Неточные совпадения
После обеда я в самом веселом расположении духа, припрыгивая, отправился в залу, как вдруг из-за
двери выскочила Наталья Савишна с скатертью в руке, поймала меня и, несмотря на отчаянное сопротивление с моей стороны, начала тереть меня мокрым по лицу, приговаривая: «Не пачкай скатертей, не пачкай скатертей!» Меня так это обидело, что я разревелся от злости.
И Петр Петрович протянул Соне десятирублевый кредитный билет, тщательно развернув. Соня взяла, вспыхнула, вскочила, что-то пробормотала и поскорей стала откланиваться. Петр Петрович торжественно проводил ее до
дверей. Она
выскочила, наконец,
из комнаты, вся взволнованная и измученная, и воротилась к Катерине Ивановне в чрезвычайном смущении.
Самгин, оглушенный, стоял на дрожащих ногах, очень хотел уйти, но не мог, точно спина пальто примерзла к стене и не позволяла пошевелиться. Не мог он и закрыть глаз, — все еще падала взметенная взрывом белая пыль, клочья шерсти; раненый полицейский, открыв лицо, тянул на себя медвежью полость; мелькали люди, почему-то все маленькие, — они
выскакивали из ворот,
из дверей домов и становились в полукруг; несколько человек стояло рядом с Самгиным, и один
из них тихо сказал...
Уже собралось десятка полтора зрителей — мужчин и женщин;
из ворот и
дверей домов
выскакивали и осторожно подходили любопытные обыватели. На подножке пролетки сидел молодой, белобрысый извозчик и жалобно, высоким голосом, говорил, запинаясь...
Клим Иванович Самгин так увлекся процессом создания фигуры вождя, что лишь механически отмечал происходящее вокруг его: вот
из дверей дворца встречу солдатам
выскочил похожий на кого-то адвокат Керенский и прокричал...
Из обеих
дверей выскочили, точно обожженные, подростки, девицы и юноши, расталкивая их, внушительно спустились с лестницы бородатые, тощие старики, в длинных одеждах, в ермолках и бархатных измятых картузах, с седыми локонами на щеках поверх бороды, старухи в салопах и бурнусах, все они бормотали, кричали, стонали, кланяясь, размахивая руками.
Но
из двери ресторана
выскочил на террасу огромной черной птицей Иноков в своей разлетайке, в одной руке он держал шляпу, а другую вытянул вперед так, как будто в ней была шпага. О шпаге Самгин подумал потому, что и неожиданным появлением своим и всею фигурой Иноков напомнил ему мелодраматического героя дон-Цезаря де-Базан.
— Мадье де Монжо? — повторил он вдруг опять на всю залу, не давая более никаких объяснений, точно так же как давеча глупо повторял мне у
двери, надвигаясь на меня: Dolgorowky? Поляки вскочили с места, Ламберт
выскочил из-за стола, бросился было к Андрееву, но, оставив его, подскочил к полякам и принялся униженно извиняться перед ними.
Доктор выходил
из избы опять уже закутанный в шубу и с фуражкой на голове. Лицо его было почти сердитое и брезгливое, как будто он все боялся обо что-то запачкаться. Мельком окинул он глазами сени и при этом строго глянул на Алешу и Колю. Алеша махнул
из дверей кучеру, и карета, привезшая доктора, подъехала к выходным
дверям. Штабс-капитан стремительно
выскочил вслед за доктором и, согнувшись, почти извиваясь пред ним, остановил его для последнего слова. Лицо бедняка было убитое, взгляд испуганный...
— Непременно! О, как я кляну себя, что не приходил раньше, — плача и уже не конфузясь, что плачет, пробормотал Коля. В эту минуту вдруг словно
выскочил из комнаты штабс-капитан и тотчас затворил за собою
дверь. Лицо его было исступленное, губы дрожали. Он стал пред обоими молодыми людьми и вскинул вверх обе руки.
«Между прочим, после долгих требований ключа был отперт сарай, принадлежащий мяснику Ивану Кузьмину Леонову.
Из сарая этого по двору сочилась кровавая жидкость от сложенных в нем нескольких сот гнилых шкур. Следующий сарай для уборки битого скота, принадлежащий братьям Андреевым, оказался чуть ли не хуже первого. Солонина вся в червях и т. п. Когда отворили
дверь — стаи крыс
выскакивали из ящиков с мясной тухлятиной, грузно шлепались и исчезали в подполье!.. И так везде… везде».
