Неточные совпадения
И точно: час без малого
Последыш говорил!
Язык его не слушался:
Старик слюною брызгался,
Шипел! И так расстроился,
Что правый глаз задергало,
А левый вдруг расширился
И — круглый, как у филина, —
Вертелся колесом.
Права свои дворянские,
Веками освященные,
Заслуги, имя
древнееПомещик поминал,
Царевым гневом, Божиим
Грозил крестьянам, ежели
Взбунтуются они,
И накрепко приказывал,
Чтоб пустяков не
думала,
Не баловалась вотчина,
А слушалась господ!
А если и действительно
Свой долг мы ложно поняли
И наше назначение
Не в том, чтоб имя
древнее,
Достоинство дворянское
Поддерживать охотою,
Пирами, всякой роскошью
И жить чужим трудом,
Так надо было ранее
Сказать… Чему учился я?
Что видел я вокруг?..
Коптил я небо Божие,
Носил ливрею царскую.
Сорил казну народную
И
думал век так жить…
И вдруг… Владыко праведный...
Прапрадед мой по матери
Был и того
древней:
«Князь Щепин с Васькой Гусевым
(Гласит другая грамота)
Пытал поджечь Москву,
Казну пограбить
думали,
Да их казнили смертию»,
А было то, любезные,
Без мала триста лет.
«Счастливое дитя! —
думал Райский, — спит и в ученом сне своем не чует, что подле него эта любимая им римская голова полна тьмы, а сердце пустоты, и что одной ей бессилен он преподать „образцы
древних добродетелей“!»
— Врал, хвастал, не понимал ничего, Борис, — сказал он, — и не случись этого… я никогда бы и не понял. Я
думал, что я люблю
древних людей,
древнюю жизнь, а я просто любил… живую женщину; и любил и книги, и гимназию, и
древних, и новых людей, и своих учеников… и тебя самого… и этот — город, вот с этим переулком, забором и с этими рябинами — потому только — что ее любил! А теперь это все опротивело, я бы готов хоть к полюсу уехать… Да, я это недавно узнал: вот как тут корчился на полу и читал ее письмо.
Как в
древние времена, так и теперь люди склонны
думать, что существует помазание к власти.
Вместо твердого
древнего закона — свободным сердцем должен был человек решать впредь сам, что добро и что зло, имея лишь в руководстве твой образ пред собою, — но неужели ты не
подумал, что он отвергнет же наконец и оспорит даже и твой образ и твою правду, если его угнетут таким страшным бременем, как свобода выбора?
Ломоносов, следуя, не замечая того, своему воображению, исправившемуся беседою с
древними писателями,
думал также, что может сообщить согражданам своим жар, душу его исполнявший.
Между тем как в кибитке моей лошадей переменяли, я захотел посетить высокую гору, близ Бронниц находящуюся, на которой, сказывают, в
древние времена до пришествия,
думаю, славян, стоял храм, славившийся тогда издаваемыми в оном прорицаниями, для слышания коих многие северные владельцы прихаживали. На том месте, повествуют, где ныне стоит село Бронницы, стоял известный в северной
древней истории город Холмоград. Ныне же на месте славного
древнего капища построена малая церковь.
Сравнивая нравы жителей сея в города произведенныя деревни со нравами других российских городов,
подумаешь, что она есть наидревнейшая и что развратные нравы суть единые токмо остатки ее
древнего построения.
Мы по-прежнему мерно, ассирийски, шли — и я, глядя на изящные зигзаги искр,
думал: «Все в человеческом обществе безгранично совершенствуется — и должно совершенствоваться. Каким безобразным орудием был
древний кнут — и сколько красоты…»
Я
думал: как могло случиться, что
древним не бросалась в глаза вся нелепость их литературы и поэзии.
Подумайте! с шести часов дня до часу пополудни ничего, кроме беготни и каких-то бесконечных тринкгельдов, которые, подобно
древней дыбе, приводят истязуемого субъекта в «изумление».
