Цитаты из русской классики со словом «карцеры»
— Левая, задняя башня свободна, как вчера вечером политического в
карцер отвели.
Карцеры были ряд темных чуланов, запиравшихся снаружи запорами.
В грязном подвале, служившем
карцером, я уже нашел двух арестантов: Арапетова и Орлова, князя Андрея Оболенского и Розенгейма посадили в другую комнату, всего было шесть человек, наказанных по маловскому делу.
Я, пожалуй, непрочь был стать таким же «отпетым», как он, чтобы пользоваться такой же фамильярной известностью у Журавского и вместе с приятелем попадать в
карцер.
В это время в тюрьме содержалась также женщина свободного состояния Гаранина, подозреваемая в убийстве мужа; она тоже сидела в темном
карцере и получала горячую пищу через два дня в третий.
— Извольте отправиться на двое суток в
карцер за этот беспорядок.
— Сейчас же убирайся отсюда, старая дура! Ветошка! Половая тряпка!.. Ваши приюты Магдалины-это хуже, чем тюрьма. Ваши секретари пользуются нами, как собаки падалью. Ваши отцы, мужья и братья приходят к нам, и мы заражаем их всякими болезнями… Нарочно!.. А они в свою очередь заражают вас. Ваши надзирательницы живут с кучерами, дворниками и городовыми, а нас сажают в
карцер за то, что мы рассмеемся или пошутим между собою. И вот, если вы приехали сюда, как в театр, то вы должны выслушать правду прямо в лицо.
Феогностушка еще заходил по временам; придет, брякнет саблею, скажет:"а меня, дяденька, вчера чуть в
карцер не посадили" — и убежит.
— Конечно! Вот что он пишет: «Мы не уйдем, товарищи, не можем. Никто из нас. Потеряли бы уважение к себе. Обратите внимание на крестьянина, арестованного недавно. Он заслужил ваши заботы, достоин траты сил. Ему здесь слишком трудно. Ежедневные столкновения с начальством. Уже имел сутки
карцера. Его замучают. Мы все просим за него. Утешьте, приласкайте мою мать. Расскажите ей, она все поймет».
Степан не оправдывался и покорно принял наказание, состоящее в трехдневном
карцере и в перемещении в одиночную камеру.
— Ведь вы человек чистый, — продолжал я, — какая же вам надобность позволять говорить себе дерзости арестанту и притом ябеднику? разве у вас нет
карцера?
— Стоить и думаеть, и думаеть, что думаеть, и сам не знаеть, что ничего не думаеть. А не хотите ли в
карцер, юнкер?
— То есть исправительный
карцер при сумасшедшем доме, в который нас сажают для обуздывания нашей злой воли.
— На плечо! Кругом!.. В
карцер на двое суток, шагом марш! — И юнкер шагает в карцер.
В том заведении, где я воспитывался, несмотря на то, что оно принадлежало к числу чистокровнейших,
карцер представлял собою нечто вполне омерзительное.
Ну, учили они меня целый вечер, в
карцере было это, насовали в мешок тряпья, перевязали его верёвкой, будто шею сделали, и я его на крючок вздёргивал, учился.
Он сейчас отскочит, закрестится и уйдет, и нам в этот раз полегчает, но потом начнется дознание и окончится или
карцером для многих, или даже наказанием на теле для некоторых.
У всех наружных дверей гимназии было поставлено по два солдата с ружьями и штыками; у дверей
карцера стояло четверо.
Солдаты вывели Настю за двери. Но, когда они вышли, чиновник, выйдя вслед за арестанткой, отменил свое приказание и велел ее отвести не в
карцер, а в больницу.
Но ежедневные музыкальные мучения нисколько не подвигали дела, и казалось, что чем более я повторял заученные по пальцам пьесы, тем чаще пальцы мои сбивались с толку; так что однажды Крюммер за завтраком при всех учителях громко через всю залу спросил меня: «Ты, большун, или это все та же пьеса, которую ты два года играешь?» Чаша горести перелилась через край: на другой день, набравшись храбрости, я пошел в кабинет директора и объявил ему, что готов идти в
карцер и куда угодно, но только играть больше не буду.
