Неточные совпадения
Клим не поверил. Но когда горели дома на окраине
города и Томилин привел Клима смотреть на пожар, мальчик повторил свой вопрос. В густой толпе зрителей никто не хотел качать воду, полицейские выхватывали
из толпы за шиворот людей, бедно одетых, и кулаками
гнали их к машинам.
— Нечистая она, наша бабья любовь!.. Любим мы то, что нам надо. А вот смотрю я на вас, — о матери вы тоскуете, — зачем она вам? И все другие люди за народ страдают, в тюрьмы идут и в Сибирь, умирают… Девушки молодые ходят ночью, одни, по грязи, по снегу, в дождик, — идут семь верст
из города к нам. Кто их
гонит, кто толкает? Любят они! Вот они — чисто любят! Веруют! Веруют, Андрюша! А я — не умею так! Я люблю свое, близкое!
Городские ведут бой с хитростями, по примеру отцов: выдвинут
из своей стенки против груди слобожан пяток хороших вояк, и, когда слобожане, напирая на них, невольно вытянутся клином,
город дружно ударит с боков, пытаясь смять врага. Но слободские привыкли к этим ухваткам: живо отступив, они сами охватывают горожан полукольцом и
гонят их до Торговой площади, сбрасывая на землю крепкими ударами голых кулаков.
Бог, говорят, даже и жидов манной кормил, а теперь я должен всех их
из города выгнать…
Он волновался страшно, дрожал, скрежетал зубами, и раз, когда городских
гнали фабричные по полю к
городу, он, одетый в нагольный тулуп и самоедскую шапку, выскочил
из саней, пересек дорогу бегущим и заорал своим страшным голосом...
Несчастливцев. Как
выгнал? И то слышал, и то известно, братец. Три раза тебя выбивали
из города; в одну заставу
выгонят, ты войдешь в другую. Наконец уж губернатор вышел
из терпения: стреляйте его, говорит, в мою голову, если он еще воротится.
Несчастливцев. Не ужились?.. А тебя
из какого это
города губернатор-то
выгнал? Ну, сказывай!
Наконец, в одно прекрасное утро его
из дому совсем
выгнали; тогда он пристал к какой-то бродячей труппе и переехал с ней в другой
город.
Мурзавецкая. Потому что боишься меня, знаешь, что я могу тебя и с места теплого турнуть и
из городу выгнать, — проказ-то немало за тобой; и придется тебе в волостные писаря проситься. Да ведь у меня недолго, я как раз.
Поехал мужик в
город за овсом для лошади. Только что выехал
из деревни, лошадь стала заворачивать назад к дому. Мужик ударил лошадь кнутом. Она пошла и думает про мужика: «Куда он, дурак, меня
гонит; лучше бы домой». Не доезжая до
города, мужик видит, что лошади тяжело по грязи, своротил на мостовую, а лошадь воротит прочь от мостовой. Мужик ударил кнутом и дернул лошадь: она пошла на мостовую и думает: «Зачем он меня повернул на мостовую, только копыта обломаешь. Тут под ногами жестко».
— Да, он здесь, то есть здесь в
городе, мы вместе приехали, но он остановился в гостинице. Я сам не думал быть сюда так скоро, но случайные обстоятельства
выгнали нас
из Москвы раньше, чем мы собирались. Ты, однако, не будешь на меня сердиться, что я этак сюрпризом к тебе нагрянул?
В Москве и в деревнях кругом необыкновенная тревога. Недельщики, боярские дети ездят с утра до ночи и выбивают народ. Русский мужичок всею радостью рад глазеть по целым дням хоть и на то, чего не понимает, лишь бы не работать, а тут еще и палкой
выгоняют в
город на целые сутки праздности. Валят тысячи со всех концов, и все они налягут на сердце Москвы: душно будет ей, родимой!
Из этого-то народа хотят выставить декорацию московской силы.
— Хотят запретить Штраусу читать свои лекции, — прибавил кельнер, — и
выгнать его
из города. Он развращает сыновей наших своим безумным учением, хочет лишить нас лучшего утешения в жизни, лучшей надежды за гробом.
Сегодня приехала генеральша
из Москвы и задала мне такую гонку за съезд, что просто беда. Ежели, говорит, ты и в
городе так себя вести будешь, то я тебя
выгоню вон! Уж я ли ей не потрафлял, а она мне ни в чем уважать не хочет. Ежели еще раз меня обругает, то плюну на нее, брошу это самое медиумство и открою собачий двор. Завтра съезжаем с Черной Речки.