Неточные совпадения
«Это, говорит, молодой человек, чиновник, — да-с, — едущий из Петербурга, а по фамилии, говорит, Иван Александрович Хлестаков-с, а
едет, говорит,
в Саратовскую губернию и, говорит, престранно себя аттестует: другую уж неделю живет, из
трактира не
едет, забирает все на счет и ни копейки не хочет платить».
Вожеватов. Да какая столица! Что ты,
в уме ли! О каком Париже ты думаешь?
Трактир у нас на площади есть «Париж», вот я куда xoтeл с тобой
ехать.
Ехали долго, по темным улицам, где ветер был сильнее и мешал говорить, врываясь
в рот. Черные трубы фабрик упирались
в небо, оно имело вид застывшей тучи грязно-рыжего дыма, а дым этот рождался за дверями и окнами
трактиров, наполненных желтым огнем.
В холодной темноте двигались человекоподобные фигуры, покрикивали пьяные, визгливо пела женщина, и чем дальше, тем более мрачными казались улицы.
Он велел Захару и Анисье
ехать на Выборгскую сторону, где решился оставаться до приискания новой квартиры, а сам уехал
в город, отобедал наскоро
в трактире и вечер просидел у Ольги.
Я как пришла
в трактир и отдала Ивану Иванычу деньги — он сосчитал, принял и говорит: «Теперь, госпожа,
поедем.
Мой сосед, исправленный Диффенбахом,
в это время был
в трактире; когда он вскарабкался на свое место и мы
поехали, я рассказал ему историю. Он был выпивши и, следственно,
в благодушном расположении; он принял глубочайшее участие и просил меня дать ему
в Берлине записку.
Купцы обыкновенно
в трактир идут,
в амбар
едут, а к «Яру» и вообще «за заставу» — попадают!
Это были радостные дни для Грибкова. Живет месяц, другой, а потом опять исчезает, ютится по притонам, рисуя
в трактирах, по заказам буфетчиков, за водку и
еду.
Извозчик
в трактире и питается и согревается. Другого отдыха, другой
еды у него нет. Жизнь всухомятку. Чай да требуха с огурцами. Изредка стакан водки, но никогда — пьянства. Раза два
в день, а
в мороз и три, питается и погреется зимой или высушит на себе мокрое платье осенью, и все это удовольствие стоит ему шестнадцать копеек: пять копеек чай, на гривенник снеди до отвала, а копейку дворнику за то, что лошадь напоит да у колоды приглядит.
— Да и с Федор Сергеичем нелады вышли. Мы-то, знаете,
в Париж
в надежде
ехали. Наговорили нам,
в Красном-то Холму: и дендо, и пердро, тюрбо 9…. Аппетит-то, значит, и вышлифовался. А Федору Сергеичу
в хороший-то
трактир идти не по карману — он нас по кухмистерским и водит! Только уж и
еда в этих кухмистерских… чистый ад!
— Нет-с: по праздникам господа, как соберутся иногда, так, не дай бог как едят!
Поедут в какой-нибудь немецкий
трактир, да рублей сто, слышь, и проедят. А пьют что — боже упаси! хуже нашего брата! Вот, бывало, у Петра Иваныча соберутся гости: сядут за стол часу
в шестом, а встанут утром
в четвертом часу.
— Знаете что, — промолвила Марья Николаевна: она либо опять не расслышала Санина, либо не почла за нужное отвечать на его вопрос. — Мне ужасно надоел этот грум, который торчит за нами и который, должно быть, только и думает о том, когда, мол, господа домой
поедут? Как бы от него отделаться? — Она проворно достала из кармана записную книжечку. — Послать его с письмом
в город? Нет… не годится. А! вот как! Это что такое впереди?
Трактир?
— Сегодня к двенадцати генерал-губернатор, князь
В.А. Долгоруков, вызывает, купцы нажаловались, беда будет, а ты приходи
в четыре часа
в тестовский
трактир, я от князя прямо туда.
Ехать боюсь!
