Неточные совпадения
— Ну, Христос с вами! отведите им
по клочку земли под огороды! пускай сажают капусту и пасут гусей! — коротко сказала Клемантинка и с этим словом
двинулась к
дому, в котором укрепилась Ираидка.
Черные массы
домов приняли одинаковый облик и, поскрипывая кирпичами, казалось,
двигаются вслед за одиноким человеком, который стремительно идет
по дну каменного канала, идет, не сокращая расстояния до цели.
Какая-то сила вытолкнула из
домов на улицу разнообразнейших людей, — они
двигались не по-московски быстро, бойко, останавливались, собирались группами, кого-то слушали, спорили, аплодировали, гуляли
по бульварам, и можно было думать, что они ждут праздника. Самгин смотрел на них, хмурился, думал о легкомыслии людей и о наивности тех, кто пытался внушить им разумное отношение к жизни.
По ночам пред ним опять вставала картина белой земли в красных пятнах пожаров, черные потоки крестьян.
Самгин встал у косяка витрины, глядя направо; он видел, что монархисты
двигаются быстро, во всю ширину улицы, они как бы скользят
по наклонной плоскости, и в их движении есть что-то слепое, они, всей массой, качаются со стороны на сторону, толкают стены
домов, заборы, наполняя улицу воем, и вой звучит по-зимнему — зло и скучно.
За окном тяжко
двигался крестный ход: обыватели города, во главе с духовенством всех церквей, шли за город, в поле — провожать икону Богородицы в далекий монастырь, где она пребывала и откуда ее приносили ежегодно в субботу на пасхальной неделе «гостить»,
по очереди, во всех церквах города, а из церквей, торопливо и не очень «благолепно», носили
по всем
домам каждого прихода, собирая с «жильцов» десятки тысяч священной дани в пользу монастыря.
Появились пешие полицейские, но толпа быстро всосала их, разбросав
по площади; в тусклых окнах
дома генерал-губернатора мелькали,
двигались тени, в одном окне вспыхнул огонь, а в другом, рядом с ним, внезапно лопнуло стекло, плюнув вниз осколками.
Задумывается ребенок и все смотрит вокруг: видит он, как Антип поехал за водой, а
по земле, рядом с ним, шел другой Антип, вдесятеро больше настоящего, и бочка казалась с
дом величиной, а тень лошади покрыла собой весь луг, тень шагнула только два раза
по лугу и вдруг
двинулась за гору, а Антип еще и со двора не успел съехать.
Не забуду также картины пылающего в газовом пламени необъятного города, представляющейся путешественнику, когда он подъезжает к нему вечером. Паровоз вторгается в этот океан блеска и мчит
по крышам
домов, над изящными пропастями, где, как в калейдоскопе, между расписанных, облитых ярким блеском огня и красок улиц
движется муравейник.
Движется «кобылка» сквозь шпалеры народа, усыпавшего даже крыши
домов и заборы… За ссыльнокаторжными, в одних кандалах, шли скованные
по нескольку железным прутом ссыльные в Сибирь, за ними беспаспортные бродяги, этапные, арестованные за «бесписьменность», отсылаемые на родину. За ними вереница заваленных узлами и мешками колымаг, на которых расположились больные и женщины с детьми, возбуждавшими особое сочувствие.
Бывали здесь богатые купеческие свадьбы, когда около
дома стояли чудные запряжки; бывали и небогатые, когда стояли вдоль бульвара кареты, вроде театральных, на клячах которых в обыкновенное время возили актеров императорских театров на спектакли и репетиции. У этих карет иногда проваливалось дно, и ехавшие бежали
по мостовой, вопя о спасении… Впрочем, это было безопасно, потому что заморенные лошади еле
двигались… Такой случай в восьмидесятых годах был на Петровке и закончился полицейским протоколом.
