Пёс ниоткуда

Роман Дингер, 2010

Что делать, если ты умеешь открывать порталы между мирами? Использовать свой талант для служения Хозяину. А если ты в душе ещё и исследователь – то это просто подарок судьбы… Пёс – охотник, ищущий миры для своего Хозяина, в которых тот охотится с гостями. Псу легко и просто: есть миры, которые он находит и исследует для своего удовольствия. А заодно говорит хозяину, где есть место для развлечений. В Охоте неважно, кто добыча – люди или животные. Важен процесс. Пока в одном из миров Пёс не спасает девушку, не испугавшуюся странного пришельца. И приносит ее к себе. Оксана перевернула всю жизнь Пса. Пока ее саму не похитил некий Бродяга. И тогда Пёс решается на отчаянный шаг- найти девушку, где бы она не была… Тяжело идти за самим собой по разным мирам, сворачивая время. Особенно, когда ты и есть Создатель миров…

1 часть

Пёс

*******

Тварь хищно расправила отростки, которые ей заменяли лапы, и захрипела. Потом вытянула один из отростков и хлестнула меня. Вернее, в то место, где я только что стоял. Я увернулся, с интересом наблюдая за тварью. Закрыл глаза, слушая внутренним слухом, как она ищет меня. Примитивная жизнь. У нее не было мыслей, все только на уровне инстинктов. Думаю, Мримо она понравится…

Я снова отошел в сторону, уловив движение твари. Увернулся, поймал ее за отросток и отшвырнул дальше. На пальцах остались, густея на глазах, синеватые капельки яда, из маленьких пор на поверхности отростка. Интересно…Я аккуратно слизнул языком яд и зажмурился от удовольствия. Органические яды — довольно вкусная штука, если кто в этом понимает.

Тварь зашипела, разворачиваясь в мою сторону, и, раскрыв все свои отростки, бросилась на меня, словно огромная сеть. Пришлось резко присесть. Тварь промахнулась и шлепнулась оземь со смачным хрустом. Я прицелился и врубил кулак точно в нервное сплетение между седьмым и восьмым отростком. Потом резко приподнял и еще раз ударил ее туда же. Тварь как-то звучно всхлипнула и обмякла. Слабенькая какая-то. Хотя, если бы она не подсказала, где у нее уязвимое место, я бы еще повозился немного. Но мне было скучно…

Ну что ж, идем отчитываться Мримо?

Я закрыл глаза, прислушиваясь к своим шагам. Туда? А, вот оно. Снова чуть не в ту сторону шагнул. Подошел к белой светящейся полосе, чуть заметно мерцавшей на сером, огромном камне и тронул рукой. Тут же послушно открылся портал — и я вошел внутрь. Привычно сжался, шаря руками в горячем, упругом мареве, нащупал знакомое покалывание и вышел с другой стороны.

Ко мне тут же кинулись собаки. Одна оскалилась и зарычала, выпучив все свои шесть глаз. Вторая чуть присела и приготовилась к прыжку, оскалив острейшие, в два ряда, клыки…

Как же вы мне надоели.

— Что, не признали? А надо бы…

Первая тут же отступила и виновато заскулила. Вторая недоуменно понюхала мою ногу и отпрыгнула в сторону. То-то же…

— Ты так скоро мне всю охрану распугаешь! — раздался над ухом хриплый голос.

Я обернулся и поклонился Мримо, который вошел в комнату:

— Но меня-то пора уже знать, хозяин. Или каждый раз я должен доказывать, что твой Пес вне Законов?

Мримо долго смотрел на меня и пожал плечами:

— Позволь спросить — почему? Потому что ты — Пес?

— И поэтому тоже.

Мримо удивленно оглядел меня с ног до головы и осклабился:

— А если у меня появится сейчас желание убить тебя?

— Не сможешь. Тогда ты лишишься своей любимой Охоты. Какой еще дурак согласится искать для тебя места для развлечения?

Хозяин еще раз удивленно посмотрел на меня и сел на ступеньки, поднимающиеся к выходу из комнаты:

— Скорее всего, ты прав, Пес. Мне и так скучно. — Он похлопал рукой рядом с собой, приглашая сесть. — Валяй, рассказывай, что ты обнаружил нового. Собирать гостей?

Я сел, с удовольствием вытянув ноги:

— Можешь собирать, хозяин. Там нет форм жизни, опасных для гостей. — Закрыв глаза, я собрался с мыслями, представив ту тварь во всех мельчайших подробностях. Потянулся мысленно к Мримо… — Уровень развития крайне низок. Присутствуют только инстинкты нападения и защиты…Охотиться можно.

— Опять ядами баловался? — насмешливо спросил Мримо и открыл глаза.

— Ага. Неплохо для примитивной жизни. Схоже с ядом желтого змея из мира Черной пустыни. Но все равно вкусный, хоть и слабоват. Ты отдашь мне одну тварь для себя?

— Воспитывать будешь? — Хозяин встал, и устало потер лицо. — Бери. Только сам себе добудешь, ладно? Я пока начну собирать гостей.

Он пошел наверх, неуловимым движением пальцев позвав собак. Они послушно метнулись за ним, бросив на меня взгляд. Бегите, бегите…

Я вздохнул и пошел в свой дом. Почему-то хозяин любит называть его Конурой. Да и пусть. От названия вряд ли изменится сама сущность дома.

Ко мне боялись заходить. Я так сам захотел. Первое время ко мне ломились все кому не лень — и собаки, и слуги, прислуживающие Мримо. Ходили по дому, щупали мои вещи, мой посох, меня. Удивленно хмыкали и обсуждали вполголоса все то, что увидели и пощупали. Для них я был непонятен. В принципе, мне они тоже…

Когда я сюда пришел, слуг еще не было. Это потом уже хозяин привел их сюда, откуда-то из Низких миров. Тощие, бледные, но сильные. Смотрели на Мримо, как на бога, поклоняясь и работая на него от зари до зари. Хозяин как-то обронил, что в их мире сложно выживать, из-за того, что почти нет солнца. То ли он их пожалел, то ли просто решил воспользоваться бесплатной силой, а так же обожанием — не знаю. Но слуги появились. Пугливые сначала, они осмелели, заходя все чаще ко мне, обживаясь на землях Мримо все дальше. Работали на полях, обслуживали гостей, строили домики, маленькие, с толстыми стенами, и каждый вечер громко пели Хвалебную песнь своему богу — Мримо.

Потом мне надоело. Я спросил разрешения у Мримо, можно ли мне охранять свой дом от его слуг. Он рассмеялся и дал согласие. Потом долго смотрел на меня, когда уносили от моего порога двух его собак и тело одного из слуг, который решил зайти без разрешения ко мне. Я его убил, как и собак. Да, просто убил. Ожидая гнева хозяина…

Но заметил в его глазах неприкрытое уважение… За собак я получил от хозяина нагоняй, но как-то обошлось без лишних эмоций. Вот с тех пор ко мне не ходили. Чему я был очень рад.

А потом у меня появился Бо. И тогда вообще мой дом стали обходить стороной…

Оглянувшись по сторонам, я толкнул дверь и зашел. Бо тут же поднял голову и засеменил ко мне, волоча хвост и гремя металлическим ошейником.

— Привет, Бо! — Зверь низко присел и резко опрокинулся на спину, подставляя желтое брюхо… — Да сколько тебе пузо чесать-то можно?

Я присел и энергично поскреб брюхо, покрытое толстыми пластинами чешуи. Бо глухо зарычал и дрыгнул лапой с мощными когтями. Это он от удовольствия. Я слегка похлопал его ладонью и встал:

— Хватит. А то расслабишься и совсем ленивым станешь.

Бо обиженно фыркнул и, упершись хвостом в земляной пол, перевернулся на лапы. Широко зевнул, показав толстые, кривые зубы и потопал в угол к своему корыту с водой. Задумчиво ткнулся носом, подумал и плюхнулся в корыто, расплескав воду на пол. Высунул морду, и уставился на меня желтоватым глазом.

— Жрать хочешь? Потерпи, скорее всего, завтра будет Охота… — Бо заинтересованно засопел, но не шевельнулся. — Ну ладно, ладно. Сейчас.

Я открыл дверь чулана и протянул руку. Нашарил висевший кусок мяса, снял с крюка и вытащил наружу. Громко всплеснула вода и зверь понесся ко мне, разинув пасть. Я подбросил кусок мяса в воздух. Бо подпрыгнул, и, извернувшись в полете, клацнул зубами, поймав кусок на лету. Грузно грохнулся на пол и одним движением сглотнул мясо. Громко рыкнул, махнув хвостом, и замер, глядя на меня.

— Все, хватит. Я знаю, что ты много съешь, но и мне питаться чем-то надо…

Зверь, поняв, что ему больше ничего не достанется, повернулся и снова направился к своему корыту.

Я вздохнул и сел на стул.

Бо я нашел в одном из миров. Совсем маленьким. Вообще случайно нашел этот мир, скитаясь по порталам. И обрадовался, когда увидел, сколько в нем разных тварей. Огромные, разнообразных расцветок, они бродили по лесам, охотились друг на друга, обдирали ветви деревьев, прыгали, летали. Очень много их было. Помню, удивился даже, откуда такая жизнь, ведь и мир-то появился случайно, судя по всему…

Послушав внутренним слухом зверей, я удивился присутствию самых начальных зачатков мыслительной функции. А вот это уже интересно. Надо понаблюдать за ними… Взобравшись на высоченное толстое дерево, я два дня провел на нем, внимательно изучая поведение животных.

Вернулся обратно и долго-долго рассказывал Мримо о том, что увидел.

Знатная тогда получилась Охота. Гости Мримо разбежались по миру, выискивая себе жертвы среди животных. Стаскивали в кучу срубленные головы, долго хвастались друг перед другом трофеями. Пировали мясом убитых и восхваляли Мримо. Хозяин довольно жмурился, изредка поглядывая на меня…

А потом произошла беда.

Маленькая дочь Мримо, которую он впервые взял на Охоту, погибла. Она спала, когда ее нашла одна из тварей, гигантская ящерица, ходившая на двух ногах, с короткими передними лапами… Я тогда не успел и слова сказать, когда ящерица ее разорвала в клочья. Я опередил Мримо, развалив посохом ящерицу пополам. Но маленькую Синму мы не спасли…

Мримо не плакал. Он молча смотрел на останки ящерицы. Потом поднял голову и тихо завыл. Собаки подхватили вой. Гости стали собираться вокруг хозяина, склонив в трауре головы. Когда собрались все, Мримо открыл портал и махнул рукой. Все потянулись к порталу, с сожалением поглядывая на брошенные трофеи.

Когда остались я и хозяин, он долго смотрел на мир вокруг, потом тихо сказал:

— Если хочешь — забери себе что-нибудь на память, Пес… Я уничтожу этот мир.

Я повернулся и пошагал к реке. Когда гулял там, видел огромную раковину, которая мне понравилась. Ее-то и решил забрать с собой. Больше мне здесь ничего не нравилось…

Рычание раздалось неожиданно, и я отшагнул от воды, когда разглядел у ног огромную пасть, усеянную мощными зубами. Постоял, рассматривая зверя, и поднял посох. Но передумал. Все равно сейчас Мримо вне себя. Повернулся и пошел обратно, забыв про раковину. И разглядел в траве то ли гнездо, то ли просто ворох веток. Раздвинул посохом траву и увидел маленьких зверенышей, которые сгрудились у края кладки. Маленькие, пятнистые, они налезали друг на друга, стараясь укрыться от меня. Я схватил одного и он тут же вцепился мне в палец… Ишь ты! Сунул его в карман походной сумки, не обращая внимания на отчаянный писк. И пошагал к Мримо…

Он стоял у открытого портала, вертя между пальцами огненный шар. Кивнул головой, приглашая пройти. Я протиснулся в портал и оглянулся.

И потянуло жаром.

Хозяин отпустил шар. Тот медленно поднялся, разрастаясь в размерах, и взмыл вверх. И с каждой секундой стал увеличиваться в объеме. Ничего себе… Не повезло вам, твари неведомые. И не виноваты вы, что у вас были только инстинкты. Портал затрясло. Я все стоял и смотрел, как Мримо поднимает шар, ставший просто необъятным. Уже не было видно Звезды, которая грела этот мир, и видел, как разбегались звери.

Мримо громко выкрикнул что-то и резко взмахнул руками. Потом шагнул в портал и наткнулся на меня:

— Все. Беги…

Я побежал.

Ослепительная вспышка осветила портал изнутри. Я обернулся на бегу и ускорил бег, когда увидел, как следом несется стена огня… Вывалившись в своем мире, я едва не налетел на Мримо, который уже стоял у входа в портал и ждал меня. Он отбросил меня одной рукой и закрыл вход. Я еще увидел, как бьются бессильно клубы огня в прозрачной от света глубине портала, но потом все исчезло…

Мримо устало опустился на пол. Вяло отмахнулся от собак и подозвал меня:

— Садись, Пес, раздели мою печаль со мной.

Я сел рядом и уставился на хозяина:

— Ты злишься на меня?

— Злюсь, — ответил он. — Только виноват не меньше. По закону, я не имел права брать с собой детей на Охоту в Первый день. А я ее взял с собой…

— Прости за этот мир, хозяин. Прости за Синму. Я тоже не уберег ее.

— Иди, Пес. Ты все равно по-своему мне дорог. Ты единственный, кто не боится меня и уважает. И я это ценю.

Я встал и пошел в свой дом.

Синма родилась от простой женщины, по имени Грита, которую Мримо встретил в мире Черной пустыни. Не знаю, что женщина увидела в хозяине, с его-то внешностью, но через много дней Мримо объявил, что берет ее в жены. Я не знал, что на него нашло, уж очень было удивительно видеть хозяина таким довольным. Церемонию отпраздновали с огромным размахом, пригласив гостей из разных миров, именитых и не очень. Гуляли целых три дня. Слуги с ног сбивались, обслуживая такую кучу гостей, но не подвели…

А еще через какое-то время родилась Синма.

Не имею понятия, что случилось во время родов, но над домом Мримо появился траурный знак, возвещающий о смерти кого-то из его семьи. От слуг я узнал, что Грита умерла при родах, родив Мримо дочь, маленькую, очаровательную Синму. Мне почему-то казалось, что девочка будет похожа на отца, и совсем не обрадовался мысли видеть копию Мримо, да еще и в женском теле. Но оказалось, что девочка похожа, как две капли воды, на мать.

Поначалу Мримо не хотел видеть дочь, оплакивая смерть Гриты, но сдался, взяв на руки пищащий комочек. Долго всматривался в личико девочки, уснувшей у него на руках, потом посмотрел на меня:

— Она моя?

— Твоя, хозяин.

— Я сдаюсь.

Он и вправду сдался. Хмурый и жесткий, тем не менее, он менялся, когда крохотный ребенок взбирался ему на колени, только научившись ходить. Мримо тихо таял, выгонял всех из дома и играл с дочерью, обучая ее письму и магии…

А теперь и Синма погибла.

И с тех пор что-то изменилось в Мримо, надломилось… Он больше не смотрел на женщин, не замечал их, предпочитая охоту и посиделки с гостями. И никогда больше не заговаривал о том, чтобы завести наследника. Попытки сосватать за него женщин из другого мира оканчивались ничем, а в последнее время и вовсе прекратились.

Я лег в постель и только тогда вспомнил, что принес с собой звереныша. Открыл сумку и вытащил полусонного зверя из сумки. Он тихо пискнул и открыл пасть.

— Ну? Есть хочешь, что ли? — спросил я, разглядывая неожиданный трофей. — А что ты ешь? У меня есть мясо. Будешь?

Я полез в чулан, вытащил мясо, отрезал кусок и сунул зверенышу под нос. И долго смеялся, когда он вцепился в него, стараясь запихнуть весь кусок в себя.

— Жадина ты. Погоди! — Он тоненько запищал, когда я попытался у него забрать мясо. — Да погоди ты! Дай хотя бы куски поменьше нарежу!

Зверь нетерпеливо ерзал по столу, наблюдая за мной и мясом. Я отрезал полоску и сунул ему:

— На! Это хорошо, что ты мясом питаешься. По крайней мере, проблем с этим нет никаких.

Он слопал все мясо и завалился спать, уткнувшись мордой в миску с водой. Ах, да…

Я притащил большое корыто, поставил у двери и налил воды. Взял звереныша и аккуратно опустил его в воду. Он сонно брыкнул лапами и пошел на дно. Повозился немного и свернулся на дне корыта, высунув хвост наружу. Ну, вот и чудесно. Поживи пока, а там видно будет, что с тобой делать…

Вот так и прижился у меня Бо. Он быстро вымахал в здоровенную тварь. С огромными клыками, мощными когтями и длинным, сильным хвостом. Которым запросто сбивал с ног любого. Правда, один раз сбил меня. За что получил крепкий нагоняй…

После того, как по привычке ко мне без разрешения в дом зашли две собаки Мримо, Бо убил обеих. И сожрал. Потому что собаки решили похозяйничать в чулане, где хранилось мясо… Уберег я от гнева хозяина моего зверя. Хозяин тогда разозлился не на шутку, но остыл немного, когда я ему рассказал, как и за что зверь убил его собак. С интересом посмотрел на Бо, подумал и молча ушел.

Я встал, и махнул зверю рукой:

— Пойдем, прогуляемся. Хватит пузо отъедать, Бо…

Зверь вывалился из своего корыта, расплескав воду, и засеменил за мной, шумно сопя. Я открыл дверь, выпустил зверя и направился по Синей дороге, что за домом Челяди, в лес. Там всегда было пусто и тихо. Никто там никогда не гулял. Зато именно отсюда я начинал свои поиски. Потому что открытие портала всегда собирало кучу народа, любящих посмотреть на это действо. Но только когда открывал Мримо. А я всегда это делал в одиночку, когда не было посторонних рядом…

Дойдя до Большого камня, я остановился, заставив жестом остановиться и Бо. Зверь тут же лег на брюхо и замер.

— Бо, если надумаешь издать хоть звук — убью…

Он тихо царапнул когтями землю и снова замер.

Я взял посох и очертил в воздухе квадрат. Закрыл глаза. И медленно стал слушать внутренним слухом воздух, ища след. Далекий, почти забытый. Но еще знакомый. В прошлый раз почти удалось, но я от волнения прервал движение энергии — и портал пропал. Но то, что я увидел в туманном зареве, заставило мое сердце забиться…

Я услышал след. Я поймал его. Удержал, запоминая, и толкнул посохом загустевшую пустоту перед собой. Бо чуть слышно фыркнул, но тут же затих. Ему, хоть и не впервые была такая диковинка, все равно было любопытно… Не сводя глаз с портала, я опустился на одно колено и тронул зверя за загривок:

— Иди со мной, Бо. И слушайся меня, понял?

Зверь нетерпеливо дернулся и рванулся вперед, гремя ошейником. Пропустив его вперед, я вошел следом и закрыл портал. Чтобы не было желающих прогуляться вслед за мной…

Шагнул в жаркое марево, покалывающее тоненькими иголками, и свалился в жесткую, густую траву, больно отбив бок о хвост Бо…

*******

Зверь даже не отреагировал. Медленно пошел вперед, волоча шипастый хвост.

