Неточные совпадения
Он остановил кучера, не доезжая до аллеи, и, отворив
дверцу, на ходу выскочил из
кареты и пошел в аллею, ведшую к дому.
Дверцы захлопнулись, и
карета, скрипя по снегу полозьями, бойко полетела вдоль по Нагорной улице...
Вдруг раздались крики погони,
карета остановилась, толпа вооруженных людей окружила ее, и человек в полумаске, отворив
дверцы со стороны, где сидела молодая княгиня, сказал ей: «Вы свободны, выходите».
Князь, не теряя присутствия духа, вынул из бокового кармана дорожный пистолет и выстрелил в маскированного разбойника. Княгиня вскрикнула и с ужасом закрыла лицо обеими руками. Дубровский был ранен в плечо, кровь показалась. Князь, не теряя ни минуты, вынул другой пистолет, но ему не дали времени выстрелить,
дверцы растворились, и несколько сильных рук вытащили его из
кареты и вырвали у него пистолет. Над ним засверкали ножи.
Почтенный старец этот постоянно был сердит или выпивши, или выпивши и сердит вместе. Должность свою он исполнял с какой-то высшей точки зрения и придавал ей торжественную важность; он умел с особенным шумом и треском отбросить ступеньки
кареты и хлопал
дверцами сильнее ружейного выстрела. Сумрачно и навытяжке стоял на запятках и всякий раз, когда его потряхивало на рытвине, он густым и недовольным голосом кричал кучеру: «Легче!», несмотря на то что рытвина уже была на пять шагов сзади.
Спустились к Театральной площади, «окружили» ее по канату. Проехали Охотный, Моховую. Поднялись в гору по Воздвиженке. У Арбата прогромыхала
карета на высоких рессорах, с гербом на
дверцах. В ней сидела седая дама. На козлах, рядом с кучером, — выездной лакей с баками, в цилиндре с позументом и в ливрее с большими светлыми пуговицами. А сзади
кареты, на запятках, стояли два бритых лакея в длинных ливреях, тоже в цилиндрах и с галунами.
…Богатые вельможи, важные дворяне ездили в огромных высоких
каретах с откидными лесенками у
дверец.
И сам прыгнул в
карету за Настасьей Филипповной и затворил
дверцы. Кучер не сомневался ни одной минуты и ударил по лошадям. Келлер сваливал потом на нечаянность: «Еще одна секунда, и я бы нашелся, я бы не допустил!» — объяснял он, рассказывая приключение. Он было схватил с Бурдовским другой экипаж, тут же случившийся, и бросился было в погоню, но раздумал, уже дорогой, что «во всяком случае поздно! Силой не воротишь».
Антон, с замечательной для его лет силой, захлопнул
дверцы и сурово закричал: «Пошел, кучер!»
Карета тронулась.
Лаврецкий ехал рысью возле
кареты со стороны Лизы, положив руку на
дверцы — он бросил поводья на шею плавно бежавшей лошади — и изредка меняясь двумя-тремя словами с молодой девушкой.
— У кучера возжа хлоп, перелетела… лошади на дыбы и понеслись. Она распахнула
дверцы и кричит: «спасите! спасите!», а
карета рррр-рррр из стороны в сторону. Она все кричит своим голоском: «спасите!», а народ разиня рот стоит. Понимаешь?
Но вот мы наконец на берегу Демы, у самого перевоза;
карета своротила в сторону, остановилась под тенью исполинского осокоря,
дверцы отворились, и первый выскочил я — и так проворно, что забыл свои удочки в ящике.
— Не ушибитесь тут, ваше превосходительство, сохрани вас господи! — предостерегал он его, слегка придерживая под руку, и потом, захлопнув за ним
дверцы в
карете, присовокупил, расшаркиваясь на грязи: — Покойной ночи вашему превосходительству желаю!
— Конечно! — отвечал Калинович, захлопывая
дверцы у
кареты и подымая стекло.
Санин поместился с ним рядом, Полозов приказал через привратника почтальону ехать исправно — если желает получить на водку; подножки загремели,
дверцы хлопнули,
карета покатилась.
