Неточные совпадения
Священник этот, бритый, стриженый, в длинном, долгополом сертуке, в сапогах сверх штанов, смиренно куривший из солдатской трубчонки, хотя и был тронут некоторыми подробностями нашего предложения, но венчать отказался, говоря, и притом на каком-то польско-белорусском наречии, что им строго-настрого заказано венчать «цивильных».
Его отец, говорят, сердясь на него, сам просил, чтобы его перевели в армию; брошенный в какой-то потерянной
белорусской деревне, с своим парком, Бакунин одичал, сделался нелюдимом, не исполнял службы и дни целые лежал в тулупе на своей постели.
Впрочем, пистоны фигурой своею больше похожи на шапки
белорусских крестьян.
Белорусский тракт ужасно скучен.
Подобное выражение должно было принять оно, когда он засекал
белорусских мужиков.
Карьеру он сделал блестящую благодаря скромной веселости своего нрава, ловкости в танцах, мастерской езде верхом ординарцем на парадах — большей частью на чужих лошадях — и, наконец, какому-то особенному искусству фамильярно — почтительного обращения с высшими, грустноласкового, почти сиротливого прислуживанья, не без примеси общего, легкого, как пух, либерализма…Этот либерализм не помешал ему, однако, перепороть пятьдесят человек крестьян в взбунтовавшемся
белорусском селении, куда его послали для усмирения.
Беспрестанно читаешь в русских книгах и даже в некоторых журналах: то «
белорусский край щедро наделен всеми дарами природы»; то «в русских деревнях между крестьянками сплошь да рядом встретишь таких красавиц, какие и в Италии чрезвычайно редки»; то «довольные сердца русского народа так сильно бьются, что бой их заглушает звуки колоколов московских».
Так, например, в
белорусских молитвенных песнях христианского бога просят допустить до «заклинания» весны.
В
белорусском травнике с необычайной нежностью описывается трава «тихоня»: «растеть окала зелини, листички маленькие рядышкым, рядышкым, твяточик сининький.
Не знаем, в какой степени ложно это мнение, потому что не изучали специально
белорусского края; но поверить ему, разумеется, не можем.
Кстати, мы уже слышали, что с будущего года предположено издание «
Белорусского вестника», редакцию которого принимает на себя некто г. А. Крейц, человек, на усердие и благородство направления которого можно надеяться.
Относительно
белорусского крестьянина дело давно решенное: [забит] окончательно, так что даже лишился употребления человеческих способностей.
Что же касается до общепринятых толков, то в них великорусский крестьянин явно отделялся даже от малорусских и
белорусских своих собратий.
Предположено было: пользуясь замешательством, произведенным Пугачевым, произвести новое восстание в Польше и в
белорусских воеводствах, отошедших по первому разделу во владение России, самой же принцессе, вместе с Радзивилом, ехать в Константинополь и оттуда послать в русскую армию, находившуюся в Турции, воззвание, в котором предъявить свои права на престол, занимаемый Екатериной.
Железно-конная дорога.–Первая линия конки от современного
Белорусского вокзала до современного Исторического музея была введена в эксплуатацию в 1872 г.
Триумфальные воротабыли сооружены на площади Тверской заставы (ныне пл.
Белорусского вокзала) в 1814 г. к торжественной встрече русских войск, возвращавшихся из Западной Европы после победы над Наполеоном; разобраны в 1936 г. в ходе реконструкции площади.
Через некоторое время они все-таки достигли того, что по доносу нескольких
белорусских монахов на самовластие митрополита, император назначил над ним следствие, уронившее его в глазах всего духовенства и придавшее его врагам особую смелость.
Он находился в одном из номеров у своего постояльца,
белорусского помещика, промышлявшего более карточной игрой, чем сельским хозяйством.
Но он там, в этом
Белорусском крае.
Имение Сурмина было близко от местности, из которой витебские заговорщики должны были выступить на помощь могилевцам, а Сурмин во время пребывания своего среди
белорусского населения, доставшегося ему по наследству, успел разными льготами по оброкам, наделу земли и разными гуманными мерами склонить это население в пользу всех, кто носил имя русское.
Владислав угрюмо молчал. Стабровская подозревала, что он еще грустит по своим московским привязанностям, и старалась развлекать его обществом хорошеньких, ловких, увлекательных соседок. Даже одну из них, блестящее созвездие среди светил
Белорусского края, которую она особенна любила и за которую многие безнадежно сватались, предложила ему в супруги, уверяя его, что красавица к нему неравнодушна.
Впоследствии
белорусские крестьяне это доказали.
