Неточные совпадения
Она, счастливая, довольная после разговора с
дочерью, пришла к князю проститься по обыкновению, и хотя она не намерена была говорить ему о предложении Левина и отказе Кити, но намекнула мужу на то, что ей кажется дело с Вронским совсем конченным, что оно решится, как только
приедет его мать. И тут-то, на эти слова, князь вдруг вспылил и начал выкрикивать неприличные слова.
Раз
приезжает сам старый князь звать нас на свадьбу: он отдавал старшую
дочь замуж, а мы были с ним кунаки: так нельзя же, знаете, отказаться, хоть он и татарин. Отправились. В ауле множество собак встретило нас громким лаем. Женщины, увидя нас, прятались; те, которых мы могли рассмотреть в лицо, были далеко не красавицы. «Я имел гораздо лучшее мнение о черкешенках», — сказал мне Григорий Александрович. «Погодите!» — отвечал я, усмехаясь. У меня было свое на уме.
Генерал жил генералом, хлебосольствовал, любил, чтобы соседи
приезжали изъявлять ему почтенье; сам, разумеется, визитов не платил, говорил хрипло, читал книги и имел
дочь, существо невиданное, странное, которую скорей можно было почесть каким-то фантастическим видением, чем женщиной.
Впрочем, ради
дочери прощалось многое отцу, и мир у них держался до тех пор, покуда не
приехали гостить к генералу родственницы, графиня Болдырева и княжна Юзякина: одна — вдова, другая — старая девка, обе фрейлины прежних времен, обе болтуньи, обе сплетницы, не весьма обворожительные любезностью своей, но, однако же, имевшие значительные связи в Петербурге, и перед которыми генерал немножко даже подличал.
Стараясь быть незамеченным, я шмыгнул в дверь залы и почел нужным прохаживаться взад и вперед, притворившись, что нахожусь в задумчивости и совсем не знаю о том, что
приехали гости. Когда гости вышли на половину залы, я как будто опомнился, расшаркался и объявил им, что бабушка в гостиной. Г-жа Валахина, лицо которой мне очень понравилось, в особенности потому, что я нашел в нем большое сходство с лицом ее
дочери Сонечки, благосклонно кивнула мне головой.
Мне объявили, что мое знакомство и она, и
дочь ее могут принимать не иначе как за честь; узнаю, что у них ни кола ни двора, а
приехали хлопотать о чем-то в каком-то присутствии; предлагаю услуги, деньги; узнаю, что они ошибкой поехали на вечер, думая, что действительно танцевать там учат; предлагаю способствовать с своей стороны воспитанию молодой девицы, французскому языку и танцам.
—
Приезжает домой светская дама с гостьей и кричит на горничную: «Зачем это вы переставили мебель и вещи в гостиной так глупо, бессмысленно?» — «Это не я-с, это барышня приказали». Тогда мамаша говорит гостье: «У моей
дочери замечательно остроумная фантазия».
Слева от Самгина хохотал на о владелец лучших в городе семейных бань Домогайлов, слушая быстрый говорок Мазина, члена городской управы, толстого, с дряблым, безволосым лицом скопца; два года тому назад этот веселый распутник насильно выдал
дочь свою за вдового помощника полицмейстера, а
дочь,
приехав домой из-под венца, — застрелилась.
Несколько лет назад в Петербург
приехала маленькая старушка-помещица, у которой было, по ее словам, «вопиющее дело». Дело это заключалось в том, что она по своей сердечной доброте и простоте, чисто из одного участия, выручила из беды одного великосветского франта, — заложив для него свой домик, составлявший все достояние старушки и ее недвижимой, увечной
дочери да внучки. Дом был заложен в пятнадцати тысячах, которые франт полностию взял, с обязательством уплатить в самый короткий срок.
Он узнал Наташу в опасную минуту, когда ее неведению и невинности готовились сети. Матери, под видом участия и старой дружбы, выхлопотал поседевший мнимый друг пенсион, присылал доктора и каждый день
приезжал, по вечерам, узнавать о здоровье, отечески горячо целовал
дочь…
Она писала, что
приезжала благодарить благодетеля, спасителя
дочери, и, кроме того, просить, умолять его
приехать к ним на Васильевский, в 5-ю линию, такую-то квартиру.
За обедом, кроме домашних —
дочери генерала с ее мужем и адъютанта, были еще англичанин, купец-золотопромышленник и
приезжий губернатор дальнего сибирского города. Все эти люди были приятны Нехлюдову.
Нынешний пост четверги Агриппины Филипьевны заставляли говорить о себе положительно весь город, потому что на них фигурировал Привалов. Многие нарочно
приезжали затем только, чтобы взглянуть на этот феномен и порадоваться счастью Агриппины Филипьевны, которая так удивительно удачно пристраивала свою младшую
дочь. Что Алла выходит за Привалова — в этом могли сомневаться только завзятые дураки.
К вам Привалову было ближе
приехать, да ведь он понимает, что у вас
дочери — невесты…
Наконец, может быть, Привалов
приехал просто жениться на одной из
дочерей Бахарева?
