Неточные совпадения
Инспектор врачебной управы вдруг побледнел; ему представилось бог знает что: не разумеются ли под словом «мертвые души»
больные, умершие в значительном количестве в лазаретах и в других
местах от повальной горячки, против которой не было взято надлежащих мер, и что Чичиков не есть ли подосланный чиновник из канцелярии генерал-губернатора для произведения тайного следствия.
— А давно вы больны? — крикнул Илья Петрович с своего
места и тоже перебирая бумаги. Он, конечно, тоже рассматривал
больного, когда тот был в обмороке, но тотчас же отошел, когда тот очнулся.
— А Люба взяла
место компаньонки у
больной туберкулезом девицы.
Я сейчас же понял, что меня определили на
место к этому
больному старику затем только, чтоб его «тешить», и что в этом и вся служба.
— А Пуцилло-Маляхинский?.. Поверьте, что я не умру, пока не сломлю его. Я систематически доконаю его, я буду следить по его пятам, как тень… Когда эта компания распадется, тогда, пожалуй, я не отвечаю за себя: мне будет нечего больше делать, как только протянуть ноги. Я это замечал:
больной человек, измученный, кажется,
места в нем живого нет, а все скрипит да еще работает за десятерых, воз везет. А как отняли у него дело — и свалился, как сгнивший столб.
Вдруг в одном
месте я поскользнулся и упал, больно ушибив колено о камень. Я со стоном опустился на землю и стал потирать
больную ногу. Через минуту прибежал Леший и сел рядом со мной. В темноте я его не видел — только ощущал его теплое дыхание. Когда боль в ноге утихла, я поднялся и пошел в ту сторону, где было не так темно. Не успел я сделать и 10 шагов, как опять поскользнулся, потом еще раз и еще.
С высокого берега смотрели вниз чахлые,
больные деревья; здесь на открытом
месте каждое из них в одиночку ведет жестокую борьбу с морозами и холодными ветрами, и каждому приходится осенью и зимой, в длинные страшные ночи, качаться неугомонно из стороны в сторону, гнуться до земли, жалобно скрипеть, — и никто не слышит этих жалоб.
Чаще всего встречаются такие
больные на дорожных работах и на
местах новых поселений.
Матушка и прежде, вот уже два года, точно как бы не в полном рассудке сидит (
больная она), а по смерти родителя и совсем как младенцем стала, без разговору: сидит без ног и только всем, кого увидит, с
места кланяется; кажись, не накорми ее, так она и три дня не спохватится.
Она была
больная, и у ней всё ноги пухли, так что все сидела на
месте.
По ее мнению, всё происшедшее было «непростительным и даже преступным вздором, фантастическая картина, глупая и нелепая!» Прежде всего уж то, что «этот князишка —
больной идиот, второе — дурак, ни света не знает, ни
места в свете не имеет: кому его покажешь, куда приткнешь? демократ какой-то непозволительный, даже и чинишка-то нет, и… и… что скажет Белоконская?
Больная лежала на старом
месте.
— Пойду к Меревой. Мое
место у
больных, а не у здоровых, — произнес он с комическою важностью на лице и в голосе.
Тут следует большой промежуток, то есть темное пятно или полинявшее
место в картине давно минувшего, и я начинаю себя помнить уже очень
больным, и не в начале болезни, которая тянулась с лишком полтора года, не в конце ее (когда я уже оправлялся), нет, именно помню себя в такой слабости, что каждую минуту опасались за мою жизнь.
Ей казалось, что ее
место около
больного старика, и деревенское заточение не только не пугало ее, но рисовалось в ее воображении в самых заманчивых красках.
Зато им решительно не только нет времени об чем-либо думать, но некогда и отдохнуть, так как все эти лечения нужно проделать в разных
местах города, которые хотя и не весьма удалены друг от друга, но все-таки достаточно, чтоб
больной человек почувствовал.
— Нет, так спрашивать и записывать этого нельзя! — вмешался, привставая с
места, Калинович, все время молчавший, и потом обратился к
больному: — Подите сюда, ко мне, мой милый!
Он ушел от окна, именно когда воротились наши дамы; Лизу Варвара Петровна усадила на прежнее
место, уверяя, что им минут хоть десять надо непременно повременить и отдохнуть и что свежий воздух вряд ли будет сейчас полезен на
больные нервы.
