Неточные совпадения
Я за то тебя, детинушку, пожалую
Среди поля хоромами
высокими,
Что двумя
столбами с перекладиною...
Сильный западный ветер поднимал
столбами пыль с дорог и полей, гнул макушки
высоких лип и берез сада и далеко относил падавшие желтые листья.
Сговорившись с тем и другим, задал он всем попойку, и хмельные козаки, в числе нескольких человек, повалили прямо на площадь, где стояли привязанные к
столбу литавры, в которые обыкновенно били сбор на раду. Не нашедши палок, хранившихся всегда у довбиша, они схватили по полену в руки и начали колотить в них. На бой прежде всего прибежал довбиш,
высокий человек с одним только глазом, несмотря, однако ж, на то, страшно заспанным.
Я за то тебя, детинушка, пожалую
Середи поля хоромами
высокими,
Что двумя ли
столбами с перекладиной.
Вдобавок к этому, еще все стены и
столбы арок были заставлены тяжелыми и мрачными иконостасами с позолотой, тогда как стиль требует белых, чистых пространств с редким и строго обдуманным размещением картин
высокого достоинства.
Высокие, широкоплечие, мускулистые и молчаливые перевозчики, в полушубках и броднях, ловко, привычно закинули чалки, закрепили их за
столбы и, отложив запоры, выпустили стоявшие на пароме воза на берег и стали грузить воза, сплошь устанавливая паром повозками и шарахающимися от воды лошадьми.
В такие дни жар бывает иногда весьма силен, иногда даже «парит» по скатам полей; но ветер разгоняет, раздвигает накопившийся зной, и вихри-круговороты — несомненный признак постоянной погоды —
высокими белыми
столбами гуляют по дорогам через пашню.
Небесными кругами украшают
Подписчики в палатах потолки
Высокие; в простенках узких пишут,
Утеху глаз, лазоревы цветы
Меж травами зелеными; а турьи
Могучие и жилистые ноги
На притолках дверных, припечных турах,
Подножиях прямых
столбов, на коих
Покоится тяжелых матиц груз.
Но я не испугался, не пытался увернуться и убежать, хотя мог бы, так как передо мной заранее рисовалась в темноте
высокая, точно длинный
столб, фигура приближавшегося Степана Яковлевича…
Промеж всех церквей один храм стоит, в тыим храме златкован престол стоит, престол стоит всему миру красота, престол християнским душам радование, престол — злым жидовем сухота.
Столбы у престола
высокие кованые, изумрудами, яхонтами изукрашенные… на престоле сам спас Христос истинный сидит.
Прошли через улицу и вошли в другую, которая показалась приезжим какой-то пещерой. Дома темные,
высокие, выходы из них узкие, да еще в половину домов поверх улицы сделана на
столбах настилка, загородившая небо…
Дома казаков все подняты на
столбах от земли на аршин и более, опрятно покрыты камышом, с
высокими князьками.
Выезжают из станицы и въезжают в нее
высокими на
столбах воротами с небольшою крытою камышом крышкой, около которых стоит на деревянном лафете пушка, уродливая, сто лет не стрелявшая, когда-то отбитая казаками.
Лес; две неширокие дороги идут с противоположных сторон из глубины сцены и сходятся близ авансцены под углом. На углу крашеный
столб, на котором, по направлению дорог, прибиты две доски с надписями; на правой: «В город Калинов», на левой: «В усадьбу Пеньки, помещицы г-жи Гурмыжской». У
столба широкий, низенький пень, за
столбом, в треугольнике между дорогами, по вырубке мелкий кустарник не
выше человеческого роста. Вечерняя заря.
Скоро приятели освоились с потемками и стали различать силуэты
высоких сосен и телеграфных
столбов.
Надо мной расстилалось голубое небо, по которому тихо плыло и таяло сверкающее облако. Закинув несколько голову, я мог видеть в вышине темную деревянную церковку, наивно глядевшую на меня из-за зеленых деревьев, с
высокой кручи. Вправо, в нескольких саженях от меня, стоял какой-то незнакомый шалаш, влево — серый неуклюжий
столб с широкою дощатою крышей, с кружкой и с доской, на которой было написано...
