Неточные совпадения
Затем следовали имена понятых, подписи и затем заключение
врача, из которого видно было, что найденные при вскрытии и записанные в протокол изменения в желудке и отчасти в кишках и почках дают
право заключить с большой степенью вероятности, что смерть Смелькова последовала от отравления ядом, попавшим ему в желудок вместе с вином.
Дежурная комната находилась в
правой стороне нижнего этажа, стена в стену с гауптвахтой, а с другой ее стороны была квартира полицейского
врача. Над участком — квартира пристава, а над караульным домом, гауптвахтой и квартирой
врача — казарма пожарной команды, грязная и промозглая.
Так утверждает Бишер [Бишер (
прав. Биша) Мари Франсуа Ксавье (1771–1802) — знаменитый французский анатом, физиолог и
врач.].
Он рассказывал шурину довольно странные про себя вещи; так, например, он говорил, что в турецкую кампанию какой-то янычар с дьявольскими усами отрубил у него у
правой ноги икру; но их полковой медик, отличнейший знаток, так что все петербургские
врачи против него ни к черту не годятся, пришил ему эту икру, и не его собственную, которая второпях была затеряна, а икру мертвого солдата.
Но нам кажется, что гораздо с большим
правом врачи и физиологи упрекают наше время в одностороннем, недальнем идеализме.
Право, только среди чинов лесного корпуса, в этом распрозабытом из всех забытых ведомств, да еще среди земских
врачей, загнанных, как почтовые клячи, не и приходилось встречать этих чудаков, фанатиков дела и бессребреников.
— А то значит, что низко и подло играть так людьми! Я
врач, вы считаете
врачей и вообще рабочих, от которых не пахнет духами и проституцией, своими лакеями и моветонами, [Здесь: людьми дурного тона (франц. mauvais ton)] ну и считайте, но никто не дал вам
права делать из человека, который страдает, бутафорскую вещь!
И я начинал жалеть, что бросил свою практику и приехал в Петербург. Бильрот говорит: «Только
врач, не имеющий ни капли совести, может позволить себе самостоятельно пользоваться теми
правами, которые ему дает его диплом». А кто в этом виноват? Не мы! Сами устраивают так, что нам нет другого выхода, — пускай сами же и платятся!..
Вместо этой кровавой операции, страшной для близких больного, требующей хлороформа и ассистирования нескольких
врачей, О’Двайер предложил свой способ, который заключается в следующем: оператор вводит в рот ребенка левый указательный палец и захватывает им надгортанный хрящ, а
правою рукою посредством особого инструмента вводит по этому пальцу в гортань ребенка металлическую трубочку с утолщенной головкой.
Сотня-другая
врачей, видящих в больных людях лишь объекты для своих опытов, не дает еще
права клеймить целое сословие, к которому принадлежат эти
врачи.
Это происшествие вызвало среди
врачей нашей больницы много толков; говорили, разумеется, о дикости и жестокости русского народа, обсуждали вопрос, имел ли
право дежурный
врач выписать больного, виноват ли он в смерти ребенка нравственно или юридически и т. п.
— Да, печень немного болезненна, — ответил
врач, — хотя более болезненна
правая плевра.
Врачи, насколько помню, дали приблизительно такое заключение: a) смерть произошла от малокровия, которое последовало за значительной потерей крови; потеря крови объясняется присутствием на
правой стороне груди зияющей раны; b) рану головы следует отнести к тяжким повреждениям, а рану груди к безусловно смертельным; последнюю следует признать за непосредственную причину смерти; c) рана головы нанесена тупым орудием, а рана груди — режущим, и притом, вероятно, обоюдоострым; d) все вышеописанные повреждения не могли быть нанесены собственною рукою умершей и e) покушения на оскорбление женской чести, вероятно, не было.
В Надеждинском родовспомогательном заведении
врач, желающий научиться акушерству, в течение первых трех месяцев имеет
право только исследовать рожениц и смотреть на операции: по истечении трех месяцев он сдает colloquium [Собеседование (лат.).
Мы же, все остальные, — мы должны были идти в жизнь самостоятельными
врачами не только с «
правами и преимуществами», но и с обязанностями, «сопряженными по закону с этим званием»…
И там бедняк узнает, что не всегда можно мыслить последовательно, что
врача за отсутствие бескорыстия можно упрятать в тюрьму, а все остальные люди пользуются
правом невозбранно распоряжаться своим кошельком и трудом; за отказ в помощи умирающему с голоду человеку им предоставляется
право ведаться только с собственною совестью, и если совесть эта достаточно тверда, то они могут гордо нести свои головы и пользоваться всеобщим почетом.