По городу грянула весть, что крест посадили в кутузку. У полиции весь день собирались толпы народа. В костеле женщины составили совет, не допустили туда полицмейстера, и после полудня женская толпа, все в глубоком трауре,
двинулась к губернатору. Небольшой одноэтажный губернаторский
дом на Киевской улице оказался в осаде. Отец, проезжая мимо, видел эту толпу и седого старого полицмейстера, стоявшего на ступенях крыльца и уговаривавшего дам разойтись.
— Всегда к вашим услугам, — отвечал ей Павел и поспешил уйти. В голове у него все еще шумело и трещало; в глазах мелькали зеленые пятна; ноги едва
двигались. Придя к себе на квартиру, которая была по-прежнему в
доме Александры Григорьевны, он лег и так пролежал до самого утра, с открытыми глазами, не спав и в то же время как бы ничего не понимая, ничего не соображая и даже ничего не чувствуя.
Волна оглушительных криков, когда поезд с барином
двинулся от церкви, захлестнула и во второй этаж господского
дома, где все встрепенулось, точно
по Студеной улице ползло тысячеголовое чудовище.
Пароход шел тихо, среди других пароходов, сновавших, точно водяные жуки,
по заливу. Солнце село, а город все выплывал и выплывал навстречу,
дома вырастали, огоньки зажигались рядами и в беспорядке дрожали в воде,
двигались и перекрещивались внизу, и стояли высоко в небе. Небо темнело, но на нем ясно еще рисовалась высоко в воздухе тонкая сетка огромного, невиданного моста.
Он смотрит вокруг полинявшими глазами, словно считая пятна солнца на стенах
домов и на всем, что
движется по темной дороге,
по широким плитам бульвара.
Точно птицы в воздухе, плавают в этой светлой ласковой воде усатые креветки, ползают
по камню раки-отшельники, таская за собой свой узорный дом-раковину; тихо
двигаются алые, точно кровь, звезды, безмолвно качаются колокола лиловых медуз, иногда из-под камня высунется злая голова мурены с острыми зубами, изовьется пестрое змеиное тело, всё в красивых пятнах, — она точно ведьма в сказке, но еще страшней и безобразнее ее; вдруг распластается в воде, точно грязная тряпка, серый осьминог и стремительно бросится куда-то хищной птицей; а вот, не торопясь,
двигается лангуст, шевеля длиннейшими, как бамбуковые удилища, усами, и еще множество разных чудес живет в прозрачной воде, под небом, таким же ясным, но более пустынным, чем море.
Жуткое чувство страха охватило парня; он вздрогнул и быстро оглянулся вокруг. На улице было пустынно и тихо; темные окна
домов тускло смотрели в сумрак ночи, и
по стенам,
по заборам следом за Фомой
двигалась его тень.
И походка у нее была странная — Наталья
двигалась по просторным комнатам
дома медленно и осторожно, как будто что-то невидимое стесняло свободу ее движений.
Спустя немного все встали и вслед за начальником
двинулись к себе,
по домам.
Следователи и Мановский пошли
по дому. Эльчанинов потерялся: он прислонился к косяку окошка и не мог ни говорить, ни
двинуться с места.
У доктора Арбузов чувствовал себя почти здоровым, но на свежем воздухе им опять овладели томительные ощущения болезни. Голова казалась большой, отяжелевшей и точно пустой, и каждый шаг отзывался в ней неприятным гулом. В пересохшем рту опять слышался вкус гари, в глазах была тупая боль, как будто кто-то надавливал на них снаружи пальцами, а когда Арбузов переводил глаза с предмета на предмет, то вместе с этим
по снегу,
по домам и
по небу
двигались два больших желтых пятна.
— Вались, слышь, на господску… Барин приказал… Дворяна, видно, прибавил он в раздумье и вдруг отчаянно заколотил трещоткой, как бы желая показать освещенному
дому, что он охраняет его беспечное веселье
по соседству с насторожившейся холодной пустыней. Стук его трещотки наполнил улицу и полетел вдаль, в спутанную мглу реки и гор. Когда же трещотка смолкла, то на улицу опять порхнули звуки оркестра, и тени на занавесках опять
двигались, подпрыгивали, встречались, отвешивали поклоны и расходились…
Устинов, под руку со Стрешневой, пробирались
по Троицкому переулку. Перед воротами одного
дома им поневоле пришлось остановиться, так как огромная толпа стояла тут не
двигаясь и глядела на загоравшийся
дом с противоположной стороны переулка.
