Неточные совпадения
Начинался рассвет… Из темноты стали
выступать сопки, покрытые лесом, Чертова скала и кусты, склонившиеся над рекой. Все предвещало пасмурную погоду… Но вдруг неожиданно
на востоке, позади гор, появилась багровая
заря, окрасившая в пурпур хмурое небо. В этом золотисто-розовом сиянии отчетливо стал виден каждый куст и каждый сучок
на дереве. Я смотрел как очарованный
на светлую игру лучей восходящего солнца.
Поздно вечером мы добрались до Фокшан, прошли через неосвещенный безмолвный и пыльный городок и вышли куда-то в поле. Не было видно ни зги, кое-как поставили батальоны, и измученные люди уснули как убитые; никто почти не захотел есть приготовленного «обеда». Солдатская еда всегда «обед», случится ли она ранним утром, днем или ночью. Целую ночь подтягивались отсталые.
На заре мы опять
выступили, утешаясь тем, что через переход будет дневка.
Майор сказал, наконец, что он от нас только скрывает, а что собственно у него уже есть в кармане предписание
выступить и что завтра здесь последний день нашей красы, а послезавтра
на заре и
выступим в другие места.
На небе брезжит утренняя
заря. Холодно… Ямщики еще не выехали со двора, но уж говорят: «Ну, дорога, не дай господи!» Едем сначала по деревне… Жидкая грязь, в которой тонут колеса, чередуется с сухими кочками и ухабами; из гатей и мостков, утонувших в жидком навозе, ребрами
выступают бревна, езда по которым у людей выворачивает души, а у экипажей ломает оси…
Наконец, 22 февраля произошло самое торжественное избрание, или «элекция», как выражались современники. По прибытии утренней
зари и данному сигналу из трех пушек народ толпою стал собираться со всех сторон
на площади, между церквами Николаевскою и Троицкою, где изготовлено было возвышение о трех ступенях, покрытое гарусным штофом и обведенное перилами, обитыми алым сукном. В то же время
выступили к тому месту полки под главным начальством есаула Якубовича.