Неточные совпадения
«Она была привлекательна на вид, — писалось в этом
романе о
героине, — но хотя многие мужчины желали ее ласк, она оставалась холодною и как бы загадочною.
Глядя, как они, окутанные в яркие ткани, в кружевах, цветах и страусовых перьях, полулежа на подушках причудливых экипажей, смотрят на людей равнодушно или надменно, ласково или вызывающе улыбаясь, он вспоминал суровые
романы Золя, пряные рассказы Мопассана и пытался определить, которая из этих женщин родня Нана или Рене Саккар, m-me де Бюрн или
героиням Октава Фелье, Жоржа Онэ,
героиням модных пьес Бернштейна?
Тут был и Викентьев. Ему не сиделось на месте, он вскакивал, подбегал к Марфеньке, просил дать и ему почитать вслух, а когда ему давали, то он вставлял в
роман от себя целые тирады или читал разными голосами. Когда говорила угнетенная
героиня, он читал тоненьким, жалобным голосом, а за героя читал своим голосом, обращаясь к Марфеньке, отчего та поминутно краснела и делала ему сердитое лицо.
Желание отца было приведено в исполнение в тот же день. Нюрочка потащила в сарайную целый ворох книг и торжественно приготовилась к своей обязанности чтицы. Она читала вслух недурно, и, кроме Васи, ее внимательно слушали Таисья и Сидор Карпыч. Выбор статей был самый разнообразный, но Васе больше всего нравились повести и
романы из русской жизни. В каждой
героине он видел Нюрочку и в каждом герое себя, а пока только не спускал глаз с своей сиделки.
[Это
героиня деревенского
романа Пушкина — Ол.
Анна Николаевна Бахарева в этом случае поступила так, как поступали многие
героини писаных и неписаных
романов ее века.
Читатель, конечно, догадался, что эти две девушки —
героини моего
романа.
Героиней этого
романа, само собой разумеется, была Маша.
Он обедает, однако, регулярно дома и после обеда по-прежнему усаживается в диванной и о чем-то вечно таинственно беседует с Катенькой; но сколько я могу слышать — как не принимающий участия в их разговорах, — они толкуют только о героях и
героинях прочитанных
романов, о ревности, о любви; и я никак не могу понять, что они могут находить занимательного в таких разговорах и почему они так тонко улыбаются и горячо спорят.
М-me Фатеева, когда он сблизился с ней, напомнила ему некоторыми чертами жизни своей
героинь из
романов Жорж Занд, которые, впрочем, он и прежде еще читал с большим интересом; а тут, как бы в самой жизни, своим собственным опытом, встретил подтверждение им и стал отчаянным Жорж-3андистом.
— А вы знаете что: я и об
героине вашего
романа слышала, это одна какая-то московская молодая девушка!
— Вы, кажется, пьяны! — брезгливо воскликнула Раиса и кинула на Ромашова тот взгляд, которым в
романах героини меряют злодеев с головы до ног.
Вообще, княжна, имевшая случай читать много и пристально, любит сравнивать себя с
героинями различных
романов. Более других по сердцу пришелся Жорж Санд и ей, без всяких шуток, иногда представляется, что она — Valentine, а Техоцкий — Benoît [23].
Автор однажды высказал в обществе молодых деревенских девиц, что, по его мнению, если девушка мечтает при луне, так это прекрасно рекомендует ее сердце, — все рассмеялись и сказали в один голос: «Какие глупости мечтать!» Наш великий Пушкин, призванный, кажется, быть вечным любимцем женщин, Пушкин, которого барышни моего времени знали всего почти наизусть, которого Татьяна была для них идеалом, — нынешние барышни почти не читали этого Пушкина, но зато поглотили целые сотни томов Дюма и Поля Феваля [Феваль Поль (1817—1887) — французский писатель, автор бульварных
романов.], и знаете ли почему? — потому что там описывается двор, великолепные гостиные
героинь и торжественные поезды.
Красива она была той редкой красотой, которая всегда кажется новой, невиданною и всегда наполняет сердце опьяняющей радостью. Глядя на нее, я думал, что вот таковы были Диана Пуатье, королева Марго, девица Ла-Вальер и другие красавицы,
героини исторических
романов.
Одним словом, я разыгрывал роль романиста самым бессовестным образом и между прочим сейчас же воспользовался разработанным совместно с Пепкой
романом девушки в белом платье, поставив
героиней Александру Васильевну и изменив начало.
Видимо, она не догадывалась, в чем заключается суть моего будущего
романа, и не узнавала себя в нарисованной мной
героине.