— Бо, стой! Прибью!

— Господи!!! Крокодил!!!

Я подпрыгнул и развернулся, выставив перед собой посох.

Передо мной стояли две девочки, в смешной, яркой одежде. Они показывали пальцем на Бо и не обращали на меня никакого внимания.

— Мамочки… Какой огромный!

Я оглянулся и обомлел.

После того, как случайно обнаружил, что вход в тот портал уничтожен не до конца, я осторожно пробрался в тот мир еще раз… Было холодно. Очень холодно. И не кипела жизнь, как в прошлый раз. Но жизнь осталась… Я видел больших зверей с длинными носами, покрытых шерстью, мелких тварей, которые изредка мелькали тут и там. В небе, покрытом редкими темными облаками светило большое желтое солнце, которое давало немного тепла. Негусто… Но жизнь была. Я не стал говорить хозяину о том, что видел. Я чувствовал себя немного виноватым в том, что по моей вине погибла Синма, и что Мримо в отместку сжег этот мир. Чем-то он мне тогда понравился. Не смогу объяснить чем. Своим спокойствием что ли, какой-то неторопливостью. Те миры, что я видел до этого, не были так притягательны. По-своему стремительные, угрюмые, напрягающие, сумасшедшие, спокойные, сонные — каждый из них оставлял в памяти что-то свое. А вот этот… Нравился, одним словом.

А теперь… Мир изменился.

Стал другим. Высокие дома. Черные, прямые дороги. Какие-то механические приспособления, которые довольно быстро двигались по этим дорогам. Нет леса. Изредка можно было видеть небольшие рощицы с деревьями. Какие-то столбы с натянутыми веревками. Воздух пах неприятно.

И люди… Очень много людей! Их не было раньше!

Я видел людей в других мирах. Правда, почти не общался с ними. Не о чем было… Но настолько густозаселенных миров не видел. Откуда они вообще здесь взялись?! Ведь тогда были лишь звери, и во время Охоты я не встретил ни одного человека…

Ничего не понимая, я с удивлением рассматривал людей вокруг, которые столпились рядом со мной и показывали на Бо пальцами. Зверь неторопливо вышагивал по дороге. Механические повозки противно издавали звуки на высокой ноте, и, фырча, объезжали Бо. Он не обращал на них никакого внимания…

Я обошел группку людей и побежал за зверем. Догнал и схватил за хвост:

— Я же тебе сказал, чтобы ты не двигался!

И отпрыгнул, когда возле моей ноги клацнули челюсти…

Ага. Вот так даже, да?

Я обогнул Бо, присел перед ним на корточки. Он остановился, и медленно двинул хвостом…

— И? Ты хочешь ударить меня, Бо? Хорошо. Бей!

Хвост резко дернулся, но я отступил в сторону. Быстро присел, схватил зверя за бугристую губу и со всего размаху врезал ему в нижнюю челюсть. Он отлетел в сторону, перевернувшись по земле. Да так и остался лежать, раскинув лапы…

— Что, больно? Скажи вот мне, что на тебя нашло, Бо? — Он виновато дернулся и перевернулся на лапы. Опустил голову мне на ботинки и засопел. — Свободу почувствовал, что ли? Так иди, прогуляйся! Но не здесь, Бо! Там, где ты вырос, дома!

Я осекся. А ведь это его дом…

— Это Ваш крокодил? — раздался у меня над головой низкий голос.

Я поднял голову. Передо мной стояли двое мужчин, одетых в одинаковую униформу. Стражники города, скорее всего.

— Бо? Да, он мой. Ты чей, Бо? — толкнул я ногой зверя.

Тот еще виноватее засопел и заерзал хвостом по земле. Стражники с опаской покосились на Бо, но продолжали стоять.

— Так чей? — снова поинтересовался один из стражей.

— Мой, — пожал я плечами.

Вокруг нас начала собираться толпа людей. Сколько же вас много-то… Где-то глубоко в голове мелькнула мысль, что это стало бы неплохой Охотой. Но мелькнула лишь, да так и погасла…

— Ясно, — заключил один из стражей. — А у вас есть разрешение на него? Вижу, что крокодил в ошейнике. Но разрешение-то есть, чтобы вот так гулять с ним по улицам?

Я недоуменно посмотрел на стража:

— Разрешение? На Бо нужно разрешение? Зачем? Мримо разрешил ведь завести себе зверя. А кто это — крокодил?

— А Мримо? Кто такой Мримо? — с затаенной угрозой спросил второй. — Что-то я не слышал такого имени…

— Ты и не мог его слышать, стражник. Оно не для тебя. — Я напрягся, потянувшись к нему мысленно.

Он злится! Интересно, почему?..

— А можно его погладить? — вдруг спросила кто-то.

Люди с изумлением обернулись на голос. Потом расступились, пропуская вперед невысокую девушку, тоненькую, стройную, с большими серыми глазами.

Она подошла к нам и повторила, глядя на меня:

— Можно его погладить?

Я пожал плечами и посмотрел на стражников.

— Кого? Его? — насмешливо спросил один из них и кивнул головой на меня.

Но девушка осторожно присела перед Бо, и робко протянула руку. Я затаил дыхание… Все. Сейчас будет визг и кровь. Зверь не любил, когда его касались чужие. Но Бо лишь громко взрыкнул, и неожиданно легко перевернулся на спину, чуть не снеся хвостом одного из стражников.

— Как это? — выдохнул тот, изумленно глядя, как девушка поглаживает брюхо Бо.

— Как это? — удивился и я. Присел на корточки… — Бо, ты в своем уме?!

— А что, нельзя? — спросила девушка и поднялась.

— Да нет, можно, — ответил я. — Просто… Просто… Как бы… Он не любит, когда его гладят чужие. Иногда и мне не дозволяет. А тут… Ты маг?

Девушка недоуменно посмотрела на меня, и поправила прядь волос, мешавшую ей:

— Н-нет… Я юрист, в одной небольшой компании.

— Кто?

— Так, а ну-ка хватит тут базары разводить! — неожиданно засуетился один из стражников. — Документы предъяви!

Люди, до этого молча наблюдавшие за происходящим, дружно зашевелились.

— Что предъявить? — переспросил я.

Бо шумно перевернулся обратно и привстал на лапах. Он всегда так делал, когда угрожал…

— Ты что, не понимаешь, когда тебе нормальным языком говорят? — Стражник явно разозлился, и вытащил что-то из-за спины. — А если я тебе сейчас инкриминирую незаконное содержание экзотических животных, и ты влетишь на приличные неприятности? Так, сержант, вызови сюда патруль… — Второй вытащил какую-то черную коробочку и что-то негромко стал говорить, поднеся ее ко рту. — Руки давай сюда!

— Ты это мне? — вежливо поинтересовался я, доведя стражника простым вопросом до бешенства.

— Тебе, тебе! Слышь, отойди-ка от него… — Стражник махнул рукой девушке, но она не пошевелилась. — Отойди, говорю!

— Не отойду, — с вызовом ответила она.

— Как хочешь, — ответил стражник и подошел ко мне. — Руки вытяни.

Я хмыкнул, прижал посох к себе и протянул ему руки. Он быстро обхватил мои запястья ладонями, и я почувствовал, как что-то защелкнулось. Подняв руки, увидел металлические круглые кольца, соединенные цепью, которые стражник надел мне на руки. Подергал руками в стороны…

— Не дергайся, — предупредил стражник.

Я потянул руки сильнее и одним движением разогнул браслеты. Бросил на землю и повернулся к девушке:

— Они всегда так делают?

Она ошарашено уставилась на меня, посмотрела на браслеты и неуверенно кивнула головой.

— Круто, братан! — выкрикнули из толпы. — Научишь?

Люди засмеялись. Стражник побагровел и вытащил из крепления на поясе небольшую черную палку:

— Клоун, да? Я тебе сейчас устрою цирк по блату…

Он пошел на меня. Бо дернулся и медленно двинулся навстречу…

— Бо, он мой! — негромко сказал я, и зверь остановился.

— Умница, — хмыкнул стражник, поигрывая палкой, качнулся и опять пошел на меня.

— Не трогай его! — громко сказала девушка, но он ее проигнорировал.

— Не надо, стражник, подумай… — отступил я на шаг.

Стражник хрипло вскрикнул и бросился вперед, занеся палку над головой. Я увернулся, переместившись ему за спину. Второй удивленно хрюкнул и тоже бросился наперерез…

Я подбросил посох и одним движением срубил ему голову.

Первый дико вскрикнул, когда ему на лицо попали капли крови. Выхватил небольшой металлический крюк из чехла на поясе и направил на меня. Люди закричали и стали разбегаться. Стражник сунул палец в отверстие на крюке, сдавил…и раздался грохот. Крюк коротко плюнул маленькой вспышкой огня и дымом. Что-то сильно толкнуло меня в грудь и отбросило на землю. Под рубахой сразу стало мокро от крови.

Они научились защищаться с помощью механических приспособлений? Однако… И тут до людей дошло окончательно. Столько воплей ужаса я еще не слышал.

Я медленно поднялся.

— Лежать! Сука, лежать!!! — заорал испуганно стражник, и снова направил на меня крюк.

Бо, неподвижно наблюдавший за происходящим, вдруг молниеносно прыгнул вперед и ударил хвостом под ноги стражника, опрокидывая его на землю, и подмял под себя. Тот закричал, пытаясь руками удержать челюсти Бо, раздирая руки о клыки. Нет, не получится. Зверь сильный.

— Останови его…

Я обернулся. Девушка стояла и смотрела на расправу. Бледная, с трясущимися губами.

— А если не буду?

— Прошу тебя…

Я вздохнул:

— Бо его уже покалечил. Думаешь, он сможет полноценно жить? Вы же такие, люди, вы же слабенькие.

— Останови…

— Бо!!!

Зверь не обращал на меня внимания, продолжая давить стражника. Тот уже не кричал, только кряхтел, удерживая Бо красными от крови руками…

Я подошел и толкнул его ногой:

— Звереныш, остановись. Тебе говорю!

Бо неохотно отпустил стражника. Щелкнул напоследок клыками в лицо и отполз в сторону. Девушка опустилась на землю и закрыла лицо руками…

— Ты плачешь? — Я присел перед ней на корточки. — Почему?

Она не ответила, только громко всхлипнула. Стражник пополз вбок, прижимая окровавленные руки к животу, и тихо кряхтя от боли.

— Он ведь тебе не брат? Он твой муж? — Девушка отрицательно покачала головой. — Странная ты. А почему тогда ты попросила не убивать его?

Вдалеке послышались завывания. Стражник поднял голову и посмотрел в сторону звуков. Потом осклабился:

— Все, козел, хана тебе!

— Козел? — посмотрел я на него. — Меня Пес зовут.

Из-за большого дома вывернули две повозки на четырех колесах и колпачками на крышах, мигающими синим светом. Остановились неподалеку и из них стали выпрыгивать люди, с небольшими механизмами в руках, которые они дружно направили на меня. Механизмы были подозрительно похожи на крюк, которым на расстоянии ранил меня стражник, только более удлиненные.

— Стоять!!

— Лежать!!!

— Руки за голову!!!

Выкрикивая, они двинулись ко мне, направив крюки на меня и девушку.

— На колени, сука!!!

— Держи руки открытыми!!!

— Вы еще не решили что ли, что мне делать? — насмешливо спросил я. — Так мне лежать или стоять?

Девушка охнула и встала:

— Не стреляйте! Я тут ни причем!

— Молчать!!!

Нас взяли в кольцо, не опуская крюки и направив их мне прямо в лицо…

Я вздохнул и оглянулся. Люди, которые еще мгновение назад разбежались, теперь сгрудились поодаль, с любопытством и страхом поглядывая в нашу сторону. Даже несколько повозок остановилось.

— Бо, — негромко позвал я. — Будь осторожен. Не попади под Слово…

— Стоять!!!

— Молчать!!! — опять заорали стражники.

Девушка не пыталась бежать. Она только тихонько плакала, глядя в землю. Чего-то жалко мне ее, если честно. Сентиментальным становишься, а, Пес?

Я закрыл глаза. Поднял посох, читая текст мага Сигирды, который умел раздвигать границы времени. Потом ударил посохом по черной дороге, на которой стоял. Она лопнула и зазмеилась длинной трещиной. Стражники испуганно отпрыгнули.

— Стоять!!! Руки за голову!!!

Просто физически почувствовал, как стражники начали сдавливать крючки на своем оружии…

Выкрикнул Последнее Слово и подпрыгнул. Время остановилось…

Я медленно опустился на землю. Подошел к одному из стражей и вытащил у него крюк, разжав побелевшие пальцы. Изящная работа, на совесть сработано оружие. Все подогнано очень точно, правда, вид у него не очень. Но ведь работает! И работает хорошо, раз уж я не смог уловить движение заряда, который пробил мне грудь.

Я приподнял рубаху и осмотрел рану, которая уже затягивалась. Закрыл глаза и мысленно поискал заряд, застрявший в легком. Подцепил его, направляя обратно, и поморщился, когда он вывалился из раны. Нагнулся, поднял его. Хм… Тоже аккуратно сделано. Округлый, маленький. И быстрый. Кажется, я начну их скоро уважать, людей из этого мира.

Развернул и подвинул поближе всех стражников друг к другу, расставив их так, чтобы каждый оказался один напротив другого. Без сожаления улыбнулся им и развернулся к девушке, стоящей неподвижно. Легко подхватил ее, забросил на плечо. Отошел на сотню шагов по дороге и произнес слова, Возвращающие По Следу.

В следующий миг раздался грохот. Все стражники попадали, разбрызгивая кровь по земле.

Кто-то вдалеке заорал. Загудели повозки, врезаясь друг в друга. И кто-то кинулся к лежавшим стражам…

— «Скорую»!

— Вызовите «Скорую»!

— А-а-а-а-а-а!!! — заунывно так…

— Господи!

— Да не стойте же вы так! Дай мне мобильник!

— Алло, «Скорая»? Алло, твою мать!!

Начали стекаться люди.

Странно как-то… В других мирах, где я видел людей, не было такого сочувствия к другим. Каждая семья жила обособленно, не вмешиваясь в дела других. Худо-бедно жили, изредка обмениваясь друг с другом товарами, которые сами и делали. И, если кого-то убивали, то вряд ли кто так кинулся бы на помощь. Скорее всего — помогли бы добить и отобрать добро.

А здесь…

Кто-то вон пытается остановить кровь одному из стражников, кто-то помогает поднять второго и донести до повозки, двое громко кричат в какие-то коробочки, зовя какую-то Скорую. Я чего-то не понимаю? Вроде бы и люди такие же. Или что-то в их развитии перетерпело изменения? Что? Эмоции? Страх? Эмоций хватало. Я ощущал очень хорошо и страх, и ужас. И жалость… Но ведь эти люди вряд ли знакомы друг с другом. Чего тогда так переживают?

Чувствуя, что голова сейчас лопнет от мыслей, я пошагал по дороге, перехватив поудобнее свою ношу, которая безвольно висела у меня на плече. Бо семенил следом, порыкивая на проезжающие и гудящие повозки.

— Эй! Охренел что ли?! Смотри где идешь! — Из окна повозки высунулся человек и кричал на меня, сдавливая руками круглое небольшое колесо внутри повозки. — Уйди с проезжей части!

Я пожал плечами и продолжил свой путь. И с удивлением почувствовал, что меня кто-то лупит по спине…

— Отпусти! Отпусти, я сказала!

Я отпустил, одним движением плеча сбросив девушку с плеча. Она довольно звучно упала, неуклюже выставив руки. Потом медленно села и заплакала, прижав к себе окровавленный локоть:

— Больно…

Я вздохнул и присел перед ней:

— Дай посмотрю…

Она осторожно протянула мне руку, глядя на меня глазами, полными слез:

— Почему так грубо? Что я тебе сделала?

— Ты же сказала отпустить тебя. Я отпустил. Чего ноешь теперь?

Повозки продолжали гудеть, объезжая нас. Кусочек кожи, содранный при ударе, висел, наливаясь крупными каплями крови. Я аккуратно прижал его обратно и прошептал несколько слов. Погладил пальцем розовую полоску и отпустил руку:

— Все.

Девушка удивленно посмотрела на свой локоть. Потом на меня:

— Как… это… Как ты это сделал?!

— Словами специальными, — пожал я плечами. — А тебе-то что?

— Ничего… — она оглянулась и испуганно вздрогнула. — Тебе надо бежать…

— Это еще почему?

— Сейчас тебя арестуют. В чем я теперь сильно сомневаюсь, — улыбнулась девушка, но снова помрачнела. — Но зачем ты убил милиционеров?

— Кого?

— Ну… — она кивнула головой назад. — Милиционеров, патрульных… Зачем?

— А, стражников, что ли? Сами виноваты. Заметь, я их честно предупредил!

Позади взвыла уже знакомым воем повозка с синими мигающими колпачками на крыше.

— Тебя как зовут? — вдруг спросила девушка.

— Пес.

— Как?!

— Пес. Чем тебе не нравится имя?

— Это не имя! — удивилась девушка.

— Мне нравится.

— Пес… Это прозвище, да? Тебе надо бежать, Пес, — повторила она.

— Почему?

— Что? Бежать? Потому что…

— Нет, я не про это. Почему ты не кричишь, не требуешь отпустить тебя? Почему ты предлагаешь мне бежать? Я ведь убил стражников. Или у вас любят убийц?

Она молча смотрела на меня, потом сказала, поглаживая локоть, который я только что вылечил:

— А ты не задумывался, что таким образом я отвлекаю тебя? Может, ты начнешь сбегать, а я тоже сбегу? В другую сторону. — Она вдруг сорвалась на крик. — Отпусти меня!!!

— Стоять! — раздался позади уже знакомый окрик.

Как вы мне надоели! Я развернулся в сторону стражей, стекающихся со всех сторон.

— Ну беги же уже, ну… — жалобно сказала девушка.

Я взглянул на нее.

Вернусь. Потом. Интересно мне здесь. Только для Бо След оставлю. Он смышленый, догадается, как вернуться…

Стражи подходили со всех сторон, держа свои крюки перед лицом. В черных масках, в черной одежде. Я закрыл глаза, быстро проговорил Слово, мысленно найдя след Бо. Нарисовал ему дорогу назад. Потом наклонился к девушке и посмотрел ей прямо в глаза:

— А если я вернусь, ты меня будешь ждать?

— Нет.

— А я вернусь.

Повернулся и взмахнул посохом…

— Стоять!!! — крики слились с грохотом из крюков.

Поздно…

Я шагнул в портал, сделал пару шагов и обернулся.

Успев заметить, как один из стражей попал девушке прямо в горло…

*******

Портал — штука непредсказуемая. Когда ты хочешь что-либо сделать вопреки правилам прохода, то он может выкинуть какой-нибудь фокус. Например — не вернуть тебя обратно. Или выбросить не в твоем мире. Или еще что-нибудь… Из всех, кого я знал, только Мримо мог управлять порталами по своему желанию.

