Неточные совпадения
Казалось, как бы вместе с нею
влетел солнечный луч
в комнату, озаривши вдруг потолок, карниз и темные углы ее.
Спор громче, громче; вдруг Евгений
Хватает длинный нож, и вмиг
Повержен Ленский; страшно тени
Сгустились; нестерпимый крик
Раздался… хижина шатнулась…
И Таня
в ужасе проснулась…
Глядит, уж
в комнате светло;
В окне сквозь мерзлое стекло
Зари багряный луч играет;
Дверь отворилась. Ольга к ней,
Авроры северной алей
И легче ласточки,
влетает;
«Ну, — говорит, — скажи ж ты мне,
Кого ты видела во сне...
Ручной чижик, серенький с желтым, летал по
комнате, точно душа дома; садился на цветы, щипал листья, качаясь на тоненькой ветке, трепеща крыльями; испуганный осою, которая, сердито жужжа, билась о стекло,
влетал в клетку и пил воду, высоко задирая смешной носишко.
Тишина росла, углублялась, вызывая неприятное ощущение, — точно опускался пол, уходя из-под ног.
В кармане жилета замедленно щелкали часы, из кухни доносился острый запах соленой рыбы. Самгин открыл форточку, и, вместе с холодом,
в комнату влетела воющая команда...
Последний, если хотел, стирал пыль, а если не хотел, так Анисья
влетит, как вихрь, и отчасти фартуком, отчасти голой рукой, почти носом, разом все сдует, смахнет, сдернет, уберет и исчезнет; не то так сама хозяйка, когда Обломов выйдет
в сад, заглянет к нему
в комнату, найдет беспорядок, покачает головой и, ворча что-то про себя, взобьет подушки горой, тут же посмотрит наволочки, опять шепнет себе, что надо переменить, и сдернет их, оботрет окна, заглянет за спинку дивана и уйдет.
— Змея! — произнес Захар, всплеснув руками, и так приударил плачем, как будто десятка два жуков
влетели и зажужжали
в комнате. — Когда же я змею поминал? — говорил он среди рыданий. — Да я и во сне-то не вижу ее, поганую!
В это время
в комнату влетела быстрым шагом маленькая, страшно безобразная, курносая, костлявая, желтая женщина — жена адвоката, очевидно нисколько не унывавшая от своего безобразия.
Еще не допит чай, раздается страшный звон колокольчика, и
в комнату влетают два студента, и,
в своей торопливости, даже не видят ее.
Дальше ничего нельзя было разобрать.
В эту минуту послышался звук другого колокольчика: на двор
влетела телега, запряженная тройкой. С телеги соскочил, весь
в пыли, какой-то молодой человек, вбежал
в комнату и бросился на шею Александру.
И вот из соседней залы, длинной и большой
комнаты, раздались скорые приближающиеся шаги, маленькие шаги, чрезвычайно частые; кто-то как будто катился, и вдруг
влетел в гостиную — совсем не Николай Всеволодович, а совершенно не знакомый никому молодой человек.
Матвей тихонько открыл окно, —
в комнату влетел звонкий, срывающийся голос...
А
в это время меня произвели
в корнеты, и вдруг…
в один прекрасный день, пред весною тысяча восемьсот пятьдесят пятого года
в скромном жилище моем раздается бешеный звонок, затем шум
в передней, бряцанье сабли, восклицания безумной радости, и
в комнату ко мне
влетает весь сияющий Постельников!..
Илья подошёл к двери, отворил её и выглянул на двор.
В комнату влетел тихий свист, хрип, шёпот, вихрь звуков.
В доме напротив пели
в два голоса, и слова песни
влетали через открытое окно
в комнату Ильи. Крепкий бас усердно выговаривал...
И я готов был окончательно расчувствоваться, как
в комнату мою, словно буря,
влетел Прокоп.
Собеседники несколько минут мнутся, и
в комнате слышится какое-то неясное жужжание. Как будто
влетел комар и затянул свою неистово-назойливую проповедь о том, о сем, а больше ни о чем. Наконец один из собеседников, более решительный, выступает вперед и говорит...
Только что господин Голядкин решил, что это совсем невозможное дело, как вдруг
в комнату влетел господин Голядкин-младший с бумагами
в обеих руках и под мышкой.
Лицо его мгновенно приняло такое безнадежно глупое выражение, что я круто повернулся на каблуках и, разражаясь хохотом,
влетел в свою
комнату.
