Неточные совпадения
— Да что, сударь, не на что смотреть! Не узнаешь, что и ешь: немцы накладут в кушанье бог знает чего: и в рот-то
взять не захочется. И перец-то у них не такой; подливают в соус чего-то из заморских склянок… Раз угостил меня повар Петра Иваныча барским кушаньем, так три дня тошнило. Смотрю, оливка в кушанье: думал, как и здесь оливка; раскусил — глядь: а там
рыбка маленькая; противно стало, выплюнул;
взял другую — и там то же; да во всех… ах вы, чтоб вас, проклятые!..
Сообщаю новость охотникам: в прошлом, 1851 году, ночью на 15 сентября, попал мне язь в три фунта на крючок, насаженный карасем и поставленный на налимов, в яме под вешняком. Итак, язь может
взять и на
рыбку.
Верно одно, что на большую удочку не
возьмет уже мелкая
рыбка — по величине насадки.
— Ах какие они все глупые, и
рыбки и птички! А я бы разделила все — и червячка и краюшку, и никто бы не ссорился. Недавно я разделила четыре яблока… Папа приносит четыре яблока и говорит: «Раздели пополам — мне и Лизе». Я и разделила на три части: одно яблоко дала папе, другое — Лизе, а два
взяла себе.
— Со мною, да, со мною! — лепетала Софья Карловна. — Да, да, ты со мною. А где же это моя немушка, — искала она глазами по комнате и, отпустив Иду,
взяла младшую дочь к себе на колени. — Немуша моя!
рыбка немая! что ты все молчишь, а? Когда ж ты у нас заговоришь-то? Роман Прокофьич! Когда она у нас заговорит? — обратилась опять старуха к Истомину, заправляя за уши выбежавшую косичку волос Мани. — Иденька, вели, мой друг, убирать чай!
На возвратном пути я старался растолковать Писареву, что я истинный рыбак, что охота для меня не шутка, а серьезное дело, что я или предаюсь ей вполне, или вовсе ею не занимаюсь, что охотничьих parties de piaisir я терпеть не могу и что завтра, когда все собираются удить рано утром (то есть часов в восемь, а не в два, как следует), я решительно с ними не поеду под предлогом, что хочу удить с берега; выберу себе местечко под тенью дерев, для виду закину удочки, хотя знаю, что там ни одна
рыбка не
возьмет, и буду сидеть, курить, наслаждаться весенним утром, свежим воздухом и молодою пахучею зеленью недавно распустившихся деревьев.
Воротился старик ко старухе,
Рассказал ей великое чудо:
«Я сегодня поймал было
рыбку,
Золотую
рыбку, не простую;
По-нашему говорила
рыбка,
Домой в море синее просилась,
Дорогою ценою откупалась:
Откупалась, чем только пожелаю.
Не посмел я
взять с нее выкуп;
Так пустил ее в синее море».
Старика старуха забранила:
«Дурачина ты, простофиля!
Не умел ты
взять выкупа с
рыбки!
Хоть бы
взял ты с нее корыто,
Наше-то совсем раскололось...
Набросала два-три куплета элегии, покормила
рыбок, села, набросала два-три эскиза в этот альбом и встала итти сюда, попросила Андрея Дементьича вести ее под руку, а меня попросила
взять нести альбом.
И кляла же тот обед Устинья Московка. Первое дело: свежей
рыбки хотелось покушать ей, а главное, Василий Борисыч там сел, да там же и Прасковья Патаповна. Подметив на кладбище, как поглядывал на нее Василий Борисыч, дала Устинья волю пылкому, ревнивому сердцу… Если б можно было,
взяла бы да и съела девичьего подлипалу… Горячая девка была!..
*
Ах,
рыбки мои,
Мелки косточки!
Вы, крестьянские ребята,
Подросточки.
Ни ногатой вас не
взять,
Ни резанами,
Вы гольем пошли гулять
С партизанами.
Красной Армии штыки
В поле светятся.
Здесь отец с сынком
Могут встретиться.
За один удел
Бьется эта рать,
Чтоб владеть землей
Да весь век пахать,
Чтоб шумела рожь
И овес звенел,
Чтобы каждый калачи
С пирогами ел.
— Марье Ивановне наше наиглубочайшее! — входя в комнату, весело молвил Марко Данилыч. — А я сегодня, матушка, на радостях: останную
рыбку, целых две баржи, продал и цену
взял порядочную. Теперь еще бы полбаржи спустить с рук, совсем бы отделался и домой бы сейчас. У меня же там стройка к концу подходит… избы для работников ставлю, хозяйский глаз тут нужен беспременно. За всем самому надо присмотреть, а то народец-от у нас теплый. Чуть чего недоглядел, мигом растащут.
— Ушки-то покушайте, — потчевала Дарья Сергевна. — Стерлядки свеженькие, сейчас из прорези браты,
рыбки мерные. Печенок-то налимьих извольте
взять на тарелочку… Грунюшка, а ты что же сложа руки сидишь? Покушай ушки-то, матушка, — дай-ка я тебе сама положу… Седни ведь середа — рыбным потчую дорогих гостей, а завтра доспеем и гусятинки, и поросятинки, уточек домашних, ежель в угоду, и барашка можно зарезать аль курочку. Не то буженинки из свинины скушать не пожелаете ль?
Возьми, положи свою руку, вот здесь… слышишь, как трепещет твое дитя, будто
рыбка; он отозвался своему отцу, он тебя приветствует…
— Так, — говорит, — владыко: ты в этом крае неопытнее меня, так ты с этим поезжай. — За это я его не послушал и сел с другим. Поклажу свою мы разделили, я
взял себе в ноги узелок с бельем да с книгами, а Кириак надел на себя мирницу и дароносицу да
взял в ноги кошель с толокном, сухой
рыбкой и прочей нашей незатейливой походной провизией.