Входя в дом Аггея Никитича, почтенный аптекарь не совсем покойным взором осматривал комнаты; он, кажется, боялся встретить тут жену свою; но, впрочем, увидев
больного действительно в опасном положении, он забыл все и исключительно предался заботам врача; обложив в нескольких
местах громадную фигуру Аггея Никитича горчичниками, он съездил в аптеку, привез оттуда нужные лекарства и, таким образом, просидел вместе с поручиком у
больного до самого утра, когда тот начал несколько посвободнее дышать и, по-видимому, заснул довольно спокойным сном.
Тогда Сверстов решился укреплять нервы своего пациента воздухом и почти насильно заставлял его кататься на тройке в самые холодные и ветреные дни и, всегда сам сопровождая при этом Егора Егорыча, приказывал кучеру нестись во все лопатки и по
местам преимущественно открытым, дабы
больной как можно более вдыхал в себя кислорода и таким образом из меланхолика снова превратился бы в сангвиника, — но и то не помогало: Егор Егорыч, конечно, возвращался домой несколько бодрее, но не надолго.
Ретирадное
место буквально в двух шагах от часового, но, несмотря на то, туда сопровождает
больного подчасок и не спускает с него глаз все время.
— Я тоже
больной, у меня, может, душа не на
месте!
Она, как пчела, знала, в какое
место больнее ужалить его.
— Зачем? — воскликнул Никон, встряхнув кудрями. — Пускай её, это даже интересно — как она ищет
места, куда
больней ударить! Эх, брат, не всё ли равно, кто в могилу опрокинет? Уж пускай лучше ловкая рука!
Опять засмеялись. Гувернантка привстала с
места, хотела было идти и снова опустилась в кресло. В лице ее было что-то
больное, страдающее, несмотря на краску, заливавшую ее щеки.
Последствием этого было, что на другой день местные гранды сказались
больными (так что все присутственные
места в Семиозерске были в этот день закрыты), а исправник, как только прослышал о предстоящей исповеди, ту ж минуту отправился в уезд. Явился только городской голова с гласными да бургомистр с ратманами, но Митенька и тут нашелся.
С трудом довезли
больную до
места.
Зотушка ходил за
больной как сиделка, и
больная инстинктивно искала его руки, когда нужно было переменить
место на подушке или приподнять голову; никто не умел так угодить ей, как Зотушка.
День был холодный, и оборванцы не пошли на базар. Пили дома, пили до дикости. Дым коромыслом стоял: гармоника, пляска, песни, драка… Внизу в кухне заядлые игроки дулись в «фальку и бардадыма», гремя медяками. Иваныч, совершенно
больной, лежал на своем
месте. Он и жалованье не ходил получать и не ел ничего дня четыре. Живой скелет лежал.
В больнице он бывает два раза в неделю, обходит палаты и делает приемку
больных. Совершенное отсутствие антисептики и кровососные банки возмущают его, но новых порядков он не вводит, боясь оскорбить этим Андрея Ефимыча. Своего коллегу Андрея Ефимыча он считает старым плутом, подозревает у него большие средства и втайне завидует ему. Он охотно бы занял его
место.
— Самат приходил ко мне на Ингур. Он сказал, что ты доставлен в безопасное
место. Самат проводил нас до Трапезунда, потому что среди переселенцев были
больные.
В тишине и свежей зелени сада, накануне омытой обильным дождем, яркое пятно нахально сияющей шумной меди показалось Фоме ненужным, не подходящим ко времени,
месту и чувству, которое родилось в нем при виде
больного, согбенного старика, одетого в белое, одиноко сидящего под кровом темно-зеленой листвы, в которой скромно прятались румяные яблоки.
Как только омнибус тронулся с
места, Долинский вдруг посмотрел на Париж, как мы смотрим на
места, которые должны скоро покинуть; почувствовал себя вдруг отрезанным от Зайончека, от перечитанных мистических бредней и бледных созданий своего
больного духа. Жизнь, жизнь, ее обаятельное очарование снова поманила исстрадавшегося, разбитого мистика, и, завидев на темнеющем вечернем небе серый силуэт Одеона, Долинский вздрогнул и схватился за сердце.
