Неточные совпадения
У батюшки, у матушки
С Филиппом
побывала я,
За дело принялась.
Три года, так считаю я,
Неделя за неделею,
Одним порядком шли,
Что год, то дети: некогда
Ни думать, ни печалиться,
Дай Бог с
работой справиться
Да лоб перекрестить.
Поешь — когда останется
От старших да от деточек,
Уснешь — когда больна…
А
на четвертый новое
Подкралось горе лютое —
К кому оно привяжется,
До смерти не избыть!
Проснувшись поздно
на другой день после скачек, Вронский, не бреясь и не купаясь, оделся в китель и, разложив
на столе деньги, счеты, письма, принялся за
работу. Петрицкий, зная, что в таком положении он
бывал сердит, проснувшись и увидав товарища за письменным столом, тихо оделся и вышел, не мешая ему.
— Да чего вы скупитесь? — сказал Собакевич. — Право, недорого! Другой мошенник обманет вас, продаст вам дрянь, а не души; а у меня что ядреный орех, все
на отбор: не мастеровой, так иной какой-нибудь здоровый мужик. Вы рассмотрите: вот, например, каретник Михеев! ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные. И не то, как
бывает московская
работа, что
на один час, — прочность такая, сам и обобьет, и лаком покроет!
Через несколько минут
на биваке закипела та веселая и спешная
работа, которая знакома всякому, кому приходилось подолгу
бывать в тайге и вести страннический образ жизни. Развьюченные лошади были пущены
на волю. Как только с них сняли седла, они сперва повалялись
на земле, потом, отряхнувшись, пошли
на поляну кормиться.
— Безостановочно продолжает муж после вопроса «слушаешь ли», — да, очень приятные для меня перемены, — и он довольно подробно рассказывает; да ведь она три четверти этого знает, нет, и все знает, но все равно: пусть он рассказывает, какой он добрый! и он все рассказывает: что уроки ему давно надоели, и почему в каком семействе или с какими учениками надоели, и как занятие в заводской конторе ему не надоело, потому что оно важно, дает влияние
на народ целого завода, и как он кое-что успевает там делать: развел охотников учить грамоте, выучил их, как учить грамоте, вытянул из фирмы плату этим учителям, доказавши, что работники от этого будут меньше портить машины и
работу, потому что от этого пойдет уменьшение прогулов и пьяных глаз, плату самую пустую, конечно, и как он оттягивает рабочих от пьянства, и для этого часто
бывает в их харчевнях, — и мало ли что такое.
Мосолов умер в 1914 году. Он пожертвовал в музей драгоценную коллекцию гравюр и офортов, как своей
работы, так и иностранных художников. Его тургеневскую фигуру помнят старые москвичи, но редко кто удостаивался
бывать у него. Целые дни он проводил в своем доме за
работой, а иногда отдыхал с трубкой
на длиннейшем черешневом чубуке у окна, выходившего во двор, где помещался в восьмидесятых годах гастрономический магазин Генералова.
— А что будет, если я буду чаи распивать да выеду
на работу в восемь часов? — объяснял Галактион. — Я раньше всех должен быть
на месте и уйти последним. Рабочие-то по хозяину
бывают.
При таких условиях сахалинский чиновник должен или работать через силу, как говорится, до ошаления, или же, махнув рукой, взвалить громадную часть своей
работы на писарей-каторжных, как оно и
бывает чаще всего.
За десятилетний период в метрических книгах смерть от нее упоминается 125 раз; 28 % приходится
на май и июнь, когда
на Сахалине
бывает отвратительная, переменчивая погода и начинаются
работы далеко вне тюрьмы, 46 %
на декабрь, январь, февраль и март, то есть
на зиму.
Наименьшее скопление каторжных в тюрьме
бывает в летние месяцы, когда они командируются в округ
на дорожные и полевые
работы, и наибольшее — осенью, когда они возвращаются с
работ и «Доброволец» привозит новую партию в 400–500 человек, которые живут в Александровской тюрьме впредь до распределения их по остальным тюрьмам.
Русаки — большие охотники до хлебной пищи, и потому ближайшие от деревень постоянно посещают хлебные гумна, даже ложатся в них
на день и так
бывают смелы, что, несмотря
на ежедневные крестьянские
работы и
на гам народа и стук цепов, остаются спокойно
на своих логовах.
Бывало, Агафья, вся в черном, с темным платком
на голове, с похудевшим, как воск прозрачным, но все еще прекрасным и выразительным лицом, сидит прямо и вяжет чулок; у ног ее,
на маленьком креслице, сидит Лиза и тоже трудится над какой-нибудь
работой или, важно поднявши светлые глазки, слушает, что рассказывает ей Агафья; а Агафья рассказывает ей не сказки: мерным и ровным голосом рассказывает она житие пречистой девы, житие отшельников, угодников божиих, святых мучениц; говорит она Лизе, как жили святые в пустынях, как спасались, голод терпели и нужду, — и царей не боялись, Христа исповедовали; как им птицы небесные корм носили и звери их слушались; как
на тех местах, где кровь их падала, цветы вырастали.