Тут Вибель взял со стола тетрадку, так же тщательно и красиво переписанную, как и ритуал, и начал ее читать: — «Из числа учреждений и союзов, с коими масоны приводятся в связь, суть следующие: а) мистерии египтян, b)
древние греческие элевзинские таинства, с) пифагорейский союз, d) иудейские секты терапевтов и ессеев, е) строительные корпорации римлян; но не
думаю, чтобы это было справедливо; разгром, произведенный великим переселением народов, был столь силен и так долго тянулся, что невозможно даже вообразить, чтобы в продолжение этого страшного времени могла произойти передача каких-либо тайных учений и обрядов.
Таким образом, например, философия Сократа и комедии Аристофана в отношении к религиозному учению греков служат выражением одной и той же общей идеи — разрушения
древних верований; но вовсе нет надобности
думать, что Аристофан задавал себе именно эту цель для своих комедий: она достигается у него просто картиною греческих нравов того времени.
— Ходил я к одному старцу, советовался с ним… — глухо заговорил Савоська. — Как, значит, моему горю пособить.
Древний этот старец, пожелтел даже весь от старости… Он мне и сказал слово: «Потуда тебя Федька будет мучить, покуда ты наказание не примешь… Ступай, говорит, в суд и объявись: отбудешь свою казнь и совесть найдешь». Я так и
думал сделать, да боюсь одного: суды боле милостивы стали — пожалуй, без наказания меня совсем оставят… Куда я тогда денусь?
— Я не
думаю, — возразил Зарецкой, — чтобы Европа согласилась признать это
древнее государство французской провинциею.
— Непременно. Вы можете
думать, что вам угодно; но я уверен: ее не отдадут без боя. Может ли быть, чтоб эта
древняя столица царей русских, этот первопрестольный город…
— А вы?! — вскричал я, задетый по наболевшему месту устами той, которая должна была пощадить меня в эту минуту. — Можно
подумать, — как же, — что вы очень
древнего возраста! — Испугавшись собственных слов, едва я удержался сказать лишнее, но мысленно повторял: «Девчонка! Девчонка!»
Так именно и говорят приверженцы старой Руси; так говорил Карамзин, то же заставляет
думать обозрение светлой стороны
древней Руси, сделанное г. Устряловым.
Помню, говорил он быстро-быстро, как бы убегая от прошлого, а я слушаю и гляжу в печь. Чело её предо мной — словно некое
древнее и слепое лицо, чёрная пасть полна злых языков ликующего пламени, жуёт она, дрова свистят, шипят. Вижу в огне Гришину сестру и
думаю: чего ради насилуют и губят люди друг друга?
Влияние ли это татарщины, или национальное произрастение (как можно
подумать, судя по тому, что есть рьяные защитники и почитатели его, вроде г. Жеребцова и князя В. Черкасского, недавно прославившегося требованием восемнадцати (18) ударов, в «Сельском благоустройстве», — во всяком случае, кнут, плети, батоги были весьма знакомы спинам спесивых бояр
древней Руси.
Зная это, всякий, кому может попасться в руки книга г. Жеребцова,
думает, конечно, и о реформе Петра как о явлении совершенно законном и естественном, вызванном исторической необходимостью, обусловленном самим предшествующим развитием
древней Руси.
Сначала ученье шло, казалось, хорошо; но года через два старики стали догадываться, что такие учителя недостаточны для окончательного воспитания, да и соседи корили, что стыдно, при их состоянии, не доставить детям столичного образования. Болдухины
думали,
думали и решились для окончательного воспитания старших детей переехать на год в Москву, где и прежде бывали не один раз, только на короткое время. Впрочем, была и другая побудительная причина к отъезду в
древнюю столицу.
Ее мать умерла не старая. Она была прекрасна, как богиня
древнего мира. Медленны и величавы были все ее движения. Ее лицо было, как бы обвеяно грустными мечтами о чем-то навеки утраченном или о чем-то желанном и недостижимом. Уже на нем давно, предвещательница смерти, ложилась темная бледность. Казалось, что великая усталость клонила к успокоению это прекрасное тело. Белые волосы между черными все заметнее становились на ее голове, и странно было Елене
думать, что ее мать скоро будет старухой…
Не христианским,
думаю, резцом
Зверь вытесан. Мы
древнего народа
Узнаем труд, коль ближе подойдем».
