Неточные совпадения
При этом всегда они брали с собой кутью на белом блюде, в салфетке, а кутья
была сахарная из рису и
изюму, вдавленного в рис крестом.
Это она сказала на Сибирской пристани, где муравьиные вереницы широкоплечих грузчиков опустошали трюмы барж и пароходов, складывали на берегу высокие горы хлопка, кож, сушеной рыбы, штучного железа, мешков риса,
изюма, катили бочки цемента, селедок, вина, керосина, машинных масл. Тут шум работы
был еще более разнообразен и оглушителен, но преобладал над ним все-таки командующий голос человека.
У ней
есть шкафик, где всегда спрятан
изюм, чернослив, конфекты. Она разливает чай и вообще присматривает за хозяйством.
П. А. Тихменев, взявшийся заведовать и на суше нашим хозяйством, то и дело ходит в пакгауз и всякий раз воротится то с окороком, то с сыром, поминутно просит денег и рассказывает каждый день раза три, что мы
будем есть, и даже — чего не
будем. «Нет, уж курочки и в глаза не увидите, — говорит он со вздохом, — котлет и рису, как бывало на фрегате, тоже не
будет. Ах, вот забыл: нет ли чего сладкого в здешних пакгаузах? Сбегаю поскорей; черносливу или
изюму: компот можно
есть». Схватит фуражку и побежит опять.
Но явился сначала не человек, а страшной величины поднос, на котором
было много всякого добра: кулич и баранки, апельсины и яблоки, яйца, миндаль,
изюм… а за подносом виднелась седая борода и голубые глаза старосты из владимирской деревни моего отца.
Пили ли вы когда-либо, господа, грушевый квас с терновыми ягодами или варенуху с
изюмом и сливами?
Через час Филиппов угощал Закревского сайками с
изюмом, а через день от покупателей отбою не
было.
Очень хотелось ударить его ногой, но
было больно пошевелиться. Он казался еще более рыжим, чем
был раньше; голова его беспокойно качалась; яркие глаза искали чего-то на стене. Вынув из кармана пряничного козла, два сахарных рожка, яблоко и ветку синего
изюма, он положил всё это на подушку, к носу моему.
Вторая приехавшая тетушка
была Аксинья Степановна, крестная моя мать; это
была предобрая, нас очень любила и очень ласкала, особенно без других; она даже привезла нам гостинца,
изюма и черносливу, но отдала тихонько от всех и велела так
есть, чтоб никто не видал; она пожурила няньку нашу за неопрятность в комнате и платье, приказала переменять чаще белье и погрозила, что скажет Софье Николавне, в каком виде нашла детей; мы очень обрадовались ее ласковым речам и очень ее полюбили.
Все пошли в нее. Добров очень нежничал с Александром Ивановичем. Он даже поддерживал его под руку, когда тот всходил на крыльцо. Все уселись в передний угол перед столом. Прибежавшая откуда-то впопыхах старуха хозяйка сейчас же стала ставить на стол водку, пироги, орехи,
изюм… Александр Иванович начал сейчас же
пить свои четверть-рюмочки, но Вихров и Живин отказались.
Прежде всего его поразила цифра. Всего, всего тут
было много: и холста, и сукна, и сапожных подметок, не говоря уже о людях. Ядреная, вкусная, сочная, эта цифра разом разрешила связывавшие его узы, так что прежде даже, нежели он мог хорошенько сообразить, какое количество
изюма, миндаля и икры представляет она, уста его уже шептали...
Например, у нас с Володей установились, бог знает как, следующие слова с соответствующими понятиями:
изюм означало тщеславное желание показать, что у меня
есть деньги, шишка (причем надо
было соединить пальцы и сделать особенное ударение на оба ш) означало что-то свежее, здоровое, изящное, но не щегольское; существительное, употребленное во множественном числе, означало несправедливое пристрастие к этому предмету и т. д., и т. д.
