Неточные совпадения
Она не могла разрешить
задачи, которую ей невольно
задал отец своим веселым взглядом на ее друзей и на ту жизнь, которую она так полюбила.
— Я теперь уже не тот заносчивый мальчик, каким я сюда приехал, — продолжал Аркадий, — недаром же мне и минул двадцать третий год; я по-прежнему желаю быть полезным, желаю посвятить все мои силы истине; но я уже не там ищу свои идеалы, где искал их прежде; они представляются мне… гораздо ближе. До сих пор я не понимал себя, я
задавал себе
задачи, которые мне не по силам… Глаза мои недавно раскрылись благодаря одному чувству… Я выражаюсь не совсем ясно, но я надеюсь, что вы меня поймете…
— Отчего? Что с тобой? — начал было Штольц. — Ты знаешь меня: я давно
задал себе эту
задачу и не отступлюсь. До сих пор меня отвлекали разные дела, а теперь я свободен. Ты должен жить с нами, вблизи нас: мы с Ольгой так решили, так и будет. Слава Богу, что я застал тебя таким же, а не хуже. Я не надеялся… Едем же!.. Я готов силой увезти тебя! Надо жить иначе, ты понимаешь как…
— Ты долго молчала, хотя, конечно, знала, что я давно замечал за тобой; дай же мне помолчать и подумать. Ты мне
задала нелегкую
задачу.
Мать
задавала себе и няньке
задачу: выходить здоровенького ребенка, беречь его от простуды, от глаза и других враждебных обстоятельств. Усердно хлопотали, чтоб дитя было всегда весело и кушало много.
Написав письмо, я
задал себе
задачу: «послать и жить или послать и умереть?» Я бы не разрешил этого вопроса.
Глядя на фигуру стоящего в полной форме японца, с несколько поникшей головой, в этой мантии, с коробочкой на лбу и в бесконечных панталонах, поневоле подумаешь, что какой-нибудь проказник когда-то
задал себе
задачу одеть человека как можно неудобнее, чтоб ему нельзя было не только ходить и бегать, но даже шевелиться.
Странное, однако, чувство одолело меня, когда решено было, что я еду: тогда только сознание о громадности предприятия заговорило полно и отчетливо. Радужные мечты побледнели надолго; подвиг подавлял воображение, силы ослабевали, нервы падали по мере того, как наступал час отъезда. Я начал завидовать участи остающихся, радовался, когда являлось препятствие, и сам раздувал затруднения, искал предлогов остаться. Но судьба, по большей части мешающая нашим намерениям, тут как будто
задала себе
задачу помогать.
Что там наверху?» — «Господи! как тепло, хорошо ходить-то по палубе: мы все сапоги сняли», — отвечал он с своим равнодушием, не спрашивая ни себя, ни меня и никого другого об этом внезапном тепле в январе, не делая никаких сближений, не
задавая себе
задач…
Братец-то ваш
задачу какую
задал нам всем?
Если бы возможно было помыслить, лишь для пробы и для примера, что три эти вопроса страшного духа бесследно утрачены в книгах и что их надо восстановить, вновь придумать и сочинить, чтоб внести опять в книги, и для этого собрать всех мудрецов земных — правителей, первосвященников, ученых, философов, поэтов — и
задать им
задачу: придумайте, сочините три вопроса, но такие, которые мало того, что соответствовали бы размеру события, но и выражали бы сверх того, в трех словах, в трех только фразах человеческих, всю будущую историю мира и человечества, — то думаешь ли ты, что вся премудрость земли, вместе соединившаяся, могла бы придумать хоть что-нибудь подобное по силе и по глубине тем трем вопросам, которые действительно были предложены тебе тогда могучим и умным духом в пустыне?
— А непонятно мне — на что они? Ползают и ползают, черные. Господь всякой тле свою
задачу задал: мокрица показывает, что в доме сырость; клоп — значит, стены грязные; вошь нападает — нездоров будет человек, — всё понятно! А эти, — кто знает, какая в них сила живет, на что они насылаются?
Но, с другой стороны, как натура живая и деятельная, и Подхалюзин
задает себе некоторые жизненные вопросы и
задачи.
Она
задала себе
задачу обернуть их обоих, брата и Аглаю, опять друг к другу.
Да вот Лебедев же
задал ему сегодня
задачу: ну ожидал ли он такого Лебедева?
Я бы отозвался опять стихами, но нельзя же
задавать вечные
задачи. Что скажет добрый наш Павел Сергеевич, если странникопять потребует альбом для нового отрывка из недоконченного романа, который, как вы очень хорошо знаете, не должен и не может иметь конца? Следовательно...
В математическом классе вызвал его раз Карцов к доске и
задал алгебраическую
задачу.
У него никогда не было никакой гувернантки, изобретающей приличные для его возраста causeries [легкий разговор, болтовня (франц.).] с ним; ему никогда никто не читал детских книжек, а он прямо схватился за кой-какие романы и путешествия, которые нашел на полке у отца в кабинете; словом, ничто как бы не лелеяло и не поддерживало в нем детского возраста, а скорей игра и учение все
задавали ему
задачи больше его лет.
