Неточные совпадения
«Может быть, преувеличением было опечалиться хотя бы на минуту за судьбу народа, из недр которого вышла
могучая натура Петра
Великого, всеобъемлющий ум Ломоносова
и грациозный гений Пушкина».
Эта детская, но крепкая вера все чаще возникала среди них, все возвышалась
и росла в своей
могучей силе.
И когда мать видела ее, она невольно чувствовала, что воистину в мире родилось что-то
великое и светлое, подобное солнцу неба, видимого ею.
Все эти слухи
и вести проникают в училище. Юнкера сами не знают, чему верить
и чему не верить. Как-то нелепо странна, как-то уродливо неправдоподобна мысль, что государю, вершинной, единственной точке той
великой пирамиды, которая зовется Россией, может угрожать опасность
и даже самая смерть от случайного крушения поезда. Значит, выходит, что
и все существование такой необъятно большой, такой неизмеримо
могучей России может зависеть от одного развинтившегося дорожного болта.
Кто-то
могучей рукой швырнул меня к порогу, в угол. Непамятно, как ушли монахи, унося икону, но очень помню: хозяева, окружив меня, сидевшего на полу, с
великим страхом
и заботою рассуждали — что же теперь будет со мной?
Только вооруженный народ является
могучим и великим.
И настала тяжкая година,
Поглотила русичей чужбина,
Поднялась Обида от курганов
И вступила девой в край Троянов.
Крыльями лебяжьими всплеснула,
Дон
и море оглашая криком,
Времена довольства пошатнула,
Возвестив о бедствии
великом.
А князья дружин не собирают.
Не идут войной на супостата,
Малое
великим называют
И куют крамолу брат на брата.
А враги на Русь несутся тучей,
И повсюду бедствие
и горе.
Далеко ты, сокол наш
могучий,
Птиц бия, ушел на сине море!
Если б ты Трояновой тропой
Средь полей помчался
и курганов, —
Так бы ныне был воспет тобой
Игорь-князь,
могучий внук Троянов:
«То не буря соколов несет
За поля широкие
и долы,
То не стаи галочьи летят
К Дону на
великие просторы!»
Или так воспеть тебе,
Боян, Внук Велесов, наш военный стан:
«За Сулою кони ржут.
В голове его решены все вопросы, все приведено в живую, стройную связь; он увлекает своим
могучим словом неопытных юношей, так что, послушав его,
и они чувствуют, что призваны к чему-то
великому…
Новые убеждения, многообъемлющие
и великие, не успели еще принести плода; первые листы, почки пророчат
могучие цветы, но этих цветов нет,
и они чужды сердцу.
—
Могучие неведомые силы вечно движутся, сталкиваются,
и великое движение их рождает видимый нами мир, в котором жизнь мысли
и былинки подчинены одним
и тем же законам. Это движение не имело начала
и не будет иметь конца…
Великий, грозный
и пресветлый царь!
Твой друг
и брат, Аббас, владыка перский,
Здоровает тебе на государстве
И братский шлет поклон. Ты держишь Русь
Единою
могучею рукой —
Простри, о царь, с любовию другую
На моего владыку
и прими
От шах-Аббаса, в знак его приязни,
Сей кованный из золота престол,
В каменьях самоцветных
и в алмазах.
Наследье древних шахов — изо всех
Ценнейшее Аббасовых сокровищ!
— Отзовись, неведомый! — гудел
и надрывался дрожащий колокол. — Отзовись,
могучий и жалостливый! Взгляни на прекрасную землю: печальна она, как вдовица,
и плачут ее голодные, обиженные дети. Каждый день всходит над землей солнце
и в радости совершает круг свой, но весь
великий свет его не может рассеять
великой тьмы, которой полно страдающее сердце человека. Потеряна правда жизни,
и во лжи задыхаются несчастные дети прекрасной земли. Отзовись, неведомый! Отзовись,
могучий и жалостливый!
— Матушка Манефа!.. Матушка Маргарита!.. Матушка Юдифа!.. Вы люди сильные,
могучие, у вас в Питере
великие благодетели, а мы бедные, убогие, никто нас не знает,
и мы никого не знаем, — завопила крохотная старушка мать Агния, игуменья небогатого скита Крутовражского. — Отпишите скорей ко своим благодетелям. Они все высшее начальство знают, в дружбе с ним, в совете… Отпишите им, матушки, пособили бы нам, умилостивили бы начальство-то.