На этот раз портал не подвел. Он только немного затруднил мой прыжок обратно, но я был настолько зол, что даже не заметил навалившуюся тяжесть…

Стражник, попавший в девушку, умер быстро и легко. Я разнес его посохом в клочья, вложив всю ярость. Другие стражники, которые удивленно вертели головами еще секунду назад, оторопели, когда увидели это. Снова вскинули свои крюки… Я развернулся, выкрикивая Слово. То заветное, иногда выручавшее в беде. Подбросил посох, поймал его и плашмя ударил по земле…

Ярко-алая вспышка разломила воздух. Подхватив кончиком посоха зазмеившуюся алую полосу швырнул ее в стражников. И закрыл глаза, выискивая всех, кто сейчас целился в меня. Их мысли и образы. А потом дал команду.

Стало очень-очень тихо.

А потом в тишине раздался хруст ломаемых костей…

Алая полоса, широкой лентой опоясавшая стражников, в мгновение ока свернулась в тонкий жгут, в одно мгновение переломав всех, кого обхватила…

Я предупреждал, стражники.

Склонился над девушкой, которая уже не дышала. Она лежала на боку, прижав руку к горлу, словно пыталась остановить тот металлический шарик. Но это ей не помогло. Я осторожно отвел ее пальцы. Небольшая дырка, но для нее хватило. Обернулся к стражникам. Вернее, к тому месиву, в которое их превратила алая полоса. Спасибо, Мримо. Хорошее оружие ты мне подарил.

Подхватил легко девушку и снова открыл Дорогу. Поискал мысленно Бо, и обнаружил, что он уже ушел, и теперь поджидал меня у выхода с другой стороны. Шагнул в мерцающий портал, который мягко окутал тишиной…

Я толкнул дверь ногой, и зашел, бережно держа девушку на руках. Бо протолкнулся следом, с шумом толкнув хвостом дверь. Та жалобно скрипнула, но выдержала.

Осторожно опустил тело на стол, закрыл дверь и зажег свечи. И снял с нее всю одежду…

— Бо, если помешаешь — убью!

Зверь тут же ретировался в свое корыто, расплескав воду.

Я склонился над девушкой и положил руки ей на грудь. Закрыл глаза и толкнул ее сердце. Девушка вздрогнула. Я напрягся, представляя, как сжимаю-разжимаю сердце, которое неохотно поддалось… Тут же из раны начала сочиться кровь, стекая на стол. Отлично. Не открывая глаз, я положил пальцы на горло, представив, как соединяю разорванные артерии, хрящи и мышцы. Провел ладонью над раной и заговорил, медленно, протягивая окончания слов, как научил один целитель, который умер много времени назад.

Девушка задышала. Тяжело, хрипло. Но задышала…

— Звереныш, чтобы на цыпочках ходил, понял? — присел я перед Бо, который высунул морду из корыта. — Она — моя. И попробуй ее обидеть только, хвост оторву!

Бо осторожно убрался под воду, оставив снаружи только глаза.

— Не смотри так. Не страшно.

Много дней назад я был в одном мире. Тяжелый и мрачный, с вечными облаками на низком небе. Но не это главное. А то, что там жили совершенно потрясающие целители. Правда, и жителей-то там было всего несколько сотен. Тощие, бледные, высокие… Но как один, каждый, и стар и млад, владели искусством исцеления. Меня поразило, что они использовали все, что росло у них на земле. У каждой травинки было свое предназначение, каждая лечила от чего-то… Условия жизни в том мире были тяжелые. И каждый умел лечить сам себя, если вдруг настигал его какой-нибудь недуг или травма. И войн не было, не за что было воевать. Иерархия странная была: все старшим, младшие довольствуются остатками. Это касалось жизни во всем.

Провел я там несколько лет, с интересом изучая искусство лекарей. Делились неохотно. Но потом как-то подобрели, когда подсказал им несколько способов выращивать на камнях рапир, крупные желтые злаки, которые были основной пищей жителей мира…

Я раздул в печи огонь и поставил большой медный кувшин с водой. Достал мешочки с травами, и начал высыпать потихоньку, щепотками, их в кувшин, осторожно помешивая длинной палочкой. Сыпанул горсть корня калипа, странного синего цветка, который произрастал в том мире лекарей. Они и подсказали про калипа, подарив мешочек с корнями… Понюхал смесь, подумал и добавил немного меда. Размешал и вылил все в большую чашу. Бо высунулся из корыта и с вожделением уставился на меня.

— Это не тебе, — сказал я, покосившись на него. — Обойдешься, обжора.

Зачерпнул немного и налил в стакан. Подошел к девушке и присел рядом, взяв ее руку в свою…

Ну вот зачем я это сделал, кто мне скажет? И чего вдруг такой добрый стал? Кто она мне? Я смотрел на нее, силясь понять, что меня в ней привлекло. Не знаю. Но у нее такие глаза…

Я испугался. Откуда у меня такие мысли?! Какие такие глаза?!

Осторожно приподняв голову, стал вливать девушке смесь, аккуратно, тонкой струйкой. Она закашлялась… Я вытер ей губы и погладил по волосам.

— Почему? — вдруг хрипло спросила она.

И открыла глаза.

— Что — почему? — поинтересовался я.

— Почему он стрелял в меня? За что?

— Тихо, тихо, успокойся! — сжал я ее руки, когда она хотела подняться. — Он уже мертвый.

Она замолчала, потом посмотрела на меня:

— Ты и его убил?

Я кивнул:

— Он сам виноват. Я честно всех предупредил, но они почему-то решили, что сильнее меня со своими крюками.

— С чем?

— Ну, эти… Как их… Из чего он в тебя выстрелил?

— Пистолет. Из пистолета стрелял.

— Пистолет? Странное слово.

Она вдруг побледнела и схватилась за горло:

— Я…

— Все нормально. Шрам будет.

Девушка долго ощупывала горло, искоса поглядывая на меня:

— Ну вот же… он же стрелял… это было больно, я помню!.. О, Господи… Но он ведь стрелял…

— Тебе не все равно? Горло цело? Цело. Болит где-нибудь? Нет? Ну вот видишь! А чего ты истерику тут устраиваешь тогда, трещотка?!

Она смотрела на меня большими глазами и шепотом спросила:

— Ты всегда такой грубый?

Я встал и пошел в чулан за мясом для Бо. Вытащил кусок и показал зверю. Тот чуть корыто не перевернул, увидев такое дело.

— Давай, Бо! Готов?

Подбросив вверх кусок, я шагнул назад. Зверь тяжело рванулся вверх, изворачиваясь в прыжке. Мощно клацнул челюстями, хватая кусок на лету, и грузно грохнулся на пол, задев стул хвостом. Стул тут же опрокинулся набок, а Бо утробно заворчал, глотая мясо целиком…

— Какой ужас! — поморщилась девушка, зажав рот рукой. — Зачем тебе крокодил?

— Какой крокодил? Это Бо.

Она с каким-то сожалением посмотрела на меня. Осторожно опустила ноги со стола и встала, схватившись за край. Сделал шаг, но вернулась, продолжая держаться за стол:

— Можно воды? В горле першит…

— За тобой кувшин. Пей понемногу, много сейчас нельзя, корень калипы не очень любит воду…

Девушка протянула руку к кувшину. Да так и замерла, когда дверь с треском распахнулась… Бо заворчал, и пополз задом к корыту, не сводя глаз с входящего Мримо.

— Хозяин, — склонил я голову.

— Пес, — вежливо ответил Мримо, и остановился, изучая глазами девушку. — Это кто?

— Женщина.

— Откуда?

— Из одного мира. Мой трофей. Ее убили там, я забрал с собой.

— Кто убил? — поинтересовался Мримо, подходя к девушке.

Она лишь дернула головой, когда он взял ее за подбородок, и посмотрела искоса на меня. А я лишь успел показать ей, чтобы стояла спокойно. Мримо немного сумасшедший, даже я не всегда знаю, что ему в голову взбредет…

— Убей и отдай тело собакам, — бросил хозяин. Вытер пальцы о ее одежду и повернулся ко мне. — Скажи мне, Пес, я могу уже говорить с гостями?

— Да, хозяин. Мы можем выступить на заре, после утренних омовений.

— Хорошо. Сегодня пир для гостей. Жду и тебя. Одного, зверя не нужно, не разрешаю.

Он не попрощался, уходя. Лишь бросил взгляд на девушку, продолжающую стоять неподвижно, толкнул двери и свистнул собакам, терпеливо ожидавшим его у входа…

— Это кто? — одними губами, шепотом, спросила девушка.

— Хозяин. Мримо.

— Хозяин чего? Твой хозяин?

— И мой тоже. Как тебя зовут?

— Оксана.

— Короче так: ты будешь делать все, что я тебе скажу. Скажу не дышать — даже не вздумай это делать.

Она подумала, потом гордо вздернула подбородок:

— И не подумаю! И с какой стати ты вообще мне указываешь?! Верни меня обратно!

А вот это уже интересно. Эмоции! Любопытство и страх!

— Ты знаешь, так и сделаю, наверное… — сказал я, внимательно изучая ее эмоции. — Отдам тебя собакам. Есть у хозяина парочка зверей. Им отдам.

— За что?

— Хозяин так сказал.

Тут ее прорвало… Сначала в меня полетел кувшин, потом она согнулась, закрыв лицо руками. И заплакала, горько, беззвучно, захлебываясь. Легла на пол, свернувшись клубочком, и продолжая всхлипывать.

— Бо! Присмотри за ней. Будет убегать — откуси ей ногу. Приду потом, мясо тебе принесу…

Звереныш поднял голову и засеменил к девушке, чуть приоткрыв пасть.

— Молодец. Стереги.

Оксана не шевелилась, продолжая тихо всхлипывать. Бо плюхнулся рядом, развернув морду к девушке и затих. Быстро собрав черепки разбитого кувшина, я обернулся напоследок и вышел, прихватив посох…

Я еще помню, как появился этот мир. Когда я пришел в него, он был пуст, лишь камни и желтая, блеклая трава. Побродив по нему и не обнаружив никаких признаков живых людей и животных, я отправился обратно. И привел сюда Мримо. Мир хозяину понравился, и он сказал, что создаст здесь дом…

Теперь здесь хорошо. Есть реки, есть деревья, еда в достатке. Но скучно Мримо, вот и ищу для него миры, где можно поохотиться.

Дорога к дому хозяина плавно поднималась на пригорок, уходя за низкорослые деревья. Пройдя еще несколько метров, я остановился у потемневшего валуна, оглянувшись на свой дом. Надеюсь, девушка будет благоразумной и не вздумает убегать. Мне хотелось шепнуть Бо, чтобы он лишь напугал ее, если та надумает сбежать, но забыл. А ведь звереныш может и ногу ей откусить, команды выполняет он хорошо… Ладно, пусть. Даже если откусит — верну обратно, лишь бы зверь не сожрал ее целиком. Мне было б жалко потерять девушку…

Я пошел дальше к Мримо, вдруг задумавшись об Оксане. Почему она кинула в меня кувшином, когда сказал, что скормлю ее собакам? А потом заплакала? Почему? И ведь не бросилась в ноги, не молила о прощении, не хватала за руки, но швырнула кувшин! Странная она, если честно. Может, зря ее забрал оттуда? Пусть умирала бы, судьбу нельзя менять. Хотя, это она из-за меня рану получила, вот и вернулся. А почему вернулся, Пес? Это просто девушка. Женщина. Ни сестра тебе, ни жена, никто, а ты вернулся. Прав хозяин, убить ее, отдать собакам. Или оставить в портале, пусть ищет дорогу домой…

Но в груди с каждом шагом нарастало что-то протестующее. Не знаю, что это. Я остановился, когда увидел бегущих ко мне собак Мримо и присел на корточки, наблюдая их приближение. Собаки узнали, завертелись у ног, норовя подсунуть башку под мои ладони, чтобы погладил.

— Что такое? Услышали, что хозяин приказал скормить вам девушку? Подавитесь… Моя. Всё.

Собаки тут же отстали, обиженно чихнув, и понеслись обратно к дому, на крыльце которого стоял хозяин. Сели у его ног, заглядывая ему в лицо, и виляя обрубками хвостов.

— Здравствуй, Мримо, — чуть поклонился я, остановившись у крыльца.

— Здравствуй, Пес. Ты слуга дома моего, но сегодня гость. Входи, будь как у себя, не стесняйся.

— Спасибо, хозяин…

Мримо щелкнул пальцами, отгоняя собак, и пошел впереди меня, открывая двери. И вдруг остановился и резко развернулся ко мне:

— Ты убил ее?

— Нет.

— Ты ослушался, Пес. Почему не убил?

— А обязательно делать это сразу? Я пришел к хозяину, почтить его пир перед Охотой. А жертвоприношение — вещь тонкая. Успею еще.

Хозяин смерил меня взглядом и рассмеялся:

— Ладно. Входи.

Я шагнул вслед за ним и зажмурился от яркого света ламп, висящих над длинным рядом столов. А вот и гости…

На этот раз Мримо постарался, пригласив на Охоту владык Каменного мира. Быстрые, тяжелые, эти ящеры были до удивления прожорливы и агрессивны. Даже сейчас, сидя за столом, они негромко рычали друг на друга, жадно пожирая огромные куски мяса, поджаренные слугами Мримо…

— Гости мои! — громко произнес хозяин, подняв руку. — Представлю вам слугу моего, который нашел нам мир для Охоты. Вот он, добрый и верный слуга мой, по имени Пес! Поблагодарим!

Дружный рык, вперемешку с чавканьем, огласил огромный зал. Гости развернулись в нашу сторону, поднимая чаши с напитками. Я усмехнулся и кивнул всем. Мримо наклонился ко мне и тихо сказал:

— Чванливые зажравшиеся звери. Но они нам нужны, Пес. Будь повежливее. Иди, найди себе место, отдохни и поешь, сил наберись.

Он пошел к своему трону.

— Эй, как тебя! — рыкнул один из гостей, темно-синий здоровенный ящер, не разобравшись, кто я такой. — Мяса, слуга! Бегом!

— Под носом посмотри, — ответил я, ища глазами место подальше от них.

Ящер удивленно хрюкнул, фокусируя взгляд перед собой, схватил кусок мяса и вцепился в него мелкими зубами. Потом до него дошло, что слуга осмелился дерзить, и он вскочил, опрокинув тяжелый стул. Поздно… Я уже пробирался поближе к Мримо, не обращая внимания на рёв гостя, который не обнаружил дерзкого.

Увидев за маленьким столом два свободных места, я пропихнулся между спинами, и тяжело плюхнулся на стул. Кивнул слуге, который подскочил ко мне, приветливо улыбнувшись, и показал пальцем на кувшин с вином. Слуга послушно склонился и убежал на кухню…

Я огляделся в ожидании вина. Скучно… Все жрут и пьют, лишь сам хозяин объясняет что-то невысокому юноше, с маленькой лирой в руках. Слуга вернулся, поставив передо мной кувшин и большую тарелку. Ловко отрезал от зажаренной туши приличный кусок мяса и положил на тарелку.

— Господин Пес желает еще что-нибудь? — склонился он передо мной.

— Спасибо, не нужно.

— Наслаждайтесь, господин, — опять поклонился слуга и отошел.

Внезапно шум стих. Все обернулись к хозяину, который хлопнул в ладоши, привлекая внимание.

— Гости мои! Слушайте! — громко сказал Мримо со своего места. — Певца слушайте, гости! Песнь посвящается вам, моим друзьям!

Юноша с лирой вышел вперед, высокий, бледный, с отстраненным взглядом. Сел на ступени перед троном и тронул струны. Гости перестали жевать, наблюдая за ним, но юноша не торопился. Помолчал минуту, потом откашлялся, и, тронув струны, запел, тонким, но чистым голосом:

Где суровы ветра, где суровы дожди,

И жизнь так опасна между камней,

Достань свой меч и просто ты жди

Того, кто свет зажжет огней.

Тех жертвенных, во славу Пильма,

Мы воздадим ему хвалу…

И не коснется нас десница Л’лима

На каменном, сыром валу.

И мы направим наши силы

На всех врагов! Тому и быть!

Да воссвятится имя Пильма!

Врагов заставив всех застыть!

Мда… Кто, интересно, эту песню выдумал? Глупее ничего не слышал.

— Да! — взревел какой-то толстый ящер, вскочив. — Да, во имя Пильма нашего!

— Заткнись, — мрачно сказал другой, сидящий напротив. — Не мешай слушать!

Ящер поперхнулся, и сел, бросив недобрый взгляд на другого. Но тот даже не обратил внимания, продолжая слушать певца… Зато еще один вскочил, молча, с размаху вбив короткий нож в доску стола и оглядев всех горящими угольками глаз. Но и на него не обратили внимания.

Дни тяжелейшие как-то настали,

Рушились скалы, ломая остов…

Твердым мечом врагов выжигали,

Но и тогда не жалели хвостов.

И гибли все братья, сотнями тысяч,

В битве великой, что шла среди скал.

Пильма услышал, Пильма увидел,

И на подмогу нам войско прислал!

Да воссвятится же имя Великое!

Нашего Бога, пославшего ад,

На наших врагов, войско безликое,

На сотни чужих, неизвестных солдат!

Теперь вскочили все, шипя и улюлюкая, кто-то размахивал коротким мечом, кто-то полез на стол, но свалился, кто-то требовал вина… Мримо взирал на все это поистине с каменным спокойствием, даже не предприняв попыток успокоить гостей. А юноша все продолжал петь, перебирая тонкими пальцами струны, и его голос становился все выше и выше, запросто перекрывая шум…

Мы усмехнемся, мечи доставая,

Обрушим на головы злобных врагов!

Прорвемся, несемся, не отставая,

За ними, кошмарные всадники снов.

И воспылают сердца наши местью,

Пильма над нами, сильна его длань…

Затопчем обидчиков наших на месте,

Соберем их голов кровавую дань…

Ящеры бесновались. Я успел увернуться от тяжелого стула, который швырнул в меня кто-то из гостей. Встал и посмотрел на Мримо. Тот отрицательно покачал головой, увидев, что я приподнял посох. Ну и ладно…

Мримо поднялся во весь рост и хлопнул в ладоши. Но его не услышали. Всем было не до него: летали стулья, кто-то уже бился на мечах, забрызгивая столы кровью, кого-то уже отправили под стол… Тот самый толстый ящер, который в начале вскочил, схватил баранью ногу и крутил ею над головой, шипя что-то нечленораздельное и ища соперника. Но не успел подраться, как его огрели сзади по голове. Он звонко булькнул и рухнул на пол, выронив ногу.

Хозяин еще минуту понаблюдал за всеми, потом поднял руки и выкрикнул заклинание. И в ту же секунду стало неимоверно тихо — время остановилось. Замерли скалящиеся морды, занесенные лапы с зажатым оружием, замер не долетевший до пола гость, с выпученными глазами и разинутой пастью. Капли вина повисли в воздухе, вылетевшие из кувшина, огонь переливался светом, тоже застывший во времени. Слуга, вжавший голову в плечи, когда к нему бросился какой-то хилый ящер. Юноша-певец, замерший с открытым ртом…

Мримо устало вздохнул и посмотрел на меня:

— Что ж поделать, Пес. Их мир бурно развивается, и он нам еще пригодится. Да, они забияки, но они отличные бойцы, поэтому не будем скидывать их со счетов.

