Неточные совпадения
— Никогда, никогда, Анна Григорьевна! Позвольте мне вам заметить, что я очень хорошо себя знаю; а разве со стороны каких-нибудь иных
дам, которые играют
роль недоступных.
— Я не знаю, какова
роль большевиков в этом акте, но должен признать, что они — враги, каких…
дай бог всякому! По должности я имел удовольствие — говорю без иронии! — удовольствие познакомиться с показаниями некоторых, а кое с кем беседовать лично. В частности — с Поярковым, — помните?
Замолчали, прислушиваясь. Клим стоял у буфета, крепко вытирая руки платком. Лидия сидела неподвижно, упорно глядя на золотое копьецо свечи. Мелкие мысли одолевали Клима. «Доктор говорил с Лидией почтительно, как с
дамой. Это, конечно, потому, что Варавка играет в городе все более видную
роль. Снова в городе начнут говорить о ней, как говорили о детском ее романе с Туробоевым. Неприятно, что Макарова уложили на мою постель. Лучше бы отвести его на чердак. И ему спокойней».
Анфимьевна, взяв на себя
роль домоправительницы, превратила флигель в подобие меблированных комнат, и там, кроме Любаши, поселились два студента, пожилая
дама, корректорша и господин Митрофанов, человек неопределенной профессии. Анфимьевна сказала о нем...
За три недели, одиноко прожитых им в квартире Варвары, он убедился, что Любаша играет
роль более значительную, чем он приписывал ей. Приходила нарядная
дама под вуалью, с кружевным зонтиком в руках, она очень расстроилась и, кажется, даже испугалась, узнав, что Сомова арестована. Ковыряя зонтиком пол, она нервно сказала...
Она говорила непрерывно, вполголоса и в нос, а отдельные слова вырывались из-за ее трех золотых зубов крикливо и несколько гнусаво. Самгин подумал, что говорит она, как провинциальная актриса в
роли светской
дамы.
— Он — дурак, но хочет играть большую
роль, вот что, по-моему, — довольно спокойно сказала Татьяна. — Варя,
дайте чашку крепкого чая Любаше, и я прогоню ее домой, она нездорова.
От этого он в кругу своих знакомых играл
роль большой сторожевой собаки, которая лает на всех, не
дает никому пошевелиться, но которая в то же время непременно схватит на лету кусок мяса, откуда и куда бы он ни летел.
«Ах, скорей бы кончить да сидеть с ней рядом, не таскаться такую
даль сюда! — думал он. — А то после такого лета да еще видеться урывками, украдкой, играть
роль влюбленного мальчика… Правду сказать, я бы сегодня не поехал в театр, если б уж был женат: шестой раз слышу эту оперу…»
— Да, безусловно. Что бы ты ни сделала со мной, какую бы
роль ни
дала мне — только не гони с глаз — я всё принимаю…
Вера, узнав, что Райский не выходил со двора, пошла к нему в старый дом, куда он перешел с тех пор, как Козлов поселился у них, с тем чтобы сказать ему о новых письмах, узнать, как он примет это, и, смотря по этому,
дать ему понять, какова должна быть его
роль, если бабушка возложит на него видеться с Марком.
— И это оставим? Нет, не оставлю! — с вспыхнувшей злостью сказал он, вырвав у ней руку, — ты как кошка с мышью играешь со мной! Я больше не позволю, довольно! Ты можешь откладывать свои секреты до удобного времени, даже вовсе о них не говорить: ты вправе, а о себе я требую немедленного ответа. Зачем я тебе? Какую ты
роль дала мне и зачем, за что!
Она жила у Фанариотовой, своей бабушки, конечно как ее воспитанница (Версилов ничего не
давал на их содержание), — но далеко не в той
роли, в какой обыкновенно описывают воспитанниц в домах знатных барынь, как у Пушкина, например, в «Пиковой
даме» воспитанница у старой графини.
Охотник Владимир говорил, ни
дать ни взять, как провинциальный молодой актер, занимающий
роли первых любовников.
У нас все в голове времена вечеров барона Гольбаха и первого представления «Фигаро», когда вся аристократия Парижа стояла дни целые, делая хвост, и модные
дамы без обеда ели сухие бриошки, чтоб добиться места и увидать революционную пьесу, которую через месяц будут
давать в Версале (граф Прованский, то есть будущий Людовик XVIII, в
роли Фигаро, Мария-Антуанетта — в
роли Сусанны!).
Такую
роль недоросля мне не хотелось играть, я сказал, что
дал слово, и взял чек на всю сумму. Когда я приехал к нотариусу, там, сверх свидетелей, был еще кредитор, приехавший получить свои семьдесят тысяч франков. Купчую перечитали, мы подписались, нотариус поздравил меня парижским домохозяином, — оставалось вручить чек.