Прочухавшийся приказчик еще раз смерил странного человека с ног до головы, что-то сообразил и крикнул подрушного. Откуда-то из-за мешков с мукой
выскочил молодец, выслушал приказ и полетел с докладом к хозяину. Через минуту он вернулся и объявил, что сам придет сейчас. Действительно, послышались тяжелые шаги, и в лавку заднею
дверью вошел высокий седой старик в котиковом картузе. Он посмотрел на странного человека через старинные серебряные очки и проговорил не торопясь...
Спрятав голову под подушку, я смотрел одним глазом на
дверь; хотелось
выскочить из перины и бежать.
Он чувствует себя в положении человека, успевшего толкнуть своего тюремщика за ту
дверь, из-за которой сам успел
выскочить.
В передней никто его не встретил; но
дверь залы быстро распахнулась —
из нее, вся раскрасневшаяся,
выскочила Шурочка, и мгновенно, вслед за ней, с звонким криком выбежала вся молодая ватага.
— Сергей Петрович Гедеоновский! — пропищал краснощекий казачок,
выскочив из-за
двери.
В это время на заднем ходе хлопнула сильно пущенная
дверь, что-то едва слышно скатилось по лестнице, и
из калитки опять
выскочила знакомая нам женская фигура.
Но в ту же минуту
из темноты раскрытой
двери, как белый прыгающий комок,
выскочил с лаем Арто. На шее у него болтался обрывок веревки.
Любопытные барышни прильнули к окну и имели удовольствие наблюдать, как
из дормеза, у которого фордэк был поднят и закрыт наглухо, показался высокий молодой человек в ботфортах и в соломенной шляпе. Он осторожно запер за собой
дверь экипажа и остановился у подъезда, поджидая, пока
из других экипажей
выскакивали какие-то странные субъекты в охотничьих и шведских куртках, в макинтошах и просто в блузах.
Несколько мгновений спустя Санин уже бежал по улице к себе на квартиру. Он и не заметил того, что вслед за ним
из двери кондитерской, весь растрепанный,
выскочил Панталеоне — и что-то кричал ему, и потрясал, и как будто грозил высоко поднятой рукою.
Сзади раздался шум торопливых шагов, Кожемякин встал в тень под ворота, а
из улицы, спотыкаясь,
выскочил Тиунов, вступил в одну
из светлых полос и, высоко поднимая ноги, скрылся в
двери трактира.
С этими словами мы снова очутились у знакомой зеленой
двери капитановой квартиры. Он нетерпеливо дернул звонок и, вскочив на минуту, действительно тотчас же
выскочил назад. В руках его была женская картонка, в каких обыкновенно модистки носят дамские шляпы, большой конверт и длинный тонкий сверток.
Из этого свертка торчала зонтичная ручка.
Кондуктора почтительно бросились раскрывать
дверь вагона;
из нее тотчас же
выскочила, с шумом развертываясь, складная лестница.
Мойсей Мойсеич встрепенулся, радостно ахнул и, пожимаясь так, как будто он только что
выскочил из холодной воды в тепло, побежал к
двери и закричал диким придушенным голосом, каким раньше звал Соломона...
Он быстро пошёл вон
из магазина и в
двери зачем-то снял с головы картуз. Илья
выскочил из-за прилавка вслед за ним, но Грачёв уже шёл по улице, держа картуз в руке и возбуждённо размахивая им.
Все отшатнулись от
дверей.
Из сарая
выскочил Кузин, сел на землю, схватился руками за голову и, вытаращив глаза, сипло завыл...
— Нет! — воскликнул он часа через два, быстро вскочив с постели. — Нет! Нет! Я знаю тебя; я знаю, я знаю тебя, змеиная мысль! — повторял он в ужасе и,
выскочив из своей комнаты, постучался в
двери Зайончека.
Дверь где-то стукнула, из-за низких ширмочек
выскочил длинный лакей и пошел вперед проворной, боковой походкой, мелькая в полутьме коридора глянцевитой спиной и подвороченными рукавами.
Кальсонер
выскочил в вестибюль на площадку с органом первым, секунду поколебался, куда бежать, рванулся и, круто срезав угол, исчез за органом. Коротков бросился за ним, поскользнулся и, наверно, разбил бы себе голову о перила, если бы не огромная кривая и черная ручка, торчащая
из желтого бока. Она подхватила полу коротковского пальто, гнилой шевиот с тихим писком расползся, и Коротков мягко сел на холодный пол.
Дверь бокового хода за органом со звоном захлопнулась за Кальсонером.
В огромные
двери на улицу Коротков, обогнав цилиндр и канделябр,
выскочил первым и, заглотав огромную порцию раскаленного воздуха, полетел на улицу. Белый петушок провалился сквозь землю, оставив серный запах, черная крылатка соткалась
из воздуха и поплелась рядом с Коротковым с криком тонким и протяжным...