— Попроси кого-нибудь вынести их к реке. Можно их там оставить, а потом опять оживить время. Вот смеху-то будет… — ответил я, осторожно обходя застывший в полете кинжал.

— О! Хорошая идея! — Мримо тронул пальцем, обходя, нескольких слуг, которые, снова ожив, испуганно отшатнулись от него, прошептал им что-то на ухо, и повернулся ко мне: — А ты? Пойдешь отдыхать?

— Да, хозяин. Утром приду, вместе со зверем.

— Мясо ему возьми, все равно гости уже наелись…

— Спасибо, Мримо.

Слуги уже суетились, вынося ящеров по одному к маленькой, ледяной реке за домом. Ставили их там, словно скульптуры, следя, чтобы они не падали, и возвращались за новой ношей. А я, найдя на кухне небольшой кожаный мешок, засунул в него две бараньих ноги, большой хлеб, сыр и несколько крупных плодов аррту, желтых и сочных.

— Проголодался? — заинтересовался хозяин, наблюдая за мной со своего трона. — Твой зверь не есть аррту. Для себя берешь?

— И для себя тоже, хозяин.

— Ты хочешь накормить свой трофей? Эту женщину? Зачем? Скорми ее моим собакам или своему зверю.

Собаки заворчали, услышав хозяина, но тут же убрались за трон, увидев, как я приподнял посох…

— Успею. Мне интересна эта женщина, у нее эмоции незнакомые, хотелось бы знать некоторые из них…

— Пес, Пес… — покачал головой Мримо. — Когда-нибудь ты доиграешься. Ладно, решай сам. Но видеть в своем доме я ее не хочу! Уведи ее отсюда.

— Хозяин, я когда-нибудь подводил тебя? Ни одна из тех тварей, что я приносил сюда, не доставила тебе беспокойства, разве не так?

— Так. Но я же сказал — сам решай.

— Решил, Мримо. Поживет у меня. Я, может быть, посажу ее на цепь, не беспокойся, а потом уведу из дома.

— Так и быть. Иди, Пес.

Я поклонился хозяину и вышел. Но, пройдя с десяток шагов, остановился, решив посмотреть, как Мримо оживит своих гостей. И не обманулся в ожиданиях…

Когда слуги стащили всех гостей в реку, Мримо отогнал их в сторону, ухмыльнулся и выкрикнул Слово. Тут же ожили деревья, звуки, и раздался грохот падающих предметов в доме. И визг ящеров, вперемешку с бульканьем и брызгами. Те, кто летел в застывшем полете, полетели дальше, прямо в ледяную воду. Кто застыл, замахнувшись для удара, продолжили движение, по инерции, промазав по сопернику, стоявшему перед ними, и тоже падали в воду. Вой, шипение, вопли, бульканье… Забавно, ничего не скажешь. Мримо продолжал стоять на берегу, наблюдая за притихшими, мокрыми ящерами, выбиравшимися из воды. Кто-то еще стоял в воде, хлопая глазками, кто-то грозил кому-то кулаком, один из ящеров ползал на мелководье, зацепившись плащом за корягу, и никак не мог встать…

— Остыли, гости дорогие? — спросил хозяин. — Идите в свои комнаты, завтра рано вставать…

Усмехнувшись, я пошел дальше. Мримо прав — гости разные бывают, и каждый норовит показать себя. Ну-ну, посмотрим на вас завтра…

А вообще, я не очень понимал, для чего Мримо приглашает гостей поохотиться. Каждый раз новых, из других миров, иногда собственноручно открывая им портал-переход. При этом он делает так, чтобы переход был мягким и не таким страшным. Бывало, что гости долго не решались зайти в портал, пугаясь его света, но потом входили, любопытство побеждало. И так же уходили после Охоты, уставшие и довольные. Иногда не полной группой, которой сюда пришли, потому что гибли некоторые, менее расторопные при охоте. Но никто не жаловался…

Вот и ящеры эти… Для чего нужны они Мримо, если он одним движением пальца может их мир в порошок стереть? Для чего ему бойцы, как эти ящеры? Собирается войну с кем-нибудь затеять, развлечься, проверяя, кто из них, гостей разных, сильнее? В любом случае, я пас, если начнется какая-нибудь война, с участием всех этих пришельцев. Мне не с кем воевать…

Девушка спала, когда я вернулся. Причем, спала, положив голову на пузо Бо. Зверь даже не шелохнулся, когда я тихо открыл дверь, лишь повернул голову. Поставив посох, я подошел к ним, и показал кулак зверю, который зашевелился:

— Лежи тихо! Пусть спит.

Бо опустил башку на пол, глядя на мешок, который я водрузил на стол. И, не выдержав, перевернулся на лапы, умудрившись при этом не задеть Оксану. И кинулся ко мне, щелкнув челюстью.

Оксана ударилась головой о пол и подскочила, хлопая глазами.

— Ушиблась? — посочувствовал я, раскладывая хлеб и сыр на столе. — Не обижайся на Бо, такое бывает…

— Ничего страшного, — буркнула она, потирая затылок. — Хорошо, хоть не затоптал.

Мой звереныш уже громко сопел возле ноги, широко открыв пасть, и следя за моими движениями. Проглот этакий! Я вытащил нож, быстро отрезал приличный кусок мяса с бараньей ноги и показал ему:

— Опять есть хочешь? Ты когда-нибудь лопнешь…

Мне всегда нравилось смотреть, как эта огромная туша умудряется делать такие прыжки. Моих ожиданий Бо не обманул: он на лету как-то тяжело извернулся, схватив кусок мяса, и слопал его в один присест. Довольно царапнул пол когтями и развернулся ко мне.

— Хватит! — прикрикнул я. — Ты не один здесь! Марш к себе!

Бо подумал немного, глядя на мои ноги, развернулся и, обиженно порыкивая, потопал к корыту, на ходу перевернув хвостом стул. С шумом влез в воду и погрузился в нее полностью, оставив только кончик хвоста…

— Жадина… — пробормотал я и посмотрел на Оксану. — Есть хочешь?

Она кивнула и поднялась.

— Стул возьми. Я принесу вино. Садись, не обижу…

— Я знаю.

— Откуда?

— А зачем тогда тащил сюда?

Я пожал плечами и пошел к буфету. Вытащил запыленный кувшин с вином, два глиняных стакана и две маленьких деревянных чашки. Поставил всё на стол и кивнул на мясо:

— Ешь. Мясо свежее, Мримо сегодня приказал забить. Вот хлеб, сыр, аррту…

— Аррту? Что это?

Усевшись напротив, я открыл кувшин:

— Аррту? Вот эти ягоды. Вкусные.

— Это ж яблоки! — удивилась она, взяв один из плодов. — Ой, как вкусно пахнут…

Яблоки так яблоки, мне все равно. Я разлил вино по стаканам и протянул ей:

— Вино.

— Я не пью! — как-то испуганно отозвалась она, глядя на вино.

— А как ты есть будешь? — удивился я. — Мясо без вина тяжело есть.

— Как-нибудь справлюсь. Поставь на стол. Можно, я твой нож возьму? Ой… острый!

Оксана ловко отрезала кусочек мяса, так же быстро отрезала кусок хлеба. Подумала, взяла стакан, понюхала и улыбнулась:

— Полусладкое? Сколько лет выдержки?

— А говоришь, что не пьешь.

— Ну, от хорошего вина редко можно отказаться. Это виноградное?

— Не знаю. Ему лет пятнадцать уже. Вообще-то, из ягод присы. Это ягода такая, в гроздьях растет. Приса.

— Такие ягоды, иногда розовые, иногда сизые, иногда черные, да? В гроздьях? Ну, точно, виноград! — Она отхлебнула глоток и скривилась. — Кислит…

— Что уж есть… Ешь!

Бо высунулся из корыта, но напоровшись на мой взгляд, снова исчез, громко булькнув.

— М-м-м… вкусно! А соль есть?

— Что есть?!

— Соль. Белые такие кристаллики, в еду добавляют.

— Не знаю, — удивился я. — А зачем кристаллы в еду добавлять?!

— Ладно, забудь. Будем считать, что Министерство здравоохранения не врет и соль вредна для моего организма…

Запутавшись окончательно в ее словах, я решил промолчать.

— Пес?

— Что?

— А налей еще вина…

— Давай стакан.

Оксана отхлебнула напиток, потом задумчиво уставилась на меня:

— Можно спросить?

— Валяй.

— Ты отпустишь меня?

Откинувшись на стуле, я покачал головой:

— Пока нет.

— Можно спросить — почему?

— Нет.

И в следующую секунду я слетел кубарем со стула, когда она прыгнула на меня, с моим же ножом…

— Бо, сидеть!!! — заорал я, услышав, как громко хрустнуло корыто и тяжелый шлепок о пол возвестил о том, что зверь кинулся мне на подмогу.

При этом я успел перехватить руку девушки с занесенным ножом, вывернуть ее и спихнуть Оксану с себя. Сел на нее сверху и склонился к ее лицу, глаза в глаза:

— Почему?

— Потому… Пусти, а? Пусти!!! Пес, ну будь ты человеком… — забилась она, больно лягая меня коленом в спину. — Пес, ну отпусти же! Я домой хочу!

А я почему-то не мог отвести взгляд от ее зареванных, больших глаз. Вызывающе-беззащитных, беспомощных…

— Пусти… я домой хочу, Пес…

Медленно встал с нее, вытащив нож из руки, и швырнул его прямо в корыто Бо. Пусть теперь попробует взять.

А она продолжала реветь, опять свернувшись клубочком, размазывая слезы на запачканном лице. Как побитая собака с человеческим лицом, у которой отняли щенков.

Подняв стул, я сел, и оторвал от бараньей ноги кусок мяса. Так же, пальцами, разделил на несколько кусков поменьше, и стал есть, запивая вином. Потом тронул девушку за плечо:

— Хватит. Садись и ешь.

Она не пошевелилась.

— Как хочешь.

— Почему ты не отпускаешь меня? Зачем я тебе?

— Просто так. Интересно, понимаешь ли…

— Что интересно? — подняла она голову. — Наблюдать, как мне тут плохо?

— Вот не понимаю, серьезно! — отбросил я косточку и сел перед девушкой на корточки. — Ты хочешь домой, так? А зачем? Там тебя убили. Воздух плохой. Люди тебе даже не родственники. Никто не защитил тебя, когда тебе стражники угрожали. Что тебе там делать? А тут, смотри, кормят, поят, врагов нет, я убью любого, кто зайдет сюда, не требую от тебя ничего. Благодать! Так зачем тебе туда возвращаться?!

— Дурак ты… — всхлипнула она, и села, обхватив колени. — У меня там семья осталась.

— И что?

— А то! Если у тебя нет семьи, это не значит, что у других ее не может быть!

Странная она. Или я чего-то не понимаю. Семья, это понятно. Или настолько у них развита привязанность матери к ребенку, что она без семьи не может?

— Лера… — всхлипнула опять Оксана.

— Что?

— Дочь у меня там, Лера. Лерочка… Отпусти, а?

— Ты по ней скучаешь?

— Очень.

— Почему? Она настолько важна для тебя, что ты готова поступиться сытой и спокойной жизнью?

Девушка медленно подняла голову и уставилась на меня долгим-долгим взглядом. Теперь он был совсем другой. Жесткий, серьезный. Ледяной. Я внутренне поежился и спросил:

— Тебе неприятны такие вопросы? Мне просто интересно…

Оксана встала во весь рост, сжав кулаки, и тихо, сквозь зубы, произнесла:

— Вот заведешь ребенка — тогда и поговорим… А сейчас я требую отправить меня домой, Пес.

— Нет. Завтра охота будет. Мне нужно поспать — это раз. Второе — мне надо настроиться на переход. Вернусь с охоты, тогда и поговорим. Ты, кстати, будешь спать там… — показал я на огромный ворох соломы в углу. — Одеяло я тебе дам. Все.

Она молча пошла к соломе, опустив голову. Ногой разворошила кучу, устроив что-то вроде лежанки, и легла, опять свернувшись в клубочек. И как ей не надоест так лежать?

Допив вино, я принес толстое одеяло, которым укрывался зимой. Бережно накрыл девушку, так и не открывшую глаза, постоял немного и пошел в свою комнату, прихватив посох. Зажег две толстые свечи. Посидел немного, обдумывая слова Оксаны. Но чаще всего почему-то вспоминал ее взгляд, тот, такой ледяной. И, сообразив, что сейчас все равно не смогу ничего связать воедино, махнул рукой и завалился спать, дунув на свечи…

*******

Серый туман паутины утренний ветерок пытался разметать, разорвать, навешивая клочки на ветки деревьев, но у него получалось плохо. Туман снова латал прорехи, оставленные ветерком, затягивая их новыми кусками невесомой серой взвеси. Было тихо, лишь изредка в путанице тумана вскрикивала какая-то сонная птица.

Бо лежал тихо у моих ног, изредка открывая пасть, и поглядывал на меня снизу верх. Броня на его спине покрылась капельками воды, как чешуей. Я нагнулся и провел ладонью по броне, наблюдая, как скатываются капельки по шкуре зверя…

— Что-то разоспались гости, тебе не кажется? — тихо спросил я Бо, в который раз широко открывшего пасть.

Но я ошибся. Где-то вдалеке, нарушая сонное величие тумана, послышалось бряцанье доспехов, шипение, топот множества ног, фырканье… И через несколько минут я разглядел в тумане силуэты, черно-серые, длинные, нелепые, которые двигались сюда. Бо захлопнул пасть, прислушиваясь, и заволновался…

— Спокойно, это свои, — погладил я его жесткий гребень.

Появился Мримо, ведя собак на поводу. Размеренно так шел, горделиво. Оруженосец шел за ним, легко неся увесистый баул со снаряжением. А за ними, хмурые и сонные, тащились гости, переглядываясь и волоча хвосты… Ну, и где вчерашняя удаль?

— Хозяин… — вежливо поклонился я. — Все готово.

— Хорошо, Пес. Жди команды. — Он повернулся к ящерам и поднял руку. — Уважаемые гости, готовы ли вы к Охоте?

Гости отозвались вяло. Мримо повернулся ко мне:

— Начинай.

Бо отскочил в сторону, когда я ударил слегка посохом по земле, открывая Дорогу. Медленно проговорил заклинание, которое восстанавливает память о пройденном пути, и расплетает нити дорог, для того, чтобы можно было вернуться. Я возвращаюсь, Дорога, возвращаюсь не один. В голове закрутились картинки-образы, смутные, быстрые, но мне хватало этих мгновений, чтобы восстановить след в тот мир, где сейчас начнется Охота… Ладони привычно нащупали нужную ниточку, которую я неторопливо потянул к себе. И портал открыл так же неторопливо, чувствуя, как напрягся Мримо, решив мне помочь. Я показал ему рукой, чтобы не мешал, чувствуя, как разрастается та сила, непонятная, огромная, которая соединяет два мира между собой. Гости заволновались за спиной, потом один из ящеров громко зашипел, когда из ничего, под моими руками открылась огромная темная щель…

— Кто смелый? — не удержался я, чтобы не съязвить.

Мримо улыбнулся и повернулся к гостям, оторопело наблюдающих, как щель расширяется, уплотняется, клубясь густой чернотой, в которой угадывались сиреневые переливы… Обычно свет в портале более яркий, но Мримо попросил добавить мрачности, что я и сделал. Те, кто видел такое первый раз, обычно не решались шагнуть в портал с открытыми глазами, если ничего не было видно. Закрывали и шагали внутрь, стиснув зубы, вцепившись судорожно в оружие или в друг друга. Гости из Каменного мира, хоть и ходили через порталы, все же не были исключением. Переглядываясь, подталкивая друг друга, щелкая зубами и огрызаясь, они столпились у входа. И все. Ступор скрутил всех…

Мримо посмотрел на меня и чуть прикрыл веки. Ну ладно, опять честь неизвестно кого спасать… Как же вы сюда-то дошли, трусы?

— Милостивые гости, буду служить вам проводником, — склонился я в поклоне, стараясь удержать на лице абсолютное спокойствие: без смеха на их испуганные морды тяжело было смотреть… — Поведу вас Дорогой. Держитесь друг друга и не отставайте!

Хозяин одобрительно кивнул, подталкивая одного из ящеров к мерцающему плотной чернотой порталу. Я толкнул посохом Бо и шагнул внутрь, глубоко вздохнув. Портал мягко чмокнул, пропуская меня, и стало тихо. Чувствуя, как зверь задевает мои ноги носом, я пошел вперед, по одному мне видимой белой линии. Лишь где-то позади слышалось шуршание. Гости шли следом, молча, держась друг за друга, как я и говорил. Мне были слышны и понятны их эмоции: страх, удивление, любопытство, оторопь… Они-то ничего не видели, в отличие от меня и Мримо. Даже Бо шел за мной, лишь касаясь меня носом, чтобы не потерять. Хотя, для него я всегда оставлял След, легкий и понятный лишь ему, чтобы он не испугался.

Белая линия вдруг стала ярче, и я остановился. Еще несколько шагов и мы будем на месте. Вот этот момент для меня всегда интересен. Потому что время, как таковое, было субъективным, в моем мире и в том, куда я выходил. Тогда там были примитивные формы жизни, а сейчас там может существовать могучая цивилизация. Как это происходило — для меня всегда оставалось загадкой. И в этот раз я не ошибся. Хорошо, что подготовил Бо для Охоты…

Когда я вышел из портала, то не ощутил под ногами почву. И мягко грохнулся в высокую, колючую траву. И тут же откатился в сторону, когда где-то над головой послышалось фырканье Бо, выскользнувшего из темноты. Зверь взрыкнул, скатившись в траву, и заворчал, ища меня…

— Звереныш, иди сюда, — негромко сказал я, хлопнув его по хвосту.

Он тут же извернулся в мою сторону, подползая. И в этот момент из портала посыпались наши гости. Какие ж они все-таки нежные… И шумные, надо сказать. Грохались в траву, отбивали бока и хвосты, шипя и охая, бряцая оружием и доспехами. Держались-то друг за друга, вот и получилась забавная цепочка, когда первый вывалившийся потянул за собой остальных.

Последним появился Мримо, величественный, важный. Зажмурился от света, паря в воздухе вместе с собаками, и неторопливо опустился в траву. Последним свалился его оруженосец, но тут же вскочил. Менее расторопные гости кое-как встали, оглядываясь испуганно по сторонам.

— Все здесь? — спросил я.

Никто не ответил. Лишь Мримо мысленно спросил:

— Это точно здесь?

— Да.

— Ты говорил, что мир примитивный. Я чувствую здесь присутствие других аборигенов. Разумные.

— Я знаю. Допускаю развитие мира, пока нас тут не было.

— Впрочем… Охота должна получиться, Пес. Веди!

И обратился к ящерам:

— Господа, вперед! Вы помните, что я говорил вам: можно убивать, брать трофеи, постараться не погибнуть. Завтра собираемся здесь и возвращаемся. Не опаздывать! Ждать никого не буду…

Те испуганно закивали.

