Неточные совпадения
Там, точно
живые, толпились старые цари, монахи,
воины, подьячие. Москва казалась необъятным ветхим царством. Драки, казни, татары, Донские, Иоанны — все приступало к нему, все звало к себе в гости, смотреть на их жизнь.
В настоящее время я как бы вижу подтверждение этой молвы об нем: ему уже с лишком пятьдесят лет, он любит меня, сына нашего, — но когда услыхал о своем назначении в Севастополь, то не только не поморщился, но как будто бы даже помолодел, расторопней и
живей сделался — и собирается теперь, как он выражается, на этот кровавый пир так же весело и спокойно, как будто бы он ехал на какой-нибудь самый приятнейший для него вечер; ясно, что воевать — это его дело, его призвание, его сущность: он
воин по натуре своей,
воин органически.
Быстрые движения, смелый взгляд, смуглое откровенное лицо — все доказывало, что пан Тишкевич провел бо???льшую часть своей жизни в кругу бесстрашных
воинов,
живал под открытым небом и так же беззаботно ходил на смертную драку, как на шумный и веселый пир своих товарищей.
Стоят эти бедные, «заплаканные» люди в стороне ото всего
живого, стоят потерянно, как те иудейские
воины, которых вождь покинул у потока и повел вперед только одних лакавших по-песьи.
«
Воины! В последний раз да обратятся глаза ваши на сей град, славный и великолепный: судьба его написана теперь на щитах ваших! Мы встретим вас со слезами радости или отчаяния, прославим героев или устыдимся малодушных. Если возвратитесь с победою, то счастливы и родители и жены новогородские, которые обнимут детей и супругов; если возвратитесь побежденные, то будут счастливы сирые, бесчадные и вдовицы!.. Тогда
живые позавидуют мертвым!
Вот толпа
воинов окружила их, и дымный, тревожный блеск огней отогнал куда-то в стороны и вверх тихое сияние луны. Впереди
воинов торопливо двигался Иуда из Кариота и, остро ворочая
живым глазом своим, разыскивал Иисуса. Нашел его, на миг остановился взором на его высокой, тонкой фигуре и быстро шепнул служителям...
Но перед взорами главнокомандующего были не
живые массы измученных, истосковавшихся по родине людей, а официально-молодецкие полки «
воинов, кои, ожидая боев грядущих» и т. д.
«Я нашел сына именно в тот момент, когда он был более всего достоин этого. Я горжусь моим мертвым сыном более, нежели гордился бы
живым!» — заключил суровый
воин оба письма.
— А вот еще
живой! — добавил подошедший другой
воин, таща за собой полуживого рейтара. — Он хотел было улизнуть, да я зашиб его.
Позднее, когда у Оки и нижнего Днепра образовалась
живая изгородь засечной стражи, вольница разрасталась от притока станичников, следы которых видны и теперь в насыпях и курганах южнорусских губерний. Это легкое воинство приобретало привычки степняков и заимствовало у басурман имя казаков — как назывались у татар
воины.
— А вот еще
живой! — добавил подошедший другой
воин, таща за собою полуживого рейтара. — Он хотел было улизнуть, да я зашиб его.