И ведь какую
задачу мне
задал этот проезжий мудрец: скажи ему трезвенное слово — шутка! Он будет закусывать да усы в очищенной мочить — а я перед ним навытяжке стой и трезвенные слова говори… шутники!
Вы
задаете себе
задачу, мир, валяющийся во тьме, призвать к свету, на массы болящие и недугующие пролить исцеление.
Но Настенька, моя бедная Настенька, точно
задала себе
задачу быть смешною в этот вечер.
Если вы с ним заговаривали, то он смотрел на вас чрезвычайно пристально и внимательно, с строгой вежливостью выслушивал каждое слово ваше, как будто в него вдумываясь, как будто вы вопросом вашим
задали ему
задачу или хотите выпытать у него какую-нибудь тайну, и, наконец, отвечал ясно и коротко, но до того взвешивая каждое слово своего ответа, что вам вдруг становилось отчего-то неловко и вы, наконец, сами радовались окончанию разговора.
Пожала крепко руку и просила, чтоб заходил я.
Задала она мне всем этим какую-то
задачу, а какую — не понять. Попик любопытный и даже милый, а есть в нём что-то неверное. Конечно, всех речей его я не помню точно, а чуется, есть в них будто бы не церковное.
— Нет, это все не то! — думалось ему. — Если б я собственными глазами не видел: «закон» — ну, тогда точно! И я бы мог жалованье получать, и закон бы своим порядком в шкафу стоял. Но теперь ведь я видел, стало быть, знаю, стало быть, даже неведением отговариваться не могу. Как ни поверни, а соблюдать должен. А попробуй-ка я соблюдать — да тут один Прохоров такую
задачу задаст, что ног не унесешь!
Саша. Ах, Николай, если бы ты знал, как ты меня утомил! Как измучил ты мою душу! Добрый, умный человек, посуди: ну, можно ли
задавать такие
задачи? Что ни день, то
задача, одна труднее другой… Хотела я деятельной любви, но ведь это мученическая любовь!
За дорогу бабушка имела время все это сообразить и сосчитать и, совсем на этот счет успокоясь, была весела как прежде: она шутила с детьми и с Gigot, который сидел тут же в карете на передней лавочке; делала Патрикею замечания о езде, о всходах озими и тому подобном; сходила пешком на крутых спусках и, как «для моциона», так и «чтобы лошадей пожалеть», пешком же поднималась на горы, причем обыкновенно
задавала французу и детям
задачу: кто лучше сумеет взойти и не умориться.
— Так вот он где! — загремел он своим лающим голосом, — ну, батюшка,
задали вы нам
задачу!
— Однако
задали вы, Иван Николаич,
задачу московским буквоедам! приветствовал Болиголова.
Телятев. Разбирай его, как знаешь! Вот задачу-то
задал!
То, видно, нас соединило небо!
Но, милый друг, теперь, когда нашли
Мы оба в жизни твердую опору,
Скажи, куда направишь ты свой бег?
Какую цель своим поставишь силам?
Душе высокой, светлому уму
Какую ты
задашь теперь
задачу?
«
Задала же я им
задачу, — думала она: — господи, хоть бы мне эту свадьбу устроить: четвертый год без всякого дела.
Халымов. Ну, кум,
задал ты мне
задачу!
Я над ними командую,
задачи им
задаю.
Будет тебе оброк, коли захочешь…»
— Нет, — говорит Балда, —
Теперь моя череда,
Условия сам назначу,
Задам тебе, враженок,
задачу.
— Трудно теперь стало в гимназии учиться, — рассказывает она на базаре. — Шутка ли, вчера в первом классе
задали басню наизусть, да перевод латинский, да
задачу… Ну, где тут маленькому?
Задал он мне, милостивый государь, этим
задачу; вижу, что тут что-нибудь кроется, а поймать не знаю на чем.
«Как согласить одно с другим?» — пытался Бейгуш
задавать себе трудную
задачу.
Топорков положил шляпу и сел; сел прямо, как манекен, которому согнули колени и выпрямили плечи и шею. Княгиня и Маруся засуетились. У Маруси сделались большие глаза, озабоченные, точно ей
задали неразрешимую
задачу. Никифор, в черном поношенном фраке и серых перчатках, забегал по всем комнатам. Во всех концах дома застучала чайная посуда и посыпались со звоном чайные ложки. Егорушку зачем-то вызвали на минуту из залы, вызвали потихоньку, таинственно.
„Я перевоспитаю ее!“ —
задал он себе
задачу и начал развивать m-me Таннер.
— Вы вашими словами и уходом — помните? —
задали мне
задачу. Я вас поняла только после долгого размышления. Теперь я понимаю…Вы намекали на того старика…которого я ударила хлыстом! Да?
Но при всем этом пусть Провидение
задает русской женщине высокую, благородную цель — неужели вы думаете, она не сумеет самоотверженно выполнить эту
задачу.