— Ты решительно стал невозможен, — начала она. — Это такой характер, с которым ангел но уживется, — и, как всегда, стараясь уязвить меня как можно
больнее, она напомнила мне мой поступок с сестрой (это был случай с сестрой, когда я вышел из себя и наговорил сестре своей грубости; она знала, что это мучит меня, и в это
место кольнула меня). — После этого меня уж ничто не удивит от тебя, — сказала она.
Крестьяне, зарядив свои ружья, отправились в назначенные для них
места, и на лугу осталось не более осьмидесяти человек, вооруженных по большей части дубинами, топорами и рогатинами. К ним вскоре присоединилось сотни три женщин с ухватами и вилами. Ребятишки, старики,
больные — одним словом, всякой, кто мог только двигаться и подымать руку, вооруженную чем ни попало, вышел на луг.
— Твой кузен этот — такой дурак, — начал Тюменев, все более и более разгорячаясь, — и дурак неблагодарный: я делал ему тысячи одолжений, а он не захотел взять к себе
больного, голодающего старика на какое-то пустейшее
место, которое тот уж и занимал прежде.
Трупы выволокли и разложили в ряд на
месте от давнишнего костра. Пристав, наклонившись и придерживая здоровой рукой
больную, близоруко осмотрел убитых и, хоть уже достаточно светло было, ничего не мог понять.
— Действительно-с. У меня бывают
больные из разных
мест, и даже из Москвы. Благодарю моего бога, люди кое-где знают и верят.
На твоем
месте j'aurais planté la [я бы плюнул на (старого враля).] старого враля и весь его род, включая тут же и Наталию Гавриловну, которая жеманится, притворяется
больной, une petite santé. [слабой здоровьем.]
Придя в себя, дьячок сует в рот пальцы и на
месте больного зуба находит два торчащих выступа.
Нет, зрачки, только зрачки опасны, и поэтому поставлю себе за правило: вечером с людьми не сталкиваться. Удобнее, впрочем,
места, чем мой участок, для этого не найти, вот уже более полугода я никого не вижу, кроме моих
больных. А им до меня дела нет никакого.
Больной говорил глухим басом, он чего-то требовал, грозно вытягивая из рукава халата длинную руку с длинными пальцами, мне казалось, что все его тело неестественно вытягивается, бесконечно растет, что этой темной рукою он, не сходя с
места, достигнет меня и схватит за горло.
Государь пошел своею дорогой, но потом во второй раз опять остановился — сам подошел к стоявшему на
месте больному и сказал...
— Не смейте, сударь, этого и думать! — возразила Перепетуя Петровна. — Она, конечно, человек
больной… пожалуй, он это сделает, увезет ее… Да вот, дай господи мне на этом
месте не усидеть: я первая до начальства пойду, ей-богу! Губернатору просьбу подам…
Больная, обеспокоенная криком, застонала. Павел был точно помешанный: не помня себя, вошел снова в комнату матери и сел на прежнее
место.
— Ну, черт… ну, двести! — рассердился доктор. — Я бы на вашем
месте все равно отказался… Черт с ними, пускай пропадают, свое здоровье дороже. Да наконец, дружочек, вы и так рискуете потерять ваш залог, если будете
больной бороться с таким опасным противником, как этот американец.
Дознавали об этом из-под руки и спросили орловского купца, не заметил ли он, близко подходя, и что такое за люди помогали ему нести
больного родственника? Он по совести оказал, что люди были незнакомые, из бедного обоза, по усердию несли. Возили его туда узнавать
место, людей, клячу и тележку с золотушным мальчиком, игравшим пупавками, но тут только одно
место было на своем
месте, а ни людей, ни повозки, ни мальчика с пупавками и следа не было.
Оборвавшись после первой попытки, с оборванными ногтями, окровавленными руками и коленями, он стал искать удобного
места. Там, где ограда сходилась со стеной мертвецкой, из нее и из стены выпало несколько кирпичей.
Больной нащупал эти впадины и воспользовался ими. Он влез на ограду, ухватился за ветки вяза, росшего по ту сторону, и тихо спустился по дереву на землю.
Матушка, спаси твоего бедного сына! урони слезинку на его
больную головушку! посмотри, как мучат они его! прижми ко груди своей бедного сиротку! ему нет
места на свете! его гонят!
Жила она в том уездном городе, в котором зять имел последнее
место, и там кормила семью: и дочь, и самого
больного, неврастеника зятя, и пятерых внучат.