Неточные совпадения
— Да, я слышал, — сказал Сергей Иванович, останавливаясь у ее
окна и
заглядывая в него. Какая прекрасная черта с его стороны! — прибавил он, заметив, что Вронского
в отделении не было.
Толпа народа,
в особенности женщин, окружала освещенную для свадьбы церковь. Те, которые не успели проникнуть
в средину, толпились около
окон, толкаясь, споря и
заглядывая сквозь решетки.
— Вот как? — спросила женщина, остановясь у
окна флигеля и
заглядывая в комнату, едва освещенную маленькой ночной лампой. — Возможно, что есть и такие, — спокойно согласилась она. — Ну, пора спать.
В окна заглянуло солнце, ржавый сумрак музея посветлел, многочисленные гребни штыков заблестели еще холоднее, и особенно ледянисто осветилась железная скорлупа рыцарей. Самгин попытался вспомнить стихи из былины о том, «как перевелись богатыри на Руси», но ‹вспомнил› внезапно кошмар, пережитый им
в ночь, когда он видел себя расколотым на десятки, на толпу Самгиных. Очень неприятное воспоминание…
Клим Иванович плохо спал ночь, поезд из Петрограда шел медленно, с препятствиями, долго стоял на станциях, почти на каждой толпились солдаты, бабы, мохнатые старики, отвратительно визжали гармошки, завывали песни, — звучал дробный стук пляски, и
в окна купе
заглядывали бородатые рожи запасных солдат.
Последний, если хотел, стирал пыль, а если не хотел, так Анисья влетит, как вихрь, и отчасти фартуком, отчасти голой рукой, почти носом, разом все сдует, смахнет, сдернет, уберет и исчезнет; не то так сама хозяйка, когда Обломов выйдет
в сад,
заглянет к нему
в комнату, найдет беспорядок, покачает головой и, ворча что-то про себя, взобьет подушки горой, тут же посмотрит наволочки, опять шепнет себе, что надо переменить, и сдернет их, оботрет
окна,
заглянет за спинку дивана и уйдет.
Утром восходило опять радостное солнце и играло
в каждой повисшей на листьях капельке,
в каждой луже,
заглядывало в каждое
окно и било
в стекла и щели счастливого приюта.
Со страхом и замиранием
в груди вошел Райский
в прихожую и боязливо
заглянул в следующую комнату: это была зала с колоннами,
в два света, но до того с затянутыми пылью и плесенью
окнами, что
в ней было, вместо двух светов, двое сумерек.
Мы
заглянули в длинный деревянный сарай, где живут 20 преступники. Он содержится чисто.
Окон нет. У стен идут постели рядом, на широких досках, устроенных, как у нас полати
в избах, только ниже. Там мы нашли большое общество сидевших и лежавших арестантов. Я спросил, можно ли, как это у нас водится, дать денег арестантам, но мне отвечали, что это строго запрещено.
И старик чуть не вылез из
окна,
заглядывая направо,
в сторону, где была дверь
в сад, и стараясь разглядеть
в темноте.
Да и не подозрение только — какие уж теперь подозрения, обман явен, очевиден: она тут, вот
в этой комнате, откуда свет, она у него там, за ширмами, — и вот несчастный подкрадывается к
окну, почтительно
в него
заглядывает, благонравно смиряется и благоразумно уходит, поскорее вон от беды, чтобы чего не произошло, опасного и безнравственного, — и нас
в этом хотят уверить, нас, знающих характер подсудимого, понимающих,
в каком он был состоянии духа,
в состоянии, нам известном по фактам, а главное, обладая знаками, которыми тотчас же мог отпереть дом и войти!“ Здесь по поводу „знаков“ Ипполит Кириллович оставил на время свое обвинение и нашел необходимым распространиться о Смердякове, с тем чтоб уж совершенно исчерпать весь этот вводный эпизод о подозрении Смердякова
в убийстве и покончить с этою мыслию раз навсегда.
Тут начались расспросы именно из таких, на которые Смердяков сейчас жаловался Ивану Федоровичу, то есть все насчет ожидаемой посетительницы, и мы эти расспросы здесь опустим. Чрез полчаса дом был заперт, и помешанный старикашка похаживал один по комнатам,
в трепетном ожидании, что вот-вот раздадутся пять условных стуков, изредка
заглядывая в темные
окна и ничего
в них не видя, кроме ночи.
К самому же Федору Павловичу он не чувствовал
в те минуты никакой даже ненависти, а лишь любопытствовал почему-то изо всех сил: как он там внизу ходит, что он примерно там у себя теперь должен делать, предугадывал и соображал, как он должен был там внизу
заглядывать в темные
окна и вдруг останавливаться среди комнаты и ждать, ждать — не стучит ли кто.
Быстро обошел я все улицы,
заглянул всюду, даже
в окна фрау Луизе, вернулся к Рейну и побежал по берегу…
Господский дом
в «Уголке» почти совсем развалился, а средств поправить его не было. Крыша протекала; стены
в комнатах были испещрены следами водяных потоков; половицы колебались; из
окон и даже из стен проникал ветер. Владелицы никогда прежде не
заглядывали в усадьбу; им и
в голову не приходило, что они будут вынуждены жить
в такой руине, как вдруг их постигла невзгода.