Почти на том же самом месте дороги, где часа два тому назад они настигли Эмиля, — он снова выскочил из-за дерева и с радостным криком на губах, помахивая картузом над головою и подпрыгивая, бросился прямо к
карете, чуть-чуть не попал под колеса и, не дожидаясь, чтобы лошади остановились, вскарабкался через закрытые
дверцы — и так и впился в Санина.
Лакей Марьи Николаевны, ожидавший ее в сенях, в мгновение ока отыскал ее
карету — она проворно села в нее, за нею вскочил Санин.
Дверцы захлопнулись — и Марья Николаевна разразилась смехом.
Тонкий слух не обманул Веру. Она пошла навстречу. Через несколько минут у дачных ворот круто остановился изящный автомобиль-карета, и шофер, ловко спрыгнув с сиденья, распахнул
дверцу.
— Садитесь же, милая, — указала Варвара Петровна mademoiselle Лебядкиной на подъехавшую
карету; «несчастная» радостно побежала к
дверцам, у которых подхватил ее лакей.
Когда Лиза выпрыгнула на подъезд, то прямо побежала к этой
карете;
дверца отворилась, захлопнулась...
— Все равно какой он: Тускарь не море, — ответила бабушка и, толкнув ногой
дверцу, легко спрыгнула из
кареты.
— Полно, сестра! Что, разве мост подломился под вашей
каретою? Прошу не погневаться: мост славной и строен по моему рисунку; а вот если б в твоей парижской
карете дверцы притворялись плотнее, так дело-то было бы лучше. Нет, матушка, я уверен, что наш губернатор полюбуется на этот мостик… Да, кстати! Меня уведомляют, что он завтра приедет в наш город; следовательно, послезавтра будет у меня обедать.
К подъезду первая была подана
карета m-me Меровой, запряженная парою серых, в яблоках, жеребцов. M-me Мерова как птичка впорхнула в
карету. Ливрейный лакей захлопнул за ней
дверцы и вскочил на козлы. Вслед за тем подъехал фаэтон Янсутского — уже на вороных кровных рысаках.
Опять желтая четвероместная
карета с важами, наполненными дамскими туалетами и нашим платьем, подъезжает шестериком под крыльцо,
дверцы отворяются, подножка в четыре ступеньки со стуком подставляет свои коврики, и мы занимаем надлежащие места; повар Афанасий садится с кучером на козлы, а проворный камердинер Иван Никифоров, крикнув: «Пошел!» — на ходу вскакивает на запятки и усаживается в крытой сиделке.
На последней ступеньке каменного крыльца ждал наш отец, и когда
карета останавливалась, спешил к ее
дверцам, чтобы помочь дедушке выйти.
Телега в свое время своротила в сторону, и Александр Афанасьевич в свое время соскочил и открыл
дверцу у губернаторской
кареты.
Лакей отворил
дверцы, и она выпорхнула из
кареты, как птичка.
Вдруг он стал как вкопанный у дверей одного дома; в глазах его произошло явление неизъяснимое: перед подъездом остановилась
карета;
дверцы отворились; выпрыгнул, согнувшись, господин в мундире и побежал вверх по лестнице.
Пискарев сбежал с лестницы. На дворе точно стояла
карета. Он сел в нее,
дверцы хлопнули, камни мостовой загремели под колесами и копытами — и освещенная перспектива домов с яркими вывесками понеслась мимо каретных окон. Пискарев думал во всю дорогу и не знал, как разрешить это приключение. Собственный дом,
карета, лакей в богатой ливрее… — всё это он никак не мог согласить с комнатою в четвертом этаже, пыльными окнами и расстроенным фортепианом.
Так я и устроил: в
карете на сиденье положил два целкювых, что за экипаж следовало, а сам открыл
дверцу — и только задом-то выполз и ступил на мостовую, как вдруг слышу: «б-гись!», и мимо самой моей спины пролетела пара вороных лошадей в коляске и прямо к подъезду, и я вижу — французский посол в мундире и во всех орденах скоро сел и поскакал, а возле меня как из земли вырос этот мой посол-француз, тоже очень взволнован, и говорит...
