У соседей кузнеца была слепая девочка Таня. Евсей подружился с нею, водил её
гулять по селу, бережно помогал ей спускаться в овраг и тихим голосом рассказывал о чём-то, пугливо расширяя свои водянистые глаза. Эта дружба была замечена в селе и всем понравилась, но однажды мать слепой пришла к дяде Петру с жалобой, заявила, что Евсей напугал Таню своими разговорами, теперь девочка не может оставаться одна, плачет, спать стала плохо, во сне мечется, вскакивает и кричит.
Неточные совпадения
— Вот как! — проговорил князь. — Так и мне собираться? Слушаю-с, — обратился он к жене
садясь. — А ты вот что, Катя, — прибавил он к меньшой дочери, — ты когда-нибудь, в один прекрасный день, проснись и скажи себе: да ведь я совсем здорова и весела, и пойдем с папа опять рано утром
по морозцу
гулять. А?
Это был человек лет тридцати двух-трех от роду, среднего роста, приятной наружности, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах лица. Мысль
гуляла вольной птицей
по лицу, порхала в глазах,
садилась на полуотворенные губы, пряталась в складках лба, потом совсем пропадала, и тогда во всем лице теплился ровный свет беспечности. С лица беспечность переходила в позы всего тела, даже в складки шлафрока.
Мне несколько неловко было ехать на фабрику банкира: я не был у него самого даже с визитом, несмотря на его желание видеть всех нас как можно чаще у себя; а не был потому, что за визитом неминуемо следуют приглашения к обеду, за который
садятся в пять часов, именно тогда, когда настает в Маниле лучшая пора глотать не мясо, не дичь, а здешний воздух, когда надо ехать в поля, на взморье,
гулять по цветущим зеленым окрестностям — словом, жить.
Праздновали Рождество три дня; в течение этого времени дворня разделялась на три смены, из которых каждой предоставлялось
гулять на
селе по одному дню.
В Петербурге его, вместе с прочими экспертами, возили
по праздникам
гулять в Павловск, в Царское
Село, в Петергоф и даже в Баблово, где показывали громадную гранитную купальню, в которой никогда никто не купался.
Он однажды пошел
гулять со мною
по Нескучному саду, был очень добродушен и любезен, сообщал мне названия и свойства разных трав и цветов и вдруг, как говорится, ни к
селу ни к городу, воскликнул, ударив себя
по лбу: «А я, дурак, думал, что она кокетка!
Наверное, я и убежал бы куда-то, но на Пасхальной неделе, когда часть мастеров уехала домой, в свои
села, а оставшиеся пьянствовали, —
гуляя в солнечный день
по полю над Окой, я встретил моего хозяина, племянника бабушки.
Словом сказать, образовалась целая теория вколачивания"штуки"в человеческое существование. На основании этой теории, если бы все эти люди не заходили в трактир, не
садились бы на конку, не
гуляли бы
по Владимирской, не ездили бы на извозчике, а оставались бы дома, лежа пупком вверх и читая"Nana", — то были бы благополучны. Но так как они позволили себе
сесть на конку, зайти в трактир,
гулять по Владимирской и т. д., то получили за сие в возмездие"штуку".
— Не печалься за нас, пане, — говорит Опанас, — Роман будет на болоте раньше твоих доезжачих, а я,
по твоей милости, один на свете, мне о своей голове думать недолго. Вскину рушницу за плечи и пойду себе в лес… Наберу проворных хлопцев и будем
гулять… Из лесу станем выходить ночью на дорогу, а когда в
село забредем, то прямо в панские хоромы. Эй, подымай, Ромасю, пана, вынесем его милость на дождик.
В саду, между тем,
по распоряжению барона, засветили цветные фонари, и все кустики и деревца приняли какой-то фантастический вид: посреди их
гуляли как бы тоже фантастические фигуры людей. На скамейку, расположенную у того окна, у которого сидел князь, пришли я
сели Миклаков и Елена. Князя они совершенно не могли видеть.
Вдова,
по отъезде его, сделалась гораздо веселее и любезнее и сама начала заговаривать с графом, и вечером, когда уже солнце начало
садиться и общество вышло в сад
гулять, граф и Клеопатра Николаевна стали ходить вдвоем
по одной из отдаленных аллей.
Гуляет по целому
селу, пья-а-ный-распьяный… как ночь!..
Музыканты перешли первые, а за ними вся молодежь, и тотчас же возобновились танцы, танцевали до семи часов,
гуляли, бегали
по острову, а в семь часов, вернувшись на корвет,
сели за столы, уставленные на палубе, ярко освещенные фонарями и разноцветными фонариками, и
сели обедать…
Как-то вечером, в праздник, я
гулял с двумя сестрами. Солнце
село.
По узкой дороге вдоль кустов навстречу нам шел подвыпивший бородатый солдат в коротком полушубке. На околыше его фуражки был номер одного из наших полков.
Полный таких забот и размышлений он однажды
гулял по родному полю и мало-помалу зашел очень далеко, почувствовал усталость и
сел.