С каждым днем моей практики передо мною все настойчивее вставал вопрос: по какому-то невероятному недоразумению я стал обладателем врачебного диплома, — имею ли я на этом основании
право считать себя
врачом? И жизнь с каждым разом все убедительнее отвечала мне: нет, не имею!
Упомянутая касса — касса взаимопомощи, и составляется из ежегодных взносов членов кассы, которые одни только и имеют
право на пособие. Общество, которому служат
врачи, к этой кассе, разумеется, никакого касательства не имеет и не хочет иметь. Заражайтесь и калечьте себя на работе для нас, а раз вы выбыли из строя, то помогайте себе сами. Размеры назначенных пособий в приведенных выдержках говорят сами за себя, какую помощь может оказывать своим членам касса.
Да, за свой труд, как всякий работник,
врач имеет
право получать вознаграждение, и ему нечего стыдиться этого; ему нечего принимать плату тайно и конфузливо, как какую-то позорную, незаконную взятку.
У меня есть один знакомый, три года у него сильно болит
правое колено; один
врач определил туберкулез, другой — сифилис, третий — подагру; и облегчения ни от кого нет.
Но мнению опытных дам и московских зубных
врачей, зубная боль бывает трех сортов: ревматическая, нервная и костоедная; но взгляните вы на физиономию несчастного Дыбкина, и вам ясно станет, что его боль не подходит ни к одному из этих сортов. Кажется, сам чёрт с чертенятами засел в его зуб и работает там когтями, зубами и рогами. У бедняги лопается голова, сверлит в ухе, зеленеет в глазах, царапает в носу. Он держится обеими руками за
правую щеку, бегает из угла в угол и орет благим матом…
Радость, гордость и ужас охватили меня, когда я прочел это письмо. Нетрудно было понять, что тут в деликатной форме приглашали меня самого: при огромном круге знакомств Толстых странно им было обращаться за рекомендациями ко мне, совершенно незнакомому им человеку; очевидно, я, как автор «Записок
врача», казался им почему-то наиболее подходящим для ухода за больным отцом, Если же даже все это было и не так, то все-таки после этого письма я имел полное
право предложить свои услуги.
Врачи сообщили мне, что, по слухам, японцы сильно теснят нас на
правом фланге, берут деревню за деревнею, стремясь соединиться с обходной армией. На левом фланге наши тоже подались на шесть верст.
Я узнал, что в присутствии генерала я не имею
права курить, без его разрешения не имею
права сесть. Я узнал, что мой главный
врач имеет
право посадить меня на неделю под арест. И это без всякого
права апелляции, даже без
права потребовать объяснения по поводу ареста. Сам я имел подобную же власть над подчиненными мне нижними чинами. Создавалась какая-то особая атмосфера, видно было, как люди пьянели от власти над людьми, как их души настраивались на необычный, вызывавший улыбку лад.
Если, по получении этого письма, ваша управа не уволит фельдшера Смирновского и не предоставит мне
права самому выбирать себе помощников, то я сочту себя вынужденным (не без сожаления, конечно) просить вас не считать уже меня более
врачом N-ской больницы и озаботиться приисканием мне преемника.
Однажды входит он в канцелярию своего госпиталя. Когда главный
врач (пользующийся
правами командира части) входил в канцелярию, офицер-смотритель обыкновенно командовал сидящим писарям: «встать!» Когда вошел Васильев, смотритель этого не сделал.
Стал скромен и задумчив, вдруг вспомнил о своих
правах и начал сам, помимо главного
врача, закупать провиант и фураж, за все платя наличными деньгами.
Пришли два
врача из султановского госпиталя. Один был оконфужен и зол, другой посмеивался. Оказывается, и там инспектор распек всех, и там пригрозил дежурному
врачу арестом. Дежурный стал ему рапортовать: «Имею честь сообщить вашему превосходительству…» — Что?! Какое вы мне имеете
право сообщать? Вы мне должны рапортовать, а не «сообщать»! Я вас на неделю под арест!
Старик фельдшер был
прав, сказав, что натура лучше
врача. Недели через две молодой офицер был уже на ногах «молодец молодцом», как предсказал ему Суворов.
Нам думается, что д-р Павловский
прав, находя, что военно-медицинскому ведомству следовало бы иметь более точные сведения о специальностях
врачей, из которых комплектуется медицинский персонал для театра войны, иначе неизбежно могут происходить такие трагикомические «qui pro quo» [лат. — один вместо другого (букв.: кто вместо кого).].
— Скажи вернее —
врач при дворе московского государя! Знай, воспитанник брата моего такой же благородной крови, как и ты, и имеет равные с тобою
права на уважение.