Неточные совпадения
Через несколько минут послышались шаги, портьера распахнулась. Софья вздрогнула, мельком взглянула в
зеркало и встала. Вошел ее отец, с ним какой-то гость, мужчина средних лет,
высокий, брюнет, с задумчивым лицом. Физиономия не русская. Отец представил его Софье.
За последние четыре дня река хорошо замерзла. Лед был ровный, гладкий и блестел как
зеркало. Вследствие образования донного льда и во время ледостава вода в реке поднялась
выше своего уровня и заполнила все протоки. Это позволило нам сокращать путь и идти напрямик, минуя извилины реки и такие места, где лед стал торосом.
Он проворно взбежал по
высокой лестнице и прошел в номер к Анне Ивановне. Он застал, что она в новом кисейном платье вертелась перед
зеркалом.
— Вероятно,
выше, — отвечал кротко и серьезно Марфин: он с твердостию выдерживал урок смирения, частию чтобы загладить свою вчерашнюю раздражительность, под влиянием которой он был на бале, а частью и вследствие наглядного примера, сейчас только данного ему его старым камердинером; Марфин, по его словам, имел привычку часто всматриваться в поступки Антипа Ильича, как в правдивое и непогрешимое нравственное
зеркало.
Навстречу утренним лучам
Постель оставила Людмила
И взор невольный обратила
К
высоким, чистым
зеркалам...
В первом акте я выходил Роллером без слов, одетый в черный плащ и шляпу. Одевался я в уборной Н. С. Песоцкого, который свою любимую роль Карла уступил молодому актеру Далматову. Песоцкий зашел ко мне, когда я, надев чулки и черные трусики, туго перехватив их широким поясом, обулся в легкие башмаки вместо тяжелых
высоких сапог и почувствовал себя вновь джигитом и легким горцем и встал перед
зеркалом.
Я вошел в зал, в котором обстановка была роскошна, но холодна и безвкусна, и особенно неприятно резали глаза
высокие и узкие
зеркала в простенках и ярко-желтые портьеры на окнах; видно было, что губернаторы менялись, а обстановка оставалась все та же.
Жалел ли он о днях минувших,
О днях, надежду обманувших,
Иль, любопытный, созерцал
Суровой простоты забавы
И дикого народа нравы
В сем верном
зеркале читал —
Таил в молчанье он глубоком
Движенья сердца своего,
И на челе его
высокомНе изменялось ничего.
Зеркало у Уваровых было большое, и сразу увидел себя Саша во весь рост: от
высоких сапог, перетянутых под коленом ремнем, до бледного лица и старой гимназической, летней без герба фуражки; и сразу понравилась эта полузнакомая фигура своей мужественностью.
Старая графиня *** сидела в своей уборной перед
зеркалом. Три девушки окружали ее. Одна держала банку румян, другая коробку со шпильками, третья
высокий чепец с лентами огненного цвета. Графиня не имела ни малейшего притязания на красоту, давно увядшую, но сохраняла все привычки своей молодости, строго следовала модам семидесятых годов и одевалась так же долго, так же старательно, как и шестьдесят лет тому назад. У окошка сидела за пяльцами барышня, ее воспитанница.
Кабинет этот — большая
высокая комната с люстрой, с бронзовыми канделябрами, с коврами и мебелью, почерневшими от времени и табачного дыма, с роялем, много потрудившимся на своем веку под разгулявшимися пальцами импровизированных пианистов; одно только огромное
зеркало ново, потому что оно переменяется дважды или трижды в год, всякий раз, как вместо художников в угольном кабинете кутят купчики.
Посреди комнаты стол большой, у окна кресло мягкое, с одной стороны стола — диван, дорогим ковром покрытый, а перед столом стул с
высокой спинкой, кожею обит. Другая комната — спальня его: кровать широкая, шкаф с рясами и бельём, умывальник с большим
зеркалом, много щёточек, гребёночек, пузырьков разноцветных, а в стенах третьей комнаты — неприглядной и пустой — два потайные шкафа вделаны: в одном вина стоят и закуски, в другом чайная посуда, печенье, варенье и всякие сладости.
И низенький, приземистый, серьезный комод, и
высокий узкий шкап, с его деловитой, но черствой и насмешливой наружностью, и добродушный круглый стол, и нарядное, кокетливое
зеркало — все они сквозь ленивую и томную дремоту зорко, выжидательно и угрожающе стерегли Арбузова.
У меня в так называемом зале были: диван, обитый настоящею русской кожей; стол круглый, обтянутый полинявшим фиолетовым плисом с совершенно бесцветною шелковою бахромою; столовые часы с медным арапом; печка с горельефной фигурой во впадине, в которой настаивалась настойка; длинное
зеркало с очень хорошим стеклом и бронзовою арфою на верхней доске
высокой рамы.
В нем можно было разглядеть шкап с книгами, большой диван, еще кое-какую мебель,
зеркало на стене с отражением светлого письменного стола и
высокую фигуру, беспокойно метавшуюся по комнате из одного угла в другой, восемь шагов туда и восемь назад, всякий раз мелькая в
зеркале.
Каким-то новым чувством смущена,
Его слова еврейка поглощала.
Сначала показалась ей смешна
Жизнь городских красавиц, но… сначала.
Потом пришло ей в мысль, что и она
Могла б кружиться ловко пред толпою,
Терзать мужчин надменной красотою,
В
высокие смотреться
зеркалаИ уязвлять, но не желая зла,
Соперниц гордой жалостью, и в свете
Блистать, и ездить четверней в карете.