Да недалеко ходить, вот покойничек, родитель Александра Иваныча, — старик указал глазами
на Оникова, — Иван Герасимыч,
бывало, только еще выезжает вот из этого самого дома
на работы, а уж
на Фотьянке все знают…
— Да я… как гвоздь в стену заколотил: вот я какой человек. А что касаемо казенных
работ, Андрон Евстратыч, так будь без сумления: хоша к самому министру веди — все как
на ладонке покажем. Уж это верно… У меня двух слов не
бывает. И других сговорю. Кажется, глупый народ, всего боится и своей пользы не понимает, а я всех подобью: и Луженого, и Лучка, и Турку. Ах, какое ты слово сказал… Вот наш-то змей Родивон узнает, то-то
на стену полезет.
Каждый день надо было раза два
побывать в роще и осведомиться, как сидят
на яйцах грачи; надо было послушать их докучных криков; надо было посмотреть, как развертываются листья
на сиренях и как выпускают они сизые кисти будущих цветов; как поселяются зорки и малиновки в смородинных и барбарисовых кустах; как муравьиные кучи ожили, зашевелились; как муравьи показались сначала понемногу, а потом высыпали наружу в бесчисленном множестве и принялись за свои
работы; как ласточки начали мелькать и нырять под крыши строений в старые свои гнезда; как клохтала наседка, оберегая крошечных цыпляток, и как коршуны кружились, плавали над ними…
Отец с матерью старались растолковать мне, что совершенно добрых людей мало
на свете, что парашинские старики, которых отец мой знает давно, люди честные и правдивые, сказали ему, что Мироныч начальник умный и распорядительный, заботливый о господском и о крестьянском деле; они говорили, что, конечно, он потакает и потворствует своей родне и богатым мужикам, которые находятся в милости у главного управителя, Михайлы Максимыча, но что как же быть? свой своему поневоле друг, и что нельзя не уважить Михайле Максимычу; что Мироныч хотя гуляет, но
на работах всегда
бывает в трезвом виде и не дерется без толку; что он не поживился ни одной копейкой, ни господской, ни крестьянской, а наживает большие деньги от дегтя и кожевенных заводов, потому что он в части у хозяев, то есть у богатых парашинских мужиков, промышляющих в башкирских лесах сидкою дегтя и покупкою у башкирцев кож разного мелкого и крупного скота; что хотя хозяевам маленько и обидно, ну, да они богаты и получают большие барыши.
— Ей-богу, сударь, невзначай, и
на своей
работе бывает это, — отвечал Иван совершенно искренним голосом.
— Все эти злоупотребления, — продолжал губернатор, выпрямляя наконец свой стан и поднимая голову, — все они еще не так крупны, как сделки господ чиновников с разного рода поставщиками, подрядчиками, которые — доставляют ли в казну вино, хлеб, берут ли
на себя какую-нибудь
работу — по необходимости должны
бывают иметь в виду при сносе цены
на торгах, во-первых, лиц, которые утверждают торги, потом производителей
работ и, наконец, тех, которые будут принимать самое дело.
— Ничуть не
бывало, — продолжал молодой человек прежним деловым тоном, — преступление в этом деле тогда бы можно считать совершенным, когда бы сам подряд, обеспеченный этим свидетельством, лопнул: казна, значит, должна была бы дальнейшие
работы производить
на счет залогов, которых в действительности не оказалось, и тогда в самом деле существовало бы фактическое зло, а потому существовало бы и преступление.
У Дубкова, напротив, руки были маленькие, пухлые, загнутые внутрь, чрезвычайно ловкие и с мягкими пальцами; именно тот сорт рук,
на которых
бывают перстни и которые принадлежат людям, склонным к ручным
работам и любящим иметь красивые вещи.
— Амбразура, или полевой окоп, или люнет, барбет, траверс и так далее. — Затем он начинал молча и быстро чертить
на доске профиль и фас укрепления в проекции
на плоскость, приписывая с боков необычайно тонкие, четкие цифры, обозначавшие футы и дюймы. Когда же чертеж
бывал закончен, полковник отходил от него так, чтобы его
работа была видна всей аудитории, и воистину
работа эта отличалась такой прямизной, чистотой и красотой, какие доступны только при употреблении хороших чертежных приборов.
— Слава богу, никакой болезни нет. А твое недомогание — вещь простая и легко объяснимая: просто маленькое растяжение мускулов.