Пришла весна.
По мокрым улицам города, между навозными льдинками, журчали торопливые ручьи; цвета одежд и звуки говора движущегося народа были ярки. В садиках за заборами пухнули почки дерев, и ветви их чуть слышно покачивались от свежего ветра. Везде лились и капали прозрачные капли… Воробьи нескладно подпискивали и подпархивали на своих маленьких крыльях. На солнечной стороне, на заборах,
домах и деревьях, все
двигалось и блестело. Радостно, молодо было и на небе, и на земле, и в сердце человека.
Воротился я домой. Перепуганная кухарка сообщила, что сейчас приходила кучка пьяных чемеровцев и спрашивали меня. Ее уверениям, что меня нет
дома, они не поверили и начали ломиться в дверь. Прохожий сказал им, что только что видел меня у церкви Николы-на-Ржавцах. Они все
двинулись туда
по Ямской улице.
Тася дико вскрикнула и закрыла лицо руками. Когда она открыла его снова, то ни Леночки, ни детей, ни гувернанток уже не было на пристани. Маленькая толпа
двигалась по дороге к
дому.
В деревянной галерее Теркин нашел почти такую же толкотню, как и в пассаже Главного
дома. Там стояла еще сильнейшая духота. И такая же сплошная мужицко — мещанская публика толкалась около лавок и шкапчиков и туго
двигалась по среднему руслу от входа до выхода.
Стрелки выстроились. На балконе того
дома, где жил попечитель, показалась рослая и плотная фигура генерала. Начались переговоры. Толпа все прибывала, но полиция еще бездействовала и солдаты стояли все в той же позиции. Вожаки студентов волновались, что-то кричали толпе товарищей, перебегали с места на место. Они добились того, что генерал Филипсон согласился отправиться в университет, и процессия
двинулась опять тем же путем
по Владимирской и Невскому.
Обсуждалось предложение: колонною, всем вместе,
двинуться по Невскому к Казанскому собору и там требовать, чтоб была отслужена панихида. В другое время я бы сам агитировал за это. Теперь же мне очень хотелось, чтобы предложение было отвергнуто и решено было разойтись
по домам. Но отлично понимал: этого не будет. Пойдут к Казанскому собору.
Часто
по вечерам, когда уже было темно, я приходил к их
дому и смотрел с Площадной на стрельчатые окна гостиной, как
по морозным узорам стекол
двигались смутные тени; и со Старо-Дворянской смотрел, перешедши на ту сторону улицы, как над воротами двора, в маленьких верхних окнах антресолей, — в их комнатах, — горели огоньки.
Они ходили всё
по одной аллее, около
дома. Подгорину не хотелось идти в глубь сада: там темно, пришлось бы взять Надежду под руку, быть очень близко к ней. На террасе
двигались какие-то тени, и ему казалось, что это Татьяна и Варя наблюдают за ним.
Когда она
двигалась по дороге мимо господских амбаров, Рябович поглядел вправо на
дом.
Толпа разделилась вскоре на две равные половины: одни
двинулись из поселка, а остальные стали расходиться
по домам.
В обширных опустелых палатах правителя отдавало теперь чем-то невыносимо жутким. Когда оставшийся при
доме правителя хлебодар, старый раб из Вавилона, вошел в столовую, чтобы убирать несъеденные гостями кушанья и недопитые вина, ему показалось, что
по стенам открытой столовой
движутся тени. Или это луна светит нынче совсем необыкновенно.
Правитель в это время находился в смущении от дошедших до него слухов о волнении в народе. Бубаста успела взбунтовать всю александрийскую чернь рассказами о вине христиан, и многие,
по ее научению, побежали на Фаррос к мемфиту Пеоху, чтобы услыхать от него подтверждение слов Бубасты, а другие собрались в огромном числе и
двинулись к
дому правителя.