Комната была просторная и светлая; на окнах красные ситцевые гардинки; диван и стулья, обитые тем же дешевым ситцем; на чисто побеленных стенах множество фотографических карточек в деревянных ажурных рамах и два олеографических «приложения»; маленький пузатый комод с висящим над ним квадратным тусклым
зеркалом и, наконец, в углу необыкновенно
высокая двухспальная кровать с целой пирамидой подушек — от громадной, во всю ширину кровати, до крошечной думки.
Ясный зимний полдень… Мороз крепок, трещит, и у Наденьки, которая держит меня под руку, покрываются серебристым инеем кудри на висках и пушок над верхней губой. Мы стоим на
высокой горе. От наших ног до самой земли тянется покатая плоскость, в которую солнце глядится, как в
зеркало. Возле нас маленькие санки, обитые ярко-красным сукном.
Несется косная по тихому лону широкой реки, вода что
зеркало, только и струится за рулем, только и пенится что веслами. Стих городской и ярманочный шум, настала тишь, в свежем прохладном воздухе не колыхнет. Петр Степаныч передал руль кормщику и перешел к носу лодки. Шепнул что-то песенникам, и тотчас залился переливчатыми, как бы дрожащими звуками кларнет, к нему пристал
высокий тенор запевалы, песенники подхватили, и над широкой рекой раздалась громкая песня...
На площадке лестницы стояло
зеркало, отразившее
высокую, красивую женщину, ведущую за руку смуглое, кудрявое, маленькое существо, с двумя черешнями вместо глаз и целой шапкой смоляных кудрей. «Это — я, Люда, — мелькнуло молнией в моей голове. — Как я не подхожу ко всей этой торжественно-строгой обстановке!»
Стулья с
высокими спинками из резной березы, с подушками из тисненой красной кожи,
зеркало, карнизы, отделка окон и дверей перенесли Палтусова к детским годам.
Лестница показалась ей роскошной, великолепной, но из всей роскоши ей прежде всего бросилось в глаза большое
зеркало, в котором она увидела оборвашку без
высокой шляпы, без модной кофточки и без туфель бронзового цвета.
Много дорогих материй, яркими цветными пятнами разбросанных по мебели и стенам; красивая мебель разных стилей, широкие диваны,
высокое зеркало-трюмо с раздвижными боковинками.
Зала и гостиная меблированы были старинною тяжеловесною мебелью красного дерева,
зеркалами в таких же рамах и лампами в углах на
высоких подставках.
Во всю длину залы, в четыре ряда, шли
высокие и массивные колонны из белого полированного гипса, образовавшие таким образом две узкие галереи, и по четырем концам которых были громаднейшие
зеркала.
Это был
высокий, худощавый старик, с гладко выбритым выразительным лицом и начесанными на виски редкими седыми волосами. Только взгляд его узко разрезанных глаз производил неприятное впечатление своею тусклостью и неопределенностью выражения. Если справедливо, что глаза есть
зеркало души, то в глазах Павла Кирилловича ее не было видно. Вообще это был человек, который даже для близких к нему людей, не исключая и его единственного сына, всегда оставался загадкой.
Мягкий диван, со стоящим перед ним большим овальным столом, два кресла и стулья с мягкими сиденьями составляли главную меблировку комнаты. Над диваном висело
зеркало в черной раме, а на диване было несколько шитых шерстью подушек. Большой шитый шерстью ковер покрывал большую часть пола. В одном из углов комнаты стояла горка с фарфоровой и хрустальной посудой, а в другом часы в
высоком футляре.
У стены, слева от входа, стояла
высокая кровать с толстейшей периной, множеством белоснежных подушек и стеганым голубым шелковым одеялом. В углу, противоположном переднему, было повешено довольно большое
зеркало в рамке искусной немецкой работы из деревянной мозаики, а под ним стоял стол, весь закрытый белыми ручниками, с ярко и густо вышитыми концами; несколько таких же ручников были повешены на
зеркало.
Перед
зеркалом остановилась
высокая стройная женщина и, подняв руки, начала вкладывать шпильку в свои густые темные волосы.
Время шло. Стоявшие на громадной тумбе из черного мрамора великолепные бронзовые часы показывали уже пять минут третьего. Александра Яковлевна не отходила от
зеркал, впиваясь в них взглядом. Вот несколько карет проехало мимо, у подъезда же остановились извозничьи сани и из них вышла
высокая барыня с лицом, закрытым густою черною вуалью. Извозчик медленно отъехал. Отчасти по фигуре, но скорее инстинктивно, она узнала в подъехавшей княгиню. Вся кровь бросилась ей в голову — она быстро ушла к себе в будуар.
Со стула с мягким сиденьем и жесткой спинкою, которыми по стенам была уставлена эта комната, стоявшего у
зеркала в рамке красного дерева с таким же подзеркальником, поднялась
высокая, стройная молодая женщина.
«Вот это всегда так», думала графиня Марья. «Со всеми говорит, только не со мною. Вижу, вижу, что я ему противна. Особенно в этом положении». Она посмотрела на свой
высокий живот и в
зеркало на свое желто-бледное и исхудавшее лицо с более, чем когда-нибудь, большими глазами.
Как бы мне ни хотелось представить моим читателям декабрьского героя
выше всех слабостей, ради истины должен признаться, что Петр Иваныч особенно тщательно брился, чесался и смотрелся в
зеркало.
В большом, до полу,
зеркале резко и четко отразилась их пара: она, в черном, бледная и на расстоянии очень красивая, и он,
высокий, широкоплечий, также в черном и также бледный.