Но Кикин вдруг обернулся, побледнел, крикнул: «Что вы делаете!» — и поспешно побежал в дежурную. Через полчаса Буланина отвели в
карцер, где продержали сутки.
И повели меня в
карцер — в ямку под конторой; ни встать там, ни лечь, только сидеть можно. На полу солома брошена, мокра от сырости. Тихо, как в могиле, даже мышей нет, и такая тьма, что руки тонут в ней: протянешь руку пред лицом, и — нет её.
Это рассуждение поместил в моих записках один из многого числа племянников моих, который, хотя и был записан в студенты, но, следуя предостережению маменьки моей, далее сеней университетских не доходил, даже в
карцере не бывал. Впрочем, был умная голова!
— Ваш сын тоже был там? Да, знаю, знаю… Он был на стороне христиан… Директор мне говорил, что их всех наказали… Что?.. Еще сидят в
карцере… Я попрошу, чтобы их освободили… Ну, прощайте, господа, и… чтобы этого более не было!
— Не раздерутся, — ответил Михеич, многозначительно усмехнувшись. — Помнят!.. Наш на это — беда, нетерпелив! «Посадить их, говорит, вместе, а подеретесь там, курицыны дети, уж я вам тогда кузькину мать покажу. Сами знаете…» Знают… Прямо сказать: со свету сживет. В та-акое место упрячет… Это что? — только слава одна, что
карцером называется. Вон зимой карцер был, то уже можно сказать. Сутки если в нем который просидит, бывало, так уж прямо в больницу волокут. День поскрипит, другой, а там и кончается.
Бьют их нещадно, стращают всеми страхами, держат в строжайших
карцерах по месяцу и более, сажают в сумасшедшие дома, в тюрьмы и, не сломив, засылают людей куда-то на край земли, если не убьют.
Миллер изумился и сделал попытку склонить Свиньина к тому, чтобы на общей радости совсем пощадить и простить рядового Постникова, который к без того уже много перестрадал, ожидая в
карцере решения того, что ему будет; но Свиньин вспыхнул и даже не дал Миллеру продолжать.
…Вот какое дело!.. А исправник донес, видно, начальству, что я к ссыльным ходил, да и полковник костромской тоже донес, как я за нее заступался, — одно к одному и подошло. Не хотел меня начальник и в унтер-офицеры представлять. «Какой ты, говорит, унтер-офицер — баба ты! В
карцер бы тебя, дурака!» Только я в это время в равнодушии находился и даже нисколько не жалел ничего.
«Спасти ее!» — я только мог твердить.
«Спасти-то нужно вас, — расстроить эту
Безумную попытку. Заложить
Немедленно я прикажу карету…
Инспектора вас в
карцер посадить
Я попрошу на месяц по секрету.
Когда своей не жаль вам головы,
То хоть ее-то не губите вы».
— Обвинение столь важно, — перебил председатель, — что я полагаю лучше допросить об этом первоначально самого Шишкина… Пусть он нам скажет, внушал ли ему кто или нет. Антон Антонович, распорядитесь, пожалуйста, чтобы привели его сюда из
карцера.
— Как вечный житель лучших сфер, я, разумеется, не могу восхищаться темницей, но зная, что я по заслугам посажен в
карцер, я не ропщу.
— Оно конечно, Павел Иваныч, дурному человеку нигде пощады нет, ни дома, ни на службе, но ежели ты живешь правильно, слушаешься, то какая кому надобность тебя обижать? Господа образованные, понимают… За пять лет я ни разу в
карцере не сидел, а бит был, дай бог память, не больше одного раза…
Сначала нас, «как заразу», долго держали в
карцере, где нам было превесело и куда к нам являлось разное самое высокое начальство и внушало нам необъятность наших вин и бездну, в которую мы низвергаем себя своею нераскаянностию.
— Здравствуйте, классная дама! — произнесла Тася невозмутимым тоном, желая выказать на этот раз послушание, чтобы получить прощение и возможно скорее выйти из
карцера.
— Где хотите, доставайте! Нам хорошо известно, как он зарабатывал! Тысячи загребал. Юрисконсультом был у самых крупных фабрикантов; рабочих засаживал в тюрьмы. Пусть теперь сам посидит. Я вас заставлю распотрошить ваши подушки! Сегодня же переведу его в
карцер, — будет сидеть, пока все не внесете.
