают, как нас, инженеров. Грубо говоря — вы охраняете права тех, кто грабит и кого грабят, не изменяя установленных отношений. Наше
дело — строить, обогащать страну рудой, топливом, технически вооружать ее. В
деле призвания варягов мы лучше купца знаем, какой варяг полезней стране, а купец ищет дешевого варяга. А если б дали денег нам, мы могли бы обойтись и без варягов.
Ипат, кажется, не
разделял веселых чувств своего барина и все время тяжело вздыхал, пока помогал барину одеваться, то есть ронял вещи, поднимал их,
задевал ногами за мебель и т. д.
Дадут ему лошадь дрянную, спотыкливую; то и
дело шапку с него наземь бросают; арапником, будто по лошади, по нем
задевают; а он все смейся да других смеши.
«Душа человеческая, — говаривал он, — потемки, и кто знает, что у кого на душе; у меня своих
дел слишком много, чтоб заниматься другими да еще судить и пересуживать их намерения; но с человеком дурно воспитанным я в одной комнате не могу быть, он меня оскорбляет, фруасирует, [
задевает, раздражает (от фр. froisser).] а там он может быть добрейший в мире человек, за то ему будет место в раю, но мне его не надобно.
С того
дня у нас возникла молчаливая, злая война: он старался будто нечаянно толкнуть меня,
задеть вожжами, выпускал моих птиц, однажды стравил их кошке и по всякому поводу жаловался на меня деду, всегда привирая, а мне всё чаще казалось, что он такой же мальчишка, как я, только наряжен стариком.
— А я опять знаю, что двигаться нельзя в таких
делах. Стою и не шевелюсь. Вылез он и прямо на меня… бледный такой… глаза опущены, будто что по земле ищет. Признаться тебе сказать, у меня по спине мурашки побежали, когда он мимо прошел совсем близко, чуть локтем не
задел.
Дело в том, что отец Парасковьи Ивановны вел торговлю в Мурмосе, имел небольшие деньги и жил, «не
задевая ноги за ногу», как говорят на заводах.
— Три раза, канальи,
задевали, сначала в ногу, потом руку вот очень сильно раздробило, наконец, в животе пуля была; к тяжелораненым причислен, по первому разряду, и если бы не эта девица Прыхина, знакомая ваша, пожалуй бы, и жив не остался:
день и ночь сторожила около меня!.. Дай ей бог царство небесное!.. Всегда буду поминать ее.
На
днях наша дружеская полемика получила новую богатую пищу. В газетах появилась речь одного из эльзас-лотарингских депутатов, Тейтча, произнесенная в германском рейхстаге. Речь эта, очень мало замечательная в ораторском смысле,
задела нас за живое внезапностью своего содержания. Никто из нас не ожидал, чтобы мог выступить, в качестве спорного, такой предмет, о котором, по-видимому, не могло существовать двух различных мнений. Этот оказавшийся спорным предмет — любовь к отечеству.
— Не тронь ты меня! — тоскливо крикнула она, прижимая его голову к своей груди. — Не говори ничего! Господь с тобой, — твоя жизнь — твое
дело! Но — не
задевай сердца! Разве может мать не жалеть? Не может… Всех жалко мне! Все вы — родные, все — достойные! И кто пожалеет вас, кроме меня?.. Ты идешь, за тобой — другие, все бросили, пошли… Паша!
Я шел один — по сумеречной улице. Ветер крутил меня, нес, гнал — как бумажку, обломки чугунного неба летели, летели — сквозь бесконечность им лететь еще
день, два… Меня
задевали юнифы встречных — но я шел один. Мне было ясно: все спасены, но мне спасения уже нет, я не хочу спасения…
Сухие шорохи плыли по полю, как будто кто-то шёл лёгкой стопой,
задевая и ломая стебли трав. Небо чуть-чуть светлело, и жёлтенькие звёзды, белея, выцветая, становились холодней, но земля была так же суха и жарка, как
днём.
На
днях приезжает ко мне из Петербурга К***, бывший целовальник, а ныне откупщик и публицист. Обрадовались; сели, сидим. Зашла речь об нынешних
делах. Что и как. Многое похвалили, иному удивились, о прочем прошли молчанием. Затем перешли к братьям-славянам, а по дороге и «больного человека»
задели. Решили, что надо пустить кровь. Переговорив обо всем, вижу, что уже три часа, время обедать, а он все сидит.
Татьяна Власьевна заметила, что в последнее время между Гордеем Евстратычем и Аленой Евстратьевной завелись какие-то особенные
дела. Они часто о чем-то разговаривали между собой потихоньку и сейчас умолкали, когда в комнату входила Татьяна Власьевна. Это
задело старуху, потому что чего им было скрываться от родной матери. Не чужая ведь, не мачеха какая-нибудь. Несколько раз Татьяна Власьевна пробовала было попытать модницу, но та была догадлива и все увертывалась.
