Неточные совпадения
— Ну, старички, — сказал он обывателям, — давайте
жить мирно. Не трогайте вы меня, а я вас не трону. Сажайте и сейте, ешьте и пейте, заводите фабрики и заводы — что же-с! Все это вам же на пользу-с! По мне, даже монументы воздвигайте — я и в этом препятствовать не стану! Только
с огнем, ради Христа, осторожнее обращайтесь, потому что тут недолго и до греха. Имущества свои попалите, сами погорите — что хорошего!
— Да, революция — кончена! Но — не будем жаловаться на нее, — нам, интеллигенции, она принесла большую
пользу. Она счистила, сбросила
с нас все то лишнее, книжное, что мешало нам
жить, как ракушки и водоросли на киле судна мешают ему плавать…
Лидия пожала его руку молча. Было неприятно видеть, что глаза Варвары провожают его
с явной радостью. Он ушел, оскорбленный равнодушием Лидии, подозревая в нем что-то искусственное и демонстративное. Ему уже казалось, что он ждал: Париж сделает Лидию более простой, нормальной, и, если даже несколько развратит ее, — это пошло бы только в
пользу ей. Но, видимо, ничего подобного не случилось и она смотрит на него все теми же глазами ночной птицы, которая не умеет
жить днем.
— Мать рассказывает, что не знала, брать ли
с тебя деньги, которые ты давеча ей предложил за месячное твое содержание. Ввиду этакого гроба не только не брать, а, напротив, вычет
с нас в твою
пользу следует сделать! Я здесь никогда не был и… вообразить не могу, что здесь можно
жить.
Одних унесла могила: между прочим, архимандрита Аввакума. Этот скромный ученый, почтенный человек ездил потом
с графом Путятиным в Китай, для заключения Тсянзинского трактата, и по возвращении продолжал оказывать
пользу по сношениям
с китайцами, по знакомству
с ними и
с их языком, так как он прежде
прожил в Пекине лет пятнадцать при нашей миссии. Он
жил в Александро-Невской лавре и скончался там лет восемь или десять тому назад.
Да, путешествовать
с наслаждением и
с пользой — значит
пожить в стране и хоть немного слить свою жизнь
с жизнью народа, который хочешь узнать: тут непременно проведешь параллель, которая и есть искомый результат путешествия.
Мимоходом съел высиженного паром цыпленка, внес фунт стерлингов в
пользу бедных. После того, покойный сознанием, что он
прожил день по всем удобствам, что видел много замечательного, что у него есть дюк и паровые цыплята, что он выгодно продал на бирже партию бумажных одеял, а в парламенте свой голос, он садится обедать и, встав из-за стола не совсем твердо, вешает к шкафу и бюро неотпираемые замки, снимает
с себя машинкой сапоги, заводит будильник и ложится спать. Вся машина засыпает.
Сколько есть на свете барышень, добрых и чувствительных, готовых плакать о зябнущем щенке, отдать нищему последние деньги, готовых ехать в трескучий мороз на томболу [лотерею (от ит. tombola).] в
пользу разоренных в Сибири, на концерт, дающийся для погорелых в Абиссинии, и которые, прося маменьку еще остаться на кадриль, ни разу не подумали о том, как малютка-форейтор мерзнет на ночном морозе, сидя верхом
с застывающей кровью в
жилах.
Как тяжело думать, что вот „может быть“ в эту самую минуту в Москве поет великий певец-артист, в Париже обсуждается доклад замечательного ученого, в Германии талантливые вожаки грандиозных политических партий ведут агитацию в
пользу идей, мощно затрагивающих существенные интересы общественной жизни всех народов, в Италии, в этом краю, „где сладостный ветер под небом лазоревым веет, где скромная мирта и лавр горделивый растут“, где-нибудь в Венеции в чудную лунную ночь целая флотилия гондол собралась вокруг красавцев-певцов и музыкантов, исполняющих так гармонирующие
с этой обстановкой серенады, или, наконец, где-нибудь на Кавказе „Терек воет, дик и злобен, меж утесистых громад, буре плач его подобен, слезы брызгами летят“, и все это
живет и движется без меня, я не могу слиться со всей этой бесконечной жизнью.
