Неточные совпадения
Пусть вас клянут, презирают
во имя его —
идите: тогда только призвание и служение совершатся, и тогда будет «многа ваша мзда», то есть бессмертие.
Одно он знал — это то, что она изменилась, и в ней
шла важная для ее души перемена, и эта перемена соединяла его не только с нею, но и с тем,
во имя кого совершалась эта перемена.
Героически настроенная интеллигенция
шла на смерть
во имя материалистических идей.
Ты возразил, что человек жив не единым хлебом, но знаешь ли, что
во имя этого самого хлеба земного и восстанет на тебя дух земли, и сразится с тобою, и победит тебя, и все
пойдут за ним, восклицая: «Кто подобен зверю сему, он дал нам огонь с небеси!» Знаешь ли ты, что пройдут века и человечество провозгласит устами своей премудрости и науки, что преступления нет, а стало быть, нет и греха, а есть лишь только голодные.
И если за тобою
во имя хлеба небесного
пойдут тысячи и десятки тысяч, то что станется с миллионами и с десятками тысяч миллионов существ, которые не в силах будут пренебречь хлебом земным для небесного?
Оно сказало сыну: «Брось отца и мать и
иди за мной», — сыну, которого следует,
во имя воплощения справедливости, снова заковать в колодки безусловной отцовской власти, — сыну, который не может иметь воли при отце, пуще всего в выборе жены.
В аудитории, в церкви, в клубе одинаковость стремлений, интересов
идет вперед,
во имя их люди встречаются там, стоит продолжать развитие.
Я знаю, что, в глазах многих, выводы, полученные мною из наблюдений над детьми, покажутся жестокими. На это я отвечаю, что ищу не утешительных (
во что бы ни стало) выводов, а правды. И,
во имя этой правды,
иду даже далее и утверждаю, что из всех жребиев, выпавших на долю живых существ, нет жребия более злосчастного, нежели тот, который достался на долю детей.
Любовь, которой пожертвовали и которую подавили
во имя свободы или жалости,
идет в глубину и приобретает особый смысл.
Во имя мистической покорности воздвигали люди средневековья готические храмы, устремленные ввысь,
шли в крестовый поход освобождать Гроб Господень, пели песни и писали философские трактаты, создавали чудесный, полный красоты культ, любили прекрасную даму.
Имя тоже очень выразительное:
идет ли утка по земле — беспрестанно покачивается то на ту, то другую сторону; плывет ли по воде
во время ветра — она качается, как лодочка по волнам.
Как они смеялись над ним! Как весело провели они эти полчаса, в продолжение которых Тейтч, на ломаном немецком языке, объяснял, как сладко любить отечество и как сильна может быть эта любовь! И что всего замечательнее: они смеялись
во имя той же самой"любви к отечеству",
именем которой и Тейтч
посылал им в лицо свои укоры!
— Я догадываюсь, господа, о чем
шла речь, — подхватил Тетюев брошенную реплику. — Да, нам необходимо соединиться
во имя общей цели, хотя мое дело, собственно говоря, сторона.
— Мы
пошли теперь крестным ходом
во имя бога нового, бога света и правды, бога разума и добра!
И видит Пахомовна: перед нею святая обитель стоит, обитель стоит тихая, мужьми праведными возвеличенная, посреде ее златые главы на храмах светятся, и в тех храмах
идет служба вечная, неустанная. Поют тамо гласами архангельскиими песни херувимские, честное и великолепное
имя Христово прославляючи со отцем и святым духом и ныне и присно и
во веки веков. Аминь.
Невдолге после описанных мною сцен Калиновичу принесли с почты объявление о страховом письме и о посылке на его
имя. Всегда спокойный и ровный
во всех своих поступках, он пришел на этот раз в сильное волнение: тотчас же
пошел скорыми шагами на почту и начал что есть силы звонить в колокольчик. Почтмейстер отворил, по обыкновению, двери сам; но, увидев молодого смотрителя, очень сухо спросил своим мрачным голосом...
Сусанна Николаевна опустила глаза вниз, на местные иконы иконостаса, но тут она почти въявь увидела, что божия матерь
во имя всех скорбящих, написанная
во весь рост в короне и со скипетром, движется и как бы
идет к ней; что Христос на кресте поднял свою склоненную голову и обратил на нее кроткий взгляд свой.
Не довольствуясь этим завоеванием, Ермак
пошел далее, покорил весь край до Оби и заставил побежденные народы целовать свою кровавую саблю
во имя царя Ивана Васильевича всея Руси.
— Но так как увещание
во имя Христа — отречься от Христа бывает большей частью безуспешным, то отказавшегося после увещания духовных лиц
посылают к жандармам.
Противоречия сознания и вследствие этого бедственность жизни дошли до последней степени, дальше которой
идти некуда. Жизнь, построенная на началах насилия, дошла до отрицания тех самых основ,
во имя которых она была учреждена. Устройство общества на началах насилия, имевшее целью обеспечение блага личного, семейного и общественного, привело людей к полному отрицанию и уничтожению этих благ.
