Неточные совпадения
— Что, батюшка, сошники-то я приказывал
взять, принес, что ли? — спросил большой
ростом, здоровенный малый, очевидно сын старика.
Надо брать пример с немцев, у них
рост социализма идет нормально, путем отбора лучших из рабочего класса и включения их в правящий класс, — говорил Попов и, шагнув, задел ногой ножку кресла, потом толкнул его коленом и, наконец,
взяв за спинку, отставил в сторону.
«Уши надрать мальчишке», — решил он. Ему, кстати, пора было идти в суд, он оделся,
взял портфель и через две-три минуты стоял перед мальчиком, удивленный и уже несколько охлажденный, — на смуглом лице брюнета весело блестели странно знакомые голубые глаза. Мальчик стоял, опустив балалайку, держа ее за конец грифа и раскачивая, вблизи он оказался еще меньше
ростом и тоньше. Так же, как солдаты, он смотрел на Самгина вопросительно, ожидающе.
Одно мгновение у меня была мысль броситься и начать его тузить кулаками. Это был невысокого
роста, рыжеватый и весноватый… да, впрочем, черт бы
взял его наружность!
Генерал поморщился на перерыв своего занятия и после минуты молчания
взял карточку, надел pince-nez и, крякнув от боли в широкой пояснице, встал во весь свой большой
рост, потирая свои окоченевшие пальцы.
Этот Трифон Борисыч был плотный и здоровый мужик, среднего
роста, с несколько толстоватым лицом, виду строгого и непримиримого, с мокринскими мужиками особенно, но имевший дар быстро изменять лицо свое на самое подобострастное выражение, когда чуял
взять выгоду.
Я снова приподнялся. Вошел мужик огромного
роста, лет тридцати, здоровый, краснощекий, с русыми волосами и небольшой курчавой бородой. Он помолился на образ, поклонился главному конторщику,
взял свою шляпу в обе руки и выпрямился.
— «
Рост два аршина пять вершков» — кажется, так; «лицо чистое» — так; «глаза голубые, волосы на голове белокурые, усы и бороду бреет, нос и рот обыкновенные; особая примета: на груди возле левого соска родимое пятно величиною с гривенник»… Конька!
возьми свечу! посмотри!
Подозвали Волгужева. В отрепанном пиджаке, как большинство учеников того времени, он подошел к генералгубернатору, который был выше его
ростом на две головы, и
взял его за пуговицу мундира, что привело в ужас все начальство.
— Есть и новое, Карла Карлыч… Хороша девушка объявилась у Маркотиных. И
ростом взяла, и из себя уж столь бела… Матреной звать. Недавно тут Илья Фирсыч наезжал, тот вот как обихаживал с ней вприсядку. Лебедь белая, а не девка.
— Господин поручик! — восклицает с негодованием Александров. — Да это же черепаший жеманный прыжок. Позвольте мне прыгнуть свободно, без всяких правил, и я легко
возьму препятствие в полтора моих
роста. Сажень без малого.
— Вам, дядя, хорошо так рассуждать! У вас нет никаких желаний и денег много, а у меня наоборот!.. Заневолю о том говоришь, чем болишь!.. Вчера, черт
возьми, без денег, сегодня без денег, завтра тоже, и так бесконечная перспектива idem per idem!.. [одно и то же!.. (лат.).] — проговорил Ченцов и, вытянувшись во весь свой длинный
рост на стуле, склонил голову на грудь. Насмешливое выражение лица его переменилось на какое-то даже страдальческое.
Через неделю Платошка написал паспорт, заметил в нем, что у ней лицо обыкновенное, нос обыкновенный,
рост средний, рот умеренный и что особых примет не оказалось, кроме по-французски говорит; а через месяц Софи упросила жену управляющего соседним имением, ехавшую в Петербург положить в ломбард деньги и отдать в гимназию сына,
взять ее с собою; кибитку нагрузили грибами, вареньем, медом, мочеными и сушеными ягодами, назначенными в подарки; жена управляющего оставила только место для себя...
— Если
взять за бока академию… — вслух думал Пепко. — Гришук выше тебя
ростом, Фрей толще, Порфирыч санкюлот… гм… Ничего не выйдет, как ни верти. Молодин куда-то пропал… Да и неловко с такими франтиками амикошонствовать… Знаешь что, Вася…
Белые пришли. Мне, значит, красные дали денег на эвакуацию в Москву, а я, стало быть, эвакуировался к белым в
Ростов. Ну, поступил к ним на службу. Красные немного погодя. Я, значит, у белых получил на эвакуацию и к красным. Поступил заведующим агитационной группой. Белые, мне красные на эвакуацию, я к белым в Крым. Там я просто администратором служил в одном ресторанчике в Севастополе. Ну, и напоролся на одну компанию,
взяли у меня пятьдесят тысяч в один вечер в железку.
