Неточные совпадения
Пантен, конечно, сообщил им приказание Грэя; когда тот вошел, помощник его докуривал шестую
сигару, бродя по каюте, ошалев от
дыма и натыкаясь на стулья.
А когда играли, Варавка садился на свое место в кресло за роялем, закуривал
сигару и узенькими щелочками прикрытых глаз рассматривал сквозь
дым Веру Петровну. Сидел неподвижно, казалось, что он дремлет, дымился и молчал.
Свернув папиросу объема небольшой
сигары, он обильно дымил крепким синим
дымом ядовитого запаха; казалось, что
дым идет не только из его рта, ноздрей, но даже из ушей.
Затем он прятался за рояль, усаживаясь там в кожаное кресло, закуривал
сигару, и в
дыму ее глухо звучали его слова...
Иноков, держа
сигару, как свечку, пальцем левой руки разрубал синие спирали
дыма.
Когда они обедали со Штольцем у ее тетки, Обломов во время обеда испытывал ту же пытку, что и накануне, жевал под ее взглядом, говорил, зная, чувствуя, что над ним, как солнце, стоит этот взгляд, жжет его, тревожит, шевелит нервы, кровь. Едва-едва на балконе, за
сигарой, за
дымом, удалось ему на мгновение скрыться от этого безмолвного, настойчивого взгляда.
Канарейки весело трещали; ерань и порой приносимые детьми из графского сада гиацинты изливали в маленькой комнатке сильный запах, приятно мешавшийся с
дымом чистой гаванской
сигары да корицы или ванили, которую толкла, энергически двигая локтями, хозяйка.
— А я говорил тебе, чтоб ты купил других, заграничных? Вот как ты помнишь, что тебе говорят! Смотри же, чтоб к следующей субботе непременно было, а то долго не приду. Вишь, ведь какая дрянь! — продолжал он, закурив
сигару и пустив одно облако
дыма на воздух, а другое втянув в себя. — Курить нельзя.
— Прошу покорно, садитесь, а меня извините. Я буду ходить, если позволите, — сказал он, заложив руки в карманы своей куртки и ступая легкими мягкими шагами по диагонали большого строгого стиля кабинета. — Очень рад с вами познакомиться и, само собой, сделать угодное графу Ивану Михайловичу, — говорил он, выпуская душистый голубоватый
дым и осторожно относя
сигару ото рта, чтобы не сронить пепел.
Привалова поразило больше всего то, что в этом кабинете решительно ничего не изменилось за пятнадцать лет его отсутствия, точно он только вчера вышел из него. Все было так же скромно и просто, и стояла все та же деловая обстановка. Привалову необыкновенно хорошо казалось все: и кабинет, и старик, и даже самый воздух, отдававший
дымом дорогой
сигары.
— Вот и отлично, — обрадовался Ляховский. — Я очень люблю
дым хороших
сигар… У вас, Александр Павлыч, наверно, регалии… Да? Очень хорошо… Веревкин очень много курит
сигар.
По всем стенам аванзала стояли удивительно покойные, мягкие диваны, где после обеда члены клуба и гости переваривали пищу в облаках
дыма ароматных
сигар, а в старину — жуковского табаку в трубках с саженными черешневыми чубуками, которые зажигали лакеи.
— Le cigare est excellent! [Превосходная
сигара! (франц.).] — произнес Абреев, навевая себе рукою на нос
дым.
«Кабинет» Прозорова, занимавший узкую проходную комнату, что-то вроде коридора, был насквозь пропитан
дымом дешевых
сигар и запахом водки.
Воздух был всегда прокурен
дымом дорогих
сигар и вообще везде пахло тугим, чисто немецким довольством.
Воздух был пропитан
дымом хороших
сигар, окурки которых валялись по окнам и на столе.
Халатов и Боченков закуривают
сигары; Хрептюгин, с своей стороны, также вынимает
сигару, завернутую в лубок — столь она драгоценна! — с надписью: bayadère, [баядерка (франц.).] и, испросив у дам позволения (как это завсегда делается с благородных опчествах), начинает пускать самые миниатюрные кольца
дыма.
Худощавый лакей генеральши стоял, прислонясь к стене, и с самым грустным выражением в лице глядел на толпу, между тем как молоденький предводительский лакей курил окурок
сигары, отворачиваясь каждый раз выпущать
дым в угол, из опасения, чтоб не заметили господа.
Редактор между тем выпустил длинную струю
дыма от куримой им
сигары и, с гораздо более почтительным выражением, обратился к господину, названному Белавиным.
Александр остановился и перевел дух. Петр Иваныч закурил
сигару и пустил кольцо
дыму. Лицо его, по обыкновению, выражало совершенное спокойствие. Александр продолжал читать глухим, едва слышным голосом...
В дворянском, впрочем, отделении, куда направлялись мои посетители, воздух оказался несколько посвежее и был уже пропитан
дымом Жукова табаку и
сигар с примесью запаха подгорелой телятины.
Наша лодка вертится между двух рядов черных деревьев, мы едем Главной линией к Старому собору.
Сигара беспокоит хозяина, застилая ему глаза едким
дымом, лодка то и дело тычется носом или бортом о стволы деревьев, — хозяин раздраженно удивляется...
