Неточные совпадения
Подошедши к бюро, он переглядел их еще раз и уложил, тоже чрезвычайно осторожно, в один из ящиков, где, верно, им суждено быть погребенными до тех пор, покамест отец Карп и отец Поликарп, два священника его деревни, не погребут его самого, к неописанной радости зятя и
дочери, а может быть, и
капитана, приписавшегося ему в родню.
— Что ты это? — сказал я Зурину. — Какая кумушка Пугачева? Это
дочь покойного
капитана Миронова. Я вывез ее из плена и теперь провожаю до деревни батюшкиной, где и оставлю ее.
— Да…
Капитан… Знаю… Он купил двадцать душ у такого-то… Homo novus… Прежних уже нет. Все пошло прахом. Потому что, видишь ли… было, например, два пана: пан Банькевич, Иосиф, и пан Лохманович, Якуб. У пана Банькевича было три сына и у пана Лохмановича, знаешь, тоже три сына. Это уже выходит шесть. А еще
дочери… За одной Иосиф Банькевич дал пятнадцать дворов на вывод, до Подоля… А у тех опять пошли дети… У Банькевича: Стах, Франек, Фортунат, Юзеф…
Поздно ночью, занесенные снегом, вернулись старшие.
Капитан молча выслушал наш рассказ. Он был «вольтерианец» и скептик, но только днем. По вечерам он молился, верил вообще в явление духов и с увлечением занимался спиритизмом… Одна из
дочерей, веселая и плутоватая, легко «засыпала» под его «пассами» и поражала старика замечательными откровениями. При сеансах с стучащим столом он вызывал мертвецов. Сомнительно, однако, решился ли бы он вызвать для беседы тень Антося…
У
капитана были три
дочери, две из них уже невесты.
В комнате водворилось неловкое, тягостное молчание. Жена
капитана смотрела на него испуганным взглядом.
Дочери сидели, потупясь и ожидая грозы.
Капитан тоже встал, хлопнул дверью, и через минуту со двора донесся его звонкий голос: он неистово ругал первого попавшего на глаза работника.
Коллежский регистратор женился на
дочери каторжного, надворный советник — на
дочери поселенца,
капитан — на
дочери поселенца, купец — на крестьянке из ссыльных, дворянка вышла за поселенца.
— Это вот-с мой родной брат,
капитан армии в отставке, а это
дочь моя Анастасия, — прибавил он.
— А хоша бы и братец, — продолжал
капитан, — не холостой человек, имеет
дочь девицу.
— Это около моей квартиры
дочь одного матроса, — отвечал штабс-капитан.
Адмиральша и обе ее
дочери невольно заинтересовались рассказом
капитана, да и Егор Егорыч очутился в странном положении: рассказ этот он давно знал и почти верил в фактическую возможность его; но
капитан рассказал это так невежественно, что Егор Егорыч не выдержал и решился разъяснить этот случай посерьезнее.
— Во всех отношениях, и кроме старшей, Людмилы, кажется, у адмиральши есть другая
дочь, — прехорошенькая, — я и не воображал даже! — говорил с явным увлечением
капитан.
Красота ее все более и более поражала
капитана, так что он воспринял твердое намерение каждый праздник ходить в сказанную церковь, но дьявольски способствовавшее в этом случае ему счастье устроило нечто еще лучшее: в ближайшую среду, когда
капитан на плацу перед Красными казармами производил ученье своей роте и, крикнув звучным голосом: «налево кругом!», сам повернулся в этом же направлении, то ему прямо бросились в глаза стоявшие у окружающей плац веревки мать и
дочь Рыжовы.
Она видела, что кругом дебелые дамы шушукаются, что ей дают место с какой-то нахальной торжественностью, что сам предводитель, ведя ее за руку, чуть не напрямки высказывает, что он никогда не снизошел бы до
дочери штабс-капитана Волшебнова, если б не требования внутренней политики.
Между прочим, я имел неосторожность сказать, что меня удивляет странный выбор пиесы для сегодняшнего спектакля и что, кажется, нетрудно было бы найти другую, с содержанием более серьезным, написанную человеческим языком, в которой образованный и храбрый
капитан не влюблялся бы с первого взгляда в
дочь старосты, не бросался бы перед ней на колени и не объяснялся в любви языком аркадского пастушка.
Чарномский показал, что князь Радзивил, сев в Венеции на корабль варварийского
капитана, чтоб ехать в Константинополь, объявил своим спутникам, что отправляющаяся с ним к султану принцесса есть
дочь покойной императрицы всероссийской Елизаветы Петровны.
Затем, отдалив от себя прежнюю прислугу, Алина приняла к себе на службу новых лиц и в том числе
дочь прусского
капитана, Франциску фон-Мешеде, которая была при ней безотлучно до самого конца ее приключений и вместе с нею попала в Петропавловскую крепость.
Письмо из Белграда. Сам
капитан Данило на этот раз пишет
дочери.
Эдмунд велит увести в тюрьму Лира с
дочерью и, поручив
капитану что-то дурное сделать с ними, спрашивает его: исполнит ли он?
— И объявила его величеству, что тайно обвенчана с
капитаном мальтийской гвардии Олениным, которого государыня прочила в мужья
дочери генерал-прокурора своей любимой фрейлине Похвисневой.
Выдавая себя за моряка, и, будучи по профессии моряком, я вскоре сошелся с кружком морских офицеров и судовладельцев и через их посредство поступил на службу в общество «Кавказ и Меркурий» помощником
капитана парохода «Эльбрус», а три месяца спустя женился на
дочери одного крупного рыбника Платонова, за которой взял приданого полтораста тысяч.
Кто-то из охотников вмешиваться не в свое дело сообщил письмом князю Петру Ивановичу, что в Орловской гимназии происходят будто бы непозволительные вещи, — а именно — будто учитель истории (кажется) Вас. Ив. Фортунатов (тогда уже почтенный старик) излагает ученикам «революционные экзерсисы», а почетный попечитель гимназии, флота
капитан 2-го ранга Мордарий Васильевич Милюков (на
дочери которого впоследствии был женат В. Якушкин), будто бы оказывает этому вредному делу потворство.
Так
капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной 35-ти летней маркизе и в то же время к прелестному, невинному, 17-ти летнему ребенку,
дочери обворожительной маркизы.
Борьба великодушия между матерью и
дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою
дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уже давно прошедшее воспоминание, волновала
капитана.