Неточные совпадения
Рассказывала она почти то же, что и ее
племянник. Тон ее рассказов Самгин определил как тон человека, который, побывав в чужой стране, оценивает
жизнь иностранцев тоже с высоты какой-то голубятни.
У них в их глуши было тихо, не было развлечений; тетушки же нежно любили своего
племянника и наследника, и он любил их, любил их старомодность и простоту
жизни.
Не знаю, насколько она была довольна плодом своего воспитания, образовавши, с помощью французского инженера, Вольтерова родственника, помещиков esprits forts, [вольнодумцев (фр.).] но уважение к себе вселить она умела, и
племянники, не очень расположенные к чувствам покорности и уважения, почитали старушку и часто слушались ее до конца ее
жизни.
— Это за две-то тысячи верст пришел киселя есть… прошу покорно! племянничек сыскался! Ни в
жизнь не поверю. И именье, вишь, промотал… А коли ты промотал, так я-то чем причина? Он промотал, а я изволь с ним валандаться! Отошлю я тебя в земский суд — там разберут,
племянник ты или солдат беглый.
Сломанный нравственно, больной физически, Калинович решился на новый брак единственно потому только, что ни на что более не надеялся и ничего уж более не ожидал от
жизни, да и Настенька, более уж, кажется, любившая Калиновича по воспоминаниям, оставила театр и сделалась действительною статскою советницею скорее из сознания какого-то долга, что она одна осталась в мире для этого человека и обязана хоть сколько-нибудь поддержать и усладить
жизнь этой разбитой, но все-таки любезной для нее силы, и таким образом один только капитан стал вполне наслаждаться жизнию, заправляя по всему дому хозяйством и постоянно называя
племянника и племянницу: «ваше превосходительство».
Тут она мысленно пробежала весь период своей замужней
жизни и глубоко задумалась. Нескромный намек
племянника пошевелил в ее сердце тайну, которую она прятала так глубоко, и навел ее на вопрос: счастлива ли она?
А дядя был все тот же: он ни о чем не расспрашивал
племянника, не замечал или не хотел заметить его проделок. Видя, что положение Александра не изменяется, что он ведет прежний образ
жизни, не просит у него денег, он стал с ним ласков по-прежнему и слегка упрекал, что редко бывает у него.
Не для услады своей и читателя рассказывает все это автор, но по правдивости бытописателя, ибо картина человеческой
жизни представляет не одни благоухающие сердечной чистотой светлые образы, а большею частию она кишит фигурами непривлекательными и отталкивающими, и в то же время кто станет отрицать, что на каждом авторе лежит неотклонимая обязанность напрягать все усилия, чтобы открыть и в неприглядной группе людей некоторые, по выражению Егора Егорыча, изящные душевные качества, каковые, например, действительно и таились в его
племяннике?
Тетка, двое суток сердившаяся на Бельтова за его первый пассаж с гувернанткой, целую
жизнь не могла забыть несносного брака своего
племянника и умерла, не пуская его на глаза; она часто говорила, что дожила бы до ста лет, если б этот несчастный случай не лишил ее сна и аппетита.
«Тут, — писал
племянник, — больной начал бредить, лицо его приняло задумчивое выражение последних минут
жизни; он велел себя приподнять и, открывши светлые глаза, хотел что-то сказать детям, но язык не повиновался. Он улыбнулся им, и седая голова его упала на грудь. Мы схоронили его на нашем сельском кладбище между органистом и кистером».
Гурмыжская. У меня близких родных только
племянник моего мужа. Племянницу я надеюсь пристроить еще при
жизни.
Племянника я не видала пятнадцать лет и не имею о нем никаких известий; но он жив, я знаю. Я надеюсь, что ничто не препятствует мне назначить его своим единственным наследником.
Росту большого, глаза черные, и душа у него темная из глаз глядела, потому что всю
жизнь этот человек в лесу один жил: медведь ему, люди говорили, все равно, что брат, а волк —
племянник.