— Эх, высока нынче вода, черт ее возьми! Задержит она работы, — ворчит хозяин, покуривая
сигару;
дым ее пахнет горелым сукном.
Он заложил ногу за ногу, курит
сигару и ловко бросает кольца
дыма на носок своего огромного лакового сапога…
Дым от
сигар стоял удушливый; всем было жарко и томно, все охрипли, у всех глаза посоловели, пот лил градом с каждого лица.
Шуршат и плещут волны. Синие струйки
дыма плавают над головами людей, как нимбы. Юноша встал на ноги и тихо поет, держа
сигару в углу рта. Он прислонился плечом к серому боку камня, скрестил руки на груди и смотрит в даль моря большими главами мечтателя.
Он заложил ногу на ногу, курит
сигару и ловко бросает кольца
дыма на носок своего огромного лакового сапога.
— Многие! — отвечал граф, тоже не без величия откидываясь на спинку кресел и пуская синеватую струю
дыма от
сигары. — Вчера у нас целый вечер сидел его cousin, генерал Трахов, который, между прочим, рассказал, что ему в клубе говорили, будто бы над вами по долгам покойного старика Олухова висит банкротство, для чего я и приехал к вам, чтобы предупредить вас…
Я случайно взглянул на Истомина: он сидел вытянув ноги и сложив их одну на другую;
сигару свою он держал между двумя пальцами правой руки и медленно пускал тоненькую струйку синего табачного
дыма прямо в нос тенористому дьякону.
— Гм… да! — проговорил Крестьян Иванович, выпустив изо рта струю
дыма и кладя
сигару на стол, — но вам нужно предписаний держаться; я ведь вам объяснял, что пользование ваше должно состоять в изменении привычек… Ну, развлечения; ну, там, друзей и знакомых должно посещать, а вместе с тем и бутылки врагом не бывать; равномерно держаться веселой компании.
— Сначала я долго ожидаю его в приемной, а потом, когда он выйдет, пустит мне в лицо
дым от
сигары и скажет, чтобы я пил bitter Wasser. [горькую воду (нем.)]
Несколько доменных печей, которые стояли у самой плотины, время от времени выбрасывали длинные языки красного пламени и целые снопы ярких искр, рассыпавшихся кругом золотым дождем; несколько черных высоких труб выпускали густые клубы черного
дыма, тихо подымавшегося кверху, точно это курились какие-то гигантские
сигары.
Хозяин, по-видимому, не торопился закончить аудиенцию так скоро. Срезав конец
сигары, он долго закуривал ее и затем, выпустив клубок
дыма, сказал, откидываясь в кресле и протягивая ноги под столом...
Остановился, вынул
сигару, тщательно и долго обрезывал маленькими ножницами конец её, закурил и, гоня перед собою синюю струйку
дыма, пошёл вперёд по аллее. Николай поглядел в спину ему и вдруг начал прощаться.
Старый Сур, не торопясь, достал с пола свою черную
сигару и старательно вновь раскурил ее. Утопая в клубах крепкого
дыма, начал он пробирать Пьера едкими, злыми словами. Так сытый и опытный кот подолгу играет с мышью, полумертвой от ужаса.
— Благодарю, сэр…
Сигары у вас, кажется, хорошие! — проговорил он, понюхав
сигару, и тотчас же закурил ее, швырнув свой окурок. — Добрая
сигара! Гаванская и высшего сорта! — прибавил он, потянув носом
дым. — Отчего «Нита» не выдержала? Да опять-таки по моей самонадеянности и жадности… Да… «Нита» была перегружена, а я жалел бросить за борт часть драгоценного груза… Все ждал до последней минуты… И когда мы побросали бочки с палубы, было поздно… Волны залили «Ниту», и она с моими долларами пошла ко дну…
Сквозь
дым мечтательной
сигарыНосилась ты в моих мечтах,
Неся с собой любви удары
С улыбкой пламенной в устах…
Все это отлично схватывал Палтусов; но хвастливые речи строителя, возбужденные вином, пары шампанского, аромат ликеров,
дым дорогих
сигар образовали вокруг Палтусова атмосферу, в которой его воображение опять заиграло.
Он обозлился сам на себя и, развалившись в кресле, видимо старался принять невозможно дерзко-нахальную позу. Закурив
сигару, он начал пускать кольцами
дым чуть не в лицо Александры Яковлевны. От нее не ускользнуло все проделанное им, но она только по временам улыбалась уголком рта. Оба некоторое время молчали…
— Конечно… — ответил он, выпуская изо рта тоненькое колечко
дыма, — славу называют
дымом… Она, по-моему, не стоит хорошей папиросы, не говоря уж о
сигаре. Да здравствует приятная и легкая жизнь, предоставляющая человеку все радости и удовольствия, в которой только последний час, быть может, труден, ну, да человек так устроен, что о нем не думает.
Точнее сказать,
дыма от
сигары не было, а только светился слабо красноватый, как бы потухающий огонек.
Только тонкие полосы
дыма хороших
сигар расходились по просторной комнате, куда зимнее солнце вошло с утра и весело играло на изразцах печки.