Неточные совпадения
А если и действительно
Свой долг мы ложно поняли
И наше назначение
Не в том, чтоб имя древнее,
Достоинство дворянское
Поддерживать
охотою,
Пирами, всякой роскошью
И
жить чужим трудом,
Так надо было ранее
Сказать… Чему учился я?
Что видел я вокруг?..
Коптил я небо Божие,
Носил ливрею царскую.
Сорил казну народную
И думал век так
жить…
И вдруг… Владыко праведный...
Вронский был в эту зиму произведен в полковники, вышел из полка и
жил один. Позавтракав, он тотчас же лег на диван, и в пять минут воспоминания безобразных сцен, виденных им в последние дни, перепутались и связались с представлением об Анне и мужике-обкладчике, который играл важную роль на медвежьей
охоте; и Вронский заснул. Он проснулся в темноте, дрожа от страха, и поспешно зажег свечу. ― «Что такое?
Кулигин. Что у вас, сударь, за дела с ним? Не поймем мы никак.
Охота вам
жить у него да брань переносить.
— Меня эти сплетни даже не смешат, Евгений Васильевич, и я слишком горда, чтобы позволить им меня беспокоить. Я несчастлива оттого… что нет во мне желания,
охоты жить. Вы недоверчиво на меня смотрите, вы думаете: это говорит «аристократка», которая вся в кружевах и сидит на бархатном кресле. Я и не скрываюсь: я люблю то, что вы называете комфортом, и в то же время я мало желаю
жить. Примирите это противоречие как знаете. Впрочем, это все в ваших глазах романтизм.
Супруги
жили очень хорошо и тихо: они почти никогда не расставались, читали вместе, играли в четыре руки на фортепьяно, пели дуэты; она сажала цветы и наблюдала за птичным двором, он изредка ездил на
охоту и занимался хозяйством, а Аркадий рос да рос — тоже хорошо и тихо.
— Может быть, она и не ушла бы, догадайся я заинтересовать ее чем-нибудь живым — курами, коровами, собаками, что ли! — сказал Безбедов, затем продолжал напористо: — Ведь вот я нашел же себя в голубиной
охоте, нашел ту песню, которую суждено мне спеть. Суть жизни именно в такой песне — и чтоб спеть ее от души. Пушкин, Чайковский, Миклухо-Маклай — все
жили, чтобы тратить себя на любимое занятие, — верно?
Жил он недалеко и почти ежедневно, утром отправляясь на
охоту за деньгами, являлся к Самгину и точно стрелял в него новостями, слухами, сплетнями.
— Ой, не доведет нас до добра это сочинение мертвых праведников, а тем паче — живых. И ведь делаем-то мы это не по
охоте, не по нужде, а — по привычке, право, так! Лучше бы согласиться на том, что все грешны, да и
жить всем в одно грешное, земное дело.
— Нет, пока у вас есть
охота — посмотрите,
поживите.
«
Живет, конечно, англичанин», — заключили сами же потом; занимается
охотой, как видно, и, между прочим, содержит отель; или, пожалуй, содержит отель и, между прочим, занимается
охотой.
Девицы вошли в гостиную, открыли жалюзи, сели у окна и просили нас тоже садиться, как хозяйки не отеля, а частного дома. Больше никого не было видно. «А кто это занимается у вас
охотой?» — спросил я. «Па», — отвечала старшая. — «Вы одни с ним
живете?» — «Нет; у нас есть ма», — сказала другая.
Мы везде, где нам предложат капусты, моркови, молока, все берем с величайшим удовольствием и щедро платим за все, лишь бы поддерживалась
охота в переселенцах
жить в этих новых местах, лишь бы не оставляла их надежда на сбыт своих произведений.
Они
живут в фанзах китайского типа и занимаются рыболовством,
охотой и огородничеством.
Он начал с того, как он
жил раньше, как стал одинок и как добывал себе пропитание
охотой.
Раньше они
жили на реке Сунгари, откуда ради
охоты переселились на реку Нор, впадающую в Уссури.
— Как же, как же! — отвечал старовер. — Я давно знаю Дерсу. Он был молодым, когда мы вместе с ним ходили на
охоту.
Жили мы в то время на Даубихе, в деревне Петропавловке, а на
охоту ходили на Улахе, бывали на Фудзине и на Ното.
— Оригинал, оригинал! — подхватил он, с укоризной качая головой… — Зовут меня оригиналом… На деле-то оказывается, что нет на свете человека менее оригинального, чем ваш покорнейший слуга. Я, должно быть, и родился-то в подражание другому… Ей-богу!
Живу я тоже словно в подражание разным мною изученным сочинителям, в поте лица
живу; и учился-то я, и влюбился, и женился, наконец, словно не по собственной
охоте, словно исполняя какой-то не то долг, не то урок, — кто его разберет!
Там, где долина Оленьей реки сходится с долиной реки Медвежьей, на конце увала приютилась маленькая фанза. Она была пуста. Окинув ее взором, Дерсу сказал, что здесь
живут корейцы, 4 человека, что они занимаются ловлей соболей и недавно ушли на
охоту на всю зиму.
— Моя дома нету. Моя постоянно сопка
живи. Огонь клади, палатка делай — спи. Постоянно
охота ходи, как дома
живи?
— Нет, спасибо, капитан. Моя Владивосток не могу ходи. Чего моя там работай?
Охота ходи нету, соболя гоняй тоже не могу, город
живи — моя скоро пропади.
Живя в таких местах, где рыбы было мало, а тайга изобиловала зверем, они на
охоту обратили все свое внимание.
Даже в моей первой книге о «Москве и москвичах» я ни разу и нигде словом не обмолвился и никогда бы не вспомнил ни их, ни ту обстановку, в которой
жили банщики, если бы один добрый человек меня носом не ткнул, как говорится, и не напомнил мне одно слово, слышанное мною где-то в глухой деревушке не то бывшего Зарайского, не то бывшего Коломенского уезда; помню одно лишь, что деревня была вблизи Оки, куда я часто в восьмидесятых годах ездил на
охоту.
Это было так красиво, что неудача
охоты не вызывала досаду; охотник я был не очень страстный, процесс нравился мне всегда больше, чем результат; я любил смотреть, как
живут пичужки, и думать о них.
На эти деньги можно было очень сытно
прожить день, но Вяхиря била мать, если он не приносил ей на шкалик или на косушку водки; Кострома копил деньги, мечтая завести голубиную
охоту; мать Чурки была больна, он старался заработать как можно больше; Хаби тоже копил деньги, собираясь ехать в город, где он родился и откуда его вывез дядя, вскоре по приезде в Нижний утонувший. Хаби забыл, как называется город, помнил только, что он стоит на Каме, близко от Волги.
Охоту за стрепетами я любил страстно и часто езжал за ними очень далеко, потому что там, где я постоянно
жил, их водилось не много.
— Красота какая, Николай Иванович, а? И сколько везде красоты этой милой, — а все от нас закрыто и все мимо летит, не видимое нами. Люди мечутся — ничего не знают, ничем не могут любоваться, ни времени у них на это, ни
охоты. Сколько могли бы взять радости, если бы знали, как земля богата, как много на ней удивительного
живет. И все — для всех, каждый — для всего, — так ли?
Дочь моя Варвара, точно, ушла от меня в скиты своею
охотой и с моего благословения, и
жила там в обители у игуменьи Магдалины, которая ныне мещанкой в городе С *** приписана и зовется Маврой Кузьмовной.
— А что, барин, коли по истинной правде сказать, — начала она, — так это точно, что она не своей
охотой у нас
жила.
— А я, ваше благородие, с малолетствия по своей
охоте суету мирскую оставил и странником нарекаюсь; отец у меня царь небесный, мать — сыра земля; скитался я в лесах дремучих со зверьми дикиими, в пустынях
жил со львы лютыими; слеп был и прозрел, нем — и возглаголал. А более ничего вашему благородию объяснить не могу, по той причине, что сам об себе сведений никаких не имею.
«Что, — говорят, — тебе там, Иван, с Емгурчеевыми
жить, — Емгурчей вор, ты с нами
живи, мы тебя с
охотой уважать будем и хороших Наташ тебе дадим. Там у тебя всего две Наташи было, а мы тебе больше дадим».
Этих уж я так выгнал (
жил в третьем этаже), что отбил навсегда
охоту приходить с такими предложениями, и тотчас же вызвал Амфитеатрова, подробно рассказал о предложенной взятке и просил, чтобы редакция не печатала никаких опровержений, потому что известие верно и никто судиться не посмеет.
Да и каким способом весь этот народ, развитой, сильно поживший и желавший
жить, насильно сведенный сюда в одну кучу, насильно оторванный от общества и от нормальной жизни, мог бы ужиться здесь нормально и правильно, своей волей и
охотой?
Живут все эти люди и те, которые кормятся около них, их жены, учителя, дети, повара, актеры, жокеи и т. п.,
живут той кровью, которая тем или другим способом, теми или другими пиявками высасывается из рабочего народа,
живут так, поглощая каждый ежедневно для своих удовольствий сотни и тысячи рабочих дней замученных рабочих, принужденных к работе угрозами убийств, видят лишения и страдания этих рабочих, их детей, стариков, жен, больных, знают про те казни, которым подвергаются нарушители этого установленного грабежа, и не только не уменьшают свою роскошь, не скрывают ее, но нагло выставляют перед этими угнетенными, большею частью ненавидящими их рабочими, как бы нарочно дразня их, свои парки, дворцы, театры,
охоты, скачки и вместе с тем, не переставая, уверяют себя и друг друга, что они все очень озабочены благом того народа, который они, не переставая, топчут ногами, и по воскресеньям в богатых одеждах, на богатых экипажах едут в нарочно для издевательства над христианством устроенные дома и там слушают, как нарочно для этой лжи обученные люди на все лады, в ризах или без риз, в белых галстуках, проповедуют друг другу любовь к людям, которую они все отрицают всею своею жизнью.
Да и кто у такой облаедки
жить станет, кому
охота!
А мужики больше вздыхают: очень-де трудно
жить на земле этой; бог — не любит, начальство — не уважает, попы — ничему не учат, самим учиться —
охоты нет, и никак невозможно понять, на что мы родились и какое удовольствие в Тупом Углу
жить?
— Да ведь теперь вакации… И что вам за
охота жить в городе летом! Наняли бы дачу, коли уж решились переезжать.
— Помилуйте, прелестные женщины, как нигде, и
жить монахом! Что за
охота? Из чего портить себе жизнь и не пользоваться тем, чтò есть? Слышали вы, наша рота в Воздвиженскую пойдет?
— Оно, может быть, странно, — отвечал Оленин, — но отчего мне не говорить того, чтò есть? С тех пор, как я
живу здесь, для меня как будто не существует женщин. И так хорошо, право! Ну, да и что может быть общего между нами и этими женщинами? Ерошка — другое дело; с ним у нас общая страсть —
охота.
Часто ему серьезно приходила мысль бросить всё, приписаться в казаки, купить избу, скотину, жениться на казачке, — только не на Марьяне, которую он уступал Лукашке, — и
жить с дядей Ерошкой, ходить с ним на
охоту и на рыбную ловлю, и с казаками в походы.
«Вот какая щедрая земля в той стране! «Там
жило могучее племя людей, они пасли стада и на
охоту за зверями тратили свою силу и мужество, пировали после
охоты, пели песни и играли с девушками.
Мы продолжали
жить в той же квартире с дедом и отцом, а на лето опять уезжали в «Светелки», где я и дед пропадали на
охоте, где дичи всякой было невероятное количество, а подальше, к скитам, медведи, как говорил дед, пешком ходили. В «Светелках» у нас
жил тогда и беглый матрос Китаев, мой воспитатель, знаменитый охотник, друг отца и деда с давних времен.
— Да кто тебе сказал, что я поеду
жить в Запорожскую Сечь? Нет, любезный! как я посмотрел на твоего боярина и его супругу, так у меня прошла
охота оставаться век холостым запорожским казаком. Я еду в Батурин, заведусь также женою, и дай бог, чтоб я хоть вполовину был так счастлив, как твой боярин! Нечего сказать: помаялся он, сердечный, да и наградил же его господь за потерпенье! Прощай, Алексей! авось бог приведет нам еще когда-нибудь увидеться!
Охоты жить в нем оставалось мало…
Чтобы достигнуть этого, надобно, чтобы все люди получили
охоту жить своим умом, а не полагаться на чужую опеку.
Полина (быстро встает). Я не понимаю, что вам за
охота жить с безнравственной женой. Прощайте!
— Много я путался с ними! — говорил он, подозрительно оглядывая тёмные углы комнаты. — Беспокойно это, а — лучше нет ничего. Иные говорят — карты лучше, а тоже без женщин не могут
жить. И
охота не сохраняет от женщин, — ничто не сохраняет от них!
Но
охота ему не изменяла, а музыку он вдруг оставил по одному странному случаю: у бабушки часто гащивал, а в последнее время и совсем
проживал, один преоригинальный бедный, рыжий и тощий дворянин Дормидонт Рогожин, имя которого было переделано бабушкою в Дон-Кихот Рогожин.
Мурзавецкий. Ох, уж эта
охота мне! Устал, братец. А что делать-то! Страсть!
Жить без
охоты не могу. Халат теперь, да спать завалиться. (Хочет идти в свою комнату.)
— Впрочем,
охота вам горевать, Прохор Кондратьевич! Вы
жили не службою: у вас есть собственное состояние.
— С утра до вечера, батюшка! — перервал Ильменев. — Как это ему не надоест, подумаешь? Третьего дня я заехал к нему… Господи боже мой! и на столе-то, и на окнах, и на стульях — всё книги! И
охота же, подумаешь,
жить чужим умом? Человек, кажется, неглупый, а — поверите ль? — зарылся по уши в эту дрянь!..