— Впереди — поселение. Или скопление живых существ. Вперед, кламмары! — рявкнул Мримо, вытащив меч. — Вперед, и да пребудет с вами великий Пильма!

Ящеры радостно загалдели, вытаскивая оружие. Но идти не торопились, поглядывая на меня. Я закрыл глаза, потянувшись мысленно к Мримо, нащупал его ощущения, потянулся дальше по ним, выискивая то, что он почувствовал, и показал рукой:

— Туда!

Все. Охота началась…

Я не ошибся, как уже заметил. Мир действительно поменялся. Стало больше живых организмов, даже какие-то скопления живых, вполне разумных существ почувствовал. Деревня? Или город?

Деревня. Впереди, у подножия склона. Может, по местным понятиям, это и город, не знаю… Ящеры лавиной, почти бесшумно, покатились по траве, нахохлившиеся, сосредоточенные, даже неуклюжесть куда-то пропала. Наверное, и вправду серьезные противники. Я скользил позади всех, внимательно слушая доносившиеся со всех сторон эмоциональные волны, как гостей, так и из деревушки. И остановился, увидев, как из деревушки скользнули несколько существ, навстречу охотникам…

Ух, ты!

Я мысленно остановил Мримо, схватил за хвост Бо и присел.

Существа. Не люди, скорее, некое подобие: серые, четыре отростка, длинных и гибких вместо ног и рук, нет глаз, хищники. Вполне разумны. И очень агрессивны. Это уже интересно… Вдруг, где-то глубоко в памяти всплыла ядовитая тварь, которую я первой обнаружил, когда нашел этот мир. Интересно, это ее потомки? Или нет? Надо будет проверить…

Существа исчезли. Я чувствовал, что они где-то неподалеку, а вот ящеры продолжали скользить по высокой траве. И через мгновение раздался тонкий, высокий писк, заставивший невольно вжать голову в плечи. Бо заерзал, щелкнув пастью. А впереди, в нескольких десятках метрах от нас заорал-завыл один из ящеров. Вскочил, размахивая тяжелым мечом, пытаясь сбросить с себя существо, которое прыгнуло на него сверху, обхватив отростками голову охотника. Я даже сообразить не успел, как существо одним движением зубов проделало в горле ящера приличную дыру… Тот захрипел, свалившись вместе с противником, а существо уже скользнуло дальше, издав тот же высокий звук. И началась бойня…

Ящеры уже не прятались, вертясь в траве, воинственно размахивая оружием. При этом умудряясь иногда зацепить своих же. Вой, вопли, шипение, клекот существ, звон оружия. Мримо широко улыбнулся и отпустил собак, потом подмигнул мне и исчез вслед за ними…

Бо зарычал, когда перед нами, даже не помяв траву, неожиданно появилось такое существо, и мгновенно вцепился ему в нижний отросток. Я шагнул назад, выставив посох перед собой, но существо переключилось на зверя. Тонкий крепкий отросток ударил в броню, забрызгав ее чем-то вязким. Яд. Даже отсюда я его почувствовал. Но вреда это не нанесло. Бо, продолжая удерживать существо, резко крутанулся по земле, смяв противника, и оторвав ему отросток… Существо пискнуло, так, почти на границе слышимости, пытаясь атаковать зверя вторым отростком, разбрызгивая яд вокруг себя, но Бо был неумолим. Прижав лапой тонкое гибкое тело существа, он полубоком, выгнувшись в быстром движении, вцепился тому в безглазое лицо, со смачным хрустом оторвав голову. Мотнул башкой, и в одно движение проглотил откушенное… Довольно рыкнул, и щелкнул пастью. Тело его уже не интересовало.

— Молодец, звереныш, — похвалил я его, и тронул застывшие капли яда на броне. Твердые, как смола… — Но будь осторожен!

И не ошибся. Вопль, который существо выкрикнуло перед смертью, был адресован не нам…

Существ стало еще больше. Ящеры бились насмерть, чуть менее быстрые и отчаянные. Я заметил, что некоторые скидывали доспехи, только мешавшие драке и мало защищавшие. Существа выскакивали из травы, не разбирая особо, кого атаковать. Вцеплялись в голову, кусая и пища. Пробивая отростками неслабые шкуры ящеров. И брызгались ядом…

Мримо с удовольствием дрался с несколькими нападавшими. Собаки тут же вертелись, кусая и рыча, защищая хозяина со спины, разрывая и калеча любого, кто прыгал из травы.

Бо заволновался, затоптался на месте, широко открыв пасть. Я тоже это почувствовал. Прошептал заклятие, снимающее боль и усталость, перехватил удобнее посох и приготовился…

Много, очень много. Посох тепло запульсировал в руке, когда я поднял его над головой. И взорвался Силой, когда врубил его в первое же существо, с тихим шипением метнувшееся мне под ноги. Стало тихо, даже исчезли звуки боя впереди. Я слышал только движение в траве, прерывистое дыхание существ, стук своего сердца и рычание Бо, который стал неимоверно быстр. Броня почти на все тело защищала его хорошо, а больше ему ничего не надо было. Он очень хорошо пользовался своей массой, зубами и хвостом.

Сначала меня это забавляло: они прыгали и прыгали на меня, не пытаясь увернуться от посоха. Потом их стало еще больше. Я еле успевал крутить посох, отбивая атаки, и стараясь держать зверя в поле зрения. Ну, и не попасть случайно под его зубы… А потом понял, что не смогу стоять, даже вместе со зверем. Существ не стало больше, нет. Атаковать они начали уже не по одному, а по двое-трое, прыгая одновременно с разных сторон. Бо яростно крутился в траве, давя и ломая тех, кто прыгал ему на спину, пытаясь прокусить броню. Мне даже показалось, что я заметил несколько глубоких вмятин на металле, но сильно не расстроился. Закаленная древним способом, броня была крепкой. Но такое положение дел меня стало удручать. Если атака не прекратится, придется отбиваться по-другому… Мысленно потянувшись к Мримо, я почувствовал, что ему такое положение дел нравится. Он наслаждался битвой. Зато остальным приходилось довольно туго.

Существа нападали и нападали. Посох жег руки, разваливая их на куски, воняющие горелым мясом, шевелящиеся и скользкие. Я бил и бил, уже потеряв из виду Бо, когда почувствовал, как он рыкнул от боли.

— Бо!!! — заорал я и подпрыгнул вверх, отбив очередное нападение.

Зверя облепили, перевернув его на спину. Один из нападавших вцепился ему в мягкую часть чуть выше горла, пробив отростком переднюю лапу, удерживая таким образом от переворачивания.

— Бо!

Зверь кричал, пытаясь сбросить существ, но ему никак это не удавалось. Ударив ногой одно из существ, вставшее передо мной во весь рост, я низко присел и бросился к зверю на подмогу, чувствуя, что он теряет силы. Сшиб существо, которое рвало ему горло, и принялся сбивать их, как плоды аррту, стараясь вложить в удар всю силу. И почувствовал, как на спину навалилось что-то мягкое, холодное, обхватившее меня за шею. В следующую секунду тонкий отросток пробил мне бок, разрывая внутренности и брызгая ядом, который начал жечь в ране, словно кислота.

— Ах, ты ж тварь… — прохрипел я, ухватив существо за безглазую башку.

Сорвал с себя, отшвырнув в траву, и оторвав в движении отросток, который вдруг завертелся в ране. Нащупал его, но не смог выдернуть, и рванулся к Бо, который никак не мог перевернуться на лапы, громко щелкая зубами. Он меня звал, жалобно и беззвучно, не видя, где я. Чувствуя, как сейчас сердце выпрыгнет из груди, я прокричал Слово, Разрушающее Все Сущее, мысленно оградив Мримо и гостей от Удара, и подбросил посох вверх. Он крутнулся, оживая окончательно, и ударился о землю, ослепив все вокруг яркой вспышкой. Трава тут же загорелась, прибитая волной удара. Вспышка молниеносно прошла волной дальше, разрывая все живое и сжигая воздух. Где-то далеко почувствовал вопль боли, который тут же затих. Удар прошел дальше, гася скорость, и вернулся обратно, как волны возвращаются от брошенного в воду камня. Но и возвращения Удара было достаточно, чтобы добить тех, кто выжил после первой волны.

Посох сверкнул еще раз, поглощая вырвавшуюся Силу, и довольно затих, дымясь вместе с травой…

— Пес? Ты чего? — раздался голос Мримо, который сел рядом со мной и участливо заглянул в глаза. — Не устоял?

— Не устоял, хозяин. Прости меня. Я не хочу потерять Бо. И их слишком много.

— А ты знаешь, мне понравилось! — неожиданно довольно сказал Мримо, и улегся прямо на дымящуюся траву. — Их много, они агрессивны, гостей помяли изрядно. Будут знать, как презирать Охоту…

Бо перевернулся на лапы и звучно чихнул. Виновато фыркнул и побрел ко мне, рыкнув по пути на труп существа, горящего чадным дымом. Сунул морду мне в руку, слегка, очень осторожно обхватив пальцы зубами, и замер.

— Что, звереныш? Устал?

Он виновато шевельнулся, кося на меня глазом.

— Ничего, у меня сил было достаточно на двоих. Говорил же тебе — меньше лопай и больше двигайся. Форму теряешь.

Мримо рассмеялся:

— Мне нравится, как ты к нему относишься. Я так не могу своих собак любить. Они животные.

— Бо не животное. Он зверь, да, но не животное. Ближе его нет никого.

Я погладил зверя по широкой морде. Он лег на брюхо, не выпуская мои пальцы, и затих.

— Ты ранен? — спросил хозяин, показав на мой бок.

— Немного, не смертельно. Надо вытащить отросток.

— Дай мне.

Неожиданно Мримо мягко тронул меня за плечо, наклонив, сунул руку в рану и выдернул отросток. Швырнул его в траву, брезгливо вытерев руку о штанину, и спросил:

— Сам справишься? Впрочем…

Он закрыл рану с двух сторон ладонями, чуть сдавил, шепча что-то. Я зашипел от горячей боли, когда рана стала срастаться, но не сказал ни слова. Мримо посидел еще немного, наблюдая, как затягиваются мышцы, выдавливая синеватый яд, и довольно кивнул головой.

— Спасибо, хозяин.

— Тебе спасибо, за доставленное удовольствие Охоты. Давненько не было такого веселья. Все, идем проверим наших гостей…

Я выпростал руку из пасти Бо:

— Идем, звереныш.

Гостям повезло меньше. Хмурые ящеры стаскивали погибших в одну кучу, бережно и осторожно, собирали оружие, негромко переговариваясь. Кто-то зализывал раны, тонким длинным языком, и перематывал их чистой тряпкой. Толстый ящер, тот самый, что вчера требовал продолжения песен, сидел на траве, щеря мелкие зубы, когда с него пытались стянуть гнутые и мятые доспехи. Досталось ему неслабо, но выглядел он умиротворенным.

— Гости мои! — громко сказал Мримо, встав возле кучи тел. — Есть ли жалобы на Охоту?

— Нет, Мримо…

— Хорошая Охота, давно так не бился…

— Нет, Мримо, жалоб нет!

— Жаль Саррманатто, хороший воин был…

Гости не жаловались. Их честно предупреждали о возможных последствиях. С тех пор, как в одном из миров погибли все гости из стран Железных Деревьев, Мримо честно предупреждает об этом. Тогда была не наша вина: гости не вняли предупреждению, что в водах водятся быстрые, как стрелы, существа, пробивающие любой доспех насквозь, и полезли купаться. В их мире воды было не так много, и там не водились хищники. И все погибли, так и не успев поохотиться на толстых, безобидных животных, которых было много в том мире…

— Господа, есть ли претензии к моему доброму слуге, который нашел вам этот мир?

Гости опять ответили отрицательно. Хотя я и уловил некую неприязнь. Ну да ладно, мне все равно.

— Что это было? — спросил один из ящеров, со скрипом натянув мятые доспехи. — Что их убило?

— Слово, — ответил Мримо. — Мы решили, что Охота не должна закончиться слишком быстро и немного оградили дорогих гостей от быстрого завершения…

— Старый хитрец, — буркнул ящер, поправив ремни, и посмотрел на остальных. — Что будем делать с братьями нашими? Надо бы похоронить по обычаю. Развести погребальный костер и спеть Песнь Памяти.

— Я позабочусь о пламени, вы позаботьтесь о Песне, — негромко сказал Мримо. — Потом пойдем в деревню, надо взять трофеи. А иначе, что это за охота без трофеев?

Все согласились, не так весело, как вчера, поглядывая на убитых. Ящеры быстро сложили тела, по двое, друг на друга, морда к морде, уложив всех по кругу. Встали в стороне, прижав руки к груди…

Мримо кивнул, прошел между телами в центр этого круга, встал и закрыл глаза. Один из ящеров поднял морду, и негромко заговорил, быстрым речитативом, притоптывая в такт ногой.

Мримо зашевелил пальцами, выпуская огонь, синий, призрачный. Поднял руки, и стал медленно крутиться, отбрасывая огонь на тела, которые тут же начали гореть таким же светом, съеживаясь. Без дыма, без шума, тела сгорали быстро, вместе с доспехами. Ящеры мрачно пели, стараясь не смотреть на это, но получалось плохо. Невольно поворачивали голову в сторону горящего круга, и отворачивались, продолжая свою Песню…

Мримо остановился, когда последнее тело быстро догорело, стряхнул с пальцев капли огня, которые потухли, и развернулся к гостям:

— Ну что, теперь вперед? За трофеями!

Скопление жилищ поражало хаотичностью. Частенько налепленные друг на друга, дома выглядели уродливыми гнездами. Невысокие холмы с низкорослыми кривыми деревьями и колючими кустарниками окружали деревушку, пряча ее от посторонних глаз и окружив надежным естественным забором…

Вход к домам был только один, через узкую ложбину, петлявшую между деревьями. Мы бы не прошли незамеченными, даже если б захотели.

— Умно, — пробормотал один из ящеров, осторожно ступая по сухой листве, выставив меч.

— Что? — спросил другой испуганно.

— Листья, — кивнул ящер на землю. — И заборов не надо, и сторожевых каменных крыс тоже. Идешь себе, шуршишь громко, и тебя слышно за много шагов… Умно, ничего не скажешь.

Я наклонился, на ходу подобрав несколько листьев. Крупные, синие, жесткие, они ломались в пальцах легко, с противным громким хрустом.

— Вот видишь, — ощерился ящер. — Все тебя слышат. Надеюсь, в этих гнездах больше нет никого? Иначе еще одну такую атаку я не выстою…

Этого было достаточно, чтобы остальные выхватили оружие. Мримо, шедший впереди всех, лишь оглянулся и пожал плечами.

Ящер ошибся — деревня была пуста. Я мысленно послушал воздух, отметая все лишние звуки. И распознал лишь где-то вдалеке слабый то ли крик, то ли плач, но и все.

— Тут нет никого, хозяин, — негромко сказал я Мримо и шагнул к ближайшему дому, отметив, какие низкий у него вход. — Бо, охраняй снаружи.

Пришлось нагнуться, чтобы втиснуться в это нагромождение ветвей и земли. Остальные последовали моему примеру, рассыпавшись по поселению, ломая стены и двери, криво свитые из ветвей…

Внутри чем-то воняло. Какие-то грубые шкуры, выдолбленные из камня чашки, плетенные из тонких ветвей сети. Я не заметил очага. Не пользуются огнем?

И остановился перед толстым бревном, врытом в землю посреди жилища. На него опиралась вся конструкция дома, привязанная к бревну тонкими кожаными шнурами.

— Мне это нравится… — пробормотал я, разглядывая небольшое дупло на бревне, примерно на уровне моих глаз.

И достал оттуда крохотную фигурку сидящего существа, вырезанную из дерева. Сунул ее в карман, еще раз внимательно все осмотрел и вышел наружу. Вряд ли тут будет еще что-то…

Бо радостно заворчал, увидев меня, и затоптался на месте, кося глазом. Гости переговаривались, ломая двери жилищ, и вытаскивая наружу все, что смогли найти: утварь, шкуры, сети, кости, вяленые куски какого-то мяса… Собрались кружком вокруг всего этого добра и принялись бурно обсуждать трофеи.

— Есть что-нибудь интересное? — спросил мысленно Мримо.

— Так себе… Фигурку их бога нашел. Или просто фигурка для чего-то.

— Потом покажешь.

Я поймал его взгляд и кивнул. Мримо вышел из одного из домиков и подошел к гостям, которые вертели утварь в руках, споря и обсуждая:

— Господа? Ну, кому чем есть похвастать?

— Извини, Мримо, но как-то пусто здесь… — промямлил один из ящеров, уныло поглядывая на кучу.

— Я понимаю, что ваши души жаждут что-нибудь материальное… Предлагаю продолжить набег дальше, вглубь этого леса. Уверен, что нам попадутся другие поселения!

Ящеры переглянулись. Эмоции, которые я уловил, меня рассмешили — гости боялись. И мои предположения подтвердились через мгновение, когда один из ящеров медленно поклонился и произнес, не глядя в глаза Мримо:

— Прости нас, достопочтенный хозяин, но мы хотим вернуться.

— Можно узнать причину? — усмехнулся Мримо.

— Можно. Мы воины, Мримо. Мы можем драться, любим драться, любим и деньги, но… Все же остаемся воинами, которым добрый поединок слаще, чем богатства. Здесь нет ни драгоценностей, ни хоть сколько-нибудь ценных трофеев. Зато подрались вволю, хоть и потеряли нескольких братьев. Поэтому решили, что нам вполне достаточно, и мы хотим вернуться обратно. Прими наше уважение к тебе и тому, что ты сделал для нас, мы это ценим. И согласны на договор, о котором говорили выше. Ты выполнил свою часть, мы в будущем исполним свою… — Ящер оперся на свой меч, вздохнув, и уставился на Мримо.

Тот кивнул:

— Так тому и быть! Ваши слова — мудрые слова воинов, которые ценят битвы. Поэтому, Пес, открой нам дорогу, мы возвращаемся с нашими гостями…

— Да, хозяин.

Посох засветился, открывая дорогу, и я тронул за броню Бо, кивнув на портал, который медленно вспухал переливами перед нами. Тяжело переваливаясь, зверь молча поплелся к переходу. Собаки Мримо, повинуясь неслышной команде хозяина, юркнули следом. Гости переглянулись, и стали собирать оружие, поглядывая по сторонам.

— Вперед, уважаемые господа… — сказал Мримо, и пошел к порталу, не оглядываясь.

Потеряются — так потеряются, ждать Мримо никого не будет.

*******

Когда гости, возглавляемые Мримо, уныло потопали к гостевому дому, я постоял еще немного, глядя им вслед, и пошел к себе.

Бо уже торчал в своем корыте, высунув нос, и довольно фыркая. Броню я снял с него раньше и оставил ее на пороге, решив изучить вмятины, оставленные существами из того мира…

— Бо? А где девушка?

Зверь фыркнул и замер. Вывалился из корыта, расплескав воду, и потащился на кухню. Пошумел там немного, задевая хвостом стулья, и вернулся.

— Нашел?