Десятое. Леса, от удилища до наплавка, особенно, если она длинна, не должна слишком много погружаться в воду; она может
задеть за что-нибудь на мелком
дне у берега, и вы сделаете промах.
За неимением дроби и пуль можно сделать грузило из всякого кусочка свинца, о чем сейчас мною сказано, наблюдая только, чтобы фигура его была овальна: угловатое грузило скорее
заденет за траву или шероховатое
дно.
Мне много случалось удить в копаных прудах, где водились только караси и пескари, и я много раз имел случай видеть, как крючки с червяками лежат спокойно на
дне или мотаются между стаями пескарей, не обращая на себя их внимание (причем нередко выуживал я пескарей,
задевая их снаружи, за бока), тогда как крючок, насаженный кусочком хлеба, едва коснется
дна, то сейчас бывает ими окружен.
Пятое. Удочку должно закидывать, не шлепая по воде удилищем, всегда подальше и потом привесть на то место, на котором вы назначаете держаться наплавку (не дав крючку лечь на
дно); закинутую же удочку никак не должно подтаскивать к берегу, а если это нужно, то вынуть ее совсем и закинуть ближе: подтаскивая, сейчас
заденешь за какую-нибудь неровность
дна.
Если же по прошествии долгого времени рыба не отпутывается и слышно по руке, что она крепко затянулась и
задела на
дне за корни травы или корягу, то надобно лезть в воду и отцепить руками: тут сохранится иногда и удочка и рыба, или надобно достать длинный шест, вырезать на тонком конце его углубление (род рогульки) и, дойдя им по лесе до крючка и до корня травы, за которую он зацепил, легонько вырвать траву из
дна или отцепить от коряги; в этом случае рыбу уже трудно сохранить.
Всякому рыбаку известно, что нередко случается
задевать крючками удочек за неровное
дно, берег, камни, травяные и древесные корни, торчащие в воде неприметно для зрения, или ветви целых дерев, нередко в ней лежащих.
Но он ничего не мог объяснить. Он сам не понимал, чем недоволен в её словах. Олимпиада говорила гораздо грубее, но она никогда не
задевала сердце так неприятно, как эта маленькая, чистенькая птичка. Весь
день он упорно думал о странном недовольстве, рождённом в его сердце этой лестной ему связью, и не мог понять — откуда оно?..
Лунёв молча кивнул ей головой, отказывая в милостыне. По улице в жарком воздухе колебался шум трудового
дня. Казалось, топится огромная печь, трещат дрова, пожираемые огнём, и дышат знойным пламенем. Гремит железо — это едут ломовики: длинные полосы, свешиваясь с телег,
задевают за камни мостовой, взвизгивают, как от боли, ревут, гудят. Точильщик точит ножи — злой, шипящий звук режет воздух…
— То-то, просто! Не в том
дело, отчего я жив, а — как мне жить?. Как жить, чтобы всё было чисто, чтобы меня никто не
задевал и сам я никого не трогал? Вот найди мне книгу, где бы это объяснялось…
— Да — какое дело-то? — допытывался Артамонов старший, но ни бойкий брат, ни умный племянник не могли толково рассказать ему, из-за чего внезапно вспыхнула эта война. Ему было приятно наблюдать смятение всезнающих, самоуверенных людей, особенно смешным казался брат, он вёл себя так непонятно, что можно было думать: эта нежданная война
задевала, прежде всех, именно его, Алексея Артамонова, мешая ему делать что-то очень важное.
«Да и кто его знает, этого запоздалого, — промелькнуло в голове господина Голядкина, — может быть, и он то же самое, может быть, он-то тут и самое главное
дело, и не даром идет, а с целью идет, дорогу мою переходит и меня
задевает».
— Да-с, не из здешних мест. А, и в самом
деле, как же это чудно, — продолжал словоохотливый Антон Антонович, которому поболтать о чем-нибудь было истинным праздником, — действительно способно завлечь любопытство; и ведь как часто мимо пройдешь,
заденешь, толкнешь его, а не заметишь. Впрочем, вы не смущайтесь. Это бывает. Это, знаете ли — вот я вам расскажу, то же самое случилось с моей тетушкой с матерней стороны; она тоже перед смертию себя вдвойне видела…
Рыбак, стоя на берегу, закидывает наметку (сетка которой сейчас надувается водою) как дальше, опускает бережно на
дно, легонько подводит к берегу и, прижимая к нему плотно, но не
задевая за неровности, вытаскивает наметку отвесно, против себя, перехватывая шест обеими руками чем ближе к сетке, тем проворнее.
Плавильщиков, заметя, что
дело идет плохо, вздумал поддержать пиесу и ободрить дебютантку усилением собственной игры: он поднял на целую октаву свой и без того громкий голос и недостаток внутреннего огня вознаграждал беспощадными криками и жестами; в порыве усердия он
задел пальцем за свой парик, который взвился очень высоко вверх, был подхвачен им на лету и проворно надет на голову.
