Неточные совпадения
Погода была ясная. Всё утро
шел частый, мелкий
дождик и теперь недавно прояснило. Железные кровли, плиты тротуаров, голыши мостовой, колеса и кожи, медь и жесть экипажей, — всё ярко блестело на майском солнце. Было 3 часа и самое оживленное время на улицах.
После чаю Анна Сергеевна предложила
пойти гулять; но стал накрапывать
дождик, и все общество, за исключением княжны, вернулось в гостиную.
— В проулок убежал, говоришь? — вдруг и очень громко спросил Вараксин. — А вот я в проулке стоял, и вот господин этот
шел проулком сюда, а мы оба никого не видали, — как же это? Зря ты, дядя, болтаешь. Вон — артельщик говорит — саквояж, а ты — чемодан! Мебель твою
дождик портит…
— Однажды
шел дождик дважды… Вчера засыпали, сегодня засыплют… Об этом еще подумать надо, сударыня.
— Были дожди, да не грибные, — настаивает первая, — иной раз целое лето льют дожди, а грибами и не пахнет. А отчего? — оттого, что дожди не те! И вдруг под самый конец грянет грибной
дождик — и
пойдет, и
пойдет! И рыжики, и грузди, и белые грибы… обору нет!
В четверг, с самого утра,
пошел беспрерывный
дождик, и вот сразу позеленели обмытые листья каштанов, акаций и тополей. И вдруг стало как-то мечтательно-тихо и медлительно-скучно. Задумчиво и однообразно.
— Нечистая она, наша бабья любовь!.. Любим мы то, что нам надо. А вот смотрю я на вас, — о матери вы тоскуете, — зачем она вам? И все другие люди за народ страдают, в тюрьмы
идут и в Сибирь, умирают… Девушки молодые ходят ночью, одни, по грязи, по снегу, в
дождик, —
идут семь верст из города к нам. Кто их гонит, кто толкает? Любят они! Вот они — чисто любят! Веруют! Веруют, Андрюша! А я — не умею так! Я люблю свое, близкое!
(Данте, «Ад»).] написал бы я на въездных сюда воротах для честных бедняков!» — заключил он и
пошел в свой нумер, почти не чувствуя, как брызгал ему в лицо
дождик, заползал даже за галстук, и что новые полусапожки его промокли насквозь.
И вдруг я испытал странное чувство: мне вспомнилось, что именно все, что было теперь со мною, — повторение того, что было уже со мною один раз: что и тогда точно так же
шел маленький
дождик, и заходило солнце за березами, и я смотрел на нее, и она читала, и я магнетизировал ее, и она оглянулась, и даже я вспомнил, что это еще раз прежде было.
Я знал, что
шел дождик, только потому, что несколько капель упало мне на нос и на руку и что что-то зашлепало по молодым клейким листьям берез, которые, неподвижно повесив свои кудрявые ветви, казалось, с наслаждением, выражающимся тем сильным запахом, которым они наполняли аллею, принимали на себя эти чистые, прозрачные капли.
После чая, так как
дождик прошел и погода на вечерней заре была тихая и ясная, княгиня предложила
идти гулять в нижний сад и полюбоваться ее любимым местом.
Всю вескость последнего правила пришлось вскоре Александрову испытать на практике, и урок был не из нежных. Вставали юнкера всегда в семь часов утра; чистили сапоги и платье, оправляли койки и с полотенцем, мылом и зубной щеткой
шли в общую круглую умывалку, под медные краны. Сегодняшнее сентябрьское утро было сумрачное, моросил серый
дождик; желто-зеленый туман висел за окнами. Тяжесть была во всем теле, и не хотелось покидать кровати.
То с утра до утра
шел не переставая мелкий, как водяная пыль,
дождик, превращавший глинистые дороги и тропинки в сплошную густую грязь, в которой увязали надолго возы и экипажи.
— Против всего нынче науки
пошли. Против дождя — наука, против вёдра — наука. Прежде бывало попросту: придут да молебен отслужат — и даст Бог. Вёдро нужно — вёдро Господь
пошлет; дождя нужно — и дождя у Бога не занимать стать. Всего у Бога довольно. А с тех пор как по науке начали жить — словно вот отрезало: все
пошло безо времени. Сеять нужно — засуха, косить нужно —
дождик!
Вишь,
дождик реденький
пошел; ты-то подожди еще, а я
пойду.
Дождик сеялся все мельче и мельче, солнце заиграло на мгновение. Елена уже собиралась покинуть свое убежище… Вдруг в десяти шагах от часовни она увидела Инсарова. Закутанный плащом, он
шел по той же самой дороге, по которой пришла Елена; казалось, он спешил домой.
Крупный
дождик закапал, она и его не замечала; но он
пошел все чаще, все сильнее, сверкнула молния, гром ударил.
— Не печалься за нас, пане, — говорит Опанас, — Роман будет на болоте раньше твоих доезжачих, а я, по твоей милости, один на свете, мне о своей голове думать недолго. Вскину рушницу за плечи и
пойду себе в лес… Наберу проворных хлопцев и будем гулять… Из лесу станем выходить ночью на дорогу, а когда в село забредем, то прямо в панские хоромы. Эй, подымай, Ромасю, пана, вынесем его милость на
дождик.
Вот скоро и ушли все в лес вон по той дороге; и пан в хату ушел, только панский конь стоит себе, под деревом привязан. А уж и темнеть начало, по лесу шум
идет, и
дождик накрапывает, вот-таки совсем, как теперь… Уложила меня Оксана на сеновале, перекрестила на ночь… Слышу я, моя Оксана плачет.
