Неточные совпадения
У столбика дорожного
Знакомый голос слышится,
Подходят наши странники
И видят: Веретенников
(Что башмачки козловые
Вавиле подарил)
Беседует с
крестьянами.
Крестьяне открываются
Миляге по
душе:
Похвалит Павел песенку —
Пять раз споют, записывай!
Понравится пословица —
Пословицу пиши!
Позаписав достаточно,
Сказал им Веретенников:
«Умны
крестьяне русские,
Одно нехорошо,
Что пьют до одурения,
Во рвы, в канавы валятся —
Обидно поглядеть...
Крестьяне речь ту слушали,
Поддакивали барину.
Павлуша что-то в книжечку
Хотел уже писать.
Да выискался пьяненький
Мужик, — он против барина
На животе лежал,
В глаза ему поглядывал,
Помалчивал — да вдруг
Как вскочит! Прямо к барину —
Хвать карандаш из рук!
— Постой, башка порожняя!
Шальных вестей, бессовестных
Про нас не разноси!
Чему ты позавидовал!
Что веселится бедная
Крестьянская
душа?
У каждого
крестьянинаДуша что туча черная —
Гневна, грозна, — и надо бы
Громам греметь оттудова,
Кровавым лить дождям,
А все вином кончается.
Пошла по жилам чарочка —
И рассмеялась добрая
Крестьянская
душа!
Не горевать тут надобно,
Гляди кругом — возрадуйся!
Ай парни, ай молодушки,
Умеют погулять!
Повымахали косточки,
Повымотали душеньку,
А удаль молодецкую
Про случай сберегли!..
Стародум. Слушай, друг мой! Великий государь есть государь премудрый. Его дело показать людям прямое их благо. Слава премудрости его та, чтоб править людьми, потому что управляться с истуканами нет премудрости.
Крестьянин, который плоше всех в деревне, выбирается обыкновенно пасти стадо, потому что немного надобно ума пасти скотину. Достойный престола государь стремится возвысить
души своих подданных. Мы это видим своими глазами.
— Поверите ли, ваше превосходительство, — продолжал Ноздрев, — как сказал он мне: «Продай мертвых
душ», — я так и лопнул со смеха. Приезжаю сюда, мне говорят, что накупил на три миллиона
крестьян на вывод: каких на вывод! да он торговал у меня мертвых. Послушай, Чичиков, да ты скотина, ей-богу, скотина, вот и его превосходительство здесь, не правда ли, прокурор?
— Ну, так я ж тебе скажу прямее, — сказал он, поправившись, — только, пожалуйста, не проговорись никому. Я задумал жениться; но нужно тебе знать, что отец и мать невесты преамбиционные люди. Такая, право, комиссия: не рад, что связался, хотят непременно, чтоб у жениха было никак не меньше трехсот
душ, а так как у меня целых почти полутораста
крестьян недостает…
У него в пятнадцати верстах от постоялого дворика хорошее имение в двести
душ, или, как он выражается с тех пор, как размежевался с
крестьянами и завел «ферму», — в две тысячи десятин земли.
Тит Никоныч был джентльмен по своей природе. У него было тут же, в губернии,
душ двести пятьдесят или триста — он хорошенько не знал, никогда в имение не заглядывал и предоставлял
крестьянам делать, что хотят, и платить ему оброку, сколько им заблагорассудится. Никогда он их не поверял. Возьмет стыдливо привезенные деньги, не считая, положит в бюро, а мужикам махнет рукой, чтоб ехали, куда хотят.
Зная, что человек не может иметь права на землю, он признал это право за собой и подарил
крестьянам часть того, на что он знал в глубине
души, что не имел права.
Я не думал тогда, как была тягостна для
крестьян в самую рабочую пору потеря четырех или пяти дней, радовался от
души и торопился укладывать тетради и книги.
Матушка даже повернулась на стуле при одной мысли, как бы оно хорошо вышло. Некоторое время она молчала; вероятно, в голове ее уже роились мечты. Купить земли — да побольше — да
крестьян без земли на своз
душ пятьсот, тоже недорого, от сорока до пятидесяти рублей за
душу, да и поселить их там. Земля-то новая — сколько она приплода даст! Лошадей развести, овец…
Много он неповинных
душ погубил, и делом, и словом, и помышлением — всячески убивал, и
крестьян своих до нитки разорил.
