Неточные совпадения
Очевидно, здесь разумеются обыватели вообще; однако же и в сем общем наименовании необходимо различать: во-первых,
благородное дворянство, во-вторых, почтенное купечество и, в-третьих, земледельцев и прочий подлый
народ.
Гм! гм! Читатель
благородный,
Здорова ль ваша вся родня?
Позвольте: может быть, угодно
Теперь узнать вам от меня,
Что значит именно родные.
Родные люди вот какие:
Мы их обязаны ласкать,
Любить, душевно уважать
И, по обычаю
народа,
О Рождестве их навещать
Или по почте поздравлять,
Чтоб остальное время года
Не думали о нас они…
Итак, дай Бог им долги дни!
— Я, собственно, член
Благородного собрания, но записался сюда по необходимости: все деловой
народ собирается, нельзя…
— Знаете, я ужасно люблю в газетах читать про английские парламенты, то есть не в том смысле, про что они там рассуждают (я, знаете, не политик), а в том, как они между собой объясняются, ведут себя, так сказать, как политики: «
благородный виконт, сидящий напротив», «
благородный граф, разделяющий мысль мою», «
благородный мой оппонент, удививший Европу своим предложением», то есть все вот эти выраженьица, весь этот парламентаризм свободного
народа — вот что для нашего брата заманчиво!
Однако, едва только я вступил в светлую паркетную залу, наполненную
народом, и увидел сотни молодых людей в гимназических мундирах и во фраках, из которых некоторые равнодушно взглянули на меня, и в дальнем конце важных профессоров, свободно ходивших около столов и сидевших в больших креслах, как я в ту же минуту разочаровался в надежде обратить на себя общее внимание, и выражение моего лица, означавшее дома и еще в сенях как бы сожаление в том, что я против моей воли имею вид такой
благородный и значительный, заменилось выражением сильнейшей робости и некоторого уныния.
— Стали бы! — сказал утвердительно Аггей Никитич. — Поверьте, поляки
народ благородный и великодушный!
Романы рисовали Генриха IV добрым человеком, близким своему
народу; ясный, как солнце, он внушал мне убеждение, что Франция — прекраснейшая страна всей земли, страна рыцарей, одинаково
благородных в мантии короля и одежде крестьянина: Анис Питу такой же рыцарь, как и д’Артаньян. Когда Генриха убили, я угрюмо заплакал и заскрипел зубами от ненависти к Равальяку. Этот король почти всегда являлся главным героем моих рассказов кочегару, и мне казалось, что Яков тоже полюбил Францию и «Хенрика».
— А то с чего же! Без нужды да воровать! Тут стыда не оберешься! Я вот давно уж хочу тебя спросить: отчего между
благородными меньше этого воровства, нежели, например, между нашим братом, простым
народом?
— Шайка русских разбойников или толпа польской лагерной челяди ничего не доказывают. Нет, Алексей: я уважаю храбрых и
благородных поляков. Придет время, вспомнят и они, что в их жилах течет кровь наших предков, славян; быть может, внуки наши обнимут поляков, как родных братьев, и два сильнейшие поколения древних владык всего севера сольются в один великий и непобедимый
народ!
Барин. Мы прежде с
народом репетицию сделаем. Это отличная будет штука, и
благородная штука и приятная. Да, весело, чорт возьми, а то было я уж издох со скуки. (Уходит).
И как виновен тот, чье властолюбие сделало предметом всеобщей ненависти нацию, столь
благородную и некогда столь любимую всеми просвещенными
народами Европы».
Вот эти слова, писанные в рукописи не самим Петром, но его рукою поправленные и дополненные: «Дабы то (то есть строение кораблей) вечно утвердилось в России, умыслил искусство дела того ввесть в
народ свой и того ради многое число людей
благородных послал в Голландию и иные государства учиться архитектуры и управления корабельного.
Имея, конечно, в виду благо своего
народа, они постоянно обнаруживали самые полезные и
благородные стремления; но эти стремления, обнаруживавшие их прекрасную душу, редко приводимы были в исполнение так, как бы они желали.
Мысль быть сподвижником великого человека и совокупно с ним действовать на судьбу великого
народа возбудила в нем в первый раз
благородное чувство честолюбия.