— Вчера мне исправник Афанасьев дал. Был я у него
в уездном полицейском управлении, а он мне его по секрету и дал. Тут за несколько лет собраны протоколы и вся переписка о разбойнике Чуркине. Я буду о нем роман писать. Тут все его похождения, а ты съезди
в Гуслицы и сделай описание местностей, где он орудовал. Разузнай, где он бывал,
трактиры опиши, дороги, притоны…
В Законорье у него домишко был, подробнее собери сведения. Я тебе к становому карточку от исправника дам, к нему и
поедешь.
Нового Палкинского
трактира вовсе не существовало, и вообще около Песков и Лиговки был полупустырь; о железноконной дороге и помину не было, да не было еще и омнибусов; словом, огулом, скопом, демократического передвижения не происходило по всему Петербургу, а на Невском и тем паче;
ехали больше
в каретах; вместо пролеток тогда были дрожки, на которые мужчины садились верхом.
— Покойная Дарья Семеновна говаривала: жизнь наша здешняя подобна селянке, которую
в Малоярославском
трактире подают. Коли ешь ее с маху, ложка за ложкой, — ничего, словно как и
еда; а коли начнешь ворошить да разглядывать — стошнит!
— И
в город
поедем, и похлопочем — все
в свое время сделаем. А прежде — отдохни, поживи! Слава Богу! не
в трактире, а у родного дяди живешь! И поесть, и чайку попить, и вареньицем полакомиться — всего вдоволь есть! А ежели кушанье какое не понравится — другого спроси! Спрашивай, требуй! Щец не захочется — супцу подать вели! Котлеточек, уточки, поросеночка… Евпраксеюшку за бока бери!.. А кстати, Евпраксеюшка! вот я поросеночком-то похвастался, а хорошенько и сам не знаю, есть ли у нас?
И что же потом оказалось? — что накрыли-то не настоящие накрыватели, а шутники из"Союза Недремлющих Лоботрясов", которые
ехали по дороге
в трактир"Самарканд"да и надумали: пугнем-ка, мол, Пафнутьевых!
Видя, что
в деревне нельзя и нечем жить, Терентий сдал жену брата на попечение бобылке за полтинник
в месяц, купил старенькую телегу, посадил
в неё племянника и решил
ехать в губернский город, надеясь, что там ему поможет жить дальний родственник Лунёвых Петруха Филимонов, буфетчик
в трактире.
Миклаков слушал все это с понуренной головой и пасмурным лицом, и когда, после похорон, Николя Оглоблин, с распухшим от слез лицом, подошел было к нему и стал его приглашать
ехать с ним на обед, то Миклаков отказался наотрез и отправился
в Московский
трактир, где, под влиянием горестных воспоминаний об Елене и о постигшей ее участи, напился мертвецки пьян.
В этот же самый день князь
ехал с другом своим бароном
в Москву осматривать ее древности, а потом обедать
в Троицкий
трактир. Елена на этот раз с охотой отпустила его от себя, так как все, что он делал для мысли или для какой-нибудь образовательной цели, она всегда с удовольствием разрешала ему; а тут он
ехал просвещать своего друга историческими древностями.
Я прочитал до конца, но что после этого было — не помню. Знаю, что сначала я
ехал на тройке, потом сидел где-то на вышке (кажется,
в трактире,
в Третьем Парголове), и угощал проезжих маймистов водкой. Сколько времени продолжалась эта история: день, месяц или год, — ничего неизвестно. Известно только то, что забыть я все-таки не мог.
— Ну, mon cher! — сказал Зарецкой, — теперь, надеюсь, ты не можешь усомниться
в моей дружбе. Я лег спать во втором часу и встал
в четвертом для того, чтоб проводить тебя до «Средней рогатки», до которой мы, я думаю, часа два
ехали. С чего взяли, что этот скверный
трактир на восьмой версте от Петербурга? Уж я дремал, дремал! Ну, право, мы верст двадцать отъехали. Ах, батюшки! как я исковеркан!
Домой господин Голядкин не
поехал, а, миновав Семеновский мост, приказал поворотить
в один переулок и остановиться возле
трактира довольно скромной наружности.