— К тому же, я сластолюбив, — продолжал он. — Я люблю мармелад, чернослив,
изюм, и хотя входил в переговоры с купцом Елисеевым, дабы разрешено
было мне бесплатно входить в его магазины и пробовать, но получил решительный отказ; купец же Смуров, вследствие подобных же переговоров, разрешил выдавать мне в день по одному поврежденному яблоку. Стало
быть, и этого, по-вашему, милостивый государь, разумению, для меня достаточно? — вдруг обратился он ко мне.
Это
был фунт
изюма, купленный для булки к чаю, — ее пекли дома.
Он ушел. А Клавдия скоро хватилась
изюма, испугалась, принялась искать, — но не нашла. Варвара вернулась, узнала о пропаже
изюма и накинулась на Клавдию с бранью: она
была уверена, что Клавдия съела
изюм.
История началась с холодных кушаний: с окорока ветчины и с буженины, прошпигованной чесноком; затем следовали горячие: зеленые щи и раковый суп, сопровождаемые подовыми пирожками и слоеным паштетом; непосредственно затем подавалась ботвинья со льдом, с свежепросольной осетриной, с уральским балыком и целою горою чищеных раковых шеек на блюде; соусов
было только два: с солеными перепелками на капусте и с фаршированными утками под какой-то красной слизью с
изюмом, черносливом, шепталой и урюком.
В Кружке он также
пил чаек с
изюмом и медом, бывал на всех спектаклях и репетициях Кружка, на всех премьерах Малого театра, но в тот сезон сам не выступал на сцене: страдал астмой.
Во многих лавках и закрытых клетках
пели соловьи, знаменитые курские соловьи, за которых любители платили сотни рублей. На развале — пряники,
изюм, чернослив, шептала, урюк горами высились. Гармонисты, песенники, рожечники, гусляры — повсюду. Около материй толпились бабы в паневах, сарафанах и платках и модные дамы-помещицы. Коридор и полы лавок
были мягки от свежего душистого сена и травы — душистой мяты и полыни.
Островский, на мое счастье,
был в периоде своего загула, когда ему требовались слушатели, которым он читал стихи, монологи, рассказывал о своих успехах. Днем такие слушатели находились. Он угощал их в отдельных комнатках трактиров, но, когда наступала ночь, нанимал извозчика по часам, лошадь ставилась на театральном дворе под навесом, а владелец ее зарабатывал по сорок копеек в час, сидя до рассвета в комнатке Василия Трофимовича за водкой и закуской, причем сам хозяин закусывал только
изюмом или клюквой.
— Теперь я другую линию повел. Железнодорожную-то часть бросил. Я свое дело сделал, указал на
Изюм — нельзя? — стало
быть, куда хочешь, хоть к черту-дьяволу дороги веди — мое дело теперь сторона! А я нынче по административной части гусара запустил. Хочу в губернаторы. С такими, скажу вам, людьми знакомство свел — отдай все, да и мало!
— Это от Изюма-то, через Купянку, Валуйки да в Острогожск! Да тут, батюшка, хлеба одного столько, что ахнешь! Опять: конопель, пенька, масло, скот, кожи! Да ты пойми: ведь в Изюме-то окружный суд! Члены суда
будут ездить! судебные следователи! судебные пристава! Твое же острогожское имение описывать поедут!
— Нет, вы представьте себе, какая со мной штука случилась, — воскликнул он наконец, — все дело уж
было на мази, и денег я с три пропасти рассорил, вдруг — хлоп решение: вести от
Изюма дорогу несвоевременно! Это от Изюма-то!
— Вероятно, его переведут теперь в
Изюм, но ежели и изюмский суд откажет мне в удовлетворении, тогда надобно
будет опять подавать на кассацию и просить о переводе дела в Сумы… Но я не отступлю!
На столе, кроме самовара,
были наставлены: водка, ром, селедка,
изюм, яблоки и орехи.