Он — бог весны, бог радости
и избытка сил; вокруг него в ликовании толпятся гении природы — сатиры, кентавры
и нимфы; сам
великий Пан отказывается от самостоятельной власти над миром
и смиренно вступает в свиту
могучего бога.
«Ничего
и никогда не было для человека невыносимее свободы! — говорит
Великий Инквизитор. — Они — бунтовщики, но бунтовщики слабосильные, собственного бунта своего не выдерживающие… Чем виноваты слабые люди, что не могли вытерпеть того, что
могучие? Чем виновата слабая душа, что не в силах вместить столь страшных даров?
Для Толстого живая жизнь не знает ошибок. Она благостна
и велика. Ею глубоко заложена в человеке
могучая, инстинктивная сила, ведущая его к благу.
И горе тому, кто идет против этой силы, кто не повинуется душе своей, как бы это ни было тяжело
и трудно. На него неотвратимо падает «отмщение»,
и он гибнет.
А между тем в той же грандиозной борьбе крохотного эллинского народа с
могучей Персией — мало ли в ней было того, что могло бы исполнить дух как раз
великой веры в жизнь
и в силу человеческого духа, веры в преодолимость грозных наджизненных сил?
Пока славное Бельгийское королевство так героически защищало честь
и имущество своего маленького народа, пока Франция всячески противодействовала дерзкому вторжению тевтонских варваров в свою доблестную страну, a могущественный флот Англии, высадив на союзных франко-бельгийских территориях свой десанты, разыскивал
и забирал или уничтожал немецкие крейсера, миноноски, пароходы
и торговые суда; в то время храбрецы-сербы
и черногорцы y себя на юге мужественно отстаивали свои земли от разбойничьего нападения австрийцев, уже проникших туда, — Россия,
великая славная Россия, с присущей ей героизмом, двинула в Восточную Пруссию
и Галицию свои
могучие, непобедимые полки.
Ваша святая родина — покровительница наша, — горячо
и искренно срывалось с губ оратора: —
и наш храбрый народ, готовый биться до последних сил с таким сильным
и кровожадным врагом, как Австрия, верит
и знает, что его старшая сестра вместе с её
великим царем,
могучим императором русским, придет к ней на помощь…
…
И вдохновение, святое вдохновение осенило меня. Солнце зажглось в моей голове,
и горячие творческие лучи его брызнули на весь мир, роняя цветы
и песни.
И всю ночь я писал, не зная усталости, свободно паря на крыльях
могучего, святого вдохновения. Я писал
великое, я писал бессмертное — цветы
и песни. Цветы
и песни…
— Батюшка ты наш! — послышались возгласы толпы. — Не стало тебя, судии, голоса, вождя души нашей! Хоть бы дали проститься, наглядеться на тебя напоследок, послушать хоть еще разочек голоса твоего громкого, заливчатого, что мирил, судил нас, вливал мужество в сердца
и славил Новгород
великим, сильным,
могучим во все концы земли русской
и иноземной. Еще хоть бы разочек затрепетало сердце, слушая тебя,
и замерло, онемело, как
и ты теперь.
Казань хотя отыгрывалась еще от
великого ловчего, но отыгрывалась, как волчица, которой некуда утечь; уделы сплавлены
и выкованы в один
могучий особняк,
и тот, кто все это сотворил, первый из русских властителей воплотил в себе идею царя.
Дочь Палеологов, награжденная от природы силою ума
и воли, в которой отказано было ее братьям, знала очень хорошо, какая безделица нужна была, чтобы решить супруга на исполнение
великого дела, созревшего в
могучей душе его.
Ты
и великая, ты
и могучая, матушка Русь!
— Батюшка ты наш! — послышались возгласы толпы: — Не стало, тебя, судии, голоса, вождя, души нашей! Хоть бы дали проститься, наглядеться на тебя напоследок, послушать хоть еще разочек голоса твоего громкого, заливистого, что мирил
и судил нас, вливал мужество в сердца
и славил Новгород
великий, сильный
и могучий во все концы земли русской
и иноземной. Еще бы раз затрепетало сердце, слушая тебя,
и замерло бы, онемело, как
и ты теперь.
— Эти глупые пастухи имели, однако ж, Телля
и много ученых знаменитостей, этот маленький народец пастухов стоит века цел
и могуч среди других народов, в тысячу раз его
могучее своими войсками
и богатством. Ни одна политическая буря в соседних странах не поколебала его. Отчего? Оттого, что нравственные силы этого народца
велики. Желал бы очень встретить вас года через четыре, пять,
и уверен, что вы, познакомясь с опытами жизни, — если не пропадете, — заговорите другое.