Неточные совпадения
Хлопоты ее вначале были очень успешны: адвокат ей встретился участливый и милостивый, и в
суде ей решение вышло скорое и благоприятное, но как
дошло дело
до исполнения — тут и пошла закорюка, да такая, что и ума к ней приложить было невозможно.
Да с большими
судами и не
дойдешь до Шанхая: река Янсекиян вся усеяна мелями: надо пароход и лоцманов.
Он еще не знал хорошо, что сделает, но знал, что уже не владеет собою и — чуть толчок — мигом
дойдет теперь
до последнего предела какой-нибудь мерзости, — впрочем, только мерзости, а отнюдь не какого-нибудь преступления или такой выходки, за которую может
суд наказать.
30-го числа вечером миноносцы
дошли до залива Джигит. П.Г. Тигерстедт предложил мне переночевать на
судне, а завтра с рассветом начать выгрузку. Всю ночь качался миноносец на мертвой зыби. Качка была бортовая, и я с нетерпением ждал рассвета. С каким удовольствием мы все сошли на твердую землю! Когда миноносцы стали сниматься с якоря, моряки помахали нам платками, мы ответили им фуражками. В рупор ветром донесло: «Желаем успеха!» Через 10 минут миноносцы скрылись из виду.
Довольно сказать, что дело
дошло до пушечной картечи и ружейных выстрелов. Мужики оставили домы, рассыпались по лесам; казаки их выгоняли из чащи, как диких зверей; тут их хватали, ковали в цепи и отправляли в военно-судную комиссию в Козьмодемьянск.
Девушка, перепуганная будущностью, стала писать просьбу за просьбой; дело
дошло до государя, он велел переследовать его и прислал из Петербурга чиновника. Вероятно, средства Ярыжкиной не шли
до подкупа столичных, министерских и жандармских следопроизводителей, и дело приняло иной оборот. Помещица отправилась в Сибирь на поселение, ее муж был взят под опеку, все члены уголовной палаты отданы под
суд: чем их дело кончилось, не знаю.
Пойдут разговоры, совещания; иное уладится само собой, а иное и
до суда дойдет.
[29 июня 1886 г., с военного
судна «Тунгус», не
доходя 20 миль
до Дуэ, заметили на поверхности моря черную точку; когда подошли поближе, то увидели следующее: на четырех связанных бревнах, сидя на возвышениях из древесной коры, плыли куда-то два человека, около них на плоту были ведро с пресною водой, полтора каравая хлеба, топор, около пуда муки, немножко рису, две стеариновые свечи, кусок мыла и два кирпича чаю.
Суда их
доходили даже
до Ныйского залива; то
судно с красивою оснасткой, которое Поляков застал в 1881 году в Тро, было японское.
Учение всем бы было внятнее; просвещение
доходило бы
до всех поспешнее, и одним поколением позже за одного латинщика нашлось бы двести человек просвещенных; по крайней мере в каждом
суде был бы хотя один член, понимающий, что есть юриспруденция или законоучение.
Вероятно, тебя видел Иван Федорович Иваницкий, медик, путешествовавший на
судах Американской компании. Он тебя знает и обещал мне, при недавнем свидании здесь, передать тебе мой привет. Всеми способами стараюсь тебя отыскивать, только извини, что сам не являюсь. Нет прогонов. Подождем железную дорогу. Когда она
дойдет [
до] Ялуторовска, то, вероятно, я по ней поеду. Аннушка тебя целует.
— Очень многому! — отвечал он. — Покуда существуют другие злоупотребительные учреждения,
до тех пор о
суде присяжных и думать нечего: разве может существовать гласный
суд, когда произвол административных лиц
доходит бог знает
до чего, — когда существует крепостное право?.. Все это на
суде, разумеется, будет обличаться, обвиняться…
—
До начальника губернии, — начал он каким-то размышляющим и несколько лукавым тоном, — дело это, надо полагать,
дошло таким манером: семинарист к нам из самых этих мест, где убийство это произошло, определился в
суд; вот он приходит к нам и рассказывает: «Я, говорит, гулял у себя в селе, в поле… ну, знаете, как обыкновенно молодые семинаристы гуляют… и подошел, говорит, я к пастуху попросить огня в трубку, а в это время к тому подходит другой пастух — из деревни уж Вытегры; сельский-то пастух и спрашивает: «Что ты, говорит, сегодня больно поздно вышел со стадом?» — «Да нельзя, говорит, было: у нас сегодня ночью у хозяина сын жену убил».
«
До сведения моего
дошло, что в деревне Вытегре крестьянин Парфен Ермолаев убил жену, и преступление это местною полициею совершенно закрыто, а потому предписываю вашему высокоблагородию немедленно отправиться в деревню Вытегру и произвести строжайшее о том исследование. Дело сие передано уже на рассмотрение уездного
суда».
— Для чего, на кой черт? Неужели ты думаешь, что если бы она смела написать, так не написала бы? К самому царю бы накатала, чтобы только говорили, что вот к кому она пишет; а то видно с ее письмом не только что
до графа, и
до дворника его не
дойдешь!.. Ведь как надула-то, главное: из-за этого дела я пять тысяч казенной недоимки с нее не взыскивал, два строгих выговора получил за то; дадут еще третий, и под
суд!
Дело это
до суда не
дошло, но, по признанию Н.И. Пастухова, это обошлось ему в солидную цифру.
До него
доходили уже разные слухи о мерах начальства, еще когда он содержался под
судом; он уже и тогда готовился к смерти.
Долго тянулось следствие, однако
до суда дело не
дошло, — арестанты и надзиратели сумели выгородить доброго дядю из этой истории.