Ярость овладела Коротковым. Он взмахнул канделябром и ударил им в часы. Они ответили громом и брызгами золотых стрелок. Кальсонер
выскочил из часов, превратился в белого петушка с надписью «исходящий» и юркнул в
дверь. Тотчас за внутренними
дверями разлился вопль Дыркина: «Лови его, разбойника!» — и тяжкие шаги людей полетели со всех сторон. Коротков повернулся и бросился бежать.
И он
выскочил из буфета, захлопнув за собой тяжелую
дверь с такой силой, что рюмки на стойке отозвались тонким, дребезжащим звоном.
(Пошли.
Из дверей зала — Тятин; Мелания и Нестрашный смотрят вслед ему. Он сел за стол, вынул блокнот, пишет.
Выскочил Звонцов, отирая лицо платком, попятился.)
(
Выскочил Мокроусов.
Из двери буфета выглядывают люди,
из зала вышел какой-то человек и строго: «Господа, тише!» Троеруков, сидя у стола, самозабвенно любуется портретом. Нестрашный хотел уйти в зал, — Губин схватил его за ворот.)
Когда он увидал, что
из сеней валит дым, он вбежал в
дверь, сквозь дым проскочил в избу и стал будить бабушку; но бабушка спросонков ошалела и забыла про детей,
выскочила и побежала по дворам за народом.
Ладно… поехали… подвез он меня к большущему дому… извозчика разделали… «Иди, говорит, за мной», и ввел на самый верхний этаж, отворил
двери, вошли: вижу, комната хорошая, хоть бы у господ такая. Вдруг из-за перегородки
выскакивает мамзелька в платье, ловкая такая, собой красивая, и прямо чмок дядю в лоб. «Ах ты, суконное рыло! — подумал я. — Какое ему счастье выходит!» Поцеловавшись с моим благоприятелем, и мне ножкой шаркнула…
И с этим словом, пятясь к
дверям вместе с товарищем, он воспользовался минутным ошеломлением присутствующих и
выскочил из горницы.
Не успели они таким образом обойти деревню
из двора во двор, как уж на том конце, с которого они начали, закурилася не в урочный час лохматая, низкая кровля, а через час все большое село, как кит на море, дохнуло: сизый дым взмыл кверху как покаянный вздох о греховном ропоте, которым в горе своем согрешил народ, и, разостлавшись облаком, пошел по поднебесью;
из щелей и
из окон пополз на простор густой потный пар, и
из темных
дверей то одной, то другой избы стали
выскакивать докрасна взогретые мужики.
На площадку свет выходил
из полуотворенной
двери налево.
Выскочил желтый громадный пес сенбернарской породы, остановился в
дверях и отрывисто залаял.
— А кто ж их знает! Ведь их не увидишь… Один-то раз тетка Матрена подглядела; пошла она с Иваном Левоновым в амбар к нему, мучицы насыпать; отперла
дверь, а
из закрома какой-то черненький
выскочил и — в нору; вроде как бы кошка, только подлиннее и с бородкой. Значит, схоронился от чужого глаза.
На одной
из остановок двое денщиков
выскочили из вагона, пропадали минут пять и воротились с плутовато-смеющимися лицами. Они тщательно задвинули за собой
дверь. Один расстегнул на груди полушубок и вынул из-за пазухи стащенный где-то топор.
Отец Илиодор тотчас же вскочил и начал прощаться. Он низко кланялся, придерживая рукою свой темный бронзовый крест, и до самой
двери выходил задом с поклонами, которые удобнее можно было называть книксенами, или реверансами. Мужик вперед
выскочил, как пробка
из детского пистолета, и начал скоро креститься.
Марья Петровна закуталась в платок и осторожно выскользнула
из своей комнаты. Тихо, чуть дыша, спустилась с лестницы, прошла через столовую в кухню, неслышно отодвинула засов
двери и
выскочила на задний двор.
Перед комнатою, в которой слышны были клавикорды,
из боковой
двери выскочила хорошенькая белокурая француженка. M-lle Bourienne казалась обезумевшею от восторга.
Соня
выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила но гостиной, ожидая домашних с тем, чтобы посидеть с закрытыми
дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
— Черт возьми вашу милость, вы все отлично видите, но вы можете налюбоваться паном Целестином, подойдя к нему ближе! — воскликнул Мориц и в одно мгновение
выскочил из-за своей перегородки, впихнул жандарма в корчму и запер за ним
дверь, а потом, оборотясь ко мне, возгласил комически важным тоном: — Имею честь представить вам, мосье, высокопочтенного пана Гонората.
— Да мне что̀ за дело! — крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней,
из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритою головой.
Еще другое, третье такое же существо
выскочило из другой, третьей
двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости.