Неточные совпадения
Все
живут каждую минуту вместе, и всякий чувствует себя
одиноким.
Лонгрен поехал в город, взял расчет, простился с товарищами и стал растить маленькую Ассоль. Пока девочка не научилась твердо ходить, вдова
жила у матроса, заменяя сиротке мать, но лишь только Ассоль перестала падать, занося ножку через порог, Лонгрен решительно объявил, что теперь он будет сам все делать для девочки, и, поблагодарив вдову за деятельное сочувствие, зажил
одинокой жизнью вдовца, сосредоточив все помыслы, надежды, любовь и воспоминания на маленьком существе.
Жил некто человек безродный,
одинокой,
Вдали от города, в глуши.
— Добро, — сказала комендантша, — так и быть, отправим Машу. А меня и во сне не проси: не поеду. Нечего мне под старость лет расставаться с тобою да искать
одинокой могилы на чужой сторонке. Вместе
жить, вместе и умирать.
Было нечто и горькое и злорадно охмеляющее в этих ночных,
одиноких прогулках по узким панелям, под окнами крепеньких домов, где
жили простые люди, люди здравого смысла, о которых так успокоительно и красиво рассказывал историк Козлов.
Невдалеке от устья реки Бягаму стояла
одинокая удэгейская юрта. Видно было, что в ней давно уже никто не
жил. Такие брошенные юрты, в представлении туземцев, всегда служат обиталищем злых духов.
По слухам, в местности Чингуйза есть еще одна юрта, в которой
проживают 2
одиноких удэгейца.
А век не
проживешь ни
одинокою, ни
одиноким, не зачахнувши, — вот они и чахли или примирялись с пошлостью.
— Мы
живем за городом, — продолжал Гагин, — в винограднике, в
одиноком домишке, высоко. У нас славно, посмотрите. Хозяйка обещала приготовить нам кислого молока. Теперь же скоро стемнеет, и вам лучше будет переезжать Рейн при луне.
Слова «женат, вдов, холост» на Сахалине еще не определяют семейного положения; здесь очень часто женатые бывают обречены на
одинокую безбрачную жизнь, так как супруги их
живут на родине и не дают им развода, а холостые и вдовые
живут семейно и имеют по полдюжине детей; поэтому ведущих холостую жизнь не формально, а на самом деле, хотя бы они значились женатыми, я считал не лишним отмечать словом «одинок».
— Дорогая Люба, мы с тобой не подходим друг к другу, пойми это. Смотри: вот тебе сто рублей, поезжай домой. Родные тебя примут, как свою.
Поживи, осмотрись. Я приеду за тобой через полгода, ты отдохнешь, и, конечно, все грязное, скверное, что привито тебе городом, отойдет, отомрет. И ты начнешь новую жизнь самостоятельно, без всякой поддержки,
одинокая и гордая!
Она не топила печь, не варила себе обед и не пила чая, только поздно вечером съела кусок хлеба. И когда легла спать — ей думалось, что никогда еще жизнь ее не была такой
одинокой, голой. За последние годы она привыкла
жить в постоянном ожидании чего-то важного, доброго. Вокруг нее шумно и бодро вертелась молодежь, и всегда перед нею стояло серьезное лицо сына, творца этой тревожной, но хорошей жизни. А вот нет его, и — ничего нет.
Оба одиноки, знакомых не имеют, кроме тех, с которыми встречаются за общим трудом, и оба до того втянулись в эту
одинокую, не знающую отдыха жизнь, что даже утратили ясное сознание,
живут они или нет.
Впрочем, прежде всего я должен описать сад, который был действительно между соседними помещичьими садами замечателен по той причине, что владелец его — Дмитрий Васильич Кавинин, теперь безногий и почти безрукий подагрик, всю молодость
прожил в Англии, где, насмотревшись на прихотливые сады, задумал, переселясь на житье в деревню, устроить у себя сад чисто в английском вкусе и, будучи человеком
одиноким и богатым, выписал садовника-англичанина, который оказался хоть пьяницею великим, но мастером своего дела.