Если бы это было в то время, когда умы наши и сердца заражены были французским
народом, то не осмелился бы я читателя моего попотчевать с этого блюда, потому что оно приготовлено очень солоно и для нежного вкуса
благородных невежд горьковато.
Теперь уже снимаются с
народа оковы, и открывается ему широкое поприще свободного труда; всюду водружается знамя гласности; в определенных размерах допущена свобода печатного слова, как
благородного выражения общественного мнения; заговорили о магистратуре и адвокатуре, высказано несколько теплых слов о преобразовании полиции, провозвещен недалекий конец прежней системы питейных откупов…
«Мне, — отвечаю, — тебя прощать нечего, а что мой дом не такой, чтоб у меня шкандалить, бегать от меня по лестницам, да визги эти свои всякие здесь поднимать. Тут, — говорю, — и жильцы
благородные живут, да и хозяин, — говорю, — процентщик — к нему что минута
народ идет, так он тоже этих визгов-то не захочет у себя слышать».
Он сказал, между прочим, что никто еще в России не удостоился получить такого блистательного знака благодарности от целого сословия
благородного московского дворянства, что суд знатоков в Москве гораздо строже, чем в Петербурге, потому что в Москве
народ не занятой, вольный, живет в свое удовольствие и театром занимается серьезно, тогда как здесь все люди занятые службой, которым некогда углубляться в тонкости театрального искусства, все чиновники да гвардейцы; что его игра в роли Отелло всего более понравилась московской публике и что она два раза требовала повторения этой пиесы.
— Скажите, какая
благородная черта-с! Какое святое гостеприимство почило-с на русском народе-с!
Написавши предыдущее, я получил последние два фельетона вашей легенды. Прочитавши их, первым моим движением было бросить в огонь написанное мною. Ваше теплое
благородное сердце не дождалось, чтобы кто-нибудь другой поднял голос в пользу непризнанного русского
народа. Ваша любящая душа взяла верх над принятою вами ролей неумолимого судьи, мстителя за измученный польский
народ. Вы впали в противоречие, но такие противоречия благородны.
Милостивый государь, вы стоите слишком высоко в мнении всех мыслящих людей, каждое слово, вытекающее из вашего
благородного пера, принимается европейскою демократиею с слишком полным и заслуженным доверием, чтобы в деле, касающемся самых глубоких моих убеждений, мне было возможно молчать и оставить без ответа характеристику русского
народа, помещенную вами в вашей легенде о Костюшке [В фельетоне журнала «L’Evénement» от 28 августа до 15 сентября 1851.
В массе же
народа имя г. Щедрина, когда оно сделается там известным, будет всегда произносимо с уважением и благодарностью: он любит этот
народ, он видит много добрых,
благородных, хотя и неразвитых или неверно направленных инстинктов в этих смиренных, простодушных тружениках.
И неужели это будет отрицание народного достоинства, нелюбовь к родине, если
благородный человек расскажет, как благочестивый
народ разгоняют от святых икон, которым он искренне верует и поклоняется, для того, чтобы очистить место для генеральши Дарьи Михайловны, небрежно говорящей, что c'est joli; или как полуграмотный писарь глумится над простодушной верой старика, уверяя, что «простой человек, окроме как своего невежества, натурального естества ни в жизнь произойти не в силах»; или как у истомленных, умирающих от жажды странниц отнимают ото рта воду, чтобы поставить серебряный самовар Ивана Онуфрича Хрептюгина.
— Удивляюсь я вам, — слышится опять ровный грудной голос унтера, —
народ молодой, люди
благородные, образованные, можно сказать, — а как свою жизнь проводите…
Если в действительной жизни иллюзия лишь на мгновение искажает действительность, то в отвлеченной области заблуждение может господствовать целые тысячелетия, может надеть свое железное ярмо на целые
народы, заглушить самые
благородные порывы человечества и с помощью своих рабов, обманутых им, заковать того, кого не смогло обмануть.
Зато в это время, среди всяческих горечей, довелось майору познать и сладость маленького утешения: Болеслав Казимирович Пшецыньский не только не отказался от посланного ему билета, но еще прислал за него, сверх платы, три рубля премии, при очень милой записке, в которой благодарил Петра Петровича за оказанное ему внимание и присовокуплял, будто почитает себя весьма счастливым, что имеет столь прекрасный случай оказать свое сочувствие такому истинно благому и
благородному делу, как просвещение русского
народа.