— И у орды своя
душа и свой ответ… А только настоящего правильного
крестьянина ты все-таки не понимаешь. Тебе этого не дано.
В записке она коротко и ясно изложила, в чем вся штука, сказала, что костромская Палата государственных имуществ два раза отказывает… принять эти бедные
души в число казенных
крестьян и что, наконец, запрещен увядающим девушкам брак.
Я помню, например, как наш почтенный Виктор Петрович Замин, сам бедняк и почти без пристанища, всей
душой своей только и болел, что о русском
крестьянине, как Николай Петрович Живин, служа стряпчим, ничего в мире не произносил с таким ожесточением, как известную фразу в студенческой песне: «Pereat justitia!», как Всеволод Никандрыч, компрометируя себя, вероятно, на своем служебном посту, ненавидел и возмущался крепостным правом!..
И тут сиротке помогли. Поручили губернатору озаботиться ее интересами и произвести ликвидацию ее дел. Через полгода все было кончено: господский дом продали на снос; землю, которая обрабатывалась в пользу помещика, раскупили по клочкам
крестьяне; инвентарь — тоже; Фоку и Филанидушку поместили в богадельни. Вся ликвидация дала около двух тысяч рублей, а
крестьяне, сверх того, были посажены на оброк по семи рублей с
души.
В старину у него было
душ двести — триста
крестьян, а за наделом их в его распоряжении осталось от шести до семи сот десятин земли.
На первых порах после освобождения он завалил мирового посредника жалобами и постоянно судился, хотя почти всегда проигрывал дела; но
крестьянам даже выигрывать надоело: выиграешь медный пятак, а времени прогуляешь на рубль. Постепенно они подчинились; отводили
душу, ругая Лобкова в глаза, но назначенные десятины обработывали исправно, не кривя
душой. Чего еще лучше!
Липутин тотчас же согласился, но заметил, что покривить
душой и похвалить мужичков все-таки было тогда необходимо для направления; что даже дамы высшего общества заливались слезами, читая «Антона Горемыку», а некоторые из них так даже из Парижа написали в Россию своим управляющим, чтоб от сей поры обращаться с
крестьянами как можно гуманнее.
По поводу сих перемен дворовые и
крестьяне Екатерины Петровны, хотя и не были особенно способны соображать разные тонкости, однако инстинктивно поняли, что вот-де прежде у них был барин настоящий, Валерьян Николаич Ченцов, барин
души доброй, а теперь, вместо него, полубарин, черт его знает какой и откедова выходец.
Но выжимать сок из
крестьян Ошмянскому удалось только в течение первых двух лет, потому что после этого на селе пришли в совершенный разум свои собственные евреи, в лице Астафьича, Финагеича и Прохорыча, которые тем легче отбили у наглого пришельца сосательную практику, что умели действовать и калякать с мужичком по
душе и по-божецки.
5-го сентября. В некоторых православных обществах заведено то же. Боюсь, не утерплю и скажу слово! Говорил бы по мысли Кирилла Белозерского, како: „
крестьяне ся пропивают, а
души гибнут“. Но как проповедовать без цензуры не смею, то хочу интригой учредить у себя общество трезвости. Что делать, за неволю и патеру Игнатию Лойоле следовать станешь, когда прямою дорогой ходу нет.
После Чернышева был принят приехавший откланяться генерал-губернатор Западного края, Бибиков. Одобрив принятые Бибиковым меры против бунтующих
крестьян, не хотевших переходить в православие, он приказал ему судить всех неповинующихся военным судом. Это значило приговаривать к прогнанию сквозь строй. Кроме того, он приказал еще отдать в солдаты редактора газеты, напечатавшего сведения о перечислении нескольких тысяч
душ государственных
крестьян в удельные.
