Неточные совпадения
«Жизнь — сплошное насилие над человеком, —
подумал Самгин, глядя, как
мальчишка поплевывает на ножи. — Вероятно, полковник возобновит со мной беседу
о шпионаже… Единственный человек, которому я мог бы рассказать об этом, — Кутузов. Но он будет толкать меня в другую сторону…»
Теперь я боюсь и рассказывать. Все это было давно; но все это и теперь для меня как мираж. Как могла бы такая женщина назначить свидание такому гнусному тогдашнему
мальчишке, каким был я? — вот что было с первого взгляда! Когда я, оставив Лизу, помчался и у меня застучало сердце, я прямо
подумал, что я сошел с ума: идея
о назначенном свидании показалась мне вдруг такою яркою нелепостью, что не было возможности верить. И что же, я совсем не сомневался; даже так: чем ярче казалась нелепость, тем пуще я верил.
Не
подумайте, чтобы я порицал уважение к бесчисленным заслугам британского Агамемнона —
о нет! я сам купил у
мальчишки медальон героя из какой-то композиции.
— Во-вторых: ни слова
о злобных
мальчишках! Я просижу и проговорю с тобой десять минут; я пришла к тебе справку сделать (а ты
думал и бог знает что?), и если ты хоть одним словом заикнешься про дерзких
мальчишек, я встаю и ухожу, и уже совсем с тобой разрываю.
Несмотря на то, что, спустив купон, Евгений Михайлович перестал
думать о нем, жена его Мария Васильевна не могла простить ни себе, что поддалась обману, ни мужу за жестокие слова, которые он сказал ей, ни, главное, тем двум мальчишкам-негодяям, которые так ловко обманули ее.
Передонов ушел в гимназию в мрачном настроении. Вчерашние неприятности припомнились ему. Он
думал о Крамаренке: как этот скверный
мальчишка решился назвать его подлецом? Значит, он не боится Передонова. Уж не знает ли он чего-нибудь
о Передонове? Знает и хочет донести.
И вот начала она меня прикармливать: то сладенького даст, а то просто так, глазами обласкает, ну, а известно,
о чём в эти годы
мальчишки думают, — вытягиваюсь я к ней, как травина к теплу. Женщина захочет — к ней и камень прильнёт, не то что живое. Шло так у нас месяца три — ни в гору, ни под гору, а в горе, да на горе: настал час, подошла она вплоть ко мне, обнимает, целует, уговаривает...
Он испытывал молодое чувство беспричинной радости жизни и, посматривая то в окно на
мальчишек, гонявших кубари в тени около дома, то в свою новую прибранную квартирку,
думал о том, как он приятно устроится в этой новой для него станичной жизни.
Гурмыжская. Ты не обижаться ли вздумала? Это очень мило! Ты знай, душа моя, я вправе
думать о тебе все, что хочу. Ты девочка с улицы, ты с
мальчишками на салазках каталась.
Ахов. Какой для тебя закон писан, дурак? Кому нужно для вас, для дряни, законы писать? Какие такие у тебя права, коли ты
мальчишка, и вся цена тебе грош? Уж очень много вы
о себе
думать стали! Написаны законы, а вы
думаете это про вас. Мелко плаваете, чтобы для вас законы писать. Вот покажут тебе законы! Для вас закон — одна воля хозяйская, а особенно когда ты сродственник. Ты поговорить пришел, милый? Ну, говори, говори, я слушаю; только не пеняй потом, коли солоно придется. Что тебе надо?
— Дерзко ты говоришь со мной;
мальчишка я, что ли? Ты бы вот
о чём
подумала: вот, я говорю с тобой, и душа моя открыта, а больше мне не с кем говорить эдак-то. С Натальей — не разговоришься. Мне её иной раз бить хочется. А ты… Эх вы, бабы!..
Я закрыл книгу и поплелся спать. Я, юбиляр двадцати четырех лет, лежал в постели и, засыпая,
думал о том, что мой опыт теперь громаден. Чего мне бояться? Ничего. Я таскал горох из ушей
мальчишек, я резал, резал, резал… Рука моя мужественна, не дрожит. Я видел всякие каверзы и научился понимать такие бабьи речи, которых никто не поймет. Я в них разбираюсь, как Шерлок Холмс в таинственных документах… Сон все ближе…
Ты знаешь… когда я смотрю в глаза моих
мальчишек, я
думаю о них.
Пётр (равнодушно). Иди ты к чёрту! Очень мне нужно знать, как ты
думаешь о моём поведении… Перестрелял каких-то
мальчишек — а стрелял со страха…
После первых же свиданий с баронессой, Пашков с ужасом понял, что он, как
мальчишка, влюбился в красавицу, забыв свои лета и свою семью. Его бедная жена! Она не могла понять, что делалось с ее мужем. Он целыми часами сидел неподвижно в одной комнате с ней, молчал и
думал без конца
о другой. Бросить все, уехать куда-нибудь подальше — было свыше его сил. Он был уже крепко запутан в сетях этой женщины.