Когда я
приехал и в баталион поступил, заговорили во всем городишке, что вскоре пожалует к нам, из столицы, вторая
дочь подполковника, раскрасавица из красавиц, а теперь только что-де вышла из аристократического столичного одного института.
— Ничего-с, — ответил мужской голос, хотя и вежливо, но прежде всего с настойчивым и твердым достоинством. Видимо, преобладал мужчина, а заигрывала женщина. «Мужчина — это, кажется, Смердяков, — подумал Алеша, — по крайней мере по голосу, а дама — это, верно, хозяйки здешнего домика
дочь, которая из Москвы
приехала, платье со шлейфом носит и за супом к Марфе Игнатьевне ходит…»
Да вот в чем дело: пишет ко мне помещица, вдова; говорит, дескать,
дочь умирает,
приезжайте, ради самого Господа Бога нашего, и лошади, дескать, за вами присланы.
Приехав на другой или третий день вечером, Кирсанов нашел жениха точно таким, каким описывал Полозов, а Полозова нашел удовлетворительным: вышколенный старик не мешал
дочери. Кирсанов просидел вечер, ничем не показывая своего мнения о женихе, и, прощаясь с Катериною Васильевною, не сделал никакого намека на то, как он понравился ему.
Зять почти каждый день поутру
приезжал на завод, почти каждый день
приезжала с мужем
дочь.
Помню только, как изредка по воскресеньям к нам
приезжали из пансиона две
дочери Б. Меньшая, лет шестнадцати, была поразительной красоты. Я терялся, когда она входила в комнату, не смел никогда обращаться к ней с речью, а украдкой смотрел в ее прекрасные темные глаза, на ее темные кудри. Никогда никому не заикался я об этом, и первое дыхание любви прошло, не сведанное никем, ни даже ею.
Со всем тем княгиня, в сущности, после смерти мужа и
дочерей скучала и бывала рада, когда старая француженка, бывшая гувернанткой при ее
дочерях,
приезжала к ней погостить недели на две или когда ее племянница из Корчевы навещала ее. Но все это было мимоходом, изредка, а скучное с глазу на глаз с компаньонкой не наполняло промежутков.
Между матерью и
дочерью сразу пробежала черная кошка.
Приехавши домой, сестрица прямо скрылась в свою комнату, наскоро разделась и, не простившись с матушкой, легла в постель, положив под подушку перчатку с правой руки, к которой «он» прикасался.
— Вот мы
приехали знакомиться, — с польскою ласковостью заговорил Стабровский, наблюдая
дочь. — Мы, старики, уже прожили свое, а молодым людям придется еще жить. Покажите нам свою славяночку.
По первопутку
приехал в гости дорогой тестюшка Харитон Артемьевич вместе с любимой
дочерью Харитиной, — вернее сказать, не
приехал, а его привезла Харитина.
Любовь Андреевна.
Приеду, мое золото. (Обнимает
дочь.)
«Мой муж не
приехал, нет даже письма,
И брат и отец ускакали, —
Сказала я матушке: — Еду сама!
Довольно, довольно мы ждали!»
И как ни старалась упрашивать
дочьСтарушка, я твердо решилась;
Припомнила я ту последнюю ночь
И всё, что тогда совершилось,
И ясно сознала, что с мужем моим
Недоброе что-то творится…
— Это он к тебе
приезжал! — накинулась Дарья на младшую
дочь, Феклисту. — Все я вижу… Мало вам с Аннушкой фабрики, так вы в глазах страмите отца с матерью.
Приехавши ночью, я не хотел будить женатых людей — здешних наших товарищей. Остановился на отводной квартире. Ты должен знать, что и Басаргин с августа месяца семьянин: женился на девушке 18 лет — Марье Алексеевне Мавриной,
дочери служившего здесь офицера инвалидной команды. Та самая, о которой нам еще в Петровском говорили. Она его любит, уважает, а он надеется сделать счастие молодой своей жены…
Н. И. Тургенева я не видал, хоть в одно время были в Петербурге и в Москве. Он ни у кого из наших не был, а я, признаюсь, при всем прежнем моем уважении к нему, не счел нужным его отыскивать после его книги.Матвей случайно встретился с ним в тверском дебаркадере. Обнялись. Тургенев его расспрашивал обо всех, познакомил его с сыном и
дочерью и по колокольчику расстались. Он опять уехал в Париж и вряд ли возвратится в Россию. Я не очень понимаю, зачем он теперь
приезжал…
Дочь свою он познакомил с Женни, не ожидая на то никакого желания со стороны
приезжей гостьи или ее отца.
— Вот твой колыбельный уголочек, Женичка, — сказал Гловацкий, введя
дочь в эту комнату. — Здесь стояла твоя колыбелька, а материна кровать вот тут, где и теперь стоит. Я ничего не трогал после покойницы, все думал:
приедет Женя, тогда как сама хочет, — захочет, пусть изменяет по своему вкусу, а не захочет, пусть оставит все по-материному.
Наконец,
приехала и Елизавета Степановна с
дочерьми.