Сняли сапоги, поршни — вроде как башмаки — из буйволовой кожи надели, кошки на пояс повесили: когти будто железные сделаны, — если в
дождик в гору
идти, так под подошвы подвязывали, ну, и не склизко:
идем по мокрой глине, как по лестнице.
Волынцев
пошел на самый конец сада. Ему горько и тошно стало; а на сердце залег свинец, и кровь по временам поднималась злобно.
Дождик стал опять накрапывать. Рудин вернулся к себе в комнату. И он не был спокоен: вихрем кружились в нем мысли. Доверчивое, неожиданное прикосновение молодой, честной души смутит хоть кого.
— Вы говорите — у вас вера, — сказал дьякон. — Какая это вера? А вот у меня есть дядька-поп, так тот так верит, что когда в засуху
идет в поле дождя просить, то берет с собой дождевой зонтик и кожаное пальто, чтобы его на обратном пути
дождик не промочил. Вот это вера! Когда он говорит о Христе, так от него сияние
идет и все бабы и мужики навзрыд плачут. Он бы и тучу эту остановил и всякую бы вашу силу обратил в бегство. Да… Вера горами двигает.
В городе Антонушку не любили, он был мордвин или чуваш, и поэтому нельзя было думать, что он юродивый Христа ради, но его боялись, считая предвозвестником несчастий, и когда, в час поминок, он явился на двор Артамоновых и
пошёл среди поминальных столов, выкрикивая нелепые слова: «Куятыр, куятыр, — чёрт на колокольню, ай-яй,
дождик будет, мокро будет, каямас чёрненько плачет!» — некоторые из догадливых людей перешепнулись...
Блеснула молния, загремел гром,
пошел дождик.
Я надел старую шинель и взял зонтик, потому что
шел проливной
дождик.
Вот сидим мы у огня, ухи дожидаемся — давно горячего не видали. А ночь темная, с окияну тучи надвинулись,
дождик моросит, по тайге в овраге шум
идет, а нам и любо… Нашему-то брату, бродяжке, темная ночь — родная матушка; на небе темнее — на сердце веселее.
Дождик, что ли собирается,
Ходят по небу бычки,
Вечер пуще надвигается,
Прытче
идут мужики.
У него нет ни одного стихотворения, которое просто, без всякого толку описывало бы что-нибудь; а у других это часто бывает, Услышит человек, что ветер воет, и пишет стихи, что вот, дескать, я сижу и слушаю, как ветер воет; увидит облака на небе, и пишет стихами, как он на облака смотрит; застанет его дождь на дороге — опять стихи готовы, что вот я
иду, а меня
дождик мочит.
Но сейчас, к сожалению, нельзя выдти и на двор: вчера
шёл дождик, и потому ещё сыро.
Но на третью
шел мелкий, долгий
дождик, и, спасаясь от него под навесами подъездов, я не мог заснуть до утра.
Ступендьев.
Дождик собирается
идти, а ты меня зовешь гулять!
Одним словом сказать, что погода, на ее несчастие,
пошла самая скверная:
дождиком прямо в лицо сечет; оно хоть, положим, кибитка-то крытая и рогожей я ее закрыл, да куда тут!
Утро стояло светлое и свежее. Ночью
шел дождик, и разорванные тучи плавали еще по небу, но солнце блистало ярко и радостно, словно приветствуя и маня своим блеском отходящего в трудный и темный путь.
Здешний церковный поп не ухвалится ими — не пропустят ни одной праздничной службы, будь
дождик проливной, будь грязь по колено, они беспременно в церковь
идут.
— Бог-от лучше нас с тобой знает, Мемнонушка, как надо миром управлять, в кое время
послать дождик, в кое жар, зной и засуху, — заметил Пахом. — Не след бы тебе на небесную волю жалиться.
— Дождь начался! — бормочет сапожник, взбудораживая пыль своими босыми костистыми ногами. — Это
слава богу, брат Фекла.
Дождиком трава и деревья питаются, как мы хлебом. А в рассуждении грома ты не бойся, сиротка. За что тебя этакую махонькую убивать?
Приходилось
идти пешком; но
дождик уже стих.
— Благодать господь
посылает… Гляди-ка, парень, как теперь трава подымется, как овсы
пойдут… Ко времени
дождик пришелся!
Назаровна. Грозу бог
посылает. Ветер воет, а
дождик так и хлещет, так и хлещет. По крыше и в стекла словно горошком дробненьким. Чуешь? Разверзлись хляби небесные.
— Льет, льет
дождик — не судом божиим!.. — усталым голосом произнесла она и села на опрокинутый дощатый ящик. — Дорога-то эта на Таганрог
идет ай нет?
Лето 1746 года было замечательно по стоявшей прекрасной погоде. Его нельзя было назвать сухим, так как Господь
посылал дождика в меру и в воздухе чувствовалась та благорастворяющая влага, которая так необходима для изобилия земных плодов.
— Неужели
дождик?.. Скорее крупа
пойдет… холодно ужасно! А я, как нарочно, в меховой шапке.
Ночь была темная, теплая, осенняя.
Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав 30 верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный Штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
Всё с тем же говором и хохотом, офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю,
пошел к эскадрону. Уже светало;
дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцовитую от дождя, кожаную докторскую кибитку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
— Однако, мочи нет, — сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. — И чулки, и рубашка, и под меня подтекло.
Пойду искать приюта. Кажется,
дождик полегче. — Ильин вышел и Здржинский уехал.
Уже светало, но
шел дождик и все казалось серым и одноцветным, не имеющим ни начала, ни конца.