Началось дело. Сидение в
карцере длилось больше двух недель. Допрашивали, делали очные ставки, добивались того, чтобы он, кроме Зверева, — тот уже попался по истории с Виттихом, — выдал еще участников заговора, грозили ему, если он не укажет на них, водворить его на родину и заставить волостной суд наказать его розгами, как наказывают взрослых мужиков. Но он отрезал им всего один раз...
Из-за этого обвинения инспектор посадил меня в
карцер на целые сутки.
Лет через пятнадцать администрация вдруг решила восстановить во всей строгости тюремные правила, смягчения которых заключенные в течение многих годов добились путем упорнейшей борьбы, сидения в
карцере, самоубийств.
— Я тебя под суд отдам, негодяй! В
карцер! Ты мне мешаешь работать! Негодяй! Животное!
С тех пор жизнь его в монастыре стала невыносима. Он маялся и жил более в
карцере, чем в своей келье. Его ничто не могло исправить — ни наставления, ни строгие меры.
Прибежал директор лицея Павел Михайлович Леонтьев и «любителя оперетки» посадили в
карцер.
В стенах института был убит только один старый сторож, неизвестно вследствие ли военных действий, разномыслия ли в политических принципах, или просто потому, что кому-либо из студентов хотелось выместить несколько прежних скучных дней
карцера над старым цербером.
Палач исполнил то, что хотел и что взялся исполнить. Но исполнение это было нелегко. Слова Светлогуба: «И не жалко тебе меня?» — не выходили у него из головы. Он был убийца, каторжник, и звание палача давало ему относительную свободу и роскошь жизни, но с этого дня он отказался впредь исполнять взятую на себя обязанность и в ту же неделю пропил не только все деньги, полученные за казнь, но и всю свою относительно богатую одежду, и дошел до того, что был посажен в
карцер, а из карцера переведен в больницу.
— Вы не можете себе представить, что это значит, — рассказывал он, хватая мои руки своими тонкими, цепкими пальцами, — пока я рисую, я, знаете, совсем забываю, что это бесцельно, бываю очень весел и даже что-то там такое свищу, и раз даже сидел за это в
карцере, так как в вашей проклятой тюрьме и свистеть нельзя.
— Бориса исключили из военной школы за то, что он отказался выдать товарищей, сделавших какую-то шалость. Нет, не за то, — торопливо поправила она, оглядываясь. — За это его посадили в
карцер, а один учитель все-таки сказал, что Боря ябедник и донес; тогда, когда его выпустили из карцера, мальчики ночью высекли его, а он, на уроке, воткнул учителю циркуль в живот, и его исключили.
— Клим Иванович, — жарко засопел он. — Господи… как я рад! Ну, теперь… Знаете, они меня хотят повесить. Теперь — всех вешают. Прячут меня. Бьют, бросают в
карцер. Раскачали и — бросили. Дорогой человек, вы знаете… Разве я способен убить? Если б способен, я бы уже давно…
В темном, холодном
карцере не было ни кровати, ни стола, ни стула, так что посаженный сидел или лежал на грязном полу, где через него и на него бегали крысы, которых в карцере было очень много и которые были так смелы, что в темноте нельзя было уберечь хлеба.
Надзиратель пожаловался, и смотритель велел посадить Васильева в
карцер.
— Или
карцера захотели! — закричал надзиратель и хлопнул рыжую по жирной голой спине так, что щелкнуло на весь коридор. — Чтоб голосу твоего не слышно было.
Васильев сказал, что не пойдет в
карцер, потому что не виноват.
Ассоциации к слову «карцеры»
Синонимы к слову «карцеры»
Предложения со словом «карцер»
- Одна за другой отворялись двери карцеров, и кого-то вталкивали, кого-то втаскивали, кого-то швыряли туда.
- Стены карцера были толсты, как и дверь, так что сёстры не услышали, как в монастырь ворвались солдаты.
- Но изолятор не падал, и семь одиночных карцеров верно служили.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «карцер»
Значение слова «карцер»
КА́РЦЕР, -а, м. Помещение для временного одиночного заключения лиц, провинившихся в чем-л. (в учебных заведениях, в казармах и т. п. до революции). Посадить в карцер. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова КАРЦЕР
Дополнительно