Бывает оно у всех людей, которые занимаются напряженной физической
работой, а потом ее оставляют
на долгое время и снова начинают. Эти боли знакомы очень многим: всадникам, гребцам, грузчикам и особенно циркачам. Цирковые люди называют ее корруптурой или даже колупотурой.
Я встал и обратился к В.И. Ковалевскому с просьбой не отказать в поездке, рассказав о красоте донских гирл, в которых никогда не
бывал, рисуя их по астраханским камышам. В заключение опять попросил В.И. Ковалевского остаться
на сутки в Ростове, чтобы повидать очень важные для развития русской торговли
работы в гирлах.
Занятый постоянной
работой в «Русских ведомостях», я перестал
бывать у А.Я. Липскерова. Знаю, что он переживал трудные дни, а потом, уже когда
на него насели судебные пристава, к нему,
на его счастье, подвернулся немец типографщик, дал взаймы
на расплату семь тысяч рублей, а потом у него у самого типографию описали кредиторы…
—
Работа тяжелая, а нас брюшиной кормят, — заворчит,
бывало, кто-нибудь
на кухне.
Разве только, встретив случайно партию
на работе, видя, что дело кончено, не держит,
бывало, лишнего времени и отпустит до барабана.
За такую
работу они всегда принимались вяло и апатически, и почти совсем другое
бывало, когда
работа сама по себе была дельная, ценная, и особенно когда можно было выпросить себе
на урок.
Когда не было
работы, они не брезговали мелким воровством с барж и пароходов, но это не смущало меня, — я видел, что вся жизнь прошита воровством, как старый кафтан серыми нитками, и в то же время я видел, что эти люди иногда работают с огромным увлечением, не щадя сил, как это
бывало на спешных паузках,
на пожарах, во время ледохода.
Но в это время глаза мельника устремляются
на плотину — и он цепенеет от ужаса: плотины как не
бывало; вода гуляет через все снасти… Вот тебе и мастак-работник, вот тебе и парень
на все руки! Со всем тем, боже сохрани, если недовольный хозяин начнет упрекать Акима: Аким ничего, правда, не скажет в ответ, но уж зато с этой минуты бросает
работу, ходит как словно обиженный, живет как вон глядит; там кочергу швырнет, здесь ногой пихнет, с хозяином и хозяйкой слова не молвит, да вдруг и перешел в другой дом.
За расписывание ролей они получали по тридцать пять копеек с акта, а акты
бывали и в семь листов и в десять.
Работа каторжная, в день можно написать шесть-семь листов, не больше. Заработок в день выходил от двадцати до тридцати копеек, а при самых выгодных условиях, то есть при малых актах, можно было написать копеек
на сорок.
— Говорит, что все они — эти несчастные декабристы, которые были вместе, иначе ее и не звали, как матерью: идем, говорит,
бывало,
на работу из казармы — зимою, в поле темно еще, а она сидит
на снежку с корзиной и лепешки нам раздает — всякому по лепешке. А мы,
бывало: мама, мама, мама, наша родная, кричим и лезем хоть
на лету ручку ее поцеловать.
— И дай ему, господи, хороший человек был, по
работе на барина и непохож: кубик,
бывало, в пять минут изрежет, либо дрова колоть начнет, так не успеешь оглянуться, сажень готова…
Он красил, вставлял стекла, оклеивал стены обоями и даже принимал
на себя кровельные
работы, и я помню, как он,
бывало, из-за ничтожного заказа бегал дня по три, отыскивая кровельщиков.
Несмотря
на ранний час, Гарусов уже был в конторе. Он успел осмотреть все ночные
работы,
побывал на фабрике, съездил
на медный рудник. Теперь распределялись дневные рабочие и ставились новые. Гарусов сидел у деревянного стола и что-то писал. Арефа встал в толпе других рабочих, оглядывавших его, как новичка. Народ заводский был все такой дюжий, точно сшитый из воловьей кожи. Монастырский дьячок походил
на курицу среди этих богатырей.
Да тяжеле и каторжнее
работы на свете нет и никогда не
бывало.
К зиме я всегда старался продвинуться
на юг, где потеплей, а если меня
на севере снег и холод заставал, тогда я ходил по монастырям. Сначала, конечно, косятся монахи, но покажешь себя в
работе — и они станут ласковее, — приятно им, когда человек хорошо работает, а денег не берёт. Ноги отдыхают, а руки да голова работают. Вспоминаешь всё, что видел за лето, хочешь выжать из этого бремени чистую пищу душе, — взвешиваешь, разбираешь, хочешь понять, что к чему, и запутаешься,
бывало, во всём этом до слёз.
В деревне он продолжал вести такую же нервную и беспокойную жизнь, как в городе. Он много читал и писал, учился итальянскому языку и, когда гулял, с удовольствием думал о том, что скоро опять сядет за
работу. Он спал так мало, что все удивлялись; если нечаянно уснет днем
на полчаса, то уже потом не спит всю ночь и после бессонной ночи, как ни в чем не
бывало, чувствует себя бодро и весело.