Но если редки проезжие, то
в переулок довольно часто
заглядывают разносчики с лотками и разной посудиной на головах. Дедушка знает, когда какой из них приходит, и всякому или махнет рукой («не надо!»), или приотворит
окно и кликнет. Например...
Еще ни одна толпа парубков не показывалась под
окнами хат; месяц один только
заглядывал в них украдкою, как бы вызывая принаряживавшихся девушек выбежать скорее на скрыпучий снег.
Исполнялось это редко, и главная прелесть незаконного утреннего она состояла именно
в сознании, что где-то,
в тумане, пробираясь по деревянным кладочкам и проваливаясь с калошами
в грязь, крадется ищейка Дидонус и, быть может,
в эту самую минуту уже
заглядывает с улицы
в окно…
Мы перебрались на одну кровать, у самого
окна, и лепились у стекол,
заглядывая в эти щели, прислушиваясь к шуму и делясь своими впечатлениями, над которыми, как огненная арка над городом, властно стояло одно значительное слово: царь!
Мы пользовались правом, освященным обычаем, стоять
в это время снаружи, у открытого
окна, причем иной раз из-за нас
заглядывало еще личико сестры.
Из первых учеников я давно спустился к середине и нахожу это наиболее для себя подходящим: честолюбие меня не мучит, тройки не огорчают… А зато на пруду
в эти лунные ночи грудь дышит так полно, и под свободные движения так хорошо работает воображение… Луна подымается,
заглядывает в пустые
окна мертвого замка, выхватывает золотой карниз, приводит
в таинственное осторожное движение какие-то неясные тени… Что-то шевелится, что-то дышит, что-то оживает…
Крошечная детская с одним
окном и двумя кроватями привела мисс Дудль еще раз
в ужас, а потом она уже перестала удивляться. Гости произвели
в детской что-то вроде обыска. Мисс Дудль держала себя, как опытный сыщик: осмотрела игрушки, книги, детскую кровать,
заглянула под кровать, отодвинула все комоды и даже пересчитала белье и платья. Стабровский с большим вниманием следил за ней и тоже рассматривал детские лифчики, рубашки и кофточки.
Потом
в окно робко и тихонько, но всё ласковее с каждым днем стала
заглядывать пугливая весна лучистым глазом мартовского солнца, на крыше и на чердаке запели, заорали кошки, весенний шорох проникал сквозь стены — ломались хрустальные сосульки, съезжал с конька крыши подтаявший снег, а звон колоколов стал гуще, чем зимою.
Каждую пятницу Цыганок запрягал
в широкие сани гнедого мерина Шарапа, любимца бабушки, хитрого озорника и сластену, надевал короткий, до колен, полушубок, тяжелую шапку и, туго подпоясавшись зеленым кушаком, ехал на базар покупать провизию. Иногда он не возвращался долго. Все
в доме беспокоились, подходили к
окнам и, протаивая дыханием лед на стеклах,
заглядывали на улицу.
Заглянул со двора
в окно его комнаты, — она была пуста и похожа на чулан, куда наскоро,
в беспорядке, брошены разные ненужные вещи, — такие же ненужные и странные, как их хозяин.
Ночь глядела
в черные отверстия
окон; кое-где из сада
заглядывали с любопытством зеленые группы листьев, освещенных светом лампы. Гости, подготовленные только что смолкшим смутным рокотом пианино, отчасти охваченные веянием странного вдохновения, витавшего над бледным лицом слепого, сидели
в молчаливом ожидании.
Всю ночь поминутно вскакивает, то
окна смотрит, хорошо ли заперты, то двери пробует,
в печку
заглядывает, да этак
в ночь-то раз по семи.
Яркое зимнее солнце
заглянуло уже
в наши
окна, когда я открыл глаза.
Две детские комнаты,
в которых я жил вместе с сестрой, выкрашенные по штукатурке голубым цветом, находившиеся возле спальной, выходили окошками
в сад, и посаженная под ними малина росла так высоко, что на целую четверть
заглядывала к нам
в окна, что очень веселило меня и неразлучного моего товарища — маленькую сестрицу.
Слова доктора далеко, кажется, не пропадали для генерала даром; он явно и с каким-то особенным выражением
в лице стал
заглядывать на всех молоденьких женщин, попадавшихся ему навстречу, и даже нарочно зашел
в одну кондитерскую,
в окнах которой увидел хорошенькую француженку, и купил там два фунта конфет, которых ему совершенно не нужно было.
Луша сухо засмеялась, хрустнув пальцами.
В запыленные, давно непротертые
окна пробивался
в комнату тот особенно яркий свет, какой льется с неба по утрам только после грозы, — все кругом точно умылось и блестит детской, улыбающейся свежестью. Мохнатые лапки отцветших акаций едва заметно вздрагивали под легкой волной набегавшего ветерка и точно сознательно стряхивали с себя последние капли ночного дождя; несколько таких веточек с любопытством
заглядывали в самые
окна.