Позднейшие обстоятельства показали, что правильное появление вечерами на нашей лестнице этой востроглазой девушки в самом деле было достойно особенного внимания, но что хотя Янко, в качестве живого человека, имел полнейшее право на собственный
роман в Петербурге, однако же тем не менее эта востроглазая особа совсем не была
героинею его
романа.
В доказательство напомним о бесчисленном количестве произведений, в которых главное действующее лицо — более или менее верный портрет самого автора (например, Фауст, Дон-Карлос и маркиз Поза, герои Байрона, герои и
героини Жоржа Санда, Ленский, Онегин, Печорин); напомним еще об очень частых обвинениях против романистов, что они «в своих
романах выставляют портреты своих знакомых»; эти обвинения обыкновенно отвергаются с насмешкою и негодованием; «о они большею частью бывают только утрированы и несправедливо выражаемы, а не по сущности своей несправедливы.
Господин Голядкин тут же кстати мимоходом припомнил какой-то
роман, уже давно им прочитанный, где
героиня подала условный знак Альфреду совершенно в подобном же обстоятельстве, привязав к окну розовую ленточку.
Она совершенно как какая-нибудь романическая
героиня из дурацкого
романа.
До сих пор я еще ничего, с своей стороны, не говорил о
героине моего
романа, и не говорил, должен признаться, потому, что ничего не могу резкого и определенного сказать о ней.
В 1833 году, декабря 21-го дня в 4 часа пополудни по Вознесенской улице, как обыкновенно, валила толпа народу, и между прочим шел один молодой чиновник; заметьте день и час, потому что в этот день и в этот час случилось событие, от которого тянется цепь различных приключений, постигших всех моих героев и
героинь, историю которых я обещался передать потомству, если потомство станет читать
романы.
В «Дайре», «Мирамонде», в «Селиме и Дамасине» (знает ли их читатель?), одним словом, во всех
романах желтого шкапа герои и
героини, несмотря на многочисленные искушения рока, остаются добродетельными; все злодеи описываются самыми черными красками; первые наконец торжествуют, последние наконец, как прах, исчезают.
Владимир. Прекрасные советы! (Ходит взад и вперед. С сухим смехом) В каком
романе… у какой
героини вы переняли такие мудрые увещания… вы желали бы во мне найти Вертера!.. Прелестная мысль… кто б мог ожидать?..
Часто читаешь в каком-нибудь
романе описание наружности
героини: «у нее было прекрасное, классически-правильное лицо, с глазами, полными огня, прямым очаровательным носиком и с прелестными алыми губками, из-за которых блестели два ряда великолепных жемчужных зубов».
Евгения Николаевна. Нельзя же молчать, когда взводят такие клеветы!.. Я какой-то злодейкой,
героиней французского
романа являюсь в ваших словах!.. Кто мог, с какого повода и для чего навыдумывать на меня пред вами столько — понять не могу! (Отворачивается и старается не смотреть на Бургмейера.)
В-третьих, жизнь Ольги в последнее время состояла из сплошного
романа.
Роман этот был такого сорта, что обыкновенно оканчиваются уголовщиной. Старый, любящий муж, измена, ревность, побои, бегство к любовнику-графу через месяц-два после свадьбы… Если прекрасная
героиня такого
романа убита, то не ищите воров и мошенников, а поисследуйте героев
романа. По этому третьему пункту самым подходящим героем-убийцей был всё тот же Урбенин…
Бедная белокурая головка! Думал ли я в этот тихий, полный покоя майский вечер, что она впоследствии будет
героиней моего беспокойного
романа?
Княжна Маруся, девушка лет двадцати, хорошенькая, как
героиня английского
романа, с чудными кудрями льняного цвета, с большими умными глазами цвета южного неба, умоляла брата Егорушку с неменьшей энергией.
Когда в Сибири со временем народятся свои собственные романисты и поэты, то в их
романах и поэмах женщина не будет
героинею; она не будет вдохновлять, возбуждать к высокой деятельности, спасать, идти «на край света».
Начитавшись глупейших бульварных
романов, Феничка изо всех сил старалась подражать их
героиням, каким-то несуществующим герцогиням и маркизам, которыми кишели добываемые ею книги.
Сам Толстой, разумеется, не так смотрит на свой
роман. Григорович в своих воспоминаниях рассказывает: однажды, на обеде в редакции «Современника», присутствующие с похвалою отозвались о новом
романе Жорж Занд; молодой Толстой резко объявил себя ее ненавистником и прибавил, что
героинь ее
романов, если бы они существовали в действительности, следовало бы, ради назидания, привязывать к позорной колеснице и возить по петербургским улицам.
Но сойтись с ней, то есть сделать ее
героиней одного из тех экспромтных
романов, до которых так падки туристы, было не легко и едва ли возможно.