Была пора, и в сердце молодом
Кипела страсть, не знавшая преград;
На каждый бой с бестрепетным челом
Я гордо шел, весенним грозам рад.
Была пора, огонь горел в крови,
И
думал я, что песнь моя сильна,
Что правды луч, что луч святой любви
Зажжет в сердцах озлобленных она.
Где ж силы те, отвага прежних лет?
Сгубила все неравная борьба.
И пустота — бесплодной жизни след —
Ждет неизбежная, как
древняя судьба.
— Ты
подумай: у него мать Фаптея
древняя. Если ей о сыне что-нибудь ужасное сказать — она помрет!..
Когда Клагес видит в возникновении сознания, интеллекта, духа декаданс жизни, болезнь, он, в сущности, выражает на языке науки и философии
древнее сказание о грехопадении и утере рая, но натурализирует идею рая и
думает, что он возможен в мире падшем.
Им владело чувство полного отрешения от того, что делалось вокруг него. Он знал, куда едет и где будет через два, много два с половиной часа; знал, что может еще застать конец поздней обедни. Ему хотелось
думать о своем богомолье, о местах, мимо которых проходит дорога —
древний путь московских царей; он жалел, что не пошел пешком по Ярославскому шоссе, с котомкой и палкой. Можно было бы, если б выйти чем свет, в две-три упряжки, попасть поздним вечером к угоднику.
В нейгаузенской долине, где пятами своими упираются горы ливонские и псковские, проведена, кажется, самою природою граница между этими странами. Новый Городок (Нейгаузен) есть уже страж
древней России: так
думали и князья русские, утверждаясь на этом месте. Отважные наездники в поле, они были нередко политики дальновидные, сами не зная того.
«Подавай нам суд и правду!» — кричали они, не ведая ни силы, ни могущества московского князя. — «Наши деды и отцы были уже чересчур уступчивы ненасытным московским князьям, так почему же нам не вступиться и не поправить дела. Еще
подумают гордецы-москвитяне, что мы слабы, что в Новгороде выродились все храбрые и сильные, что вымерли все мужи, а остались дети, которые не могут сжать меча своего слабою рукою. Нет, восстановим
древние права вольности и смелости своей, не дадим посмеяться над собою».
«Подавай нам суд и правду!» — кричали они, не ведая ни силы, ни могущества московского князя. — «Наши деды и отцы были уже чересчур уступчивы ненасытным московским князьям, так почему же нам не вступиться и не поправить дела. Еще
подумают гордецы-москвитяне, что мы слабы, что в Новгороде выродились все храбрые и сильные, что вымерли все мужи, а остались дети, которые не могут сжать меча своей слабой рукой. Нет, восстановим
древние права вольности и смелости своей, не дадим посмеяться над собой».
«Конечно, —
думала она, — князь после печальной церемонии погребения своей матери сделает визиты соседям и, несомненно, не обойдет и ее, княгиню Полторацкую, муж которой был не менее
древнего рода, нежели князья Луговые, и даже считался с ними в отдаленном если не родстве, то свойстве».
— Так вот вы сами посудите, — засмеялся Городов, — если вы не поняли, так как же публике понять, а она ведь, бедная, деньги платит,
думает в театре хорошее впечатление получить. Еще, например, ставят новую картину в
древнем русском вкусе, а читает в ней стихи актриса в пышном бальном платье. Это уже совсем нехорошо. Потом Курский пьянее вина был.
Было о чем
подумать, чтобы все предусмотреть и выйти из этого затруднения, выражаясь языком
древних спартанцев — «со щитом, а не на щите».
Уверился Гриша и в том, что по ночам не Дуняша в оконце постукивает, не она с ним на речке заигрывает, но некий-от эфиоп, сиречь бес преисподний, в девичьем образе выходит из геенны смущати его… «Окаянный — от,
думает, все больше во образе жены с трудниками борется; и в книгах писано, что в
древние времена в киновиях и великих лаврах синайских, в пустынях египетских и фиваидских преподобным отцам беси в женском образе все больше являлись…