— Эх! пане, встали с кочетами, — сказал он с сердцем, перемешивая русские слова с польскими и
белорусскими; так как жизнь его прошла сквозь строй трех народностей и ни на одной не установилась, то и в речи его была подобная смесь.
Тщетно кредиторы отыскивали его — он проводил где день, где ночь и потом приютился у раскольников, в одной из
белорусских губерний.
Когда он квартировал в одной
белорусской деревне, в полночь подожгли избу, в которой он спал.
Продал мельницу, переселился в Динабург, откуда глазом видишь Литву, Прибалтийские и
Белорусские губернии, и записался в купцы.
Вы ничего не купите на торгу у
белорусского мужичка, если конкурент ваш еврей.
Мы уже узнали, из рассказа Ранеева Сурмину, неосторожный отзыв его о польской национальности в
Белорусском крае, и как этот отзыв нагнал черную тучу на мирные, дружеские отношения, доселе никогда с обеих сторон ненарушаемые.
Между заговорщиками были три офицера, два студента, адвокат, учитель, два
белорусских помещика и других званий личности; был и миловидный, румяный ксендз, с приходом которого комната окурилась косметическими благовониями.
Владислав рассказал ей планы
белорусских заговорщиков и средства их разрушить.
Подобные аллеи и каменные пирамидальные версты вы увидите до сих пор в
белорусских губерниях.
Он по службе получал жалованье около тысячи рублей, да вдобавок мать его,
белорусская зажиточная помещица, любившая делать все во славу своего имени, присылала ему ежегодно более тысячи, что составляло порядочную сумму, на которую бессемейный может жить комфортабельно.
— В нашем
Белорусском крае творится что-то недоброе. Пани надевают траур, мужчины и пани поют революционные песни в церквах, закупается холодное и огнестрельное оружие. Я сам, по заказу капитана генерального штаба Жвирждовского обязался поставить в имение пани Стабровской топоры, косы и охотничьи ружья, сколько могу.
С какою радостью исполнила она эту обязанность, как умела искусно уравнять подарки и приправить их ласковым словом, для которого обращалась к живому
белорусскому словарю своего деда!
Кирилл был из числа тех
белорусских слуг, соединяющих с простоватой, несколько грубой речью безграничную преданность и верность господам своим, если господа только мало-мальски обращаются с ними по-человечески.
Среди простого, по их мнению глупого
белорусского населения, им и в голову не приходило принимать какие-либо предосторожности, а это население, возбужденное слухами о событиях в Польше и Литве, стало однако сильно толковать, что паны что-то не даром разъездились, что-то недоброе замышляют, и что за ними надо поприсматривать.
Между тем у нас, в великорусских губерниях, стоящих на одном градусе долготы с
белорусскими, они хиреют и часто умирают, хотя их на зиму окутывают в шубы.
— На том пространстве, которое вам угодно было отмежевать Польше, вижу я только с двух концов цепи два далеко разрозненные звена — два класса: один высший, панский, другой — низший, крестьянский. С одной стороны, власть неограниченная, богатство, образование, сила, с другой — безмолвное унижение, бедность, невежество, рабство, какого у нас в России не бывало. Вы, Михайло Аполлоныч, долго пожили в
белорусском крае, вы знаете лучше меня быт тамошнего крестьянина.
— Скажите лучше, папаша, из
белорусской.
— Здесь, барынька, — сказал он, обращаясь к ней с козел смесью языков русского, польского и
белорусского, но все-таки, в угоду своей госпоже, с преобладанием первого, — на этой горе встречу делали панцирные бояре панам крулям, коли они приезжали на витебскую землю.
— Лиза ничего не преувеличивает, а могла бы быть пристрастна. Она осталась на восьмом году после смерти матери и десяти перешла на попечение дамы, о которой говорим. Зарницына теперь далеко. Кончив свои занятия по сельскому хозяйству, она поехала к мужу в одну из
белорусских губерний, где он командует полком. А не то я познакомил бы вас с ней.
Едвига Стабровская, вдова
белорусского помещика, имела двух сыновей, — старшего Владислава и меньшего Ричарда.
Когда они ехали по железной варшавской дороге, то и дело на станциях слышались тревожные слухи, что революция разгорается в Литве и готова вспыхнуть в
белорусских губерниях.
Он решился раскрыть Зарницыной подземные, коварные действия
белорусских панов и тем хоть несколько загладить свое прошедшее.
Тощ, изнурен, в замасленных лохмотьях, но одного слова его, одного взгляда довольно, чтобы
белорусский крестьянин шел, делал, куда, что повелевает ему это лаконическое слово, этот магический взгляд.