Во мне
жило двое: один, узнав слишком много мерзости и грязи, несколько оробел от этого и, подавленный знанием буднично страшного, начинал относиться к жизни, к людям недоверчиво, подозрительно, с бессильною жалостью ко всем, а также к себе самому. Этот человек мечтал о тихой,
одинокой жизни с книгами, без людей, о монастыре, лесной сторожке, железнодорожной будке, о Персии и должности ночного сторожа где-нибудь на окраине города. Поменьше людей, подальше от них…
«Оба мы с тобой — всем чужие,
одинокие люди, — давай
жить вместе весь век!»
«Всю ночь до света шатался в поле и вспоминал Евгеньины слова про
одинокие города, вроде нашего; говорила она, что их более восьми сотен. Стоят они на земле, один другого не зная, и, может, в каждом есть вот такой же плутающий человек, так же не спит он по ночам и тошно ему
жить. Как господь смотрит на города эти и на людей, подобных мне? И в чём, где оправдание нам?
Ты описал ощущения
одинокого человека, который не
живет, а только смотрит да млеет.
Тимоша думал
прожить зиму на заводе, а весной с первым пароходом уехать в Рыбинск крючничать. Он
одинокий бобыль, молодой, красивый и сильный. Дома одна старуха мать и бедная избенка, а заветная мечта его была — заработать двести рублей, обстроиться и жениться на работнице богатого соседа, с которой они давно сговорились.
Аким случайно как-то встретился с
одинокой вдовствующей солдаткой, проживавшей в собственном домку, на собственной землице; он нанялся у нее батраком и
прожил без малого лет пять в ее доме.
Пришли к нему проситься раз, другой — нет, мол, житья от баб, позволь разойтись; ну, подрал, подрал, а наконец, тому делу вышло, всё-таки поставили бабы на своем, врозь стали
жить; а уж
одинокий мужик известно какой!
Он отмалчивался, опуская свои большие глаза в землю. Сестра оделась в черное, свела брови в одну линию и, встречая брата, стискивала зубы так, что скулы ее выдвигались острыми углами, а он старался не попадаться на глаза ей и всё составлял какие-то чертежи,
одинокий, молчаливый. Так он
жил вплоть до совершеннолетия, а с этого дня между ними началась открытая борьба, которой они отдали всю жизнь — борьба, связавшая их крепкими звеньями взаимных оскорблений и обид.
— Я человек
одинокий, тихий, и, если он угодит мне, может быть, я его сделаю совершенно счастливым. Всю жизнь я
прожил честно и прямоверно; нечестного — не прощаю и, буде что замечу, предам суду. Ибо ныне судят и малолетних, для чего образована тюрьма, именуемая колонией для малолетних преступников — для воришек…
Вершинин. Одно время я
жил на Немецкой улице. С Немецкой улицы я хаживал в Красные казармы. Там по пути угрюмый мост, под мостом вода шумит.
Одинокому становится грустно на душе.
Чебутыкин. Милые мои, хорошие мои, вы у меня единственные, вы для меня самое дорогое, что только есть на свете. Мне скоро шестьдесят, я старик,
одинокий, ничтожный старик… Ничего во мне нет хорошего, кроме этой любви к вам, и если бы не вы, то я бы давно уже не
жил на свете… (Ирине.) Милая, деточка моя, я знал вас со дня вашего рождения… носил на руках… я любил покойницу маму…
Страх Якова быстро уступал чувству, близкому радости, это чувство было вызвано не только сознанием, что он счастливо отразил нападение, но и тем, что нападавший оказался не рабочим с фабрики, как думал Яков, а чужим человеком. Это — Носков, охотник и гармонист, игравший на свадьбах,
одинокий человек; он
жил на квартире у дьяконицы Параклитовой; о нём до этой ночи никто в городе не говорил ничего худого.