Так! с юности твоей преданный лукавству и нечестию, упитанный неповинной кровию, ты
шел путем беззакония, дела твои вопиют на небеса; но хуже ли ты разбойника, который, умирая, сказал: «Помяни мя, господи! егда приидеши
во царствии твоем!» И едва слова сии излетели из уст убийцы — и уже
имя его было начертано на небеси!
Серебряков. Пусть
идут спать, но и ты уходи. Благодарю. Умоляю тебя.
Во имя нашей прежней дружбы, не протестуй. После поговорим.
Вот наше житьишко каково. Не знаешь, какой ногой ступить, какое слово молвить, какой жест сделать — везде тебя «мерзавец» подстережет. И вся эта бесшабашная смесь глупости, распутства и предательства
идет навстречу под покровом «содействия» и
во имя его безнаказанно отравляет человеческое существование. Ябеда, которую мы некогда знавали в обособленном состоянии (и даже в этом виде она никогда не казалась нам достолюбезною), обмирщилась, сделалась достоянием первого встречного добровольца.
Он хотел написать матери, чтобы она
во имя милосердного бога, в которого она верует, дала бы приют и согрела лаской несчастную, обесчещенную им женщину, одинокую, нищую и слабую, чтобы она забыла и простила все, все, все и жертвою хотя отчасти искупила страшный грех сына; но он вспомнил, как его мать, полная, грузная старуха, в кружевном чепце, выходит утром из дома в сад, а за нею
идет приживалка с болонкой, как мать кричит повелительным голосом на садовника и на прислугу и как гордо, надменно ее лицо, — он вспомнил об этом и зачеркнул написанное слово.
Он работает,
пойдет в экспедицию и свернет себе там шею не
во имя любви к ближнему, а
во имя таких абстрактов, как человечество, будущие поколения, идеальная порода людей.
Приданым за Бертой Ивановной
пошли: во-первых, ее писаная красота и молодость, а во-вторых, доброе
имя ее матери, судя по которой практичный Фридрих Шульц ждал найти доброе яблочко с доброго дерева.
У Ивана Иваныча была довольно странная, двойная фамилия — Чимша-Гималайский, которая совсем не
шла ему, и его
во всей губернии звали просто по
имени и отчеству; он жил около города на конском заводе и приехал теперь на охоту, чтобы подышать чистым воздухом.
Царь Соломон не достиг еще среднего возраста — сорока пяти лет, — а
слава о его мудрости и красоте, о великолепии его жизни и пышности его двора распространилась далеко за пределами Палестины. В Ассирии и Финикии, в Верхнем и Нижнем Египте, от древней Тавризы до Иемена и от Исмара до Персеполя, на побережье Черного моря и на островах Средиземного — с удивлением произносили его
имя, потому что не было подобного ему между царями
во все дни его.
Притом смерть императора,
во время царствования которого совершились мировые события, которого
имя неразрывно связано с «вечной памятью двенадцатого года», возведшего Россию на высшую степень
славы и могущества, императора, твердостью которого, по общему убеждению, пал Наполеон, недавно кончивший дни свои узником на острове св.
Бутон…
пошел вон!.. Я знаю, двадцать лет я с вами и слышу только эту фразу или — молчи, Бутон! И я привык. Вы меня любите, мэтр, и
во имя этой любви умоляю коленопреклоненно — не доигрывайте спектакль, а бегите — карета готова.
Отвлеченная мысль осуществляется в цехе, группа людей, собравшихся около нее,
во имя ее, — необходимый организм ее развития; но как скоро она достигла своей возмужалости в цехе, цех делается ей вреден, ей надобно дохнуть воздухом и взглянуть на свет, как зародышу после девятимесячного прозябения в матери; ей надобна среда более широкая; между тем и люди касты, столь полезные своей мысли при начальном развитии ее, теряют свое значение, застывают, останавливаются, не
идут вперед, ревниво отталкивают новое, страшатся упустить руно свое, хотят для себя за собою удержать мысль.
Между тем интрига любви
идет своим чередом, правильно, с тонкой психологической верностью, которая
во всякой другой пьесе, лишенной прочих колоссальных грибоедовских красот, могла бы сделать автору
имя.
Во граде Святого Петра воскресали для них священные тени Героев и мудрецов Греческих;
во граде Святого Петра юные сердца их бились при
имени Термопил и Маратона;
во граде Святого Петра они беседовали с Платоном и Ксенофонтом; воображая древнюю
славу Греции, стремились душою к святым местам ее; воображая настоящее унижение страны их, радовались пребыванию своему в стране великих дел и Героев.
Академия Художеств существовала в России едва ли не одним
именем; Екатерина даровала ей истинное бытие, законы и права, взяв ее под личное Свое покровительство, в совершенной независимости от всех других властей; основала при ней воспитательное училище, ободряла таланты юных художников;
посылала их в отчизну Искусства, вникать в красоты его среди величественных остатков древности, там, где самый воздух вливает, кажется, в грудь чувство изящного, ибо оно есть чувство народное; где Рафаэль, ученик древних, превзошел своих учителей, и где Микель Анджело один сравнялся с ними
во всех Искусствах.