— Очень приятно, — баритоном протянул красавец поляк,
заглядывая между прочим
в окна, где виднелись лица Анниньки и m-lle Эммы.
— Теперь опять начнут рыться, виноватого искать. Хорошо, что твои ночью дома были, — я этому свидетельница. После полночи мимо шла,
в окно к вам
заглянула, все вы за столом сидели…
— Да. Злой человек! Подсматривает за всеми, выспрашивает, по нашей улице стал ходить,
в окна к нам
заглядывать…
В окно, весело играя,
заглядывал юный солнечный луч, она подставила ему руку, и когда он, светлый, лег на кожу ее руки, другой рукой она тихо погладила его, улыбаясь задумчиво и ласково. Потом встала, сняла трубу с самовара, стараясь не шуметь, умылась и начала молиться, истово крестясь и безмолвно двигая губами. Лицо у нее светлело, а правая бровь то медленно поднималась кверху, то вдруг опускалась…
Николай Иванович жил на окраине города,
в пустынной улице,
в маленьком зеленом флигеле, пристроенном к двухэтажному, распухшему от старости, темному дому. Перед флигелем был густой палисадник, и
в окна трех комнат квартиры ласково
заглядывали ветви сиреней, акаций, серебряные листья молодых тополей.
В комнатах было тихо, чисто, на полу безмолвно дрожали узорчатые тени, по стенам тянулись полки, тесно уставленные книгами, и висели портреты каких-то строгих людей.
Желтые — с красными кирпичными прыщами — стены следили за мной сквозь темные квадратные очки
окон, следили, как я открывал певучие двери сараев, как я
заглядывал в углы, тупики, закоулки.
Они спят там ночью, они слышат все, что там происходит, когда
в огромные залы сквозь выбитые
окна заглядывает луна или когда
в бурю
в них врывается ветер.
Наконец меня позвали к отцу,
в его кабинет. Я вошел и робко остановился у притолоки.
В окно заглядывало грустное осеннее солнце. Отец некоторое время сидел
в своем кресле перед портретом матери и не поворачивался ко мне. Я слышал тревожный стук собственного сердца.
Ромашов уже взошел на заднее крыльцо, но вдруг остановился, уловив
в столовой раздраженный и насмешливый голос капитана Сливы.
Окно было
в двух шагах, и, осторожно
заглянув в него, Ромашов увидел сутуловатую спину своего ротного командира.
Герой мой, проговоривший с своею дамою не более десяти слов, был именно под влиянием этой мысли: он, видя себя собратом этого общества, не без удовольствия помышлял, что еще месяца три назад только
заглядывал с улицы и видел
в окна мелькающими эти восхитительные женские головки и высокоприличные фигуры мужчин.
Молоденькая жена чиновника особых поручений вместе с молоденькою прокуроршей, будто катаясь, несколько уж раз проезжали по набережной, чтоб хоть
в окна заглянуть и посмотреть, что будет делаться
в губернаторской квартире, где действительно
в огромной зале собрались все чиновники, начиная с девятого класса до пятого, чиновники, по большей части полные, как черепахи, и выставлявшие свои несколько сутуловатые головы из нескладных, хоть и золотом шитых воротников.
Раза два я видел, как Молодкин проскакал на пожарной трубе мимо нашего дома и всякий раз
заглядывал в мои
окна и даже посылал мне воздушный поцелуй.
Долго искали, куда спрятаться, везде было неудобно. Наконец решили, что лучше всего забраться
в предбанник: там — темно, но можно сесть у
окна — оно выходит
в грязный угол между сараем и соседней бойней, люди редко
заглядывают туда.
Тогда он, отложив всякую надежду кого-нибудь дозваться, прошел под жердочку
в малину, которою густо оброс просвирнин домик, и
заглянул в одно из его
окон.
— Ну, хорошо: я отойду, — и дьякон со всею свойственною ему простотой и откровенностию подошел к
окну, поднялся на цыпочки и,
заглянув в комнаты, проговорил...
Усадил Матвея у
окна на скамью рядом с собою и, обняв его за плечи, нагнулся,
заглядывая в лицо славными своими глазами.
— Ага! — воскликнул хозяин, вскочив с дивана, подошёл к
окну, позвал татарина и попутно
заглянул в зеркало, желая знать, достаточно ли строго его лицо: заплывшие глаза смотрели незнакомо и неприятно, правая щека измята,
в красных рубцах, волосы растрёпаны, и вся фигура имела какой-то раздавленный, изжёванный вид.
Долго не мог заснуть Матвей, слушая крики, топот ног и звон посуды. Издали звуки струн казались печальными.
В открытое
окно заглядывали тени, вливался тихий шелест, потом стал слышен невнятный ропот, как будто ворчали две собаки, большая и маленькая.
Дом наполнился нехорошею, сердитой тишиною,
в комнату
заглядывали душные тени. День был пёстрый, над Ляховским болотом стояла сизая, плотная туча, от неё не торопясь отрывались серые пушистые клочья, крадучись, ползли на город, и тени их ощупывали дом, деревья, ползали по двору, безмолвно лезли
в окно, ложились на пол. И казалось, что дом глотал их, наполняясь тьмой и жутью.