Прозрачно-синие, холодные сумерки сгущались над садом. Огромный бронзовый идолище возвышался предо мною, я смотрел на него и думал:
жил на земле
одинокий человек Яков, уничтожая, всей силой души, бога и умер обыкновенной смертью. Обыкновенной. В этом было что-то тяжелое, очень обидное.
Челкаш чувствовал себя овеянным примиряющей, ласковой струей родного воздуха, донесшего с собой до его слуха и ласковые слова матери, и солидные речи истового крестьянина-отца, много забытых звуков и много сочного запаха матушки-земли, только что оттаявшей, только что вспаханной и только что покрытой изумрудным шелком озими… Он чувствовал себя
одиноким, вырванным и выброшенным навсегда из того порядка жизни, в котором выработалась та кровь, что течет в его
жилах.
— Мадам Иванова, вы же смотрите за собачкой. Может, я и не вернусь, так будет вам память о Сашке. Белинька, собачка моя! Смотрите, облизывается. Ах ты, моя бедная… И еще попрошу вас, мадам Иванова. У меня за хозяином остались деньги, так вы получите и отправьте… Я вам напишу адреса. В Гомеле у меня есть двоюродный брат, у него семья, и еще в Жмеринке
живет вдова племянника. Я им каждый месяц… Что же, мы, евреи, такой народ… мы любим родственников. А я сирота, я
одинокий. Прощайте же, мадам Иванова.
Нет бога у людей, пока они
живут рассеянно и во вражде. Да и зачем он, бог живой, сытому? Сытый ищет только оправдания полноты желудка своего в общем голоде людей. Смешна и жалка его жизнь,
одинокая и отовсюду окружённая веянием ужасов.
— Так я говорила — накануне он был у Олесова и, конечно, пил там. Ну и вот… — Елизавета Сергеевна печально тряхнула головой. — Теперь я… осталась одна… хотя я уже с третьего года жизни с ним почувствовала себя внутренно
одинокой. Но теперь такое странное положение! Мне двадцать восемь лет, я не
жила, а состояла при муже и детях… дети умерли.
Бывалые торговые люди сразу узнали в этой особе дочь старой бабы Козлихи, что
жила в
одинокой избушке у ручья над болотом и слыла злою колдуньею. Все думали, что Рыжов взял себе колдуньину девку в работницы.
Кроме их двоих, здесь
жила еще Прохоровна — глухая, столетняя, выжившая из ума
одинокая старуха.
Погуляев. Очень просто. Я всю жизнь
жил один, это мне надоело; человек я
одинокий, денег нажил — ну и стал подумывать, как бы семьей завестись; а тут вдруг вышел случай; думаю, чего ж мне лучше!
И
живет до сих пор Герасим бобылем [Бобыль — безземельный,
одинокий крестьянин-бедняк.] в своей
одинокой избе; здоров и могуч по-прежнему и работает за четырех по-прежнему и по-прежнему важен и степенен.
«С шестнадцатилетнего возраста она
жила собственною своею жизнию, но жизнию
одинокою.
Это был человек
одинокий, вдовец;
жил он скучно (работать ему мешала какая-то болезнь, которую он называл то грызью, то глистами), деньги на пропитание получал от сына, служившего в Харькове в кондитерской, и с раннего утра до вечера праздно бродил по берегу или по деревне, и если видел, например, что мужик везет бревно или удит рыбу, то говорил: «Это бревно из сухостоя, трухлявое» или: «В такую погоду не будет клевать».
Надежде очень хотелось рассказать ему, что Петька уже три года
живет у парикмахера и тот обещал поставить его на ноги, и это будет очень хорошо, потому что женщина она
одинокая и слабая и другой поддержки на случай болезни или старости у нее нет. Но лицо у господина было злое, и Надежда только подумала все это про себя.