Егор Николаевич Бахарев, скончавшись на третий день после отъезда Лизы из Москвы, хотя и не сделал никакого основательного распоряжения в
пользу Лизы, но, оставив все состояние во власть жены, он, однако, успел сунуть Абрамовне восемьсот рублей,
с которыми старуха должна была ехать разыскивать бунтующуюся беглянку, а жену в самые последние минуты неожиданно прерванной жизни клятвенно обязал давать Лизе до ее выдела в год по тысяче рублей, где бы она ни
жила и даже как бы ни вела себя.
— Так мы здесь и
живем! — сказал он, усаживаясь, — помаленьку да полегоньку, тихо да смирно, войн не объявляем, тяжб и ссор опасаемся.
Живем да поживаем. В умствования не пускаемся, идей не распространяем — так-то-с! Наше дело —
пользу приносить. Потому, мы — земство. Великое это, сударь, слово, хоть и неказисто на взгляд. Вот, в прошлом году, на перервинском тракте мосток через Перерву выстроили, а в будущем году,
с божьею помощью, и через Воплю мост соорудим…
— А для народа я еще могу принести
пользу как свидетель преступления… Вот, поглядите на меня… мне двадцать восемь лет, но — помираю! А десять лет назад я без натуги поднимал на плечи по двенадцати пудов, — ничего!
С таким здоровьем, думал я, лет семьдесят пройду, не спотыкнусь. А
прожил десять — больше не могу. Обокрали меня хозяева, сорок лет жизни ограбили, сорок лет!
— Если вы
поживете в провинции, то поймете и убедитесь в совершенстве, что самая большая
польза, которую можно здесь сделать, заключается в том, чтобы делать ее как можно меньше.
С первого раза вам это покажется парадоксом, но это действительно так.
Земли у него немного, десятин пятьсот
с небольшим. Из них сто под пашней в трех полях (он держится отцовских порядков), около полутораста под лесом, слишком двести под пустошами да около пятидесяти под лугом; болотце есть, острец в нем хорошо растет, а кругом по мокрому месту, травка мяконькая. Но нет той пяди, из которой он не извлекал бы
пользу, кроме леса, который он, до поры до времени, бережет. И, благодарение создателю,
живет, — не роскошествует, но и на недостатки не жалуется.
Уединенно пришлось ей сидеть в своем замкоподобном губернаторском доме, и общественное мнение явно уже склонилось в
пользу их врага, и началось это
с Полины, которая вдруг, ни
с того ни
с сего, найдена была превосходнейшей женщиной, на том основании, что при таком состоянии, нестарая еще женщина, она решительно не рядится, не хочет
жить в свете, а всю себя посвятила семейству; но что, собственно, делает она в этой семейной жизни — никто этого не знал, и даже поговаривали, что вряд ли она согласно
живет с мужем, но хвалили потому только, что надобно же было за что-нибудь похвалить.
Не верит. Отправился по начальству. Видит, дом, где начальник
живет, новой краской выкрашен. Швейцар — новый, курьеры — новые. А наконец, и сам начальник —
с иголочки. От прежнего начальника вредом пахло, а от нового —
пользою. Прежний хоть и угрюмо смотрел, а ничего не видел, этот — улыбается, а все видит.
Отправился ретивый начальник по начальству. Видит: дом, где начальник
живет, новой краской выкрашен; швейцар — новый, курьеры — новые. А наконец и сам начальник —
с иголочки. От прежнего начальника вредом пахло, а от нового —
пользою. Прежний начальник сопел, новый — соловьем щелкает. Улыбается, руку жмет, садиться просит… Ангел!
В результате ничего другого не оставалось как
жить на «маменькином положении», поправляя его некоторыми произвольными поборами
с сельских начальников, которых Степан Владимирыч поголовно обложил данью в свою
пользу в виде табаку, чаю и сахару.