И вот раз он зашел на гумно; поговорив с мужичками о хозяйстве, хотя сам не умел отличить овса от пшеницы, сладко потолковав о священных обязанностях
крестьянина к господину, коснувшись слегка электричества и разделения труда, в чем, разумеется, не понимал ни строчки, растолковав своим слушателям, каким образом земля ходит около солнца, и, наконец, совершенно умилившись
душой от собственного красноречия, он заговорил о министрах.
В двадцати девяти верстах от Уфы по казанскому тракту, на юго-запад, на небольшой речке Узе, впадающей в чудную реку Дему, окруженная богатым чернолесьем, лежала татарская деревушка Узытамак, называемая русскими Алкино, по фамилии помещика; [Деревня Узытамак состоит теперь, по последней ревизии, из девяноста восьми ревизских,
душ мужеского пола, крепостных
крестьян, принадлежащих потомку прежних владельцев помещику г-ну Алкину; она носит прежнее имя, но выстроена уже правильною улицею на прежнем месте.
Года через три его опять перевели в гвардию, но он возвратился из Орской крепости, по замечанию знакомых, несколько поврежденным; вышел в отставку, потом уехал в имение, доставшееся ему после разоренного отца, который, кряхтя и ходя в нагольном тулупе, — для одного, впрочем, скругления, — прикупил две тысячи пятьсот
душ окольных
крестьян; там новый помещик поссорился со всеми родными и уехал в чужие края.
Григорий Иваныч был сын малороссийского дворянина, священника, имевшего около ста
душ крепостных
крестьян; прадед его, турок, не знаю, по каким причинам, выехал из Турции, принял христианскую веру, женился и поселился в Малороссии.
За такие поносные слова пристав ударил Арефу, а потом втолкнул в казарму, где было и темно и душно, как в тюрьме. Около стен шли сплошные деревянные нары, и на них сплошь лежали тела. Арефа только здесь облегченно вздохнул, потому что вольные рабочие были набраны Гарусовым по деревням, и тут много было
крестьян из бывших монастырских вотчин. Все-таки свои, православные, а не двоеданы. Одним словом, свой, крещеный народ. Только не было ни одной
души из своей Служней слободы.
Монастырских
крестьян близко трех тыщ податных
душ состояло и одного оброка тыщу рублей каждогодно приносили.
Панок их был у нас на Гостомле из самых дробных; всего восемнадцать
душ за ним со всей мелкотой считалось, и все его
крестьяне жили тут же в его дворе на месячине, — земли своей не имели.
Хотя у отца, до моего 15-ти летнего возраста, было, как я потом узнал, в Новоселках, Скворчем и на Тиму — всего при трехстах
душах 2200 десятин, из коих 700 находилось в пользовании
крестьян, тем не менее отец как превосходный хозяин мог бы жить безбедно, если бы не долги, оставшиеся еще с военной службы, вследствие увлечения картами. Уплата частных и казенных процентов сильно стесняла и омрачала и без того мало общительный нрав отца.
«Обидели старика, — промолвил один седоватый головастый
крестьянин, опираясь, как некий древний судья, обеими руками и бородою на длинную палку, — на вашей
душе грех!
Когда их приписали к коллегии экономии, то оброк, положенный на них по 3 рубля на
душу, был сравнительно очень высок, и вследствие того многие
крестьяне покинули поля и обратились к другим, более прибыльным занятиям, так что большая часть земель вокруг монастырей запустела.
Домине Галушкинский опешил и не знал, чем решить такую многосложную задачу, как сидевшая подле него девка, внимательно осмотрев Петруся, первая подала голос, что панычи могут остаться и что если ему, инспектору, хочется гулять, то и панычам также,"потому что и у них такая же
душа". Прочие девки подтвердили то же, а за ними и парубки, из коих некоторые из
крестьян батенькиных, так и были к нам почтительны; а были и из казаков, живущих в том же селе, как это у нас везде водится.
«Русский вестник» все это печатал, как печатал и статьи г. Иванова, в которых выкуп личности проводился по началам политической экономии; мало того — он сочинил по поводу их длинную «Заметку», в которой защищал и г. Иванова и г. Головачева, объясняя, что хотя, конечно, за
душу брать выкупа не следует, но труд
крестьянина должен быть выкуплен (см. «Русский вестник», 1858 г., № 19, стр. 180–193).
