Неточные совпадения
— А насчет этих клубов, Дюссотов, [Дюссо (Dussot) — владелец известного
в Петербурге
ресторана.] пуантов этих ваших или, пожалуй, вот еще прогрессу — ну, это пусть будет без нас, — продолжал он, не заметив опять вопроса. — Да и охота шулером-то быть?
Через несколько минут они сидели
в сумрачном, но уютном уголке маленького
ресторана; Лютов молитвенно заказывал старику лакею...
— Французы, вероятно, думают, что мы женаты и поссорились, — сказала Марина брезгливо, фруктовым ножом расшвыривая франки сдачи по тарелке; не взяв ни одного из них, она не кивнула головой на тихое «Мерси, мадам!» и низкий поклон гарсона. — Я не
в ладу, не
в ладу сама с собой, — продолжала она, взяв Клима под руку и выходя из
ресторана. — Но, знаешь, перепрыгнуть вот так, сразу, из страны, где вешают,
в страну, откуда вешателям дают деньги и где пляшут…
Приятно было наблюдать за деревьями спокойное, парадное движение праздничной толпы по аллее. Люди шли
в косых лучах солнца встречу друг другу, как бы хвастливо показывая себя, любуясь друг другом. Музыка, смягченная гулом голосов, сопровождала их лирически ласково. Часто доносился веселый смех, ржание коня, за углом
ресторана бойко играли на скрипке, масляно звучала виолончель, женский голос пел «Матчиш», и Попов, свирепо нахмурясь, отбивая такт мохнатым пальцем по стакану, вполголоса, четко выговаривал...
Вышли из
ресторана, взяли извозчика; глядя
в его сутулую спину, туго обтянутую синим кафтаном, Макаров говорил...
Клим Самгин, бросив на стол деньги, поспешно вышел из зала и через минуту, застегивая пальто, стоял у подъезда
ресторана. Три офицера, все с праздничными лицами, шли
в ногу, один из них задел Самгина и весело сказал...
Часа
в три он сидел на террасе
ресторана в Булонском лесу, углубленно читая карту кушаний.
Четко отбивая шаг, из
ресторана, точно из кулисы на сцену, вышел на террасу плотненький, смуглолицый регент соборного хора. Густые усы его были закручены концами вверх почти до глаз, круглых и черных, как слишком большие пуговицы его щегольского сюртучка. Весь он был гладко отшлифован, палка, ненужная
в его волосатой руке, тоже блестела.
За церковью,
в углу небольшой площади, над крыльцом одноэтажного дома, изогнулась желто-зеленая вывеска: «
Ресторан Пекин». Он зашел
в маленькую, теплую комнату, сел у двери,
в угол, под огромным старым фикусом; зеркало показывало ему семерых людей, — они сидели за двумя столами у буфета, и до него донеслись слова...
— Не очень, — весело и громко ответил Лютов.
В кабинете
ресторана он, потирая руки, спросил ее...
В полуподвальном
ресторане, тесно набитом людями, они устроились
в углу, около какого-то шкафа.
Гостеприимное жилище Ивана Самгин называл про себя «нелегальным
рестораном», «бесплатным трактиром» и чувствовал, что ему не место
в этом жилище.
В этом настроении он прожил несколько ненастных дней, посещая музеи, веселые кабачки Монпарнаса, и,
в один из вечеров, сидя
в маленьком
ресторане, услыхал за своей спиною русскую речь...
«Замужем?» — недоверчиво размышлял Самгин, пытаясь представить себе ее мужа. Это не удавалось.
Ресторан был полон неестественно возбужденными людями; размахивая газетами, они пили, чокались, оглушительно кричали; синещекий, дородный человек, которому только толстые усы мешали быть похожим на актера, стоя с бокалом шампанского
в руке, выпевал сиплым баритоном, сильно подчеркивая «а...
Поперек длинной, узкой комнаты
ресторана, у стен ее, стояли диваны, обитые рыжим плюшем, каждый диван на двоих; Самгин сел за столик между диванами и почувствовал себя
в огромном, уродливо вытянутом вагоне. Теплый, тошный запах табака и кухни наполнял комнату, и казалось естественным, что воздух окрашен
в мутно-синий цвет.
«Вот», — вдруг решил Самгин, следуя за ней. Она дошла до маленького
ресторана, пред ним горел газовый фонарь, по обе стороны двери — столики, за одним играли
в карты маленький, чем-то смешной солдатик и лысый человек с носом хищной птицы, на третьем стуле сидела толстая женщина, сверкали очки на ее широком лице, сверкали вязальные спицы
в руках и серебряные волосы на голове.