Мне было около пятнадцати лет, когда мой отец пригласил священника
давать мне уроки богословия, насколько это было нужно для вступления в университет. Катехизис попался мне в руки после Вольтера. Нигде религия не играет такой скромной
роли в деле воспитания, как в России, и это, разумеется, величайшее счастие. Священнику за уроки закона божия платят всегда полцены, и даже это так, что тот же священник, если
дает тоже уроки латинского языка, то он за них берет дороже, чем за катехизис.
Жена Блока одно время играла
роль Софии, она была Прекрасной
Дамой.
Здесь, как и в богатой Александровской слободке, мы находим высокий процент старожилов, женщин и грамотных, большое число женщин свободного состояния и почти ту же самую «историю прошлого», с тайною продажей спирта, кулачеством и т. п.; рассказывают, что в былое время тут в устройстве хозяйств также играл заметную
роль фаворитизм, когда начальство легко
давало в долг и скот, и семена, и даже спирт, и тем легче, что корсаковцы будто бы всегда были политиканами и даже самых маленьких чиновников величали вашим превосходительством.
Только о «суде владычнем» вспоминает он; но и это так, больше для формы: «второе пришествие» играет здесь
роль не более той, какую
дает Большов и «милосердию божию» в известной фразе своей: «Бонапарт Бонапартом, а мы пуще всего надеемся на милосердие божие, да и не о том теперь речь».
— Ты у меня, оборотень, смотри!.. — пригрозил Кишкин, вошедший в
роль заправилы. — В лесу-то один Никола бог: расчет мелкими
дадим.
«Каждый вечер я играю
роль прекрасного Иосифа, но тот по крайней мере хоть вырвался, оставив в руках у пылкой
дамы свое нижнее белье, а когда же я, наконец, освобожусь от своего ярма?»
На
роль Лоренцо, значит, недоставало теперь актера; для няньки Вихров тоже никого не мог найти. Кого он из знакомых
дам ни приглашал, но как они услышат, что этот театр не то, чтобы в доме где-нибудь устраивался, а затевают его просто студенты, — так и откажутся. Павел, делать нечего, с глубоким душевным прискорбием отказался от мысли о театре.
Из одного этого приема, что начальник губернии просил Вихрова съездить к судье, а не послал к тому прямо жандарма с
ролью, видно было, что он третировал судью несколько иным образом, и тот действительно был весьма самостоятельный и в высшей степени обидчивый человек. У диких зверей есть, говорят, инстинктивный страх к тому роду животного, которое со временем пришибет их. Губернатор, не
давая себе отчета, почему-то побаивался судьи.
и при этом начальник губернии почему-то прослезился даже; одно только ему не понравилось, что Пиколова играла какую-то подчиненную
роль; она, по научению Вихрова, представляла какое-то совершенно покорное ему существо. Начальник губернии любил, чтобы
дама его сердца была всегда и везде первая.
Статскому советнику думали польстить,
дав ему эту
роль, потому что его высокородие обладал действительным комическим талантом; однако, сверх всякого ожидания, это обстоятельство погубило спектакль.
Земцы, которые на первых порах разыгрывали в губернских салонах
роль гвардейцев и даже на
дам производили впечатление умными разговорами, сделались предметом отчуждения.
— Здесь то же, как и в провинции: там, я знаю, в одном доме хотели играть «Горе от ума» и ни одна
дама не согласилась взять
роль Софьи, потому что она находится в таких отношениях с Молчалиным, — отнеслась она к Белавину.
Но Кармазинов все-таки
давал идею и даже сам, говорят, хотел нарядиться и взять какую-то особую и самостоятельную
роль.
Такая
роль была не по мне; я никогда не бывал дворянином по их понятиям; но зато я
дал себе слово никакой уступкой не унижать перед ними ни образования моего, ни образа мыслей моих.
Некоторые из города обещались
дать свои платья для актерских
ролей, даже для женских; даже, через посредство одного денщика, надеялись достать офицерский костюм с аксельбантами.
Дама эта скучала уединением и не отказала сделать честь балу почтмейстерши. Ехидная почтмейстерша торжествовала: она более не сомневалась, что поразит уездную знать своею неожиданною инициативой в пользу старика Туберозова — инициативой, к которой все другие, спохватясь, поневоле примкнут только в качестве хора, в
роли людей значения второстепенного.
Говоря откровенно, девушки были очень недурны и дурачились так мило, точно разыгравшиеся котята. Мы танцевали кадриль, польки, вальсы — вообще развеселились. Потом начались святочные игры, пение, все те маленькие глупости, которые проделываются молодежью с таким усердием. Пепко проявлял все свои таланты, и наши
дамы хохотали над ним до слез. Он сам вошел в свою
роль и тоже хохотал.