Ничего не упомяну ни о мнишках в сметане, ни об утрибке, [Утрибка — кушанье из потрохов.] которую подавали к борщу, ни об индейке с сливами и
изюмом, ни о том кушанье, которое очень походило видом на сапоги, намоченные в квасе, ни о том соусе, который
есть лебединая песнь старинного повара, — о том соусе, который подавался обхваченный весь винным пламенем, что очень забавляло и вместе пугало дам.
Пан полковник, хотя кушал индейку, начиненную сарацинским пшеном с
изюмом, до того прельстился нашим пением, что, забыв, что он за столом, начал нам подтягивать басом, довольно приятно, хотя за жеванием не разводил губ, причем
был погружен в глубокие мысли, чаятельно вспомнил свои молодые лета, учение в школе и таковое же пение.
Вторую перемену составляли супы, также разных сортов и вкусов: суп с лапшею, суп с рыжем и радзынками (сарачинское пшено и
изюм) и многие другие, в числе коих
были и суп исторический, подобно борщу, носивший название"Леопольдов суп", изобретение какого-то маркграфа Римской империи, но какого — не знаю. Любопытные могут узнать наверное из исторических рассмотрении критик и споров ученых мужей.
Анна Акимовна
была голодна, так как с самого утра ничего не
ела. Ей налили какой-то очень горькой настойки, она
выпила и закусила солониной с горчицей и нашла, что это необыкновенно вкусно. Потом нижняя Маша подала индейку, моченые яблоки и крыжовник. И это тоже понравилось. Но только одно
было неприятно: от изразцовой печки веяло жаром,
было душно, и у всех разгорелись щеки. После ужина убрали со стола скатерть и поставили тарелки с мятными пряниками, орехами и
изюмом.
Была суббота, и Прасковья Михайловна сама замешивала сдобный хлеб с
изюмом, который так хорошо делал еще крепостной повар у ее папаши. Прасковья Михайловна хотела завтра к празднику угостить внучат.
Но не успела старуха порадоваться, что ее Вася
будет когда-нибудь архиереем и она
будет тогда жить у него в светлой комнатке с белой печкою и всякий день по два раза
пить чай с
изюмом, Вася как будто с неба упал — нежданно-негаданно снова явился в Курске.
Он бродил долго сначала в дубовой бочке на хмеле и на дрожжах, с
изюмом, коньяком и каким-то ликером, потом отстаивался три года в бутылках и теперь
был крепок, играл, как шампанское, и весело и холодно сушил во рту, немного пьянил и в то же время освежал.
Особы мало зажиточные, подобные госпоже Фритче, в гостях своих преимущественно ценят щедрость; а Кузьма Васильевич
был скупенек и дарил больше
изюмом, грецкими орехами, пряниками…
А тебе, мать Виринея, кормы изготовить большие: две бы яствы рыбных горячих
было поставлено да две перемены холодных, пироги пеки пресные с яйцами да с зеленым луком, да лещиков зажарь, да оладьи
были бы с медом, левашники с
изюмом…
Как утка переваливаясь, толстая работница Матрена втащила ведерный самовар и поставила его на прибранный Настей и Парашей стол. Семья уселась чайничать. Позвали и канонницу Евпраксию.
Пили чай с
изюмом, потому что сочельник, а сахар скоромен: в него-де кровь бычачью кладут.
Кутья на всех одна
была, из пшена сорочинского с
изюмом да с сахаром; блины в семи печах пеклись, чтобы всем достались горяченькие: в почетны столы пекли на ореховом масле, в уличные — на маковом, мирским с икрой да со снетками, скитским с луком да с солеными груздями.