На щеках, покрывающих его жабры, он имеет по одной игле, которыми очень больно колется, если его
возьмешь неосторожно; большой рот и широкое горло показывают способность глотать большие куски, несоразмерные даже с его
ростом, и обличают хищную его породу.
— А вчера ночью обход был… Человек двести разной шпаны набрали. Половина нищие, уже опять вернулись, остальные в пересыльной сидят… и эти придут… Из деловых, как всегда, никого — в «малине» отсиделись. А было что
взять: с неделю назад из каторги вернулся Болдоха, а с ним Захарка… Вместе тогда за убийство судились и вместе бежали… Еще его за
рост звали «Полтора Захара, с неделю
ростом, два дни загнулось». Вы помните их?
Рост у нее был прекрасный и фигура очень стройная, так что, глядя сзади на ее роскошные плечи, гибкую талию и грациозную шейку, на которой была грациозно поставлена пропорциональная головка, обремененная густейшими русыми волосами, можно было держать пари, что перед вами женщина, не раз заставлявшая усиленно биться не одно мужское сердце; но стоило Иде Ивановне повернуться к вам своим милым и даже, пожалуй, красивым лицом, и вы сейчас же спешили
взять назад составившееся у вас на этот счет предположение.
— Эге-ге! — сказал Иван Никифорович, с досады не зная сам, что делать, и, против обыкновения, встав на ноги. — Эй, баба, хлопче! — При сем показалась из-за дверей та самая тощая баба и небольшого
роста мальчик, запутанный в длинный и широкий сюртук. —
Возьмите Ивана Ивановича за руки да выведите его за двери!
Тот, кто сидел теперь напротив господина Голядкина, был — ужас господина Голядкина, был — стыд господина Голядкина, был — вчерашний кошмар господина Голядкина, одним словом был сам господин Голядкин, — не тот господин Голядкин, который сидел теперь на стуле с разинутым ртом и с застывшим пером в руке; не тот, который служил в качестве помощника своего столоначальника; не тот, который любит стушеваться и зарыться в толпе; не тот, наконец, чья походка ясно выговаривает: «не троньте меня, и я вас трогать не буду», или: «не троньте меня, ведь я вас не затрогиваю», — нет, это был другой господин Голядкин, совершенно другой, но вместе с тем и совершенно похожий на первого, — такого же
роста, такого же склада, так же одетый, с такой же лысиной, — одним словом, ничего, решительно ничего не было забыто для совершенного сходства, так что если б
взять да поставить их рядом, то никто, решительно никто не
взял бы на себя определить, который именно настоящий Голядкин, а который поддельный, кто старенький и кто новенький, кто оригинал и кто копия.
У нас он поступил, несмотря на свой
рост, в меньшой класс. Фамилия его была Воейков. Услыхав, что я русский, старик Воейков, проживший в гостинице около недели, выпросил у Крюммера позволение
взять меня вместе с сыном своим к себе.
— Девичур этот проклятый Сережка! — рассказывала, плетясь за Катериной Львовной, кухарка Аксинья. — Всем вор
взял — что
ростом, что лицом, что красотой, и улестит и до греха доведет. А что уж непостоянный, подлец, пренепостоянный-непостоянный!
Четырёх лет
взял меня к себе дьячок Ларион, человек одинокий и чудесный;
взял он меня для скуки своей. Был он небольшого
роста, круглый и лицо круглое; волосы рыжие, а голос тонкий, подобно женскому, и сердце имел тоже как бы женское — до всех ласковое. Любил вино пить и пил помногу; трезвый молчалив бывал, глаза полузакрыты всегда, и вид имел человека виноватого пред всеми, а выпивши — громко ирмосы и тропари пел, голову держал прямо и всякому улыбался.
И садятся, окаянные, на лицо истины и душат её, за горло
взяв, и мешают
росту силы её всячески, враги наши и всего сущего!
Афоня. Нет, не к
росту. Куда мне еще расти, с чего! Я и так велик по годам. А это значит: мне не жить. Ты, дедушка,
возьми то: живой человек о живом и думает, а у меня ни к чему охоты нет. Другой одёжу любит хорошую, а мне все одно, какой ни попадись зипунишко, было бы только тепло. Вот ребята теперь, так у всякого своя охота есть: кто рыбу ловит, кто что; в разные игры играют, песни поют, а меня ничто не манит. В те поры, когда людям весело, мне тошней бывает, меня тоска пуще за сердце сосет.
На месте Яковлева я бы
взял в этой трагедии роль Полиника, которая могла затмить Эдипа; но ему, во уважение высокого
роста и богатырской фигуры, предложили играть царя и героя Тезея.
— Она откинула назад свою косу, наклонила голову набок и
взяла несколько аккордов, старательно глядя на концы своих пальцев и на ручку гитары… потом вдруг запела не по
росту сильным и приятным, но гортанным и для уха Кузьмы Васильевича несколько диким голосом.
— А ты, девка, больно-то не зарывайся, — молвила Фленушка. — Чем тебе Василий Борисыч неказист?.. Совсем как есть молодчик —
ростом не вышел, зато голосом
взял.