На самом краю сего оврага снова начинается едва приметная дорожка, будто выходящая из земли; она ведет между кустов вдоль по берегу рытвины и наконец, сделав еще несколько извилин, исчезает в глубокой яме, как уж в своей норе; но тут открывается маленькая поляна, уставленная несколькими
высокими дубами; посередине в возвышаются три кургана, образующие правильный треугольник; покрытые дерном и сухими листьями они похожи с первого взгляда на могилы каких-нибудь древних татарских князей или наездников, но, взойдя в середину между них, мнение наблюдателя переменяется при виде отверстий, ведущих под каждый курган, который служит как бы сводом для темной подземной галлереи; отверстия так малы, что едва на коленах может вползти человек, ко когда сделаешь так несколько шагов, то пещера начинает расширяться всё более и более, и наконец три человека могут идти рядом без труда, не задевая почти локтем до стены; все три хода ведут, по-видимому, в разные стороны, сначала довольно круто спускаясь вниз, потом по горизонтальной линии, но галлерея, обращенная к оврагу, имеет особенное устройство: несколько сажен она идет отлогим скатом, потом вдруг поворачивает направо, и горе любопытному, который неосторожно пустится по этому новому направлению; она оканчивается обрывом или, лучше сказать, поворачивает вертикально вниз: должно надеяться на твердость ног своих, чтоб спрыгнуть туда; как ни говори, две сажени не шутка; но тут оканчиваются все искусственные препятствия; она идет назад, параллельно верхней своей части, и в одной с нею вертикальной плоскости, потом склоняется налево и впадает в широкую круглую залу, куда также примыкают две другие; эта зала устлана камнями, имеет в стенах своих четыре впадины в виде нишей (niches); посередине один четвероугольный
столб поддерживает глиняный свод ее, довольно искусно образованный; возле
столба заметна яма, быть может, служившая некогда вместо печи несчастным изгнанникам, которых судьба заставляла скрываться в сих подземных переходах; среди глубокого безмолвия этой залы слышно иногда журчание воды: то светлый, холодный, но маленький ключ, который, выходя из отверстия, сделанного, вероятно, с намерением, в стене, пробирается вдоль по ней и наконец, скрываясь в другом отверстии, обложенном камнями, исчезает; немолчный ропот беспокойных струй оживляет это мрачное жилище ночи...
Мимо протянулась трибуна,
высокое деревянное здание в двести лошадиных корпусов длиною, где горой от земли до самой крыши, поддержанной тонкими
столбами, двигалась и гудела черная человеческая толпа. По легкому, чуть слышному шевелению вожжей Изумруд понял, что ему можно прибавить ходу, и благодарно фыркнул.
На горизонте, точно вихрь или смерч, поднимался от земли до неба
высокий черный
столб.
— А самой насчет себя Михайлице кажется, будто она, выскочив в одной ветхой срачице, вся в дырьях, и стоит у самой воды, а против нее, на том берегу стремит
высокий красный
столб, а на том
столбе небольшой белый петух и все крыльями машет.
Вся площадка, где построена эта сушильня, обнесена
высоким частоколом, образовавшим дворик, на котором стояли под навесом два плуга, тележка и омет соломы. Под липами был круглый стол, утвержденный на
столбе, две скамейки и самодельный тяжелый стул из карельской березы. В нижнем этаже сушильни было жилое помещение для того работника, который дал мне отрадный приют на сене.
Чтоб флаги трепались в горячке пальбы,
как у каждого порядочного праздника —
выше вздымайте, фонарные
столбы,
окровавленные туши лабазников.
Червяков или гусениц я мог бы набрать много; но сажать их было некуда, ящичек был уже довольно полон, и я пустился отыскивать хризалид и ночных бабочек: я осматривал для этого испод листьев всякой
высокой и широколиственной травы, осматривал старые деревья, их дупла и всякие трещины и углубления в коре; наконец, осматривал полусгнившие местами заборы, их щели и продолбленные
столбы.
С каждой минутой красновато-черный
столб дыма все
выше и дальше протягивался по небу.
В половине третьего, по окончании классов, когда гурьба гимназистов с гамом и шумом высыпала на улицу, учителя собрались в конференц-залу, по стенам которой стояли
высокие шкафы с чучелами птиц и моделями зверей; на шкафах — глобусы и семь мудрецов греческих; на столах и в витринах около окон — электрические и пневматические машины, вольтов
столб, архимедов винт, лейденские банки, минералогические и археологические коллекции.
