Пришли туда, а душегубы все вповалку, натрескавшись, лежат, где кто упал. С ними и пьяная баба. Обыскали их первым делом, забрали деньги, а когда поглядели на печку, то — с нами крестная сила! Лежит лесникова девочка на вениках, под тулупчиком, а голова вся в крови, топором зарублена.
Побудили мужиков и бабу, связали руки назад и повели в волость. Баба воет, а лесник только мотает головой и просит...
Неточные совпадения
«О, ирония судьбы!» — воскликнул Митя и вдруг, совсем потеряв голову, бросился опять
будить пьяного
мужика.
— Эй, вставай, голова малиновая! —
будил Окулко лежавшего пластом на деревянном конике
мужика. — Погляди-ко, какого я гостя приспособил.
И закивала ему головой, вздрагивая от тоскливой, жуткой радости. Но в следующий момент она увидела, что около него стоит голубоглазый
мужик и тоже смотрит на нее. Его взгляд на минуту
разбудил в ней сознание опасности…
Граф. Не только не забываю, но всечасно о том помышляю. И даже, однажды, быв спрошен по этому предмету, отвечал так: если б русский
мужик и добровольно отказался от употребления спиртных напитков, то и тогда надлежало бы кроткими мерами вновь
побудить его возвратиться к оным.
Этим ты землю потрясешь, Саша, совесть в людях
разбудишь, а совесть — я
мужик нехитрый, Саша, — она только и держит народ.
Не ждут осенние работы,
Недолог отдых
мужиков —
Скрипят колодцы и вороты
При третьей песне петухов,
Дудит пастух свирелью звонкой,
Бежит по ниве чья-то тень:
То беглый рекрутик сторонкой
Уходит в лес, послышав день.
Искал он, чем бы покормиться,
Ночь не послала ничего,
Придется, видно, воротиться,
А страшно!.. Что ловить его!
Хозяйка старших
разбудила —
Блеснули в ригах огоньки
И застучали молотила.
Бог помочь, братья,
мужики...
— Пойдемте-с, — проговорил смиренно
мужик, и они ушли. Я тоже ушел в свою комнату. Из-за дощаной перегородки в соседнем нумере слышались, вместо крикливых возгласов гуляки, истовые слова молившегося старика: «Боже, милостив
буди мне грешному! Боже, очисти грехи мои и помилуй!»
Товарищ спал, — я
разбудил его. Мы рассказали, как обошли медведя, и велели хозяину к утру собрать загонщиков-мужиков. Поужинали и легли спать.
Фельдшер с санитарами суетился вокруг койки; на койке лежал плотный
мужик лет сорока, с русой бородой и наивным детским лицом. Это был ломовой извозчик, по имени Игнат Ракитский. «Схватило» его на базаре всего три часа назад, но производил он очень плохое впечатление, и пульс уже трудно было нащупать. Работы предстояло много. Не менее меня утомленного фельдшера я послал спать и сказал, что
разбужу его на смену в два часа ночи, а сам остался при больном.
«Пузо»… так только в псевдонародных рассказах
мужики говорят, — подумал я с накипавшим враждебным чувством к Игнату, — Половина второго… Скоро можно будет
разбудить фельдшера».
И ему стало немного совестно: он, такой же
мужик родом, как и этот уже пожилой извозчик, а сидит себе барином в долгуше и заставляет
будить народ и добывать себе ночлег.
— Беда мне с
мужиками! Перепились, как их завтра на работу
разбудишь!
И в самом деле, проливной дождь не переставал идти двое суток. Насилу на третье утро, к рассвету, немножко развлдрило. В это же утро, на самой зорьке, полусонная батрачка
разбудила матушку попадью и, поманив ее за дверь, сказала, что к ним чуть не всем миром нагрянули
мужики с церковным сторожем и стоят все на выгонце перед садом и требуют к себе батюшку.