Ты полюбишь море и полюбишь морскую службу… она
благородная, хорошая служба, а моряки прямой честный
народ…
Нужный для жизни,
благородный, возвышающий душу труд заменяется бессмысленной работой на доставление всяческих удобств и радостей ненужным, оторвавшимся от жизни людям. «Собрались и пируют.
Народу больше нечего делать, как пользуясь страстями этих людей, выманивать у них назад награбленное. Бабы дома, мужики трут полы и тела в банях и ездят извозчиками».
— Умоляю! Пожалей ты нашу фамилию! Ты
благородная, личная дворянка, с образованием, а ведь он квасник, мужик, хам! Хам! Пойми ты это, неразумная! Вонючим квасом да тухлыми селедками торгует! Жулик ведь! Ты ему вчера слово дала, а он сегодня же утром нашу кухарку на пятак обсчитал! Жилы тянет с бедного
народа! Ну, а где твои мечтания? А? Боже ты мой, господи! А? Ты же ведь, послушай, нашего департаментского Мишку Треххвостова любишь, о нем мечтаешь! И он тебя любит…
В его ушах еще звучали полные силы и гневного трепета акценты артистки. Он схватил вот эти слова своей цепкой памятью, за которую в гимназии получал столько пятерок: Прикосновенье незаконной дщери Трон Англии позорит и мрачит, И весь
народ британский
благородный Фигляркою лукавою обманут!
Не лучше ли, не
благороднее ли молчать, просто пить водку и не трепать слова «
народ»?
— Лорды и джентльмены! (хотя джентльмен, кроме самого оратора, всего только один, в лице Володи Кареева). И вы, миледи! Сия юная дочь
народа выказала пример исключительного самопожертвования и великодушия, и за это я позволяю себе поднять сей сосуд с китайским нектаром, — он поднял стакан с чаем, — и осушить его за ее здоровье и облобызать ее
благородную руку. Миледи, — обратился он к Саше, ни слова не понявшей из его речи, — разрешите облобызать вашу руку в знак моего глубокого уважения к вам.
Ужасная процессия потянулась по набережной, по Великой улице, к Москворецкому мосту. Толпы
народа начали сноваться вслед за ней. Казалось, надо бы ожидать, что чернь присоединит свои оскорбления к тем, которыми татаре угощали свою несчастную жертву; напротив, русские, смотря на молодость, красоту,
благородный вид Антона, слыша, что он готовился принять русский закон, жалели о нем и бранили татар, многие женщины плакали.
Надо вам сказать, друзья мои, — поляки
народ рыцарский,
благородный, умный, образованный, не то что ваши русские, мужики грубые, неотесанные, от которых несет луком…
— То есть, конечно, не подлый
народ, а из
благородных…
Зная силу Бирона, любимца ее и вместе главы немецкой партии, опиравшейся на престол, посох новгородского архипастыря и ужас целого
народа, хитрый министр тайно действовал в пользу этой стороны, но явно не грубил русской партии, которой предводителем был Волынской, имевший за собою личные заслуги, отважный и
благородный дух, дружбу нескольких патриотов, готовых умереть с ним в правом деле, русское имя и внимание императрицы, до тех пор, однако ж, надежное, пока не нужно было решать между двумя соперниками.
— Странник! — возразил цейгмейстер с обыкновенным жаром и необыкновенным красноречием. — Ты говоришь о геройстве и величии царей по чувству страха к ним, а не
благородного удивления. Всякий говорил бы так на твоем месте, встретив в первый раз грозного владыку
народа. Простительно тебе так судить в твоем быту. (Вольдемар с усмешкой негодования взглянул на оратора, как бы хотел сказать: «Не уступлю тебе в высокости чувств и суждений!» — и молчал.)
Но и это исконное полуязычество русского
народа все-таки религиозно бесконечно выше и
благороднее того неверия и нигилизма, которые все более и более охватывают
народ.
Народ, раскрывший в себе высшие качества,
народ просветленный и в
благородном смысле слова культурный есть задание, не данность.
Вырабатывается и преемственно передается более
благородная и более одаренная раса, которая призвана определять судьбы мира и судьбы
народов.
— А чистый
народ, ребята, — сказал первый. — Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи,
благородные.