Резкий звонок перебил её речь. Звонила Елизавета Сергеевна, и, когда
в комнату влетела высокая девушка с круглым добрым лицом и плутоватыми глазами, она сказала ей утомлённым голосом...
Митя Кулдаров, возбужденный, взъерошенный,
влетел в квартиру своих родителей и быстро заходил по всем
комнатам. Родители уже ложились спать. Сестра лежала
в постели и дочитывала последнюю страничку романа. Братья-гимназисты спали.
И вправду, начиная с этого вечера Борис затосковал и точно опустился. Я уже не слышал за стеной его мелодичного мурлыканья; он уже не
влетал ко мне бомбой
в комнату по утрам; пропала его обычная разговорчивость. И только когда заходила речь о Малороссии, он оживлялся, глаза его делались мечтательными, прекрасными и жалкими и точно глядели вдаль, за многие сотни верст.
Двенадцатилетняя Тиночка Руднева
влетела, как разрывная бомба,
в комнату, где ее старшие сестры одевались с помощью двух горничных к сегодняшнему вечеру. Взволнованная, запыхавшаяся, с разлетевшимися кудряшками на лбу, вся розовая от быстрого бега, она была
в эту минуту похожа на хорошенького мальчишку.
Как бомба
влетел он
в покои и, пройдя две темные
комнаты, вдруг очутился
в спальне перед молодой, прекрасной дамой, которая вся трепетала от страха и смотрела на него с решительным ужасом, как будто не понимая, что вокруг нее делается.
Она громко окликнула акушерку — та не откликнулась.
В испуге и волнении стремительно вскочила больная с кровати и, как была, на босую ногу, опрометью кинулась вон из спальни. Спешно перебежав две смежные
комнаты, Нюта
влетела в гостиную. Там стоял Полояров,
в своей собачьей чуйке, с шапкой
в руках, а рядом акушеркина кухарка
в платке и шугае. Сама же акушерка укутывала
в салоп младенца.
Узнав о внезапном возвращении племянницы из Петербурга, она
влетела, как бомба,
в комнату, где сидела Лариса, кинулась на шею, дрожа и всхлипывая, и наконец совсем разрыдалась.
Неизвестно чем бы кончилась эта ссора, если бы
в комнату не
влетела надзирательница, которую звали Настасьей Аполлоновной и которую пансионерки прозвали Совой — за её огромные выпученные круглые глаза, очень похожие на глаза этой птицы.
Пашка, не разбирая дверей, бросился
в палату оспенных, оттуда
в коридор, из коридора
влетел в большую
комнату, где лежали и сидели на кроватях чудовища с длинными волосами и со старушечьими лицами. Пробежав через женское отделение, он опять очутился
в коридоре, увидел перила знакомой лестницы и побежал вниз. Тут он узнал приемную,
в которой сидел утром, и стал искать выходной двери.
Андрюша на помине легок. Нынче его предупреждают разнородное щебетание и чиликание птиц. Весь запыхавшись, разрумяненный,
влетает он
в комнату.
В руках держит он торжественно трофей нынешнего дня — огромную клетку со множеством пернатых. Все чижики, жаворонки, зяблики, все вестники благодатной весны. Это подарок Андрюше от детей великокняжеских. Бедные пленники так и бьются
в своем тесном заточении.
На другой день кружок, собравшийся
в доме Сурминых, сидел за вечерним чаем. Распахнулась дверь, и
влетела молодая девушка, довольно интересной, шикарной наружности,
в бархатном малиновом кепи,
в перчатках с широкими раструбами, по образцу кучерских. За поясом блестел маленький кинжал с золотою ручкой. При входе
в комнату, она разразилась хохотом, так что все тут бывшие вздрогнули.
Неизвестно чем бы закончилось это столкновение, если бы
в комнату не
влетела миловидная, румяная девушка лет семнадцати и не бросилась разнимать сестриц.
Дверь
комнаты распахнулась и
в нее не вошел, а буквально
влетел товарищ Дождева-Ласточкина по сцене, «рассказчик из народного быта» того же увеселительного заведения, Антон Антонович Легкокрылов.
Гиршфельда ждали каждую минуту. За ним была послана карета. Наконец он приехал. Не успел он приехать, поздороваться с женой и присутствующими, как
в комнату влетел запыхавшийся князь Владимир.
В руках он держал ящик с сигарами.