Каркунов. Да вижу, как не видать, чудак, вижу. Старайся, старайся. Забыт не будешь. А племянник, кум, слов-то я, слов не подберу, как нахвалиться. Я за ним как за каменной стеной! Как он дядю бережет! Приедет с дядей
в трактир, сам прежде дяди пьян напьется! Золотой парень, золотой!
Едем ночью домой, кто кого везет — неизвестно, кто кого держит-не разберешь. Обнявшись
едем всю дорогу, пока нас у крыльца дворники не снимут с дрожек.
Ехали в город на базар мужики и бабы, и
в их плотно одетых фигурах чувствовался еще холодок недавней ночи; пыль за телегами поднималась лениво, как сонная, и у безлюдного
трактира играли щенки.
Дашутка осталась
в трактире одна; никто уж не приходил пить чай и водку, и она то убирала
в комнатах, то пила мед и ела баранки; но через несколько дней допрашивали сторожа на переезде, и он сказал, что
в понедельник поздно вечером видел, как Яков
ехал с Дашуткой из Лимарова.
Кончив кое-как часы, недовольный и сердитый, он
поехал в Шутейкино. Еще осенью землекопы рыли около Прогонной межевую канаву и прохарчили
в трактире 18 рублей, и теперь нужно было застать
в Шутейкине их подрядчика и получить с него эти деньги. От тепла и метелей дорога испортилась, стала темною и ухабистою и местами уже проваливалась; снег по бокам осел ниже дороги, так что приходилось
ехать, как по узкой насыпи, и сворачивать при встречах было очень трудно. Небо хмурилось еще с утра, и дул сырой ветер…
Приход графа прервал разговор. Все стали с ним знакомиться, и особенно исправник обеими руками долго жал его руку и несколько раз просил, чтоб он не отказался
ехать с ними
в компании после бала
в новый
трактир, где он угащивает дворян и где цыгане петь будут. Граф обещал непременно быть и выпил с ним несколько бокалов шампанского.
В середине пляски купец, содержатель
трактира, пришел просить гостей
ехать по домам, потому что уже был третий час утра.
В город
поехал, все
трактиры спознал, обзавелся друзьями-приятелями, помогли они ему вскорости растранжирить родительские денежки.
—
В трактиры?.. М-да! Это как на чей взгляд, конечно… По-моему, — не бесчестно; просто погулять людям захотелось, ну и
поехали. Самое естественное дело!
— Вина тогда, Асафушка, будет у тебя вволю.
В город
поедем, по
трактирам станем угощаться. А какие, братец ты мой, там есть любавушки, посмотреть только на них, так сто рублей не жаль, не то что наши деревенские девки, — говорил Илья осиповскому токарю.
Помню только, как мы с участливостью осматривали большие, крытые троечные телеги,
в которых нам надлежало
ехать; садились
в них, вылезали и снова садились; делили между собою места; осматривали лошадей, ценили их, определяли их достоинство, силу и характер; потом отправились с своими будущими возницами
в какой-то грязненький
трактир, где пили чай и водку.
Закрутились. Допили бутылку,
поехали на ковке на Васильевский остров. Там еще
в каком-то
трактире пили. Орган около буфета ухал „Марш тореадоров“, толпился народ у буфетной стойки. Печерников сидел, свесив голову над полной рюмкой, и говорил...
Василию Васильевичу это надоело, он стал опять слоняться по
трактирам и харчевням, пьянствовать и выдавать векселя, и наконец потребовал, чтобы я с ним
ехал в Москву — к вам.
— Комедия, ей-богу… Смотрю и глазам своим не верю: ну, за каким лешим судьба загнала нас
в этот поганый
трактир? Что она хотела этим выразить? Жизнь выделывает иногда такие salto mortale, [смертельные прыжки (лат.)] что только гляди и
в недоумении глазами хлопай. Вы, сударыня, далеко изволите
ехать?
Упомянутое достопримечательное средство «показала» ей одна бедная барынька на пароходе: она была из бедных полячек и
ехала к мужу
в Сибирь, а муж у нее до ссылки его содержал
трактир и удивительно
в чем провинился: к нему пришли бунтари и говорят...
Штаб находился
в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и
поехал в штаб.
В деревне, занимаемой штабом, был
трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал
в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.