— Не у кого было, сударыня,
жить в деревне-то, — отвечал со вздохом бедняк, — землицы и избенки нету у меня, матушка… Я по старости с пашни-то уже девятый год снят… затяглым считаюсь… семьи нет,
одинокий…
— Что не дело, то не дело, — молвил в ответ Петру Степанычу Смолокуров. — Деньгами зря не сорят… Самому пригодятся… Не век
одиноким вы
проживете, и вам пора-время придет…
Под бурями судьбы жестокой
Увял цветущий мой венец;
Живу печальный,
одинокий,
И жду, придет ли мой конец…
Надо приучать себя
жить так, чтобы не думать о людском мнении, чтобы не желать даже любви людской, а
жить только для исполнения закона своей жизни, воли бога. При такой
одинокой, с одним богом жизни, правда, нет уж побуждений к добрым поступкам ради славы людской, но зато устанавливается в душе такая свобода, такое спокойствие, такое постоянство и такое твердое сознание верности пути, которых никогда не узнает тот, кто
живет для славы людской.
Между нашею деревнею и деревнею майора Алымова (в версте от алымовской усадьбы) стоял
одинокий двор однодворца Луки Кромсаева, или попросту Кромсая. Кромсай этот под некоторою личиною степенства и скромности был настоящий «шельма-мужик» или «вор-мужик»: он умел из всякого положения извлекать себе выгоды и
жил скупо и одиноко, содержа свое семейство в «страхе божием», то есть колотил всех чем ни попало.
Старший офицер, похожий на «Черномора», —
одинокий холостяк, которого никто не провожал, так как родные его
жили где-то далеко, в провинции, на юге, — предложил адмиралу и дамам занять диван; но адмирал просил не беспокоиться и тотчас же перезнакомился со всеми офицерами, пожимая всем руки.
Одинокая, без подруг, без знакомых,
жила ровно в закупоренном тереме — не с кем слова сказать, не с кем поделиться мыслями.
Мелкие рассказы Достоевского. Основа всех их одна: в мрачной, безлюдной пустыне, именуемой Петербургом, в угрюмой комнате-скорлупе ютится бесконечно
одинокий человек и в одиночку
живет напряженно-фантастическою, сосредоточенною в себе жизнью.
Грохольский любил ежеминутно целовать Лизу. Без этих слащавых поцелуев он
жить не мог, а при Иване Петровиче было как-то неловко целоваться… Мучение! Бедняжка почувствовал себя
одиноким… Но судьба скоро сжалилась над ним… Иван Петрович вдруг пропал куда-то на целую неделю. Приехали гости и утащили его с собой. И Мишутку взяли.
Давным-давно в
одинокой фанзе
жил гольд Хээкчир Фаеигуни. Он был хороший охотник и всегда имел достаточный запас юколы для своих собак. Хээкчир был однажды в Сансине на реке Сунгари и вывез оттуда белого петуха. После этого он начал тяготиться своим одиночеством, потерял сон и стал плохо есть. Как-то раз ночью Хээкчир Фаенгуни вышел на улицу и сел у крыльца своего дома. Вдруг он услышал слова...
— Он бедный, а ты — слава тебе, господи! И мельница у тебя своя, и огороды держишь, и рыбой торгуешь… Тебя господь и умудрил, и возвеличил супротив всех, и насытил… И
одинокий ты… А у Васи четверо детей, я на его шее
живу, окаянная, а жалованья-то всего он семь рублей получает. Где ж ему прокормить всех? Ты помоги…
— Нет, Юлико, — чуть не плача, вскричала я, — ты больше не будешь моим пажом, ты брат мой. Милый брат! я так часто была несправедлива к тебе… Прости мне, я буду любить тебя… буду любить больше Барбале, больше дедушки, тети Бэллы… Ты будешь первым после папы…
Живи только, бедный, маленький,
одинокий Юлико!