Зверь утвердительно рыкнул и полез в воду. Хорошо тогда, а то я почему-то заволновался, когда увидел пустой угол с примятой соломой…

Оксана сидела на столе, вытянув ноги и положив их на подоконник. Молча смотрела в окно и даже не повернулась, когда я вошел.

— Я вернулся.

— Поздравляю, — спокойно ответила она.

Ее мысли были спокойны и чисты, как ни странно… Я, как минимум, ожидал что-нибудь наподобие радости, но оказалось, что она даже не отреагировала на мое появление. Никак.

— Чем занималась? Так и сидела?

— Так и сидела, Пес. Вот думаю, что мне хочется тебя убить.

— За что?

— Просто так. Раз не отпускаешь домой, что мне еще остается… Хотя бы отомстить тебе.

Она не лгала, я чувствовал. Но тем не менее, тоненькая искорка какой-то радости, что ли, вдруг промелькнула…

Значит — ждала, уверен почему-то!

— Убей, если хочется. Только для этого ты должна быть как минимум магом, как максимум — равной со мной по силе…

— А женской магии будет недостаточно, как думаешь?

Я растерялся. Женской?!

— Видимо, недостаточно… — сказала она и вздохнула. — Как охота? Утки были?

— Что это — утки?

— Птицы такие, утки. Или вы рыбачить ходили?

— Мы охотились. Рыбу не ловили.

— Понятно…

Я вышел из кухни и стал раздеваться, сбрасывая испачканную и порванную рубаху в угол, рядом с корытом Бо. Скинул штаны, и стал осматривать тонкий свежий шрам на боку. Провел пальцем, ощущая крохотные застывшие капельки яда, незаметные глазу, но ощутимые под пальцами…

— Ой… — пискнула Оксана, выходя, и отвернулась. — Хоть бы предупредил, что голышом стоишь…

— А что в этом такого? — удивился я. — Тебя смущает голое мужское тело?

— Нет, не смущает, но… — Она боком прошла мимо меня, старательно не глядя, и села на стул. — Просто, как-то… ты голый, а я совершенно незнакомый человек… Ну…

— Не понимаю. Тело — это же тело. Я понимаю, если бы занимался чем-то таким, что ограничено нормами поведения в твоем обществе. Или у вас голое тело считается чем-то нехорошим?

— Ну, хорошо! — демонстративно развернулась девушка и уставилась на меня большими глазами. — Доволен?

— Более чем. Стыдиться своего тела — это минимум странно.

Мне удалось подцепить ногтем крохотную чешуйку сухого яда на шраме, и я положил ее на язык. Закрыл глаза, пробуя на вкус, и стал рыться в памяти, вспоминая вкус яда. Точно, так и есть… Та тварь, которую я обнаружил в том мире, скорее всего предок этих существ. Вкус почти не изменился, а потомки твари со временем научились использовать его, как оружие. Интересно, а кроме, как для обороны или нападения, где-нибудь яд еще используют? Хм… интересно было бы проверить. Надо будет еще разочек вернуться и понаблюдать…

— Ты чего такой задумчивый? — поинтересовалась Оксана.

— Яд пробую. Я не ошибся, они используют его для защиты. Совсем, как тварь, их предок.

— Еще раз сможешь? Только, пожалуйста, со всеми подробностями! Какой яд? Какая тварь? Кто это — они?

— Они — это те, на кого мы охотились. Тварь — это их предок, которую я обнаружил не так давно.

— Ясно. То есть, совсем ничего не ясно, окончательно запутал. Все, больше не спрашиваю, чтобы не начать от бессилия выть…

— Выть? От какого бессилия? Идем на озеро?

Она запнулась, приготовившись было ответить, потом улыбнулась:

— Ты всегда так? Сразу, без лишних переходов, темы меняешь? Не пойду, у меня нет купальника.

Вытащив из шкафа просторную накидку, я набросил ее на плечи и спросил:

— Купальник — это что?

— Ну не думаешь же ты, что я голышом буду купаться?!

— Если ты переборола страх смотреть на голое тело мужчины, ты переборешь страх купаться обнаженной. Идем.

Бо с шумом вывалился из корыта и бодро затопал к двери, оставляя на полу мокрые разводы. Я взял Оксану за руку и потянул за собой.

— Только сразу говорю — я посижу на берегу! Во-первых — нет купальника, во-вторых — я не умею плавать!

— Бо тебя научит.

— Что?! Я…

И замолчала, когда я открыл дверь. На крыльце сидели собаки Мримо, неподвижные, как статуи, глядя немигающими глазами.

— К-кто это?! — оторопела девушка, стараясь вытащить руку.

Собаки заворчали, следя за ее движениями.

— Первый, кто сделает к ней шаг, тот будет убит, — тихо сказал я, не глядя на собак.

Те отступили на шаг, но уходить не собирались. Потом дружно зарычали, оскаливаясь, когда вывалился Бо, утробно ворча и показывая редкие, мощные зубы, против которых у собак шансов не было…

— Идем, они не тронут, — потянул я Оксану дальше, к еле заметной тропинке за домом, которая вела к Зеленому озеру в лесу.

Бо еще раз непочтительно фыркнул на собак, и неторопливо пополз за нами, даже не обратив внимания на то, что одна из собак куснула его за шип на кончике хвоста. Звереныша такие мелочи не интересовали…

Зеленое озеро появилось давно, в те времена, когда лес на холмах за домом был молодым.

Когда-то, много дней назад, мы охотились на огромных животных в одном из миров, далеком и тихом. Мир так себе, много воды, которая кишела живностью, разных мастей и размеров. Охотиться было на кого, да и удовольствие в этом какое-то есть — вытаскивать из воды очередной трофей, гадая, как он будет выглядеть на этот раз, какого цвета его плавники или чешуя, длинные ли зубы или хвосты… Правда, что мне очень понравилось — вся вода, абсолютно вся, была пресной.

Нашими гостями были высокие, неповоротливые маги, из одного мира, мрачные и неразговорчивые. На охоту сами напросились, пообещав взамен знания. Мримо согласился, наказав мне найти мир, именно такой, с водой. Потому что маги ужасно боялись воды, как я узнал потом. Шутник он, мой хозяин…

Маги и виду не подали, когда увидели крохотный островок, на который открылся портал. Так же не дрогнули, увидев спокойные волны, омывающие берег. И так же спокойно восприняли идею погрузиться на огромный корабль-плот, который был построен слугами Мримо, притащен сюда через портал и теперь спокойно покачивался у берега, уже облепленный мелкими ракушками…

Охота была прекрасной. К концу развлечения маги разошлись настолько, что даже начали поговаривать о том, чтобы остаться еще на денек. Но Мримо был неумолим. И тогда старший маг, разобидевшись, швырнул в хозяина Проклятие. Мримо спокойно отбил его, и, умножив своей магией, швырнул заклятие в воду, подальше от нас…

Рвануло так, что тяжеленный корабль-плот начал угрожающе заваливаться набок, подброшенный небольшой волной. За которой шла огромная, неторопливая волна, поднимающаяся как гигантский зверь, лениво, угрожающе… Мримо осуждающе покачал головой и открыл портал прямо перед нами, куда эта волна и зашвырнула плот. Вместе с огромным количеством воды. И выбросило уже в моем мире, прямо в огромную долину, заросшую лесом. Массы воды хватило снести сотни метров огромных деревьев. А заодно и утопить пару магов, не удержавшихся на корабле. Остальные благополучно устояли. Мримо успел закрыть портал, на лету, одной рукой швырнув заклятие, до того, как в проход хлынула остальная вода.

Потом, правда, хозяин хотел осушить озеро, но я убедил, что не нужно, несмотря на то, что с созданием озера многое поменялось. Погибло много зверья, ушли в дальние леса другие обитатели долины. Птицы не прилетали сюда, вот уже много дней. И деревья вокруг стали расти лишь неисчислимое количество дней спустя…

Потом, с помощью слуг Мримо провели новое русло реки, которая теперь питала озеро, пробили другое, уводящее воду, чтобы озеро не переполнялось с дождями. А обитатели, попавшие сюда вместе с водой, до сих пор живут в озере, плодятся да размножаются, доставляя радость Бо, который изредка приползал сюда поохотиться…

— Ой, как красиво, — выдохнула Оксана, когда мы пришли на озеро, спокойное и зеленое, как мох в лесу, за что и получило название. — И рыба здесь есть?

— Есть, и не только рыба. Но они безобидны.

Бо довольно рыкнул и понесся к воде. С размаху плюхнулся, подняв небольшие волны, и нырнул. Я сбросил накидку, потянулся, и, забравшись на камень, прыгнул в воду. Эх, хорошо… Проплыл под водой, на закрывая глаз, вынырнул и фыркнул. Оксана стояла на берегу, разглядывая окрестности и нырять не спешила…

— Идем сюда, — крикнул я. — Не бойся!

— Нет, спасибо.

Пришлось плыть обратно, мысленно позвав Бо, который уже увлеченно гонял какого-то мелкого водного обитателя. Зверь недовольно повернул обратно, проплыл подо мной и вылез на мелководье. Оксана покосилась на него и демонстративно залезла на камень, с которого я прыгнул.

— Вода — она как колыбель, — сказал я, выбираясь и воду с рук. — Если ты начнешь ее бояться, она поверит и унесет тебя. Если ты ей поверишь — убаюкает и примет, будто мать. Идем, не бойся.

— Купальника нет! — упрямо буркнула Оксана.

— Я не знаю, что это. Если ты боишься раздеться, то я отвернусь.

И вправду, чего так смущаться?! Это всего лишь тело. Почувствовав, как девушка колеблется, я лег на траву, на спину, широко раскинув руки, и уставился в небо.

— Ладно, — неожиданно согласилась девушка. — Ты только не подсматривай, хорошо?

Я поднял голову. Оксана легко скинула свою одежду, задержавшись лишь на секунду перед тем, как окончательно сбросить с себя все нижнее белье. Слезла с камня, тоненькая, стройная, с короткими волосами до плеч и маленькой грудью, глубоко вздохнула и шагнула в воду, оглянувшись на меня:

— Отвернись!

Я встал, мысленно приказав Бо быть рядом с девушкой в воде. Разбежался и прыгнул обратно в озеро, обдав брызгами Оксану. Та возмущенно пискнула, закрыв грудь руками:

— Ты обещал, что не будешь подглядывать!

— А я и не смотрю. Я купаюсь, разве не видно?

Мне почему-то нравилось ее смущение. Женское смущение, смесь любопытства и какой-то тревоги, смесь страха перед водой и желание. Полный набор. Я рассмеялся, и нырнул, увидев, как Бо осторожно плавает возле девушки. Та его не заметила, и поплыла вперед, неумело барахтаясь, с какой-то отчаянной отвагой, загребая руками и ногами. Плыла недолго, потом погрузилась с головой, вынырнула, судорожно вдохнув, и поплыла обратно. Добралась до мелкого места и остановилась, оставив над водой лишь плечи и голову…

— Бо! — крикнул я. — Покажи ей озеро!

Оксана тут же исчезла под водой, когда зверь осторожно толкнул ее носом назад. Выскочила, громко шлепая по воде руками:

— Не над…

И опять исчезла. Бо толкнул ее дальше, и, поднырнув под девушку, заставил вцепиться ее в свой гребень на спине. Чуть всплыл, подняв свою ношу над водой, и понесся в озеро, широко загребая лапами и хвостом. Я постарался не отстать, плывя следом изо всей силы. Оксана сидела на спине Бо, вцепившись мертвой хваткой в гребень. И молчала, крепко обхватив зверя коленями. Приказав мысленно Бо плыть к Черному камню, я свернул вбок, срезая дорогу, и наблюдая за ними. Зверь весело всплеснул хвостом, нырнув неглубоко, и тоже повернул к камню. Обломок скалы, торчавший посредине озера, как рог большого животного, черный и мрачный, остаток некогда огромного утеса, который раскололо озеро, когда хлынуло сюда…

Зверь приплыл первым. Высунулся наполовину из воды, встав лапами на острый выступ, дождался, когда Оксана испуганно слезла с него, и снова нырнул.

— Испугалась? — спросил я, подплыв с другой стороны выступа, и ухватился за него руками.

— Дураки вы! Оба! — крикнула она, забравшись повыше. — Я же плавать не умею!

— Бо был бы рядом с тобой. И не дал бы утонуть.

— А если бы не был? Это твоя мысль такая умная была?

— Какая?

Меня страшно смешило то, как она сердилась. И то, что рассержена она не на шутку, я тоже знал. Но почему-то смешило…

— А такая! Чтобы меня, не умеющую плавать, сюда затащить!

— Что ты уперлась? Не умею, не умею… Ты и не пробовала.

Оксана замолчала. Потом, прищурившись, прошипела:

— А ты не подначивай, ладно? Я как-нибудь сама разберусь, умею или нет. И вообще отвернись!

До нее опять дошло, что она без одежды. Я улыбнулся, потом показал на берег, с которого приплыли:

— Тут недолго. Приплывай, пойдем домой…

— Чего?! Эй! Пес!!! Вернись!!!

Но я даже не оглянулся, неторопливо поплыв обратно.

— Ну, пожалуйста! Да что ж ты скотина-то такая! Умолять тебя надо, да? Пе-е-ес!!!

Я продолжал плыть, лишь следя за Бо, который вертелся возле скалы.

— Забери ее. И плыви ко мне.

Зверь недовольно шевельнул хвостом, но ослушаться не посмел. С шумом вылез из воды, подсунув морду прямо к ногам Оксаны, и заставив ее испуганно закричать. Потом, правда, крик затих, когда она взобралась на Бо, опять вцепившись ему в гребень.

— Я не скотина, — сказал я, когда Бо с подплыл ко мне. — Ты боишься воды. Не бойся, сказал же тебе. Ты должна ей верить, она не обидит.

— Хорошо тебе говорить… — с обидой ответила девушка, сидя прямо, с побелевшим лицом. — Еще и бросил меня там!

— Не бросал. В конце концов, проголодавшись или боясь остаться там навсегда, ты приплыла бы обратно.

— И ты бы хотел, чтобы я там осталась? И умерла? Я бы не смогла приплыть, Пес. Я и вправду боюсь воды.

Я остановился, потихоньку загребая руками и ногами, потом толкнул Бо ладонью:

— Звереныш, я ее заберу. — И протянул Оксане руку: — Слезай.

— Что?! Ни за что на свете! И попробуй только сказать своему крокодилу, чтобы он…

Поздно. Бо крутнулся в воде, сбрасывая свою ношу. Девушка испуганно вскрикнула, отпуская его, и ушла под воду. Зверь довольно взмахнул хвостом и поплыл на глубину, набирая скорость…

Оксана вынырнула, молотя по воде руками, и хрипло дыша:

— Гады! Ненавижу! Тебя и твоего крокодила! Гады! Тьфу… вода противная… Помогите!!!

— Не кричи! Спокойнее. Вдохни глубоко и руками не так сильно молоти… Успокойся! — рявкнул я.

Девушка испуганно замерла и погрузилась в воду. Ну что ты будешь делать… Я схватил ее за руку и вытащил на поверхность:

— Тонуть не надо! Говорю же тебе, спокойнее! Дай воде самой тебя держать…

— Уйди! Ненавижу…

— А я как-то и не просил меня любить. Отпусти мою руку… Отпусти! Не бойся… Вот так… Запрокинь голову… еще… вот! А теперь, делай так… Не бойся, говорю! Я здесь ведь! Еще раз! Во-о-о-от! И вот так руки…

И чего я с ней возился? Меня это скорее забавляло: изучать ее поведение и эмоции. Мне впервые попался мир, с такими богатыми эмоциями, грех было не воспользоваться, чтобы изучить немного. Ладно, научить плавать — это не обучать магии, много ума не надо…

Девушка еще боялась, совершенно забыв про наготу, которую так старалась прикрыть. Ее сейчас больше занимало не утонуть. И страх перед подводными существами тоже занимал. Я удивленно посмотрел на нее, когда уловил эту смесь страха и паники: именно боязнь, что кто-то схватит ее из глубины, не давала ей сосредоточиться…

— Здесь нет хищных животных, — сказал я. — Остались только крупные рыбы и мелкие звери, но они пугливые.

Оксана бросила на меня взгляд, но ничего не сказала. Она все еще пыталась удержаться на воде, изредка уходя вниз, но тут же всплывая. Потом сосредоточилась и осталась на поверхности, медленно помогая руками и ногами. Я откинулся на спину, рядом, и поискал мысленно Бо. Звереныш развлекался недалеко от берега, снова загоняя кого-то…

— А ты знаешь… — тихо проговорила девушка, глядя в небо. — Я всегда не любила ходить в поселке с подругами на реку. Мне почему-то казалось, что кто-то большой и невидимый утянет меня на дно и я никогда не всплыву. Поэтому находила кучу отговорок и причин, чтобы не ходить купаться. Смешно, да?

— Нет.

— А мне кажется, что смешно. Такая большая, взрослая девочка и не умеет плавать. Я и в бассейн тоже не очень охотно ходила, даже если жена брата приглашала. Она-то умеет плавать. И когда приходили туда, я торчала у бортика, боясь шагнуть на глубину… Оказывается, когда на тебя не смотрят, получается лучше. Пес?

— Что?

— А что это за мир такой? Параллельный мир?

— Параллельный? Нет, это мой мир, вернее — Мримо, он его создал, а я у него лишь слуга. Ищу ему и его гостям новые миры для Охот и развлечений. Поэтому и зовут меня Пес, как собаку, идущую по следу.

— И крокодил… ну, зверь твой, Бо… он тоже охотник? Ищет новые места? Мне даже интересно, почему я его не боюсь. Он добрый, может, поэтому?

— Бо не охотник. Он мой зверь и моя защита. Мир он не ищет, но всегда у меня за спиной, если вдруг кто-то нападет. Я его, кстати, в твоем мире нашел. Очень давно.

— В моем?! — удивленно воскликнула Оксана, снова уйдя под воду, но тут же появилась. — Пес, ты шутишь, что ли?! У нас такие громадины не водятся!

— Не знаю. Когда я к вам приходил, то водились. И много разных других зверей, но людей не было.

— Черт… Я даже боюсь представить, сколько тебе лет… Ты хочешь сказать, что приходил во время динозавров?!

— Кого?

— Неважно… Этого просто не может быть. Скорее всего, ты просто откормил крокодила до таких размеров. Вполне возможно, еды полно, воевать не с кем, один на весь мир… Вот и вымахал мутант.

Я повернулся к ней:

— Ты говоришь про какие-то незнакомые вещи. Хотя бы объясни некоторые слова! Мне же интересно!

— Долго объяснять, Пес… Ну и имя у тебя. А давай, я тебя буду звать по-другому?

— Как?

— Ну… не знаю. Много ведь имен есть хороших. Может, Андрей? Или Владимир? Роман? Алексей?

— Не нравится ни одно. У меня есть имя, но Пес нравится больше…

— Угу. Такое ощущение, что собаку зову, по кличке.

— Ну и зови. Что тебе далось имя?

— Ладно. Не хочешь — не надо… Поплыли домой? Только ты будь рядом, хорошо?