Еще много спорили, но в конце концов остановились на этом, и Джузеппе Чиротта был очень доволен, что отделался так дешево, да и всех удовлетворило это: дело не
дошло ни
до суда, ни
до ножа, а решилось в своем кругу.
Перебирая в уме кары, которым я подлежу за то, что подвозил Шалопутова на извозчике домой, я с ужасом помышлял: ужели жестокость скорого
суда дойдет:
до того, что меня засадят в уединенную комнату и под наблюдением квартального надзирателя заставят читать передовые статьи «Старейшей Русской Пенкоснимательницы»?
— Ну, за это вы благодарите бога, что дело
до суда не
дошло, — произнес с ударением и тряхнув головой Грохов, — по
суду бы супруг ваш шиш вам показал.
Ходила, ходила Охоня, надоело попу Мирону ее ждать, и уехал он домой вместе со служкой Гермогеном, а Охоня дошла-таки
до своего. Пришла она раз своим обычаем к
судной избе, припала к оконцу, а солдаты накинулись отгонять ее.
Теперь говорю только, что у нас воровство, кажись, и за грех не почиталось; а если кто неловко украдет да поймают, так
до суда редко
доходило, сейчас свой
суд короткий: отомнут ребра, так что век не человек, да и пустят на карачках ползать.
Фетинья. Вот еще выкормила чаду на свою голову. (Уходя). Не забуду я вам обиды!
До суда дойду. (Уходит).
— Вы не имеете права отказываться, как порядочный человек. Впрочем, эти дела
до суда у нас не
доходят. Устроим полюбовную. А, да, кажется, еще новый конкурент! Да ведь это наипочтеннейший Глеб Клементьевич Агашков… Вот это мило!..
Потому кто в
суд пришел, он хоть и не виноват, а ему все кажется, что его засудить могут; а взглянул ты на него строго, у него и душа в пятки; ну и пошел всем совать по карманам — перво-наперво, чтоб на него только ласково глядели, не пужали его; а потом, как
до дела разговор
дойдет, так опять за мошну, в другой раз.
Но наш простой, ясный русский ум нашел еще одно измерение и такой выход, при котором и
до суда не
доходили, и не ссорились, и даже ничего не потеряли, а напротив — все свою невинность соблюли, и все себе капиталы приобрели.
«Старайся примириться с твоим противником, пока еще не
дошли вы с ним
до суда; а иначе отдаст тебя противник судье, а судья отдаст тебя исполнителю приговоров, и будешь ты ввергнут в темницу и не выйдешь из нее, пока не расплатишься за все
до последней мелочи» (Матф., глава V, стих 25 и 26).
На десятки верст протянулась широкая и дрожащая серебряная полоса лунного света; остальное море было черно;
до стоявшего на высоте
доходил правильный, глухой шум раскатывавшихся по песчаному берегу волн; еще более черные, чем самое море, силуэты
судов покачивались на рейде; один огромный пароход («вероятно, английский», — подумал Василий Петрович) поместился в светлой полосе луны и шипел своими парами, выпуская их клочковатой, тающей в воздухе струей; с моря несло сырым и соленым воздухом; Василий Петрович,
до сих пор не видавший ничего подобного, с удовольствием смотрел на море, лунный свет, пароходы, корабли и радостно, в первый раз в жизни, вдыхал морской воздух.
Бауакас с калекой пошли к судье. В
суде был народ, и судья вызывал по очереди тех, кого судил. Прежде чем черед
дошел до Бауакаса, судья вызвал ученого и мужика: они судились за жену. Мужик говорил, что это его жена, а ученый говорил, что его жена. Судья выслушал их, помолчал и сказал: «Оставьте женщину у меня, а сами приходите завтра».
Тяжба шире да дальше, дело
дошло до окружного,
до палаты, но как у опекуна ничего не оказалось, то праведные судьи решили: на нет и
суда нет.
Клещев вырвал у армянина вексель и порвал. Пожалуй, дело
до суда дойдет.
Мы оба оскорблены с тобою, товарищ, и в этом уже есть маленькое утешение: ты будешь слушать мои жалобы, а я твои, а если
дойдет дело
до суда, то вот уже готовы и свидетели!
«Куда же идти?» — еще раз спросил себя Пирожков и замедлил шаг мимо цветного, всегда привлекательного дома синодальной типографии. Ему решительно не приходило на память ни одного приятельского лица. Зайти в окружный
суд? На уголовное заседание? Слушать, как обвиняется в краже со взломом крестьянин Никифор Варсонофьев и как его будет защищать «помощник» из евреев с надрывающею душу картавостью?
До этого он еще не
дошел в Москве…
Было довольно неудовольствий по поводу обидного обращения господ военных с циническим элементом, но все это
до судов не
доходило, военные люди тогда свободно угнетали «аршинников, хамов и штафирок».
— А так, чтобы дело не
дошло относительно его
до суда вследствие открытия настоящего виновника… Я верю в это… Я верю, что в земное правосудие вмешается отчасти небесное… Редки случаи, когда действительно невинный садится на скамью подсудимых…
Не только закон государственный, но и нравственный
суд общественного мнения не
доходит до самой глубины человеческой преступности.
— Эк, хватили, на
суде, — усмехнулся Николай Николаевич, —
до суда и не
дойдет. Разве может такое вопиющее по бездоказательности дело пройти судебную палату не прекращенным…
Ни
суд государственный, ни
суд общественного мнения ни в чем не подозревает и не обвиняет Ивана, не
доходит до этой глубины.