Самгин толкнул дверь маленького
ресторана. Свободный стол нашли
в углу у двери
в комнату, где щелкали шары биллиарда.
Было как-то странно, что этот коридор оканчивался изящно обставленным
рестораном,
в нем собралось десятка три угрюмых, унылых, сердитых и среди них один веселый — Стратонов,
в каком-то очень домашнем, помятом костюме,
в мягких сапогах.
Ресторан стоял на крутом спуске к реке, терраса, утвержденная на столбах, висела
в воздухе, как полка.
В чистеньком городке, на тихой, широкой улице с красивым бульваром посредине, против
ресторана, на веранде которого, среди цветов, играл струнный оркестр, дверь солидного, но небольшого дома, сложенного из гранита, открыла Самгину плоскогрудая, коренастая женщина
в сером платье и, молча выслушав его объяснения, провела
в полутемную комнату, где на широком диване у открытого, но заставленного окна полулежал Иван Акимович Самгин.
Еще недавно ему нравилось вслушиваться
в растрепанный говор людей, он был уверен, что болтливые пассажиры поездов, гости
ресторанов, обогащая его знанием подлинной житейской правды, насыщают плотью суховатые системы книжных фраз.
«Что же, она,
в сущности, неплохая девушка. Возможно — накопит денег, найдет мужа, откроет маленький
ресторан, как та,
в очках».
В небольшом
ресторане, наискось от парламента, она, заказав завтрак, продолжала...
Ресторан уже опустел. Лакеи смотрели на запоздавших гостей уныло и вопросительно, один из них красноречиво прятал зевки
в салфетку, и казалось, что его тошнит.
Клим напомнил ей обед у Лютова
в день приезда царя,
ресторан, где она читала письмо.
В ту же минуту из
ресторана вышел Стратонов, за ним — группа солидных людей окружила, столкнула Самгина с панели, он подчинился ее благодушному насилию и пошел, решив свернуть
в одну из боковых улиц. Но из-за углов тоже выходили кучки людей, вольно и невольно вклинивались
в толпу, затискивали Самгина
в средину ее и кричали
в уши ему — ура! Кричали не очень единодушно и даже как-то осторожно.
«Что же я тут буду делать с этой?» — спрашивал он себя и, чтоб не слышать отца, вслушивался
в шум
ресторана за окном. Оркестр перестал играть и начал снова как раз
в ту минуту, когда
в комнате явилась еще такая же серая женщина, но моложе, очень стройная, с четкими формами,
в пенсне на вздернутом носу. Удивленно посмотрев на Клима, она спросила, тихонько и мягко произнося слова...
В тюрьме он устроился удобно, насколько это оказалось возможным; камеру его чисто вымыли уголовные, обед он получал с воли, из
ресторана; читал, занимался ликвидацией предприятий Варавки, переходивших
в руки Радеева. Несколько раз его посещал,
в сопровождении товарища прокурора, Правдин, адвокат городского головы; снова явилась Варвара и, сообщив, что его скоро выпустят, спросила быстрым шепотком...
Пошел, смотрел картины
в Люксембургском музее, обедал
в маленьком уютном
ресторане.
— Жизнью, а не профессией, — вскрикнул Дронов. — Людями, — прибавил он, снова шагая к лесу. — Тебе
в тюрьму приносили обед из
ресторана, а я кормился гадостью из арестантского котла. Мог и я из
ресторана, но ел гадость, чтоб вам было стыдно. Не заметили? — усмехнулся он. — На прогулках тоже не замечали.
Туробоев не ответил. Он шагал стремительно, наклонясь вперед, сунув руки
в карманы и оставляя за собой
в воздухе голубые волокна дыма папиросы. Поднятый воротник легкого пальто, клетчатое кашне и что-то
в его фигуре делали его похожим на парижского апаша, из тех, какие танцуют на эстрадах
ресторанов.
Но из двери
ресторана выскочил на террасу огромной черной птицей Иноков
в своей разлетайке,
в одной руке он держал шляпу, а другую вытянул вперед так, как будто
в ней была шпага. О шпаге Самгин подумал потому, что и неожиданным появлением своим и всею фигурой Иноков напомнил ему мелодраматического героя дон-Цезаря де-Базан.
— Идемте вместе. Там — забавно. Сидят и сочиняют законы очень знакомые люди, которых я видала пьяными у цыган,
в кабинетах
ресторанов.
В дешевом
ресторане Кутузов прошел
в угол, — наполненный сизой мутью, заказал водки, мяса и, прищурясь, посмотрел на людей, сидевших под низким, закопченным потолком необширной комнаты; трое,
в однообразных позах, наклонясь над столиками, сосредоточенно ели, четвертый уже насытился и, действуя зубочисткой, пустыми глазами смотрел на женщину, сидевшую у окна; женщина читала письмо, на столе пред нею стоял кофейник, лежала пачка книг
в ремнях.