Она все равно устала, где-то на половине пути. Пришлось согласиться на то, чтобы обхватила меня сзади за шею, и таким образом плыть до самого берега. Бо крутился рядом, но без моей команды не решался приблизиться, лишь отгонял не в меру любопытных больших рыбин…

Потом она развеселилась почему-то, вися у меня на шее. Громко командовала «Полный вперед!», смешно гудела, изображая какой-то пароход. Размахивала руками, мешая плыть, но меня это лишь забавляло. И в конце концов ей самой потом это и надело…

— Уф… устала… — сказала девушка, выходя на берег. Потом опять опомнилась и закрыла грудь руками. — Отвернись! Я оденусь…

Пришлось отвернуться. Я подобрал накидку, набросил на мокрые плечи, радуясь, что усталость от Охоты постепенно улетучивалась. И оторопел, когда увидел стоящего у камня Мримо, с легкой полуулыбкой наблюдающего за девушкой, которая его не видела…

— Худая она, — произнес хозяин негромко. — Ты ее не утопил?

— Зачем? Она интересный экземпляр, жалко топить.

Оксана замерла, увидев Мримо, и посмотрела на меня. Я ей чуть кивнул, и повернулся к хозяину:

— Как гости?

— Ушли в свой мир. Я тебя не дождался, чтобы ты помог мне.

— Прости, хозяин.

— Не страшно, Пес. Они ушли, вроде бы довольные. Выпросили еще одну Охоту. Найдешь им что-нибудь попроще?

— Да.

— Хорошо. — Он бросил взгляд на девушку, криво усмехнулся… — Я бы отправил ее обратно. Или зверю бы скормил. Охота тебе с ней возиться?

— Пригодится еще. Зверь не голодает, так что необходимости убивать нет. Пусть побудет, хозяин? Я оставлю ее себе?

— Пусть, если тебе нечем заняться. Только пусть везде с тобой ходит, или до Границ моего дома. Увижу — уничтожу.

— Хорошо, хозяин.

Мримо не стал утруждать себя пешей дорогой, просто открыл портал и исчез, махнув собакам, которые все время неподвижно сидели рядом. Собаки, поняв, что в портал их не возьмут, понеслись по тропинке обратно, взрывая землю мощными лапами…

— Я, наверное, долго спать не буду, увидев его еще раз… — осторожно сказала девушка. — Страшный-то какой… Когда он к тебе приходил, я даже толком его не рассмотрела. Это ведь хозяин?

Я ее понимаю. Мримо красавцем вряд ли можно назвать: больше, чем два метра ростом, толстая бугристая кожа, рога, когти… Во многих мирах люди, завидев его, падали ниц, стараясь не встречаться взглядом. А маленькие, темно-синие ледяные глаза хозяина кого хочешь в поклоне согнут…

— Мримо. Хозяин. Мой и этого мира.

— Бр-р-р! Ночью приснится — бессонница обеспечена на неделю вперед! На демона похож.

— На кого?

— На демона! — Оксана быстро накинула свою тонкую сорочку, которая тут же намокла, очерчивая тело, застегнула штаны и провела руками по мокрым волосам. — Ты не знаешь, кто такие демоны?

— Нет.

— Черти. Демоны. Потусторонняя нечисть. Короче говоря, твой хозяин на них очень похож. Или они на него.

— Он похож сам на себя. Бо, иди сюда! Не делай вид, что ты коряга!

Не шевелившийся до этого звереныш шумно всплеснул хвостом и нехотя выполз из воды. Я присел над ним и заставил перевернуться на спину, подтолкнув ладонью:

— Покажи мне свое горло. Не ворчи!

Рана, полученная на Охоте, уже потихоньку затягивалась. На лапе дело было хуже: там все еще сочилась красная жидкость, забитая грязью и илом. Бо дернулся, когда я согнул его лапу к воде, вычищая грязь из раны, и шевельнулся.

— Только дернись! — пригрозил я, не отпуская лапу. — Потом не жалуйся, что болит…

— Ой! Где это он так?! — присела рядом Оксана, и погладила брюхо Бо. — Бедненький… Больно, наверное?

Бо тут же изобразил умирающего, медленно открыв пасть и обмякнув. На меня это не произвело впечатления, а девушка звонко рассмеялась, угадав, что делает Бо.

Вычистив рану от грязи, я сдавил ее с двух сторон и закрыл глаза. Лишь сказал Оксане, продолжающей гладить зверя:

— Отойди назад!

Она послушно отошла. Я пробормотал слова целебного заклятия, внимательно следя, чтобы мышцы и суставы срослись правильно. Заставил срастись венозные сосуды, так же следя, чтобы не переплелись по ошибке. Выдавил капли застывшего яда по краям раны, смахнул их ладонью, и продолжил сращивать, не обращая внимания на зверя, который заерзал на песке, пытаясь осторожно вытащить лапу. Договорив заклятие, дунул на стянувшуюся рану, и тронул горло Бо, проверив, что серьезных повреждений он не получил. Потом хлопнул ему по брюху и встал:

— Все, будешь жить! Идем, звереныш, пора бы и поесть.

При слове «поесть» Бо решил больше не делать вид, что он умер, шустро перевернулся на лапы и засеменил по тропинке наверх.

— Слушай, какой он все-таки умный… — сказала Оксана. — Долго его дрессировал? А как он тебя понимает?

— Я не дрессировал, он сам все понимает. Мысленно говорю ему команду, а он ее выполняет.

— Мысленно? Это как? Телепатия, что ли?

— А это-то что?

— Это когда можешь читать мысли других. Вот же угораздило меня… Попала куда-то, где сплошные демоны, крокодилы и телепаты… Ты и мои мысли можешь прочитать?

— Нет. Я только могу узнать твои эмоции. Могу мысленно говорить, но только с Бо или Мримо. Могу слышать голоса, но только когда они обращены именно ко мне. Не знаю, как это. Вот, к примеру, ты знаешь, где я, но не видишь. И мысленно зовешь, обращаясь именно ко мне. Тогда уловлю. А если начну читать твои мысли специально, то ничего не получится.

— Почему?

— А зачем?

— А… э-э-э… А вдруг, я думаю о тебе что-то плохое?

— Эмоции больше правды говорят. Ты можешь говорить приятные вещи, но чувствовать другое. И это будет вернее.

— Страшно, однако, все так знать! — лукаво посмотрела она и остановилась. — Вот сейчас я что ощущаю?

— Удовольствие. Есть хочешь.

— Тьфу ты… И все? Мог бы сказать что-нибудь другое. А ты сразу выдаешь все хотения!

— Удовольствие — штука тоже приятная.

— Ладно, толку от тебя нет… Когда уже придем? Ноги устали…

*******

Дома я переоделся в чистое. Оксана посетовала, что нет какой-то стиральной машинки, хотя бы постирать грязное белье…

— А руками? — спросил я. — Река есть…

— Река… — усмехнулась девушка. — Ладно, потом постираю. Ужинать будем?

Я удивился. Обычно она неохотно садилась есть вместе со мной.

— Ладно, сегодня я похозяйничаю. А то от скуки загнусь скоро. Отправлять домой не хочешь, так хоть займусь чем-то.

— Дома ты тоже хозяйничала у очага?

Она рассмеялась. Облокотилась на стол и уставилась на меня:

— Нет, дома нет таких печей, как у тебя. Мы пользуемся газом. Ну, чтобы готовить.

— Газом?!

Оксана вздохнула, потом начала рисовать на столе пальцем узоры:

— Вот такая печь… такой железный ящик… в нем две, а то и четыре конфорки… э-э-э… такие штуки металлические, с маленькими дырочками, через которые идет газ, понимаешь? Нет? Ну, короче, газ идет по трубкам в конфорки… вот так… поджигаешь его, и он горит, маленьким пламенем… хватает, чтобы нагреть воду или поджарить что-нибудь… воду для супа, как для чего?.. У тебя газа нет, а терпения приготовить хороший суп на этой развалюхе… — кивнула она на печь. — … у меня не хватит. Хотя, как-нибудь попробую. Если раньше не уйду отсюда. Правда, и идти-то некуда…

Она замолчала и стала доставать из шкафа мясо и хлеб.

— А какое у тебя ремесло в твоем мире? — поинтересовался я.

Мне было интересно все. Впервые мир пошел по такому пути, насыщенный изобретениями и технологиями. Идея с газом мне понравилась, надо как-нибудь попробовать сделать что-нибудь подобное. Только где бы взять этот газ, про который она говорила…

— Ремесло? Ах, ремесло… Профессия. Я юрист. Не говорила разве?

— Не помню. Что это?

— Ну… как бы объяснить… Я помогаю людям добиваться неких прав, в соответствии с законами страны, в которой живу. Как-то так. Скажем, кому-то помочь добиться чего-то. Нет, не то…

— А, я понял! Если кто-то кого обидел, то ты поможешь наказать виновного, если стража не сможет. Так?

— Угадал, — расхохоталась Оксана. — Хотя, не только это.

— Так ты стражник закона! — обрадовался я.

— Ух… а звучит! Стражник закона. Да, можно и так сказать.

Я сел напротив и протянул ей нож:

— Порежь мясо, не надо отрывать пальцами.

— Спасибо…

— Можно еще спросить?

— Спрашивай.

Подумав, я задал прямой вопрос:

— У тебя есть мужчина, который взял тебя в жены?

— Нет. — Она помрачнела немного, крутя нож в руке. — Был один… Собственно, Лерка его дочь. Но он оказался таким козлом… Мы в разводе.

— Козлом?! — опешил я. — Он животное?!

— Господи… Пес, ты придуряешься или вправду такой наивный?!

— Я просто спрашиваю! Мне интересно.

— Я была замужем за одним… человеком. Восемь лет. Дочь родилась, все было нормально. Потом он нашел другую. Вот и все…

— Он не соблюдал свои права, как муж?

— Можно и так сказать… Слушай, давай не будем больше об этом, а? Иди в ту комнату, я тут приготовлю поесть и туда принесу, хорошо?

Она заметно помрачнела. Я уловил нотки раздражительности и какой-то тоски, но не стал спрашивать. Пришлось уйти в другую комнату и достать из шкафа шкатулку, выточенную из синего камня, с тонкой крышкой, на железной пружинке, которая сама по себе возвращала крышку на место, если отпустить. Там была врезана тонкая металлическая пластинка, упругая и сильная, толкающая крышку. Уже не помню, где раздобыл такую шкатулку, но мне она нравилась своей идеей. Подвинул все на столе, расстелил чистый кусок ткани и вытащил фигурку из дерева, которую нашел на Охоте. Сидящее существо, безглазое, худое, обвивало себя отростками-руками, запрокидывая голову вверх. Вполне тонкая работа, учитывая, что существа слепые. Или не слепые? Глаз не видел, но они ориентировались очень хорошо, я еще помню, как ловко они выскакивали из травы, не ошибаясь, и как легко находили меня и Бо. Может, они звуком пользовались, как маленькие змеи в Каменном мире? Свист — и звук отражается от препятствия на пути, змея его слышит и сворачивает. Что ж, вполне возможно. Но как они тогда вырезали фигурку? Работа тонкая, и детали аккуратные. Получается, что глаза есть, но как бы другие? Бр-р-р, запутался! Если каждый раз так свистеть на фигурку, чтобы вырезать детали — голова взорвется… Надо бы как-нибудь вернуться в тот мир да проверить, как они это делают.

— Ух, ты! — раздался голос Оксаны над головой. — Это что?

— Где?

— Вот это! — Она взяла у меня фигурку и повертела перед глазами. — Интересная штука. Ты делал? Это что такое?

— Не знаю. Я взял это с последней Охоты, там обитатели на это вот похожи.

— А глаза у них есть?

— Нет. Но они хорошо видят! Мне пришлось туговато, когда они нападали.

— О! Ультразвуком пользуются?

— Чем?!

— Звук такой. Я его не услышу, он слишком тихий для человеческого уха. А некоторые летучие мыши и киты им пользуются.

— Не видел. Может и… как ты сказала?.. Может, и ультразвук. Но как можно слепому вырезать такое?

Она тоже не знала. Зато с интересом рассматривала остальные предметы, которые доставала из шкатулки…

— Это что?!

— Стекло. Такие шарики делают ремесленники в Тихом мире. Он у них обменный предмет.

— Как деньги?

— Наверное. Да, скорее всего. Они меняют его на еду, одежду и оружие.

— Точно, как деньги! Это тоже?

— Что? А, нет, это просто украшение…

Я повертел металлический ошейник, украшенный тонкими шипами и кварцевыми чешуйками, и протянул ей:

— Такие носят женщины из низших сословий на Шаоге. Мир такой, я его Шаога называю. Женщин там мало, и их на три группы делят, по сословиям. Женщины из низшей группы носят такой, чтобы хозяин не сразу убил ее.

— Как это? — вздрогнула Оксана, осторожно положив ошейник обратно на стол.

— Там любой мужчина может убить женщину, если она не замужем. Выходя замуж, она переходит в другое сословие, понимаешь? А если незамужняя — она никто. Вот и носят такой ошейник, чтобы какой-нибудь неуравновешенный мужчина не придушил ее. За замужнюю муж заступиться может, а незамужние, до сорока лет носят такое украшение.

— Ну и кошмары ты говоришь! Придушить?! За что?!

— За просто так. В Шаоге странные привилегии для женщин. Я в них плохо разобрался. Но знаю, что женщина до замужества обязана носить такие шипы, как знак того, что незамужняя. Как-то так…

— Ну и глупости, скажу я тебе… Ой, какая ракушка красивая…

— Осторожно! — Я сдавил ее пальцы вместе с ракушкой, которая уже начала приоткрывать створки. Потом очень аккуратно вытащил из руки Оксаны и постучал ракушкой об стол… — Она ядовитая. И до сих пор жива. Не знаю, может, ее яд для тебя нехороший. Смотри!

Положив ракушку на стол, я поднял руку, концентрируя тепло в ладони, и направил на створки. Тут же, с тихим смачным щелчком раковины раскрылись, и в мою сторону выстрелила тонкая синяя игла язычка ракушки. Обмякла, размазав по доскам желтоватую жидкость, и втянула язычок обратно. И выстрелила еще раз, аж завертевшись от усилий.

— Видела? Они так присасываются к кому-нибудь, ядом бьют, а потом потихоньку обсасывают. Ты бы видела, какие они вырастают…

Оксана наблюдала с ужасом, как ракушка вяло втягивает язычок обратно, и отодвинулась подальше…

— Она реагирует на живое тепло. О! Смотри, тебе это должно понравиться…

Вложил ей в руку переливающийся камень, который нашел на берегу моря много лет назад, в огромном пустом мире, где не было даже растений, только моря и скалы. Случайно нашел, подумав, что померещилось. Сунул камешек в карман, да так и ушел обратно.

— Красивый… — протянула девушка, повертев камешек. — Ой! Смотри, он цвет поменял!

Золотисто-зеленый, камешек вдруг стал лиловым, с блестящими крапинками. Сверкнул гранями, и медленно стал менять цвет, став синим с красным…

— Ты смотри… — протянул я. — И на тебя отзывается…

— В смысле?

— Я называю его индикатором. Это обозначает…

— Я знаю, что это. Но почему индикатор? Что он показывает?

— Настроение. Я случайно увидел. Попробуй сейчас сделать что-нибудь… Ну, не знаю… Разозлись хотя бы.

Девушка посидела немного, разглядывая камень, потом закрыла глаза и резко сказала:

— Ненавижу! Всех! И этот ваш мир! Домой хочу!!!

Камешек стал бледно-желтым, с тягучими синими переливами.

— Какая прелесть… — протянула Оксана, открыв глаза и восторженно глядя на камень. — То есть, мое настроение можно цветом описывать?!

— Точно. Видишь, ты чуть успокоилась, и он стал другим…

— Пе-е-ес… подари, а?

— Бери, — пожал я плечами. — Все равно ему скучно здесь, а так, хоть тебя развлекать будет…

— Скучно? Ты думаешь, что он живой?

— Да, он живой. Сейчас, погоди…

Достав из чулана остатки бараньей ноги, я показал ее Бо, который уже несколько минут жалостливо вздыхал, поглядывая на меня из своего корыта.

— Лови!

Зверь выскочил из воды, с грохотом опрокинув стул, который стоял на его пути. И замер, глядя немигающим взглядом. Я бросил мясо прямо в открытую пасть, которая захлопнулась с хрустом, и Бо, довольный донельзя, потащил добычу обратно…

— Какой, однако, жадный… — протянула Оксана. — В озере ж вроде тоже кого-то слопал, разве нет?

— Не знаю. Какая разница, я всегда его кормлю.

— Ой… Погоди, я сейчас тоже накрою. Не рассматривай свои безделушки без меня!

Она вскочила и побежала на кухню. Я сдвинул ткань со всей своей коллекцией на край стола, и зажег еще две свечи. Оксана принесла две большие тарелки с нарезанным мясом и сыром, на второй лежал немного засохший хлеб и два плода аррту. Достала вино и поставила на стол:

— Налей, пожалуйста…

Мне такое поведение почему-то доставило удовольствие. Как будто уже много-много дней она жила здесь, все ей привычно и понятно, вон, как ловко управляется, накрывая… Может, не отпускать ее обратно? Пусть еще поживет? Но пришлось отказаться от этой мысли. Сколько я ее выдержу? Год, два? Или всего час? Или сама сбежит. Правда, и сбегать-то некуда. Или заблудится, или собаки Мримо ее найдут.

Вздохнув, я достал стаканы и быстро разлил вино.

— Ешь, — сказала она, подвинув мне тарелку, а сама, откусив от аррту приличный кусок, показала пальцем на монетку: — Это тоже нашел?

— Это монета, которую заплатили за меня, когда те, кто меня нашел, продали другим торговцам.

— Ничего не поняла…

— Я в одном из миров упал со склона и потерял сознание. Очнулся от того, что меня несли, связанного, куда-то в гору. Принесли в маленький городишко и продали первому встречному торговцу людьми…

— Секундочку! В моем мире ты одним движением рвешь стальные наручники, а там что, не мог порвать веревки? — удивленно спросила девушка, внимательно разглядывая монетку, с грубо выбитым изображением какой-то птицы.

— Мог, но не хотел. Мне стало интересно, что со мной будут делать.

— И что же?

— А ничего. Торговцы посовещались и решили продать мое тело какому-то местному правителю. Что ж поделать, если там процветало поедание людей.

— Каннибалы?

— Не знаю. Это так называется? А, понятно… Разводили специально людей, для еды, кормили их, не разговаривали с ними и убивали, когда нужно было мясо. Как скотину. Особо ценилось детское, нежное мясо.

— Ох, замолчи! — прошептала Оксана. Камень возле нее стал красновато-серым. — Детей? Молчи, пожалуйста…

— Хорошо. А монетку я потом забрал у того, кому за меня заплатили.

— Слушай! Ты говоришь, что был в моем мире! Точно? — Я кивнул. — Ты был тогда, когда… э-э-э… неважно… Лучше скажи, а ты из него тогда что-нибудь взял?

— Бо.

— Что — Бо?

Зверь высунул голову, заинтересовавшись.

— Я нашел там Бо. И взял с собой, чтобы он не погиб, потому что Мримо сжег там все, в отместку за дочь. И вот теперь зверь со мной, уже столько лет. Видишь, как вырос!