И все, знаете, одним глазком поглядываю из окошечка на квартального, который насупротив гуляет, а сам все книзу, да книзу с сиденья на пол
кареты спускаюсь, и норовлю, чтобы пятками
дверцу оттолкнуть, да по низку стрекача дать, благо — я тут вблизи пролетный двор знал — и искать бы меня негде было.
— В
карету надо сесть, — отвечал граф, на ходу отворяя
дверцы и стараясь влезть. — Стой же, чорт! Дурень!
Дверцы отворились, одна за другой с шумом попадали ступеньки, зашумело женское платье, в затхлую
карету ворвался запах жасминных духов, быстрые ножки взбежали по ступенькам, и Анна Федоровна, задев полой распахнувшегося салопа по ноге графа, молча, но тяжело дыша, опустилась на сиденье подле него.
Глафира, однако, не имела времени останавливаться над разрешением этого курьезного вопроса и, сев в
карету, была поражена новым странным явлением: бородач очутился у ее
дверец, захлопнул их и, взвившись змеем, уже красовался на козлах рядом с кучером и притом в вязаном, полосатом британском колпачке на голове.
Один из лакеев отворил
дверцу и с помощью Кузьмы подсадил бесчувственную Машу в
карету.
С последним словом императрицы
карета тронулась, облепленная по бокам
дверец гайдуками, а сзади двумя турками. Пятидесятилетнему Кульковскому велено явиться ко двору в должность пажа и искать себе невесты: надо было нити его жизни пройти сквозь эту иголку, и он выслушал свой приговор с героическою твердостью, несмотря на поздравления насмешников-пажей, просящих его, как товарища, не лишить их своей дружбы.
По щегольской отделке ее, особенно заметной в золотых обводках с узорами около огромных рам в виде несомкнутой цифры восемь, в золотых шишках, украшающих углы империала [Империал (фр.) — верх дорожной
кареты с местами для пассажиров.], в колонцах по двум передним углам кузова и розовом венке в голубом поле, изображающем на
дверцах герб ее обладателя, можно было судить, что она принадлежала зажиточному барону.
Садясь в
карету, он находил большое к тому препятствие и в прицепленной сзади наискось шпаге, которая якобы не дозволяла ему проникнуть в каретную
дверцу. Он запирал
дверцу, обходил
карету, отворял другую, старался в нее протискаться, но опять безуспешно.
Перед подъездом стояли две огромные желтые тюремные
кареты, аршин по десяти в длину, без окон, с одной только
дверцей сзади.
Слуга, одетый в черную ливрею, стоял у
дверцы. При приближении офицера он отворил ее, подножка опустилась и молодой человек без дальних рассуждений вскочил в
карету.
Был первый час дня, когда экипаж графа Иосифа Яновича Свянторжецкого остановился у избушки патера Вацлава. С запяток
кареты соскочил Яков, открыл
дверцы и принял под руки вышедшего из нее своего барина.
Последняя надежда Зыковой перехватить деньжонок у жены Гиршфельда рухнула. Она простилась с Николаем Леопольдовичем и уныло пошла садиться в
карету.
Карета покатила. Подъехав к роще, по опушке которой прогуливался Шестов, она остановилась. Князь Владимир отворил
дверцу и быстро вскочил в
карету.
Принимая визиты от именитых и чиновных лиц, Суворов по-своему оказывал им разную степень внимания и уважения. Увидев в окно подъехавшую
карету и узнав сидящее в ней лицо, он выскочил однажды из-за стола, сбежал к подъезду, вскочил в
карету, когда лакей отворил
дверцу, и просидел в ней несколько минут, беседуя с гостем, а затем поблагодарил его за честь, распрощался и ушел.
Она подала Николаю Герасимовичу Савину — то был он — дрожащую руку, и он подвел ее к стоявшей у ворот
карете, отпер
дверцу, подсадил ее в экипаж, впрыгнул в него сам и крикнул кучеру...
У
кареты отворяется
дверца, откидывается подножка и из нее появляется нарядно одетая в бархатный салоп с дорогим мехом воротником дама.
Подножку подняли,
дверца захлопнулась и
карета покатилась по рыхлой, немощеной улице.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной
дверцы и ступенек
кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками и узелками из дому в
кареты и коляску, и бричку, и обратно.