В Лондоне
в 1920 году, зимой, на углу Пикадилли и одного переулка, остановились двое хорошо одетых людей среднего возраста. Они только что покинули дорогой
ресторан. Там они ужинали, пили вино и шутили с артистками из Дрюриленского театра.
— За что же? Ну, спасибо. Послушайте, выпьемте еще бокал. Впрочем, что ж я? вы лучше не пейте. Это он вам правду сказал, что вам нельзя больше пить, — мигнул он мне вдруг значительно, — а я все-таки выпью. Мне уж теперь ничего, а я, верите ли, ни
в чем себя удержать не могу. Вот скажите мне, что мне уж больше не обедать по
ресторанам, и я на все готов, чтобы только обедать. О, мы искренно хотим быть честными, уверяю вас, но только мы все откладываем.
У меня бывает счет и
в одном знатном
ресторане, но я еще тут боюсь, и, чуть деньги, сейчас плачу, хотя и знаю, что это — моветон и что я себя тем компрометирую.
Ресторан этот модный; все на мгновение прервали разговоры и посмотрели
в наш угол; да, кажется, мы и давно уже возбуждали некоторое любопытство.
В этом
ресторане,
в Морской, я и прежде бывал, во время моего гнусненького падения и разврата, а потому впечатление от этих комнат, от этих лакеев, приглядывавшихся ко мне и узнававших во мне знакомого посетителя, наконец, впечатление от этой загадочной компании друзей Ламберта,
в которой я так вдруг очутился и как будто уже принадлежа к ней нераздельно, а главное — темное предчувствие, что я добровольно иду на какие-то гадости и несомненно кончу дурным делом, — все это как бы вдруг пронзило меня.
Привалов еще раз взглянул на своего братца, походившего на лакея из плохого
ресторана, и отправился
в свои номера, где не был ровно двое суток.
Nicolas подхватил Привалова под руку и потащил через ряд комнат к буфету, где за маленькими столиками с зеленью — тоже затея Альфонса Богданыча, — как
в загородном
ресторане, собралась самая солидная публика: председатель окружного суда, высокий старик с сердитым лицом и щетинистыми бакенбардами, два члена суда, один тонкий и длинный, другой толстый и приземистый; прокурор Кобяко с длинными казацкими усами и с глазами навыкате; маленький вечно пьяненький горный инженер; директор банка, женатый на сестре Агриппины Филипьевны; несколько золотопромышленников из крупных, молодцеватый старик полицеймейстер с военной выправкой и седыми усами, городской голова из расторговавшихся ярославцев и т. д.
Я, положим, только бульонщик, но я при счастье могу
в Москве кафе-ресторан открыть на Петровке.
Ни
в одном первоклассном
ресторане не сумели бы так хорошо его зажарить: снаружи козлятина покрылась красновато-бурой пленкой, но внутри была сочная.
В то время как она, расстроенная огорчением от дочери и
в расстройстве налившая много рому
в свой пунш, уже давно храпела, Михаил Иваныч Сторешников ужинал
в каком-то моднейшем
ресторане с другими кавалерами, приходившими
в ложу.
В компании было еще четвертое лицо, — француженка, приехавшая с офицером. Ужин приближался к концу.
Наш неопытный вкус еще далее шампанского не шел и был до того молод, что мы как-то изменили и шампанскому
в пользу Rivesaltes mousseux. [шипучего вина ривесальт (фр.).]
В Париже я на карте у
ресторана увидел это имя, вспомнил 1833 год и потребовал бутылку. Но, увы, даже воспоминания не помогли мне выпить больше одного бокала.
Дело было неприятное: найти
в Лондоне
в два часа ночи комнату, особенно
в такой части города, не легко. Я вспомнил об небольшом французском
ресторане и отправился туда.
Пароход из Коуса
в Соутамтон только что ушел, а другой отправлялся через три часа,
в силу чего я пошел
в ближайший
ресторан, заказал себе обед и принялся читать «Теймс».
— Отчего же — можно! Только французское посольство запретит ходить
в ваш
ресторан французам, а они у вас с утра до ночи.
Стали мы себя сокращать, из Гранд-Отеля к «Мадлене»
в chambres meublйes [меблированные комнаты (фр.).] перебрались; вместо Cafй Anglais начали к Дюрану ходить; тоже недурной
ресторан, и тем выгоден, что там за пять франков можно целый обед получить.
«У себя, — говорит, — я вам ничего предоставить не могу, а есть у меня родственник, который
в Ницце
ресторан содержит, так я с ним спишусь».