Чтобы не так было скучно бабушке без нас, пригласили к ней Елизавету Степановну с обеими
дочерьми, которая обещала
приехать и прожить до нашего возвращенья, чему отец очень обрадовался.
Возговорит купцу зверь лесной, чудо морское: «Не хочу я невольницы: пусть
приедет твоя
дочь сюда по любви к тебе, своей волею и хотением; а коли
дочери твои не поедут по своей воле и хотению, то сам
приезжай, и велю я казнить тебя смертью лютою.
Миницкие не замедлили
приехать и привезти с собою двух старших
дочерей. Мы с сестрицей любили их, очень им обрадовались, и у нас опять составились и прежние игры, и прежние чтения. С утра до вечера мы были неразлучны с сестрой, потому все комнатные наши занятия и забавы были у нас общие.
В день рождения Любочки, 13 декабря, еще перед обедом
приехали к нам княгиня Корнакова с
дочерьми, Валахина с Сонечкой, Иленька Грап и два меньших брата Ивиных.
— Что муж-то?.. Он добрый; пьяный только… Пишет, вон, к Есперу Иванычу: «Дяденька, Клеопаша опять ко мне
приехала; я ей все простил, потому что сам неправ против нее был», — проговорила Анна Гавриловна: она все еще продолжала сердиться на Фатееву за
дочь.
Анна Ивановна была
дочь одного бедного чиновника, и
приехала в Москву с тем, чтобы держать в университете экзамен на гувернантку. Она почти без копейки денег поселилась в номерах у m-me Гартунг и сделалась какою-то
дочерью второго полка студентов: они все почти были в нее влюблены, оберегали ее честь и целомудрие, и почти на общий счет содержали ее, и не позволяли себе не только с ней, по даже при ней никакой неприличной шутки: сама-то была она уж очень чиста и невинна душою!
— Нелли! Вся надежда теперь на тебя! Есть один отец: ты его видела и знаешь; он проклял свою
дочь и вчера приходил просить тебя к себе вместо
дочери. Теперь ее, Наташу (а ты говорила, что любишь ее!), оставил тот, которого она любила и для которого ушла от отца. Он сын того князя, который
приезжал, помнишь, вечером ко мне и застал еще тебя одну, а ты убежала от него и потом была больна… Ты ведь знаешь его? Он злой человек!
Покуривая сигару, Прейн все время думал о той тройке, которая специально была заказана для Прозорова; он уступил свою дорожную коляску, в которой должны были
приехать Прозоров с
дочерью и доктор.
Переворот в жизни пана Лавровского совершился быстро: для этого стоило только
приехать в Княжье-Вено блестящему драгунскому офицеру, который прожил в городе всего две недели, но в это время успел победить и увезти с собою белокурую
дочь богатого трактирщика.
— Что же, пусть
приедет, на
дочь посмотрит, — и с этим вздохнула и задумалась, сидит спустя голову, а сама еще такая молодая, белая да вальяжная, а к тому еще и обращение совсем не то, что у Груши… та ведь больше ничего, как начнет свое «изумрудный да яхонтовый», а эта совсем другое… Я ее и взревновал.
Чепкун крикнул: «Слушай меня, хан Джангар: я домой
приеду, я к тебе свою
дочь пригоню», — и Бакшей тоже
дочь сулит, а больше опять друг друга нечем пересилить.
Между тем
приехал исправник с семейством. Вынув в лакейской из ушей морской канат и уложив его аккуратно в жилеточный карман, он смиренно входил за своей супругой и
дочерью, молодой еще девушкой, только что выпущенной из учебного заведения, но чрезвычайно полной и с такой развитой грудью, что даже трудно вообразить, чтоб у девушки в семнадцать лет могла быть такая высокая грудь. Ее, разумеется, сейчас познакомили с княжной. Та посадила ее около себя и уставила на нее спокойный и холодный взгляд.
Калинович взглянул на нее и еще больше побледнел. Она подала ему письмо. Писала Палагея Евграфовна, оставшаяся теперь без куска хлеба и без пристанища, потому что именьице было уж продано по иску почтмейстера. Страшными каракулями описывала она, как старик в последние минуты об том только стонал, что
дочь и зять не
приехали, и как ускорило это его смерть… Калиновича подернуло.
Первый
приехал стряпчий с женою, хорошенькою
дочерью городничего, которая была уже в счастливом положении, чего очень стыдилась, а муж, напротив, казалось, гордился этим.
Она отнеслась к нему с просьбою снабжать ее книгами из библиотеки уездного училища, и когда он изъявил согласие, она, как бы в возмездие, пригласила его
приехать в первый же четверг и непременно с
дочерью.
Приехала и Марья Карповна с
дочерью, полной и румяной девушкой, с улыбкой и заплаканными глазами.
Нехлюдовы — мать, тетка и
дочь — все вечера проводили дома, и княгиня любила, чтоб по вечерам
приезжала к ней молодежь, мужчины такого рода, которые, как она говорила, в состоянии провести весь вечер без карт и танцев.