Моя бедная Мария, потом Юлико, мой
племянник, последний отпрыск славного рода, оба умершие от одного и того же недуга, страшной чахотки… потом свет моей
жизни, моя кроткая полночная звездочка, моя родная дочурка Нина… и наконец, эта жизнерадостная, полная
жизни и молодости чета родителей малютки-Нины…
— То же самое и она сейчас мне говорила, — сказал Мокей Данилыч. — А как я один-то
жизнь свою свекую? Кто ж мне на смертном одре глаза закроет? Кто ж будет ходить за мной во время болезней? Спору нет, что будут в моем доме жить Герасим Силыч с
племянником, да ведь это все не женская рука. Да и хозяйка в доме нужна будет.
Потом, как-то странно нараспев, читал стихи Борис,
племянник Мириманова. И стихи все были такие же, говорившие о легком, бездумном веселье, праздной и богатой
жизни, утонченно-сладострастном соприкосновении мужчин и женщин.
Ни намеком не обмолвился он Пахомычу о своем свидании и разговоре с его
племянником.
Жизнь обоих этих связанных преступлением и любовью, совершенно противоположных друг другу существ вошла в свою обычную колею.
Единственный человек, выходивший из дома «по своим делам», был учитель
племянников князя Сигизмунд Нарцисович Кржижановский. Он завоевал себе это право, пользуясь влиянием на князя Ивана Андреевича, и тот даже с некоторым благоговением смотрел на него, как на человека, рискующего своею
жизнью для своего ближнего.
С первого взгляда можно было заметить, что он далеко не «завсегдатай» этой компании кутил, занимающихся лишь глупым прожиганием
жизни и безумными тратами средств, доставшихся им благодаря трудам или талантам их отцов. Виктор Аркадьевич Бобров — так звали его — приходился
племянником доктору Звездичу и, несмотря на то, что не прошло и четырех лет, как он кончил курс в Технологическом институте, занимал уже хорошее место на одном из казенных заводов Петербурга.
Так объясняла поведение
племянника и новой племянницы и тетушка Глафира Петровна. Затем пронеслась весть, что молодой Салтыков болен. Болезнь мужа, конечно, освобождали жену от условий и требований светской
жизни. Но, повторяем, так говорили только не многочисленные добродушные люди, большинство же знало всю подноготную
жизни «голубков», а потому сожалели Глеба Алексеевича и глубоко ненавидели Дарью Николаевну.
Смерть Глафиры Петровны Салтыковой чуть ли не за полчаса до назначенного ею времени написания духовного завещания, по которому — что знали многие — покойная оставляла все свои капиталы и имения своим внучатым
племяннику и племяннице, минуя ближайшего законного наследника Глеба Алексеевича Салтыкова, в связи с присутствием в последние минуты
жизни генеральши с глазу на глаз с его женой, Дарьи Николаевны, породила в Москве самые разнообразные толки.
Это говорил Никласзон, преданнейший, вернейший, покорнейший секретарь того, кто благодетельствовал ему на всю
жизнь и еще недавно завещал треть своего имущества, наравне с своими
племянниками.
Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство
жизни в новом доме, новые лица, воспитание
племянника, — всё это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца, и в особенности после встречи с Ростовым.
Княжна Марья по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы
племянника, первая была вызвана
жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели.
Равновесие в их
жизни нарушалось только одним сторонним обстоятельством: отец Пеллегрины, с двадцати лет состоявший при своем семействе, с выходом дочери замуж вдруг заскучал и начал страстно молиться богу, но он совсем не обнаруживал стремления жениться, а показал другую удивительную слабость: он поддался влиянию своего
племянника и с особенным удовольствием начал искать веселой компании; чего он не успел сделать в юности, то все хотел восполнить теперь: он завил на голове остаток волос, купил трубку с дамским портретом, стал пить вино и начал ездить смотреть, как танцуют веселые женщины.