В одной грамоте начала XVII века пишется: «А иные многие служилые люди, которых воеводы и приказные люди посылают к Москве и в иные города для дел, жены свои в деньгах закладывают у своей братьи, у служилых же и у всяких людей
на сроки; и отдают тех своих жен в заклад мужи их сами, и те люди, у которых они
бывают в закладе, с ними до сроку, покаместа которыя жены муж не выкупит, блуд творят беззазорно; а как тех жены
на сроки не выкупят, и они их продают
на воровство же и в
работу всяким людям, не бояся праведного суда божия» (Румянцевские грамоты, III, 246).
— Передержал тесто! — кричал он, оттопыривая свои рыжие длинные усы, шлепая губами, толстыми и всегда почему-то мокрыми. — Корка сгорела! Хлеб сырой! Ах ты, черт тебя возьми, косоглазая кикимора! Да разве я для этой
работы родился
на свет? Будь ты анафема с твоей
работой, я — музыкант! Понял? Я —
бывало, альт запьет —
на альте играю; гобой под арестом — в гобой дую; корнет-а-пистон хворает — кто его может заменить? Я! Тим-тар-рам-да-дди! А ты — м-мужик, кацап! Давай расчет.
Получив три недостававшие розги, он поблагодарил генерала и как ни в чем не
бывало отправился
на работу в свой корпус.
Дошел до того, голова, ни хлеба в доме, ни одежи ни
на себе, ни
на хозяйке;
на работу силы никакой не стало; голодный еще кое-как маешься, а как поел — смерть да и только; у сердца схватит; с души тянет;
бывало, иной раз
на работе али в поле, повалишься
на луг да и катаешься час — два, как лошадь в чемере.
Часто
бывало так, что, любуясь
работой француза, девушка погружалась в дремотное самозабвение, не слышала злых криков хозяйки и подруг; тогда они, сердитые с похмелья, бросались
на нее, точно кошки
на ворону, и трепали девицу, вытирая ее телом пыль и грязь зала.
Главный строитель из англичан, Яков Яковлевич, тот,
бывало, даже с бумажкой под окном стоять приходил и все норовил, чтобы
на ноту наше гласование замечать, и потом,
бывало, ходит по
работам, а сам все про себя в нашем роде гудет: «Бо-господь и явися нам», но только все это у него, разумеется, выходило
на другой штыль, потому что этого пения, расположенного по крюкам, новою западною нотою в совершенстве уловить невозможно.
Идем,
бывало, с места
на место,
на новую
работу степями, Лука Кирилов впереди всех нарезным сажнем вместо палочки помахивает, за ним
на возу Михайлица с богородичною иконой, а за ними мы все артелью выступаем, а тут в поле травы, цветы по лугам, инде стада пасутся, и свирец
на свирели играет… то есть просто сердцу и уму восхищение!
Муж,
бывало, редко когда неделю просидит дома — все в разъездах по
работам, а она и хозяйство по хутору ведет, и приказчиков отсчитывает, и лес или хлеб, если нужно куда
на заводы, покупает.
— И за такие гроши человек терзается! Ну, здесь меньше пяти и не смей спрашивать. Это
работа трудная: я сам помню, как
на первом и
на втором курсе по урочишкам бегал.
Бывало, добудешь по полтиннику за час — и рад. Самая неблагодарная и трудная
работа. Я тебя перезнакомлю со всеми нашими; тут есть премилые семейства, и с барышнями. Будешь умно себя вести — сосватаю, если хочешь. А, Василий Петрович?
Они воображают, что чиновник чувствует особенное наслаждение от неправого разрешения дела, что помещик от природы призван к тому, чтобы [сечь и] обременять
работами своих крестьян, что светский франтик
бывает на верху блаженства, ломая свои ноги еженощно в течение целой зимы и просиживая по целым часам за своим туалетом.
Хоть иной катальщик и брезговал такой
работой: греховное, дескать, дело христианские руки поганить, катая шляпу
на бриту башку бусурманина, но таких не много
бывало, потому что «татарка» товар сходный, никогда,
бывало, не залежится.
Нелюдно
бывает в лесах летней порою. Промеж Керженца и Ветлуги еще лесует [Ходить в лес
на работу, деревья ронить.] по несколько топоров с деревни, но дальше за Ветлугу, к Вятской стороне, и
на север, за Лапшангу, лесники ни ногой, кроме тех мест, где липа растет. Липу драть, мочало мочить можно только в соковую [Когда деревья в соку, то есть весна и лето.].
Бывало, ежели какая
работа, примерно,
на фор-марсе, а офицера, что заведует мачтой, нет, он сейчас за ним, да пушить.