Варвара Тихоновна не прочь была разыграть
роль настоящей хозяйки дома, и она принимала молодых людей с такой же непринужденностью, как и «настоящие
дамы», хотя и неоднократно была бита за такое «мотовство» пьяным Вуколом Логинычем.
Молодой человек. Да, я герой… А он
дает мне комические
роли. Нелепо же, согласитесь!
Ну, вот и вечер кончен — как я рад.
Пора хотя на миг забыться,
Весь этот пестрый сброд — весь этот маскерад
Еще в уме моем кружится.
И что же я там делал, не смешно ль!..
Давал любовнику советы,
Догадки поверял, сличал браслеты…
И за других мечтал, как делают поэты…
Ей богу, мне такая
рольУж не под леты!
А! уж это слишком много!..
Письмо!.. какое?.. а! так это вы тогда!
Вы их свели… учили их… давно ли
Взялись вы за такие
роли?
Что вас понудило?.. Сюда
Приводите вы ваших жертв невинных,
Иль молодежь приходит к вам?
Да, — признаюсь!.. вы клад в гостинных,
И я уж не дивлюсь разврату наших
дам!
В театре обратили внимание на Раевскую. Погонин стал
давать ей
роли, и она понемногу выигралась и ликовала. Некоторые актеры, особенно Давыдов и Большаков, посмеивались надо мной по случаю Гаевской, но негромко: урок Симонову был памятен.
Играл я вторые
роли, играл все, что
дают, добросовестно исполнял их и был, кроме того, помощником режиссера. Пьесы ставились наскоро, с двух, редко с трех репетиций, иногда считая в это число и считку. В неделю приходилось разучивать две, а то и три
роли.
Роль эту мне
дали по просьбе Далматова, которого я учил фехтовать.
— Вот и на днях ей
роль готовим
дать… «Грозу» вашу ставим, так ей постановили
дать Катерину.
— Возьмем и четверть! Мало четверти, все ведро возьмем —
дай срок! — сказал приемыш, очевидно старавшийся произвести выгодное впечатление на целовальника, перед которым играл до сих пор самую ничтожную
роль. — Сами теперь хозяева, дядюшка Герасим!.. — подхватил он, подбоченясь и потряхивая волосами. — Живем как хотим!.. Слышь, дядюшка Герасим!.. Сами стали хозяева!
Он останавливался у дверей, старался подсмотреть и подслушать, что делается в отдельных кабинетах, и ему казалось, что он играет заодно с куплетистом и этими
дамами какую-то низкую, презренную
роль.
Но ежели везде, куда ни оглянись, ничего, кроме испуга и обязательной тайны, не обретается, то ясно, что самая смелая попытка разложить и воспроизвести этот загадочный мир ничего не
даст, кроме беглых, не имеющих органической связи обрывков. Ибо какую же может играть деятельную
роль творчество, затертое среди испугов и тайностей?
Песоцкий так умело сократил
роль и
дал мне несколько таких указаний, что я неожиданно имел крупный успех.
Вася Григорьев весь жил театром, никогда не стремился к славе, не искал
ролей, играл добросовестно все, что ему
давали.
Она взяла со стола открытку со своим портретом в
роли «Перед зарей» и
дала мне.
Такая
роль считалась опасной, но за предательство целой группы людей сразу начальство
давало денежные награды, и все шпионы не только охотно «захлёстывались», но даже иногда старались перебить друг у друга счастливый случай и нередко портили дело, подставляя друг другу ножку. Не раз бывало так, что шпион уже присосался к кружку рабочих, и вдруг они каким-то таинственным путём узнавали о его профессии и били его, если он не успевал вовремя выскользнуть из кружка. Это называлось — «передёрнуть петлю».
Один из таких, по фамилии Кандолинцев, не пропускал ни одного случая втираться в светские дома и решился для этого, как говорили, «на героические подлости». Благодаря своим компанейщикам он однажды ценою немалых жертв добился того, что его пригласили участвовать в любительском спектакле с настоящими светскими людьми; но в самом этом великодушии крылась новая обида: Кандолинцеву
дали самую ничтожную, выходную
роль, лакея без слов.
У Григоровых Елпидифор Мартыныч решился на этот раз повести себя немножко сурово и сердито, желая
дать им понять, что его нельзя так третировать: то поди вон, то пожалуй к нам, — и на первых порах выдержал эту
роль; попав сначала случайно в мужской флигель и не найдя там никого, кроме лакея, он строго спросил его...