— Если бы… Я вам скажу откровенно: я не могу думать, чтоб это сталось, потому что я… стара и трусиха; но если бы со мною случилось такое несчастие, то, смею вас уверить, я не захотела бы искать спасения в повороте назад. Это проводится в иных
романах, но и там это в честных людях производит отвращение и от
героинь, и от автора, и в жизни… не дай бог мне видеть женщины, которую, как Катя Шорова говорила: «повозят, повозят, назад привезут».
— Я понимаю, что ты не можешь и не должна сделать тур, какой делали
героини тех
романов, но если твой муж позовет тебя как добрый, любящий человек, как христианин простит тебя и примет не как жену, а как несчастного друга…
Англичане это прекрасно поняли и давно для осязательного изображения характеров и духа человека начинают свои
романы с детства героев и
героинь.
Роман прошел тихо, и только гораздо позднее в"Отечественных записках", в одной рецензии, где разбирались типы женщин в новейшей беллетристике, было разобрано и лицо
героини, но с узкофеминистской точки зрения. Автор статьи была Цебрикова.
Да и весь фон этой вещи — светский и интеллигентный Петербург — был еще так свеж в моей памяти. Нетрудно было и составить план, и найти подробности, лица, настроение, колорит и тон. Форма интимных"записей"удачно подходила к такому именно
роману. И раз вы овладели тоном вашей
героини — процесс диктовки вслух не только не затруднял вас, но, напротив, помогал легкости и естественности формы, всем разговорам и интимным мыслям и чувствам
героини.
Он опять завел речь о невежественности дам и уверял, что когда-то его близкая приятельница, графиня Нессельроде (дочь графа Закревского), которую он когда-то взял в
героини своего любовного
романа — "Дама с жемчугом", написанного в параллель к"Даме с камелиями", приехала к нему с какого-то обеда и спрашивала его,"про какую такую Жанну д'Арк все толковали там".
Крепостным правом они особенно не возмущались, но и не выходили крепостницами и в обращении с прислугой привозили с собой очень гуманный и порядочный тон. Этого, конечно, не было бы, если б там, в стенах казенного заведения, поощрялись разные «вотчинные» замашки. Они не стремились к тому, что и тогда уже называлось «эмансипацией», и, читая
романы Жорж Занд, не надевали на себя никаких заграничных личин во вкусе той или другой
героини.
По всей вероятности, и в новом
романе будут очень хороши не только сама
героиня, но и ее покровители вплоть до вице-короля египетского и принца галльского.
Все
героини французских
романов имели своих наперсниц, которые помогали им в устройстве любовных свиданий. Татьяна Борисовна решила, что и ей необходима наперсница.
В одной из уличных газеток Петербурга появилось подробное романтическое описание этого самоубийства, украшенное фантазией не в меру поусердствовавшего репортера, где под прозрачными инициалами фигурировала, как
героиня кровавого
романа, баронесса фон Армфельдт.
Случайная встреча с Верой Семеновной Усовой, роль, которую Николай Герасимович сыграл относительно этой девочки-ребенка на вечере у ее матери, плохо скрытое едва вышедшей из подростка девочкой увлечение им, ее спасителем от этих наглых светских хлыщей разного возраста — все это создало в уме Савина целую перспективу нового
романа,
героиня которого была наделена им всеми возможными и невозможными для женщины качествами.
Князь Владимир пришел в восторг при получении им еще из Москвы известия о предстоящем переезде на постоянное жительство в Петербург его прежнего учителя, поверенного и друга Гиршфельда, он встретил его на вокзале, засыпал вопросами, а более всего рассказами о своем житье-бытье в Петербурге, о своем
романе и о его
героине.
Мы так привязаны к одной из
героинь нашего
романа, что не будем скупиться на описание местечка, оживленного ее пребыванием. Думаю, что со временем читатели за это не посетуют на нас.
Образ
героини его домашнего
романа лишь изредка мелькал в его красивой голове.
Русская княгиня оказалась непохожею на
героинь этих
романов. Она привела его в такое смущение, что он, покорно следуя ее приказаниям, проводил ее к мужу. Это похищение и сила воли, с которою она поборола свое волнение, однако, не прошли ей даром.
Прекрасная путешественница села не в дальнем расстоянии от него под наметом цветущей липы и занялась чтением «Светлейшей Аргениды» [Аргенида —
героиня одноименного
романа английского писателя Джона Барклая (1582–1621).], одного из превосходнейших
романов настоящего и прошедшего времен (по крайней мере, так сказано было в заглавии книги), сочиненного знаменитым Барклаем.