Дядя моргнул глазами, приложил к ним одною рукою свой белый фуляр, а другою, нагнувшись, обнял Ферапонта, и… все мы поняли, что нам надо встать с мест, и тоже закрыли глаза… Довольно было чувствовать, что здесь совершилась
слава вышнему Богу и заблагоухал мир
во имя Христово, на месте сурового страха.
Семь, семь кралей,
Семь кесарей
Пошли, пришли поклониться
Христу-спасителю…
Подайте, отцы родные, милостинку
Во имя Христово…
Жизнь все
шла вперед; мир действительности, открытый Пушкиным и воспетый им так очаровательно, начал уже терять свою поэтическую прелесть; в нем осмелились замечать недостатки уже не
во имя отвлеченных идей и заоблачных мечтаний, а
во имя правды самой жизни.
Маленьких помещали в батальоны военных кантонистов, где наши отцы духовные, по распоряжению отцов-командиров, в одно мановение ока приводили этих ребятишек к познанию истин православной христианской веры и крестили их
во славу имени господа Иисуса, а со взрослыми это было гораздо труднее, и потому их оставляли при всем их ветхозаветном заблуждении и размещали в небольшом количестве в команды.
В нем слышен голос настоящего чародейства;
имена каких-то темных бесов, призываемых на помощь, изобличают высшее напряжение любовной тоски: «
Во имя сатаны, и судьи его демона, почтенного демона пилатата игемона, встану я, добрый молодец, и
пойду я, добрый молодец, ни путем, ни дорогою, заячьим следом, собачьим набегом, и вступлю на злобное место, и посмотрю в чистое поле в западную сторону под сыру-матерую землю…
«Стану я, раб божий (
имя рек), благословясь и
пойду перекрестясь
во сине море; на синем море лежит бел горюч камень, на этом камне стоит божий престол, на этом престоле сидит пресвятая матерь, в белых рученьках держит белого лебедя, обрывает, общипывает у лебедя белое перо; как отскакнуло, отпрыгнуло белое перо, так отскокните, отпрыгните, отпряните от раба божия (
имя рек), родимые огневицы и родимые горячки, с буйной головушки, с ясных очей, с черных бровей, с белого тельца, с ретивого сердца, с черной с печени, с белого легкого, с рученек, с ноженек.
«Обещает России
славу и благоденствие, клянется своим и всех его преемников
именем, что польза народная
во веки веков будет любезна и священна самодержцам российским — или да накажет бог клятвопреступника! Да исчезнет род его, и новое, небом благословенное поколение да властвует на троне ко счастию людей!» [Род Иоаннов пересекся, и благословенная фамилия Романовых царствует. (Прим. автора)]
Сей витязь [Сей витязь — Александр Невский.] добродетельный, драгоценный остаток древнего геройства князей варяжских, заслужив
имя бессмертное с верною новогородскою дружиною, храбрый и счастливый между нами, оставил здесь и
славу и счастие, когда предпочел
имя великого князя России
имени новогородского полководца: не величие, но унижение и горесть ожидали Александра
во Владимире — и тот, кто на берегах Невы давал законы храбрым ливонским рыцарям, должен был упасть к ногам Сартака.
Иосиф Делинский
именем Новаграда положил
во гробы хартию
славы!..
Слушая длинный рассказ паломника, Манефа духовно утешалась и радовалась. «Благодарю тебя, Господи, — мысленно говорила она, — о твоих благодеяниях, милостиво на нас бывших. Не погнушался еси нашею скверною и грешника сего суща воздвигнул еси потрудитися и послужити
во славу имени твоего!»
Ты единая надежда в печалях и озлоблениях… устрой вся
во славу имени своего, устрой, Господи, не человеческим мудрованием, но ими же веси путями».
И делай все, не возносясь, а смиряясь, не в свое превозношенье, а
во славу имени Божия.
Ну-с, и побеседовали мы на утрие — а только от этого от самого ладану я чуть не задохнулся. И дал мне старик наставление такого свойства: что, приехавши в Белев,
пойти мне на площадь и
во второй лавке направо спросить некоего Прохорыча; а отыскавши Прохорыча, вручить ему грамотку. И вся-то грамотка заключалась в клочке бумаги, на которой стояло следующее: «
Во имя отца и сына и святаго духа. Аминь. Сергию Прохоровичу Первушину. Сему верь. Феодулий Иванович». А внизу: «Капустки пришли, бога для».
Это был первый и последний раз, когда Яков Иванович отступил от своих четырех и сыграл
во имя дружбы большой бескозырный
шлем.
Упорно ль к цели
шел во имя убежденья?
—
Пойдем, Нюта, домой! — грустно проговорил он, и в голосе его сказалась тихая мольба и полное прощение
во имя неизбежной покорности пред судьбой и совершившимся фактом.