«Собираться стадами в 400 тысяч человек, ходить без отдыха день и ночь, ни о чем не думая, ничего не изучая, ничему не учась, ничего не читая, никому не принося
пользы, валяясь в нечистотах, ночуя в грязи,
живя как скот, в постоянном одурении, грабя города, сжигая деревни, разоряя народы, потом, встречаясь
с такими же скоплениями человеческого мяса, наброситься на него, пролить реки крови, устлать поля размозженными, смешанными
с грязью и кровяной землей телами, лишиться рук, ног,
с размозженной головой и без всякой
пользы для кого бы то ни было издохнуть где-нибудь на меже, в то время как ваши старики родители, ваша жена и ваши дети умирают
с голоду — это называется не впадать в самый грубый материализм.
— Нет, ежели человек не хоронит себя в деньгах, а вертит ими
с разумом, это и ему честь и людям
польза! Богатство нам надобно, — всего у нас много, а взяться нечем, и все
живут плохо…
Так что, осуждая и казня человека-то, всё-таки надо бы не забывать, что, как доказано, в делах своих он не волен, а как ему назначено судьбою, так и
живёт, и что надобно объяснить ему ошибку жизни в её корне, а также всю невыгоду такой жизни, и доказывать бы это внушительно,
с любовью, знаете, без обид, по чувству братства, — это будет к общей
пользе всех.
И вы совершенно правильно доказывали им, что
жить — работать — надо по-новому-с:
с пользой для всего жителя, а не разбойно и только для себя!
— Очень даже касаются и — кусаются! Человек я, а — не скот! Характер у меня живой, глаз — весьма зоркий. Хочется
прожить без осуждения людьми,
с пользой для них, не зря, хочется уважения к себе и внимания. Что же-с — и святые внимания к себе требовали, вниманием нашим они и святы-с, да…
— Позволю себе одно почтительное замечание, monseigneur, — сказал я. — Вы изволили сказать, что я буду
жить у вас в доме, и в то же время предписываете мне фрондировать против вас. Хотя я и понимаю, что это последнее средство может быть употреблено
с несомненною
пользой, в видах направления общественного мнения, но, мне кажется, не лучше ли в таком случае будет, если я поселюсь не у вас, а на особенной квартире — просто в качестве знатного иностранца, живущего своими доходами?
Она высказала ему всё, что мы уже знаем, в
пользу этого брака и главное, что не только не разлучится
с ним, но и останется
жить в одном доме.
Благо мы дошли
с вами до этого вопроса; скажите добросовестно, подумавши, что будет
пользы, если я
проживу не десять, а пятьдесят лет, кому нужна моя жизнь, кроме моей матери, которая сама очень ненадежна?
Костылев. Зачем тебя давить? Кому от этого
польза? Господь
с тобой,
живи знай в свое удовольствие… А я на тебя полтинку накину, — маслица в лампаду куплю… и будет перед святой иконой жертва моя гореть… И за меня жертва пойдет, в воздаяние грехов моих, и за тебя тоже. Ведь сам ты о грехах своих не думаешь… ну вот… Эх, Андрюшка, злой ты человек! Жена твоя зачахла от твоего злодейства… никто тебя не любит, не уважает… работа твоя скрипучая, беспокойная для всех…
— Я вам прямо скажу, хотя это — секрет, — говорил Носков, всё возясь
с ногою своей. — Я тут для вашей
пользы живу, для наблюдения за рабочими вашими. Я, может быть, нарочно сказал, что хотел напугать вас, а мне на самом-то деле надо было схватить одного человека и я опознался…
— Это ваша правда, она
с нами не
живет, — отвечал Хозаров. — Я настоял, наконец, чтобы она изволила существовать отдельно от нас и даже не бывала в моем доме, но какая от этого
польза? Я не вижу только ее прекрасной особы; но ее идеи, ее мысли
живут в моем доме, потому что они вбиты в голову дочери, которая, к несчастью, сама собою не может сообразить, что дважды два — четыре.
Неуеденов. Да ведь деньги-то ее муж наживал не для того, чтоб она их мотала да
проживала с разными прожектёрами. На деньги-то надо дело делать. Купеческий капитал, сударыня, важное дело. Хороший-то купец,
с большим капиталом, и себе
пользу делает, да и обществу вдвое.
