Неточные совпадения
И я невольно задал себе вопрос: не значит
ли это,
что молодежь, подрастая, оставляет остров при первой возможности?
22 июля после молебна и парада (был табельный день) прибежал надзиратель и доложил,
что генерал-губернатор желает меня видеть. Я отправился. А. Н. Корф принял меня очень ласково и беседовал со мной около получаса. Наш разговор происходил в присутствии ген. Кононовича. Между прочим, мне был предложен вопрос, не имею
ли я какого-либо официального поручения. Я ответил: нет.
Его похвальное слово не мирилось в сознании с такими явлениями, как голод, повальная проституция ссыльных женщин, жестокие телесные наказания, но слушатели должны были верить ему: настоящее в сравнении с тем,
что происходило пять лет назад, представлялось чуть
ли не началом золотого века.
Обыкновенно вопрос предлагают в такой форме: «Знаешь
ли грамоте?» — я же спрашивал так: «Умеешь
ли читать?» — и это во многих случаях спасало меня от неверных ответов, потому
что крестьяне, не пишущие и умеющие разбирать только по-печатному, называют себя неграмотными.
Говорит с вами, а сам ищет глазами, нет
ли чего убрать или починить.
На мой вопрос, женат
ли он, молодой человек отвечает,
что за ним на Сахалин прибыла добровольно его жена с дочерью, но
что вот уже два месяца, как она уехала с ребенком в Николаевск и не возвращается, хотя он послал ей уже несколько телеграмм.
Я спросил его: правду
ли говорят,
что он угощал одну важную особу арбузами и дынями из собственных огородов?
Стены и полы одинаково грязны и до такой степени потемнели уже от времени и сырости,
что едва
ли станут чище, если их помыть.
Всё это влечет за собой потери и истощает вконец жалкие нищенские хозяйства и,
что едва
ли не менее важно, держит население в постоянном страхе.
Когда Микрюков отправился в свою половину, где спали его жена и дети, я вышел на улицу. Была очень тихая, звездная ночь. Стучал сторож, где-то вблизи журчал ручей. Я долго стоял и смотрел то на небо, то на избы, и мне казалось каким-то чудом,
что я нахожусь за десять тысяч верст от дому, где-то в Палеве, в этом конце света, где не помнят дней недели, да и едва
ли нужно помнить, так как здесь решительно всё равно — среда сегодня или четверг…
Бошняк пишет, между прочим, в своих записках,
что, разузнавая постоянно, нет
ли где-нибудь на острове поселившихся русских, он узнал от туземцев в селении Танги следующее: лет 35 или 40 назад у восточного берега разбилось какое-то судно, экипаж спасся, выстроил себе дом, а через несколько времени и судно; на этом судне неизвестные люди через Лаперузов пролив прошли в Татарский и здесь опять потерпели крушение близ села Мгачи, и на этот раз спасся только один человек, который называл себя Кемцем.
Оттого
ли,
что гиляки вымирают, или оттого,
что они переселяются на материк или северные острова?
Они далеки еще до того, чтобы понять наши потребности, и едва
ли есть какая-нибудь возможность втолковать им,
что каторжных ловят, лишают свободы, ранят и иногда убивают не из прихоти, а в интересах правосудия; они видят в этом лишь насилие, проявление зверства, а себя, вероятно, считают наемными убийцами.
Но говорят,
что травы здесь неважные и сельскохозяйственная культура едва
ли возможна, так как Крильон большую часть лета бывает окутан солеными морскими туманами, которые действуют на растительность губительным образом.
Здесь меньше голода и холода,
чем на севере; каторжные, жены которых торгуют собой, курят турецкий табак по 50 к. за четвертку, и потому здешняя проституция кажется более злокачественной,
чем на севере, хотя — не всё
ли равно?
Затем следует Вторая Падь, в которой шесть дворов. Тут у одного зажиточного старика крестьянина из ссыльных живет в сожительницах старуха, девушка Ульяна. Когда-то, очень давно, она убила своего ребенка и зарыла его в землю, на суде же говорила,
что ребенка она не убила, а закопала его живым, — этак, думала, скорей оправдают; суд приговорил ее на 20 лет. Рассказывая мне об этом, Ульяна горько плакала, потом вытерла глаза и спросила: «Капустки кисленькой не купите
ли?»
Другой, страдающий кровохарканием, узнав,
что я врач, всё ходил за мной и спрашивал, не чахотка
ли у него, и пытливо засматривал мне в глаза.
Тальберга редакция «Вестника Европы» говорит,
что «мы едва
ли найдем другой пример колонизаторских способностей, какие представил русский народ в своем прошедшем, когда он овладевал всем европейским Востоком и Сибирью», и при этом почтенная редакция ссылается на труд покойного проф.
На вопрос, может
ли воспользоваться льготой и вообще получить крестьянские права поселенец, который не имеет своего хозяйства, потому
что служит поваром у чиновника или подмастерьем у сапожника, в Корсаковском округе ответили мне утвердительно, а в обоих северных — неопределенно.
Эти цифры могут дать лишь приблизительное понятие о составе населения по месту рождения, но едва
ли кто решится выводить из них заключение,
что Тамбовская губерния самая преступная и малороссы, которых, кстати сказать, очень много на Сахалине, преступнее русских.]
Она спрашивает, есть
ли у него самовар,
чем крыта у него изба, тесом или соломой.
Описывая положение жен ссыльнокаторжных и их детей, повинных только в том,
что судьба поставила их в родство с преступниками, Власов говорит в своем отчете,
что это «едва
ли не самая мрачная сторона всей нашей депортационной системы».
Инспектор сельского хозяйства говорит,
что здешнее сено по своей питательности едва
ли может быть приравнено половинному количеству обыкновенного сена; ссыльные тоже находят сено плохим, и зажиточные не дают его чистым, а в примеси с мукой или картофелем.
Никто не спрашивает о том, все
ли обедали, не заснул
ли кто; и если тем, которые распоряжаются в кухне, сказать,
что на каторге, в среде угнетенных и нравственно исковерканных людей, немало таких, за которыми надо следить, чтобы они ели, и даже кормить их насильно, то это замечание вызовет только недоумелое выражение на лицах и ответ: «Не могу знать, ваше высокоблагородие!»
Когда один корреспондент спросил у него, бывал
ли он когда-нибудь в средней части острова и
что там видел, то майор ответил: «Гора да долина — долина да опять гора; известно, почва вулканическая, извергательная».
Носило по волнам и мотало чуть
ли не двое суток, и сам г. Белый, каторжный-рулевой и солдат, случайно находившийся на вельботе, решили,
что им пришел конец.
И потому ссыльное население, когда затрогивается вопрос об его нравственности вообще, производит чрезвычайно смешанное и спутанное впечатление, так
что при существующих способах исследования едва
ли возможны по этому вопросу какие-либо серьезные обобщения.
— Нет, батюшка, это нас вешать. Вот
что, батюшка, нельзя
ли нам водочки выпить?
Николаевска такой страх,
что местный исправник нашел нужным запросить по телеграфу: правда
ли,
что бежал Блоха?
«Как ты со мной здороваешься?» — удивился г. Я. Оказалось,
что Ветряков пришел попросить, нельзя
ли ему получить из казны плотничий топор.