— Нет, это все-таки бред… Такие, как Бо, вымерли много миллионов лет назад! Его потомки совсем другие. Сколько ж тебе лет, Пес?..

— Не знаю, я не считал.

— Так, погоди… Запуталась! У Мримо была дочь. Она погибла в том… вернее, в нашем мире, правильно? И он сжег мир?!

— Ага.

Я рассказал ей всю эту историю с гибелью Синмы. Оксана долго сидела, глядя на меня огромными глазами. Как-то судорожно вздохнула, и, покачав головой, тихо сказала:

— Не знаю, кто вы такие, Пес… Ты хотя бы понимаешь, что ломаешь все догмы? Все научные доктрины и доказательства? И теперь остается только думать — где твоя правда и где правда археологов. Твоя больше похожа на сказку, Пес. Взять и так просто сжечь мир! Ха! А как же метеорит?!

— Какой метеорит?

Но она уже хохотала, в голос, заливисто, вытирая слезы из глаз. Посмотрит на меня — и опять смеется… Я встал, принес из кухни маленький кувшин с соком аррту, с намешанным настоем трав, который сам и приготовил. Молча налил в стакан и протянул ей.

— Ох… ой не могу… Сжег мир!… Что это? Сок?.. Ну, Пес… х-ха… сжег… — и снова смех, больше похожий на истерику.

— Выпей.

Она выпила, и как-то почти сразу успокоилась, всхлипывая и утирая слезы. Потом с недоумением уставилась на стакан:

— Ты мне чего сюда налил?

— Сок, не бойся…

Она уже успокоилась. Настой действует хорошо против таких истерик…

— Пес?

— Что?

— Я не прошу много… Пожалуйста… Я хочу домой, дочь увидеть… Хотя бы на минуту, Пес…

Что на меня тогда нашло — я не знаю.

Но протянул ей руку:

— Иди сюда… Не бойся…

— Зачем?

— Послушай внимательно. Есть одна маленькая проблема. Нельзя вернуться в одну и ту же точку времени.

Оксана захлопала глазами:

— Погоди… Ты хочешь сказать, что ты не можешь вернуться в то же время, откуда забрал меня? Так, дай подумать. Это понятно, что не можешь. Но просто вернуть меня? Сколько времени уже прошло, что я тут? Неделя? Месяц?

— Больше.

— Ну хорошо, пусть будет больше. Получится, что я дочь не видела месяц. Ну и ладно. Просто верни меня, пусть думают, что я потерялась на какое-то время, а теперь вернулась. Так можно?

— Можно. Но ты уверена, что тебя еще будут помнить?

— В смысле? — оторопела девушка.

— Я не знаю, в каком времени откроется портал, понимаешь? А если не месяц прошел?

Я знал, что говорю. Не первый раз уже такое было. Да и кто следит за временем?

— Все равно! — решительно сказала она, вздернув подбородок. — Верни, а? Пожалуйста?

— Ладно, идем… Только не говори, что не предупреждал тебя.

…Оксана крепко вцепилась в руку, когда я вошел с ней в портал.

Я слышал только ее дыхание, и чувствовал дрожащие пальцы. И почему-то было приятно, вот так, держать ее за руку…

Бо я оставил дома. Даже не оставил ему След, по которому ушел. И сам не знаю, почему.

— Стой…

Оксана замерла, прерывисто дыша, и тихо спросила:

— Мы пришли?

— Почти. Я прошу тебя только об одном: не кричи, хорошо?

— А я должна кричать?

Я сделал шаг, и она закричала…

Потому что поняла все сразу.

Потому что нельзя вернуться в одно и то же время и место снова.

— Где мы?! И какой сейчас год? — потрясенно спросила девушка, глядя на огромные каменные дома, возвышавшиеся там, где когда-то проходила та дорога, с которой я забрал ее к себе.

— Не знаю. Я тебя честно предупредил.

Повозок, едущих по земле, уже не было, они теперь передвигались по воздуху. Стало тяжелее дышать, из-за того, что воздух теперь еще больше пах дымом и серой. Людей тоже было не так много, по большей части они передвигались в огромных застекленных повозках, низко летящих над землей, равнодушно глядя на город…

— Какой сейчас год? — повторила Оксана, и я уловил нотки истерики и паники, нарастающих в ее голосе. — Что ты наделал, Пес… Какой сейчас год?.. Лера…

Она закричала. Долго, протяжно, страшно, закрыв глаза.

— Гражданка, тебе плохо? — негромко осведомился невысокий мужчина, проходивший мимо нас.

По мне он лишь скользнул взглядом…

— Нет… Да! — Оксана открыла глаза. Немного удивленно уставилась на мужчину и вдруг вцепилась в него, крепко ухватив за легкую куртку. — Какой сейчас год?

— Для начала — отпусти меня. У меня есть права, согласно Кодексу чести, гражданка. Иначе я позову констебля.

— Какого констебля?! — опешила девушка. Но куртку не отпустила… — Какого констебля, твою мать?! Давай, зови!!! Только… только скажи, пожалуйста… ради всех святых — год? Какой сейчас год?

Мужчина долго смотрел на нее. Оглянулся по сторонам, все так же не обращая на меня внимания. И негромко сказал:

— Две тысячи сто второй. Месяц года сказать?

Оксана дико вскрикнула и отпустила его. Потом мягко осела на землю из темного камня…

Мужчина пожал плечами и обратился ко мне:

— В лечебницу сводил бы ее, что ли… С этим смогом мы все с ума сойдем. И, это… А где вы такую старую одежду нашли?

— Ты куда-то шел, житель города? — вежливо спросил я, стараясь копировать его нотки разговора. Да, язык сильно изменился, особенно с интонациями. Странно, как его Оксана понимала еще…

— Да, шел. Хорошо, смотрите сами. И скажите благодарность, что констебля не позвал.

— Иди, иди, добрый житель города, — все так же вежливо сказал я, перехватив посох.

— Доброй жизни, граждане, — сказал мужчина, и пошел дальше, даже не оглядываясь.

— Оксана? — негромко позвал я. — Вставай. Идем.

— Уходи.

— Не пойду.

Девушка встала. И с размаху ударила меня по лицу:

— Уходи. Уходи же, сволочь!!! Почему ты пришел, Пес? Зачем? Чтобы утащить меня хрен знает куда, ага? На сто лет? Сгинь же, а? Уходи!!! Чтоб ты сдох, сволочь!!!

Она опять размахнулась, но я перехватил руку:

— Что тебя так рассердило? Говорил же тебе, что не могу вернуться в то же время, но ты предпочла не верить. Убедилась?

— Что? Ха… Люди, посмотрите на него… — она залилась тихим нервным смехом. — Ты! Ты, Пес, только ты, и никто другой, притащил меня туда! К себе, к своему стукнутому хозяину, к своему переростку-крокодилу! Ты, Пес!!!

Вокруг начала собираться группа людей… Молча наблюдали за нами, даже не переговариваясь. В прошлый раз люди были шумнее.

— И что теперь прикажешь делать? Меня нет! Меня нет уже целую сотню лет, Пес!!! Уйди… умоляю, уйди… А вы чего все уставились?! Пошли вы все!!!

Еле успев схватить ее за руку, я спросил:

— Ты куда?

— Убью тебя… — ответила она, уставившись мне в глаза. — А потом себя. А потом… потом… я…

И медленно обмякла, закатив глаза. Я лишь успел подхватить ее, выронив посох. Уложил на землю и прикоснулся ладонью к груди. Дышит.

— Гражданин, хотите, чтобы мы позвали на помощь? — вежливо спросил кто-то из толпы.

— Нет. Уходите!

Люди нехотя стали разбредаться, потеряв интерес к происходящему. Я мысленно потянулся к одному из них, высокому, бледному парню в ярко-синей шапке со странным ободком из металла. И очень удивился, когда услышал, что он поет. Напевает какую-то одну заунывную мелодию, неторопливо, бездумно. Ему и дела нет до какой-то женщины в обмороке…

Ну, что будем делать, Пес?

Мне ничего больше не оставалось, как снова открыть портал, бережно взять на руки Оксану и вернуться обратно…

*******

Она спала уже два дня, изредка просыпаясь, чтобы выпить стакан воды. Потом шла обратно к лежанке, которую я ей уступил, молча ложилась. И опять засыпала…

На третий день я сел на корточки возле Бо:

— Звереныш… Я пойду прогуляться. Посмотрю что и где, хорошо? В чулане есть мясо для тебя, на полу. Не ешь все сразу. И будь добр, присмотри за ней. Мне плевать на собак хозяина, поэтому можешь погрызть обеих, если хоть одна к ней прикоснется. Никого не впускай, ладно?

Зверь засопел, высунувшись из воды. Схватил мои пальцы, как всегда, чуть сжав их челюстями, подержал немного и отпустил, погрузившись в воду по самые глаза.

— Умница. Я вернусь быстро.

Оставив для Оксаны на столе немного еды, я подхватил котомку и посох, бросил взгляд напоследок и вышел, тщательно заперев дверь, и наложив охранное заклятье от излишне любопытных, хоть уже и осторожных, слуг Мримо.

В поселении было тихо. Ранним утром всегда так тихо, лишь в дальнем лесу заливались птицы. Я глубоко вдохнул прохладный воздух, наслаждаясь чистотой, и побрел по Синей дороге, привычной и чуть заметной, к Большому камню. Вчера Мримо приказал найти новый мир, для своих старых друзей, в мире которых он когда-то жил. Мир желательно не очень сухой и в меру опасный — так сказал хозяин. Ну что ж…

Большой камень, от которого я обычно начинал поиски, завибрировал, когда я коснулся его ладонью. Нарисовав на нем пальцем два символа Дороги, коснулся его посохом и закрыл глаза, когда нахлынуло. И перед внутренним зрением открылись тысячи и тысячи нитей дорог, светящихся, переплетающихся, зовущих…

Я опустился на землю, не открывая глаз, и принялся перебирать нити.

Не сухой мир?

Тогда возьму мир дождей и рек, сплету его вместе с миром, в котором редко светит свет с неба, давая жизнь живым. Нить еле заметно дрогнула и свилась в клубок, вобрав в себя все воспоминания дождей. Вспыхнула синеватым светом, отпечатавшись в голове, и открылась изогнутой лентой. Я добавил мысленно травы, растущие по берегам рек. Ракушки, которые выбрасывает мелкой волной, и камни, зеленоватые, блестящие, которые находятся во всех реках. В тех, что наполняются паводком в дни ненастья. Когда хлещут дожди, и ветер гонит по реке мелкую, зыбкую рябь. Вспомнил и добавил быстрых рыб, идущих по реке вверх, чтобы метать икру. Мелких водных ящериц, которые не спеша следуют по мелководью вслед за рыбой, чтобы поедать ее икру. Круглоголовых птиц, с широким коротким клювом, острым, как нож, которые охотились на ящериц, нападая на них сверху. Вспомнил крупных птиц, которые охотятся на круглоголовых птиц, отбирая их добычу, а то и забирая их жизнь. Вспомнил небольших каменных зверьков, что так быстро перебираются по скалам, разоряя гнезда хищных птиц, забирая птенцов. И вспомнил быстрых, как взмах ресниц, волков, охотящихся на зверьков и птиц. Волки беспощадны. Они взбираются по скалам вслед за зверьками, ломая тонкие и мелкие кустарники, усыпанные красноватой ягодой, которая от легкого прикосновения осыпается в реки, кормя рыб.

А частые дожди смывают следы пребывания ящериц, птиц, зверей в реку, чтобы унести и хранить… И все возвращается по кругу, замыкая ожерелье природы.

Не очень опасный мир?

Я сплету вместе мир безжалостной Черной пустыни и мягкого климата Лесного мира. Нить, безжизненная и серая, вдруг ожила, нащупывая черную, отблескивающую матовым, нить. Нашла ее, тронула и застыла. Но, повинуясь моему желанию, осторожно скользнула вдоль нее, наливаясь ее матовостью и сверкнув светло-зеленым. Сплелась с черной воедино и раскрылась широкой лентой дороги.

Я вспомнил и добавил запах леса, с черными листьями, жадно собирающими редкое тепло. Вспомнил толстые жадные корни и оживил их, заставив затвердеть самые кончики, которые теперь могли вгрызаться в каменную почву. Добавил жизни засохшим ветвям большого кустарника, увитого колючками. И, чуть подправив воспоминание, добавил ожидание грозы, когда с неба идет желтый сверкающий дождь, питая деревья и кустарники. Трава тоже жадно тянется к дождю, стараясь дотянуться из-под деревьев. Немного силы траве добавлю…

В лесах, редких, растущих по склонам горам, охотятся длинноногие хищные собаки. Они загоняют оленей, с мощными копытами, способными пробить голову собаки. Но неутомимы те собаки, нападающие по двое-трое…

Вслед за ними ползут огромные, длинные змеи, способные убить и собаку и оленя. У змей маленькая голова, острая, с носом, покрытом чешуей, словно откованной из металла. Змея бьет носом, потом поедает жертву. Я добавил запах крови и азарта, когда дух охоты затмевает все остальные инстинкты. Вспомнил и мысленно увидел птиц, больших, вертких, парящих над миром, которые охотятся на змея, ловко выискивая их среди черной листвы. И все возвращается на круги свои…

Я вспомнил все это. Перемешал в памяти, сплетая нити мира дождей и мира лесов и пустыни. Позволил сплестись нитям, так же разрешая смешаться существам, соединив их по силе их, по весу и инстинктам…

Посох дрогнул и упал, задев меня по руке вскользь. Все. Я хлопнул ладонями, разметав ненужные нити других дорог, соединил получившийся свет из нескольких отобранных нитей, и сложил в клубок, ровно, виток к витку, внимательно запомнив цвет и запахи. Потом я встал, осторожно повертел светящийся клубок, проверяя, чтобы нити были ровными, и толкнул его вперед, перед собой, в открывшийся портал. Клубок мягко покатился вперед, покачиваясь и распуская ленту, ложащуюся под моими ногами. Подхватив посох, я шагнул в портал, идя ровно по нити, которая извивалась, расплетаясь, но оставалась такой же ровной и упругой.

И, когда впереди, перед самым выходом, портал мягко замерцал, обозначая конец дороги, я перехватил посох поудобнее, глубоко вздохнул. И шагнул вперед, закрыв глаза.

Ноги нащупали мягкую землю,. В следующий момент на лицо упали капли дождя… Открыв глаза, я засмеялся. Мримо будет рад…

Высоченные горы, скалистые и поросшие редким лесом. Несколько бурных рек, сплетающихся руслами, потом опять разбегаются. И тучи! Тучи, набегающие на горы. Я тронул каплю дождя на руке, растер ее пальцами и понюхал. Дождь как дождь, как и везде… Только цвет капли другой, желтоватый, с красным отливом.

Небольшой утес, на котором я стоял, нависал прямо на быстрой речушкой, мутно-желтой, текущей куда-то наверх, вместо того, чтобы по законам природы течь вниз. Взбиралась на небольшой холм, и терялась за деревьями, густо поросшими черными, с легким матовым отливом, листьями. Ну да ладно.

Я спустился по крупным валунам, еле удерживаясь на скользких уступах, мокрых от дождя. Опустился на корточки возле воды, зачерпнул немного и выпил. Чистая и вкусная. И ни одной рыбины. Ни ящериц, ни птиц… Было тихо, лишь шуршание листьев, которые неторопливо сек мелкий дождь, да шум речки.

Но я ошибся, когда на мелком плёсе, неподалеку от того места, где я сидел, заметил маленькие всплески на поверхности воды. Нет, это не дождь, который немного успокоился. Подойдя ближе, я обрадовался, когда увидел плещущихся мальков…

Вытащив из котомки тонкую ткань с крепкими шнурками, завязанными по четырем углам, я осторожно опустил ее в воду, и прижал мелким камешком посередине. Удерживая за шнурки, бросил немного хлеба над тканью, наблюдая, как ринулись мальки к разбухающему мякишу, жадно расхватывая крошки. И дернул ткань наверх, успев подхватить несколько мальков. Выволок на берег и внимательно осмотрел одного из мальков. Маленький лопатообразный хвостик, шесть лапок, маленькие глаза, расположенные не по бокам головы, а на лбу, и зачатки зубов. Отлично… Надо только дать немного времени, чтобы выросли.

Я отпустил бьющихся мальков обратно и вытер руки. Еще немного, и этот мир будет пышным и живым. Жаль, что нет никаких ядовитых существ. Давненько ядами не баловал себя…

Ладно, идем отчитываться Мримо.

Взобравшись обратно на то место, где открылся портал, я поднял посох, ища еще не остывший след, и ударил в теплый воздух, выкрикнув Слово, возвращающее по Следу. Неуловимо дрогнул воздух, вычерчивая вход портала. Оглянулся еще раз на мрачные горы, посмотрел на небо, неумолимо заливающее всё дождем, запоминая окрестности, и зашел в портал, который тут же погасил все звуки. Отлично, осталось дождаться гостей Мримо, и тогда нас ждет новая Охота. А Бо, думаю, будет рад погонять по реке рыбу…

Я прошел мимо своего дома, на ходу проверив печати на дверях. Не нарушены, и это меня успокоило. Сначала зайду к Мримо, потом проверю остальное…

Хозяин был занят. Вернее, я сначала подумал, что он занят. Но ошибся — хозяин предавался любимому занятию, которое, как он говорил, помогает упорядочить мысли в голове… Он сидел на своем кресле у окна, что-то сосредоточенно вырезая на толстом куске кожи. Когда я подошел поближе, хозяин даже голову не поднял. Лишь спросил негромко:

— Нашел?

— Да.

— Расскажи.

Усевшись напротив, я мысленно потянулся к хозяину, передавая ему образы того мира, в котором был только что, стараясь не упустить ни единой детали. А сам наблюдал, как Мримо в это время когтем вырезал на куске кожи сложный узор, филигранно выводя тончайшие линии.

— Молодой еще мир?

— Молодой. Думаю, что гости твои будут рады. Влаги предостаточно, живые организмы присутствуют. Думаю, что еще немного и будет чем развлечься на Охоте…

— Это хорошо. Мне эти гости нужны.

— Ты их знаешь?

Неслышно выскользнул слуга, неся маленький деревянный поднос с мясом и хлебом, за ним второй, с кувшином и стаканами. Поставили все перед нами, и склонились в низком поклоне, худые, тощие, с давно нечесаными соломенными волосами. Я уловил запах немытого тела и поморщился — не люблю.

— Вон, — тихо сказал Мримо, продолжая вырезать на коже.

Слуги растворились за тяжелыми занавесями, бесшумно и быстро.

— Я знаю этих гостей, что прибудут на Охоту. Жил у них в мире…

— Чем они нам полезны?

— Не знаю. Они отличные астрономы и строители, несмотря на то, что выглядят не совсем, как мы. Сам понимаешь, лишние знакомства нам не помешают.

— Для чего? Ты что-то хочешь построить, Мримо?

Он тяжело вздохнул, рассматривая свою работу, потом швырнул ее за окно, отслеживая полет, и повернулся ко мне:

Конец ознакомительного фрагмента.