Любовь. Глупости, мама! Какое
дело богу, природе, солнцу — до нас? Мы лежим на дороге людей, как обломки какого-то старого, тяжёлого здания, может быть — тюрьмы… мы валяемся в пыли разрушения и мешаем людям идти… нас
задевают ногами, мы бессмысленно испытываем боль… иногда, запнувшись за нас, кто-нибудь падает, ломая себе кости…
Много раз мы с Яковом теряли друг друга в густом, местами непроходимом кустарнике. Один раз сучок
задел за собачку моего ружья, и оно нежданно выстрелило. От мгновенного испуга и от громкого выстрела у меня тотчас же разболелась голова и так и не переставала болеть целый
день, до вечера. Сапоги промокли, в них хлюпала вода, и отяжелевшие, усталые ноги каждую секунду спотыкались о кочки. Кровь тяжело билась под черепом, который мне казался огромным, точно разбухшим, и я чувствовал больно каждый удар сердца.
Властью своею над людями он почти не кичится, мужиков не
задевает, и
днём его не видно — спит. Только когда подерутся мужики и жёны их позовут его — выйдет, тяжёлый, сонный, остановится около драчунов, долго смотрит на них туманными глазами и, если они упадут на землю, молча пинает их толстою ногой в тяжёлом сапоге.
Упитанный человек всю жизнь прожил навеселе, на всем готовом, сам ничего не сделал и не знает, как трудно всякое
дело делается, а потому беда какой-нибудь шероховатостью
задеть его жирные чувства: за это он никогда не простит, всегда припомнит и отомстит с наслаждением.
Дело пошло как-то неловко; герой наш умел
задеть и инспектора и директора и был исключен из гимназии.
Гей-гоп, гей! Ну, товарищ мой!
Поскачем, что ль, вперед?!
Одета степь суровой мглой,
А там рассвет нас ждет!
Гей-гей! Летим и встретим
день.
Взвивайся в вышину!
Да только гривой не
заденьКрасавицу-луну!
Седоки то и
дело задевали головами за ветки деревьев, и их засыпало снегом, которым точно в саваны окутаны стояли сосны и ели, склонясь над тропою.
— Я это
дело хорошо знаю, ваше преосвященство; я очень хорошо знаю это
дело! — отпарировал Непомук, которого
задели за живое слова Иосафа.
Предложить подобный вопрос моряку-капитану да еще американцу — значило
задеть самую нежную струнку его сердца и поощрить наклонность к самому вдохновенному вранью, которым отличаются многие моряки, обыкновенно правдивые, кроме тех случаев, когда
дело касается достоинств судов, которыми они командуют.
Мы шли с Глеголой и разговаривали. Собаку он держал на поводке. Она тащилась сзади и мешала итти: ремень то и
дело задевал за сучки. Иногда Хыча обходила дерево справа, в то время как Глегола обходил его слева. Это принуждало его часто останавливаться и перетаскивать собаку на свою сторону или, наоборот, самому итти к собаке.
Одна из нерп вынырнула так близко от лодки, что гребцы едва не
задели ее веслом по голове. Она сильно испугалась и поспешно погрузилась в воду. Глегола схватил ружье и выстрелил в то место, где только что была голова животного. Пуля булькнула и вспенила воду. Через минуты две-три нерпа снова появилась, но уже дальше от лодки. Она с недоумением глядела в нашу сторону и, казалось, не понимала, в чем
дело. Снова выстрел и снова промах. На этот раз нерпа исчезла совсем. Она поняла об угрожающей ей опасности.
— Старается старина! — вдумчиво выговорил Хрящев, отстраняя от себя ветви орешника и низкорослого клена, которые то и
дело хлестали их обоих по плечам и
задевали за лицо. — Ишь как старается! Мудрейшая птица и пользительная. Знаете, Василий Иваныч, дятлы и дрозды — это указатели добра и зла в жизни природы.
Он то и
дело задевает его ногой; но архитектор чуть не поссорился с ним из-за этого столика.
В том сложном, большом
деле, которое творилось вокруг, всего настоятельнее требовалась живая эластичность организации, умение и желание приноровить данные формы ко всякому содержанию. Но огромное, властное бумажное чудовище опутывало своими сухими щупальцами всю армию, люди осторожными, робкими зигзагами ползали среди этих щупальцев и думали не о
деле, а только о том, как бы не
задеть щупальца.
Были, однако, два вопроса, которые его
задевали за живое. Для них он забывал свою природную лень и отвращение к
делам и смело выступал вперед, не опасаясь из-за них докучать государыне.
Ты то и
дело задеваешь князя Мещерского, но он все-таки князь.
— Достань, боярин, на молодой месяц две молодые лягушки разных полов, держи их вместе, где рассудишь, три
дня и три ночи,
днем под лучом солнца, ночью под лучом месяца; потом зарой их живых вместе в полночь, когда совершится полнолуние, в лесу, в муравейник, а на другую полночь вынь из лягушки мужеска пола крючок, что у ней под сердцем, а лягушку женского пола оставь в муравейнике; этим крючком вели сыну своему
задеть девушку, имярек…