— Теперь, господа особы, недурно бы поужинать, — сказал воинский начальник Ребротесов,
высокий и тонкий, как телеграфный
столб, подполковник, выходя с компанией в одну темную августовскую ночь из клуба. — В хороших городах, в Саратове, например, в клубах всегда ужин получить можно, а у нас, в нашем вонючем Червянске, кроме водки да чая с мухами, ни бельмеса не получишь. Хуже нет ничего, ежели ты выпивши и закусить нечем!
Оно быстро увеличивается, раздувается в громадную черную тучу, тяжело нависшую над горизонтом. Вода там сереет. Туча эта поднимается
выше и
выше, отрывается от горизонта, сливается с океаном широким серым дождевым
столбом, освещенным лучами солнца, и стремительно несется на корвет. Солнце скрылось. Вода почернела. В воздухе душно. Вокруг потемнело, точно наступили сумерки.
Красиво, когда огонь вдруг охватит
высокую траву: огненный
столб вышиною в сажень поднимается над землей, бросит от себя к небу большой клуб дыма и тотчас же падает, точно проваливается сквозь землю.
Тот, который отозвался на ее вопрос, —
высокий и крепкий красавец с веселыми глазами, — рассказывал: он — спартаковец, был арестован немецким командованием за антимилитаристскую пропаганду в войсках; несколько раз его подвешивали на
столбе, били. Перед уходом немцев из Крыма он бежал из-под караула.
— И кому удавалось захватить этот самый мешочек, тот делался
столбом благочестия и
выше всякого наставника… Вот теперь там, у нас, мешочек хранится у одной старой хрычовки…
Скоро нас снова тронули и, проведя несколько сот шагов без дороги, указали место. Справа виднелись крутой берег извилистой речки и
высокие деревянные
столбы татарского кладбища; слева и спереди сквозь туман проглядывала черная полоса. Взвод снялся с передков. Восьмая рота, прикрывавшая нас, составила ружья в козлы, и батальон солдат с ружьями и топорами вошел в лес.
Лошади, гнедые, белые и пегие, не понимая, зачем это заставляют их кружить на одном месте и мять пшеничную солому, бегали неохотно, точно через силу, и обиженно помахивая хвостами. Из-под их копыт ветер поднимал целью облака золотистой половы и уносил ее далеко через плетень. Около
высоких свежих скирд копошились бабы с граблями и двигались арбы, а за скирдами, в другом дворе, бегала вокруг
столба другая дюжина таких же лошадей и такой же хохол хлопал бичом и насмехался над лошадями.
«2-е. Приказать в Москве, в нарочно к тому назначенный и во всем городе обнародованный день, вывезти ее на первую площадь, и поставя на эшафот, прочесть перед всем народом заключенную над нею в юстиц-коллегии сентецию, с исключением из оной, как
выше сказано, названия родов ее мужа и отца, с привосокуплением к тому того ее императорского величества указа, а потом приковать ее, стоящую на том же эшафоте, к
столбу, и прицепить на шею лист с надписью большими словами: «мучительница и душегубица».
По сторонам двора уставлены были двумя длинными глаголями [Глаголи — буквы.] столы, нагруженные разными съестными припасами; оба края стола обнизали крестьяне, не смевшие пошевелиться и не сводившие глаз с лакомых кусков, которые уже мысленно пожирали; в середине возвышался изжаренный бык с золотыми рогами; на двух
столбах, гладко отесанных, развевались, одни
выше других, цветные кушаки и платки, а на самой вершине синий кафтан и круглая шляпа с разноцветными лентами; по разным местам, в красивой симметрии, расставлены были кадки с вином и пивом.
Первого, кто осмелился слишком громко роптать на эту медленность, великий князь московский пожаловал — построил ему на перекрестке дорог
высокие хоромы на двух
столбах с перекладиной.
Ведерников, Лелька и Юрка работали в большом селе Одинцовке. Широкая улица упиралась в два
высокие кирпичные
столба с колонками, меж них когда-то были ворота. За
столбами широкий двор и просторный барский дом, — раньше господ Одинцовых. Мебель из дома мужики давно уже разобрали по своим дворам, дом не знали к чему приспособить, и он стоял пустой; но его на случай оберегали, окна были заботливо забиты досками. В антресолях этого дома поселились наши ребята.
В первой, овальной зале этого дворца со сводами и
высокою галереею, поддерживаемою тринадцатью
столбами, никаких украшений не было.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту, и проходя мимо
высокого гвардейца, в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки, и как черный
столб вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо
выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на всё тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул, на Пьера, чтоб он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у
столба, и никто не отгонял его.