Еще в 1855 году определено было в имениях государственных имуществ, в некоторых губерниях, переложение податей с
души на землю; последовали указы об улучшении быта
крестьян, приписанных к Алтайским горным заводам, потом — относительно крепостных в Закавказском крае, и пр.
— К моим услугам шведская спичка, употребления которой еще не знают здешние
крестьяне. Употребляют этакие спички только помещики, и то не все. Убивал, кстати сказать, не один, а минимум трое: двое держали, а третий
душил. Кляузов был силен, и убийцы должны были знать это.
Из слов
крестьянина видно было, что он очень хорошо понимает эти средства, но что
душа его отвращается от них и что ежели бы ему даже представился случай ими воспользоваться, то он не решился бы.
Так, мы восхваляем доброго помещика, берущего не слишком обременительный оброк с
крестьян, честного откупщика, у которого в откупе продается сносная водка, [чиновника, хотя и кривящего
душою по приказу начальства, но умеющего держать себя не слишком по-лакейски,] и пр. и пр.
Вы видите, что этих людей [забили и] обезличили хуже, чем всякого
крестьянина; их лишили сознания своего достоинства и обязанностей, у них отняли всякую возможность серьезно взглянуть на себя, у них вынули
душу и заменили ее несколькими условными требованиями и сентенциями житейской цивилизации.
Крестьянину вовсе не до такой умственной роскоши; он человек рабочий, он задумывается над тем, что может иметь отношение к его жизни, и задумывается именно для того, чтобы в
душе своей найти основание для практической деятельности.
Января 28 во Владимирской губернии, в Гороховецком уезде, «по случаю возвышения содержателем питейного откупа на хлебное вино цен, а также и для распространения в семействах доброй нравственности», отказались от водки
крестьяне села Нижнего Ландеха, с 85 деревнями, в числе 5000
душ («Московские ведомости», № 49).
В Смоленской губернии, Вяземского уезда, согласились не пить вина
крестьяне графини Рибопьер, в числе 2144
душ («Русский дневник», № 91).
2) В Мценском уезде
крестьяне села Алисова на Неручи (138
душ), принадлежащего г. Скарятину, мирским приговором постановили — не пить вина по будням («Московские ведомости», № 75).
В Рязанской губернии, в Зарайском уезде, в самом начале нынешнего года образовалось одно из первых по времени обществ трезвости в великорусских губерниях. Первый пример подан был
крестьянами казенного села Макеева (200
душ) и помещичьего — Кобыльска (150
душ).
В том же месяце изъявили желание отстать от горячих напитков
крестьяне Воронежской губернии, Бирюченского уезда, Старо-Ивановской вотчины помещицы Муравьевой, с народонаселением из малороссиян, в количестве 2169
душ мужеского пола («Московские ведомости», № 121).
Старец Иосиф был из чухломских бар, дворянского роду Горталовых, за ним в Чухломском уезде три ревизские
души состояло, две
души умерло, третья вместе с барином в обители проживала и над барином своим начальствовала, потому что инок Галактион, по-мирскому Егорка Данилов, крепостной господина Горталова
крестьянин, игуменствовал в обедневшей и совсем почти запустевшей мужской Улангерской обители, а старец Иосиф Горталов был при нем рядовым иноком.
У
крестьянина семиаршинная изба на 7
душ, и он охотно пускает странника и говорит: бог велит пополам делить.
Это требовало больших расходов, и притом это была такая надобность, которой нельзя было отвести: но Алымов, однако, с этим справился: он уехал из дома в самый сев и возвратился домой «по грудкам», когда земля уже замерзла и была запорошена мелким снегом. А чтобы не нести покор на своей
душе, что он бросил
крестьян на жертву бескормицы, он их утешил...
Мужики, не пущенные на выходах казаками, разбежались кое-как по избам, а
крестьяне соседних деревень, окруженные конвоем, были согнаны на господский двор, и там — кто лежа, кто сидя на земле — ожидали решения своей участи. Казачьи патрули разъезжали вокруг села, за околицами, и не выпускали из Снежков ни единой
души.