Ростом мала, дородством
взяла, ровно копна в человечью кожу зашита.
— Гляди, красавица, — говорила Тане знахарка, копая один корень руками. — Вот сильная трава…
Ростом она с локоть, растет кусточком, цветок у ней, вишь, какой багровый, а корень-от, гляди, крест-накрест… Железом этот корень копать не годится, руками надо брать… Это Петров крест [Петров крест — Lathraea Squammaria.], охраняет он от нечистой силы…
Возьми.
Двое часовых у ворот решетки — небольшого
роста солдаты армии его величества, состоящей из трехсот человек, в светло-синих мундирах, с оголенными ногами, так как штаны доходили только до колен, и в штиблетах, похожие скорее на обезьян,
взяли ружья на караул, когда все двинулись во двор.
Выступил из толпы молодой широкоплечий парень, волосом черен, нравом бранчлив и задорен. Всем
взял:
ростом, дородством, шелко́выми кудрями,
взял бы и очами соколиными, да они у Пимена завсегда подбиты бывали. Подошел он к Чапурину, шапку снял и глядит бирюком — коли, мол, что не так, так у меня наготове кулак.
— А отчего ж бы ей не пойти? — возразил Поликарп Андреич. — Чем парень не вышел?
Взял и
ростом, и дородством, не обидел его Господь и красой, и разумом. Отборный жених. А главное то
возьми в расчет, что ведь миллионщица! После отца одной ей все достанется.
Через Потемкина выпросил Андрей Родивоныч дозволенье гусаров при себе держать. Семнадцать человек их было,
ростом каждый чуть не в сажень, за старшого был у них польский полонянник, конфедерат Язвинский. И те гусары зá пояс заткнули удáлую вольницу, что исстари разбои держала в лесах Муромских. Барыню ль какую, барышню, поповну, купецкую дочку выкрасть да к Андрею Родивонычу предоставить — их
взять. И тех гусаров все боялись пуще огня, пуще полымя.
А из себя красота, всем
взял, и лицом, и
ростом, и дородством.
Вчера после обеда в барак привезли нового больного. Фельдшер отправился произвести дезинфекцию в его квартире и
взял с собой Федора. Я остался при больном. Это был старик громадного
роста и плотный, медник-литух Иван Рыков. Его неудержимо рвало и слабило, судороги то и дело схватывали его ноги. Он стонал и метался по постели. Я послал Павла готовить ванну.
Они
взяли вправо, в низкую комнату, уходившую в какой-то провал, отгороженный перилами. Вдоль стены, на необитом диване, лежало кучками платье. В углу, у конторки, дежурил полный бритый лакей в синем ливрейном фраке и красном жилете. У перил стоял другой, худощавый, пониже
ростом, с бакенбардами.
— А чем Ланцюговна ему не невеста? — вмешалась в разговор их третья перекупка. — Девчина как маков цвет; поглядеть — так волей и неволей скажешь: красавица! Волосы как смоль, черная бровь, черный глаз, и
ростом, и статью
взяла; одна усмешка ее с ума сводит всех парубков. Да и мать ее — женщина не бедная; скупа, правда, старая карга! Зато денег у нее столько, что хоть лопатой греби.
— Как чем же; да всем
взяли, и
ростом, и дородством, и лицом, и станом…
Преемником его был титулярный советник Герасим Сазоныч Поскребкин, собою молодец, и
ростом и дородством
взял.
— Нет, радость моя, речь-то у нас была об Антоне-лекаре. А куда как жаль, что басурман! такого молодца и между нашими москвичами поискать. Всем
взял: и
ростом, и пригожеством; взглянет — словно жемчугом окатным дарит, кудри по плечам лежат, словно жар горят, бел, румян, будто красная девица. Диву даешься, откуда такая красота, с божьего ли изволения или неспросту, от нечистого наваждения. Так бы и глядела на него, да кабы не грех молвить, и на том свете досыта б не насмотрелась.
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад.
— А ежели ты у меня не
возьмешь денег по-товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, — повторял
Ростов.
Наташку… ташку
возьми…» — «Поправей-то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал
Ростов.
Анатоль повернулся к англичанину и,
взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал
ростом), начал по-английски повторять ему условия пари.
— Пожалуйста, Денисов,
возьми у меня денег, ведь у меня есть, — сказал
Ростов краснея.
Это была женщина лет тридцати двух, которая, что называется, всем
взяла:
ростом, дородством и красотою, а также и простотою, которою одною только и можно было объяснить полунищенское положение этой женщины, обладающей большою и яркою красотой.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд,
Ростов закрыл лицо письмом.
— Денисов, оставь его; я знаю кто
взял, — сказал
Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
— Хорошо, — отвечал Долохов, окончив итог, — хорошо! 21 рубль идет, — сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и
взяв колоду, приготовился метать.
Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6000 старательно написал 21.