Тут
были разные сласти: конфеты, пастила, разные пряники, орехи грецкие, американские, волошские и миндальные, фисташки,
изюм, урюк, винные ягоды, киевское варенье, финики, яблоки свежие и моченые с брусникой, и вместе с тем икра салфеточная прямо из Астрахани, донской балык, провесная шемая, белорыбица, ветчина, грибы в уксусе и, среди серебряных, золоченых чарочек разной величины и рюмок бемского хрусталя, графины с разноцветными водками и непременная бутылка мадеры.
Манефа, напившись чайку с
изюмом, —
была великая постница, сахар почитала скоромным и сроду не употребляла его, — отправилась в свою комнату и там стала расспрашивать Евпраксию о порядках в братнином доме: усердно ли Богу молятся, сторого ли посты соблюдают, по скольку кафизм в день она прочитывает; каждый ли праздник службу правят, приходят ли на службу сторонние, а затем свела речь на то, что у них в скиту большое расстройство идет из-за епископа Софрония, а другие считают новых архиереев обли́ванцами и слышать про них не хотят.
Степанида Трофимовна. Ах, батюшки мои! Да чем же он плут, скажи, пожалуйста? Каждый праздник он в церковь ходит, да придет-то раньше всех; посты держит; великим постом и чаю не
пьет с сахаром — все с медом либо с
изюмом. Так-то, голубчик! Не то, что ты. А если и обманет кого, так что за беда! не он первый, не он последний; человек коммерческий. Тем, Антипушка, и торговля-то держится. Не помимо пословица-то говорится: «не обмануть — не продать».
— Право, право так! Ты не знаешь, как она меня иногда занимает? Ты знаешь,
есть люди, которые не любят конфет и ананасов, а любят
изюм и пряники;
есть люди, которые любят купить какую-нибудь испорченную, старую штучку и исправить ее, приспособить…
— Гм… Чьей фабрики сахар? Бобринского? То-то… А это чай? Воняет чем-то… Сардины какие-то… Помада ни к селу ни к городу…
изюм с сором… Задобрить хочет, подлизывается… Не-ет-с, милый дружок! Нас не задобришь! А для чего это он цикорного кофею всунул? Я не
пью. Кофей вредно
пить… На нервы действует… Хорошо, ступай! Кланяйся там!
Всегда умиляло и наполняло душу светлою радостью го, что у каждого человека
есть свой ангел-хранитель. Он невидимо стоит около меня, радуется на мои хорошие поступки, блистающим крылом прикрывает от темных сил. Среди угодников
были некоторые очень приятные. Николай-угодник, например, самый из всех приятный. Ночью под шестое декабря он тайно приходил к нам и клал под подушку пакеты. Утром проснешься — и сейчас же руку под подушку, и вытаскиваешь пакет. А в нем пастила, леденцы, яблоки, орехи грецкие,
изюм.
— Возьмите пожалуста себе. У меня много таких… — покраснев сказал Петя. — Батюшки! Я и забыл совсем, — вдруг вскрикнул он. — У меня
изюм чудесный, знаете, такой без косточек. У нас маркитант новый и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что-нибудь сладкое. Хотите?.. — И Петя побежал в сени к своему казаку, и принес торбы, в которых
было фунтов пять
изюму. — Кушайте, господа, кушайте.
Но поелику времени до приготовления угощения оставалось уже очень мало, то следствие и розыск о виновных в злодейском похищении оной наисмачнейшей рыбы
были оставлены, а сейчас же в пруд
был закинут невод, и оным, по счастию, извлечена довольно великая щука, которую родителями моими и предположено
было изготовить «по-жидовски», с шафраном и
изюмом, — ибо, по воспоминаниям отца моего, архиерей ранее любил тоже и это.
Надумала королева как-то гурьевской кашки перед сном
поесть. Русский посол ей в день ангела полный рецепт предоставил — мед да миндаль, да манной каши на сливках, да
изюму с цукатцем чайную чашечку верхом. До того вкусно, что повар на королевской кухне, пробовавши, половину приел. И горничная, по коридору несши, не мало хватила. Однако и королеве досталось.