Платон. Понимаю, очень хорошо понимаю. Всякий человек, что большой, что маленький, — это все одно, если он
живет по правде, как следует, хорошо, честно, благородно, делает свое дело себе и другим на
пользу, — вот он и патриот своего отечества. А кто
проживает только готовое, ума и образования не понимает, действует только по своему невежеству,
с обидой и
с насмешкой над человечеством, и только себе на потеху, тот — мерзавец своей жизни.
Архип. Ну, бог
с тобой! Твое горе, тебе
с ним и ведаться. (Помолчав.) А и то сказать, ведь я тебе не ворог; хоть и скажешь мне, так беды не будет. Да и жил-то я не
с твое и горя-то видал побольше; может, еще что и на
пользу скажу.
1-й студент. Во-первых, обещания не всегда исполняются, а во-вторых,
с деньгами нужно обращаться умеючи; или они у тебя будут лежать без всякой
пользы, или ты их
проживешь скоро.
Тем, что он не приносит никакой
пользы, ну, а пятьдесят поколений, которые
жили только для того на этом клочке земли, чтобы их дети не умерли
с голоду сегодня и чтобы никто не знал, зачем они
жили и для чего они
жили, — где же
польза их существования?
— Нет-с, не родственник — товарищ. Неудобств от него никаких по хозяйству произойти не может, — поспешил прибавить Бабурин, как бы предупреждая возражения. —
Живет он на моих харчах, помещается в одной со мной комнате; скорей
пользу он должо́н принесть, так как грамоте он обучен, без лести сказать, в совершенстве и нравственность имеет примерную.
— Постой, — говорю, — старуха, если ты так говоришь, так слушай: я приехал к тебе на
пользу; дочку твою я вылечу, только ты говори мне правду, не скрывай ничего, рассказывай сначала: как она у тебя
жила, не думала ли ты против воли замуж ее выдать, что она делала и как себя перед побегом вела, как сбежала и как потом опять к тебе появилась? — Все подробно
с самого начала.
Слово святого костела и тайна конфессионала сделали,
с помощию Бога, то, что те лица и даже целые семейства, которые,
живя долгие годы в чуждой среде, оставили в небрежении свой язык и даже национальность, ныне вновь к ним вернулись
с раскаянием в своем печальном заблуждении и тем более
с сильным рвением на
пользу святой веры и отчизны.
Ум, Сергей Андреич, в том, чтобы
жить по добру да по совести и к тому ж для людей
с пользой.
— За вычетом огромной истраченной тобою суммы, ты, как видишь, имеешь в твоем распоряжении еще хорошее состояние, которое может быть названо богатством. Кроме имений, у тебя изрядный капитал и при умении и, главное, при желании работать, — ты можешь всю жизнь
прожить богатым человеком, не отказывая ни в чем себе и принося
пользу другим… Дай Бог, чтобы уроки молодости, за которые ты заплатил чуть ли не половиной своего состояния, пошли тебе впрок. Тогда это
с полгоря… Деньги вернутся, они любят хорошие руки…
С ними ничего нельзя было поделать, при слабости государственного порядка, при отсутствии границ в степи. К тому же они приносили существенную
пользу своею борьбою
с татарами и заселением травянистых пустынь. Вот почему правительство вскоре бросило мысль «казнить ослушников, кто пойдет самодурью в молодечество». Оно стало прощать казакам набеги и принимало их на свою службу,
с обязательством
жить в пограничных городах и сторожить границы.
—
С тобою мир божий, который превыше всего: ты возлюбила добро; зачем нам быть розно? Иди в дом мой, и будем вместе
жить для
пользы тех, кому можем оказать помощь. Будь женою моей, Нефора!
Уже одно то, что он будет
жить там и
проживет там то, что он
проживает обыкновенно в городе, принесет материальную помощь народу; а то, что он будет
жить среди этого народа, даже не
с самоотвержением, но только
с бескорыстием, уже принесет нравственную
пользу ему и народу.
А и
с тем, однако, я все-таки еще в люди вышел, и заметьте, должность какую сразу получил, и судил, и допрашивал, и немалую
пользу принес, и
жил бы до века, если бы не романс: «И, может быть, мечты мои безумны!..» Ах, слушайте, ведь я учился всем наукам в архиерейском хоре!