Неточные совпадения
Слова «женат, вдов, холост» на Сахалине еще не определяют семейного положения; здесь очень часто женатые бывают обречены на одинокую безбрачную жизнь, так
как супруги их живут на родине и не дают им развода, а холостые и вдовые живут семейно и имеют по полдюжине детей; поэтому ведущих холостую жизнь не формально, а на самом деле, хотя
бы они значились женатыми, я считал не лишним отмечать словом «одинок».
Сильные морозы зимою и сырость в течение всего года в Александровске ставят чернорабочего в положение иной раз едва выносимое,
какого он при той же работе, например при обыкновенной рубке дров, не испытал
бы в России.
Нельзя же ведь определить, сколько часов каторжный должен тащить бревно во время метели, нельзя освободить его от ночных работ, когда последние необходимы, нельзя ведь по закону освободить исправляющегося от работы в праздник, если он, например, работает в угольной яме вместе с испытуемым, так
как тогда
бы пришлось освободить обоих и прекратить работу.
Здесь,
как и в богатой Александровской слободке, мы находим высокий процент старожилов, женщин и грамотных, большое число женщин свободного состояния и почти ту же самую «историю прошлого», с тайною продажей спирта, кулачеством и т. п.; рассказывают, что в былое время тут в устройстве хозяйств также играл заметную роль фаворитизм, когда начальство легко давало в долг и скот, и семена, и даже спирт, и тем легче, что корсаковцы будто
бы всегда были политиканами и даже самых маленьких чиновников величали вашим превосходительством.
Если
бы здесь сумасшедших сожигали на кострах по распоряжению тюремных врачей, то и это не было
бы удивительно, так
как местные больничные порядки отстали от цивилизации по крайней мере лет на двести.
Контроля над постройками со стороны администрации нет, вероятно, по той причине, что между чиновниками нет ни одного, который знал
бы,
как нужно строить избы и класть печи.
Но совет этот не имеет практического значения, так
как овцы могли
бы «использовать» выгоны только в течение короткого лета, а в длинную зиму они околевали
бы с голоду.]
По рассказам арестантов, этот старик убил на своем веку 60 человек; у него будто
бы такая манера: он высматривает арестантов-новичков,
какие побогаче, и сманивает их бежать вместе, потом в тайге убивает их и грабит, а чтобы скрыть следы преступления, режет трупы на части и бросает в реку.
Для Рыковского, при существующем количестве земли, годной для хлебопашества, и при условиях здешней урожайности, принимая даже во внимание возможные заработки, двухсот хозяев было
бы,
как говорится, за глаза, а между тем их тут вместе с сверхштатными более пятисот, и каждый год начальство будет приваливать всё новых и новых.
Трудно найти на Сахалине другое селение, в котором сошлось
бы вместе столько разных обстоятельств, неблагоприятных для сельскохозяйственной колонии,
как здесь.
Хозяев вместе с совладельцами 231, хотя и здесь,
как в Палеве, было
бы совершенно достаточно 50.
Один из гиляков показывал Бошняку зеркало, подаренное будто
бы Кемцем его отцу; гиляк не хотел продать ни за что этого зеркала, говоря, что хранит его,
как драгоценный памятник друга своего отца.
Как им трудно понять нас, видно хотя
бы из того, что они до сих пор еще не понимают вполне назначения дорог.
Времена изменились; теперь для русской каторги молодой чиновник более типичен, чем старый, и если
бы, положим, художник изобразил,
как наказывают плетьми бродягу, то на его картине место прежнего капитана-пропойцы, старика с сине-багровым носом, занимал
бы интеллигентный молодой человек в новеньком вицмундире.
Шапки долой!» И мимо вас проходят угрюмые люди с обнаженными головами и глядят на вас исподлобья, точно если
бы они сняли шапки не за 50, а за 20–30 шагов, то вы побили
бы их палкой,
как г.
Я жалею, что не застал в живых старейшего сахалинского офицера, штабс-капитана Шишмарева, который долготою дней своих и
как старожил мог
бы поспорить даже с палевским Микрюковым.
По-моему, для этого можно воспользоваться услугами грамотных ссыльных, которые,
как показал уже опыт, скоро приучаются самостоятельно вести наблюдения, и нужен только человек, который взял
бы на себя труд руководить ими.]
В чью пользу, однако, поступила
бы выручка, если
бы добытый солдатами уголь был продан, сказать нельзя, так
как весь он сгорел вместе с постройками.
Несчастные женщины свободного состояния, которых северные чиновники томят в Дуэ «в казармах для семейных», пригодились
бы здесь
как нельзя кстати; во Владимировке одного рогатого скота больше 100 голов, 40 лошадей, хорошие покосы, но нет хозяек и, значит, нет настоящих хозяйств.
Над огнем висит на крюке большой черный котел; в нем кипит уха, серая, пенистая, которую, я думаю, европеец не стал
бы есть ни за
какие деньги.
Но все-таки в своей щедрости мы, кажется, хватили через край; можно было
бы «из уважения»,
как говорят мужики, отдать японцам пять-шесть Курильских островов, ближайших к Японии, а мы отдали 22 острова, которые, если верить японцам, приносят им теперь миллион ежегодного дохода.]
Пока несомненно одно, что колония была
бы в выигрыше, если
бы каждый каторжный, без различия сроков, по прибытии на Сахалин тотчас же приступал
бы к постройке избы для себя и для своей семьи и начинал
бы свою колонизаторскую деятельность возможно раньше, пока он еще относительно молод и здоров; да и справедливость ничего
бы не проиграла от этого, так
как, поступая с первого же дня в колонию, преступник самое тяжелое переживал
бы до перехода в поселенческое состояние, а не после.
[Вот тут-то поселенцу
как нельзя кстати могли
бы пригодиться те деньги, которые он должен был
бы получать в течение каторжного срока в вознаграждение за труд.
Один из них, по фамилии Беспалов, строит на своем участке большой двухэтажный дом с балконом, похожий на дачу, и все смотрят на постройку с недоумением и не понимают, зачем это; то, что богатый человек, имеющий взрослых сыновей, быть может, останется навсегда в Рыковском в то время,
как отлично мог
бы устроиться где-нибудь на Зее, производит впечатление странного каприза, чудачества.
Даже если
бы мне случилось услышать, кроме звона цепей и крика надзирателей, еще разудалую песню, то я почел
бы это за дурной знак, так
как добрый и милосердный человек около тюрьмы не запоет.
Взрослых уроженцев Сахалина, для которых остров был
бы родиной, еще нет, старожилов очень мало, большинство составляют новички; население меняется каждый год; одни прибывают, другие выбывают; и во многих селениях,
как я говорил уже, жители производят впечатление не сельского общества, а случайного сброда.
В Дуэ я видел сумасшедшую, страдающую эпилепсией каторжную, которая живет в избе своего сожителя, тоже каторжного; он ходит за ней,
как усердная сиделка, и когда я заметил ему, что, вероятно, ему тяжело жить в одной комнате с этою женщиной, то он ответил мне весело: «Ничево-о, ваше высокоблагородие, по человечности!» В Ново-Михайловке у одного поселенца сожительница давно уже лишилась ног и день и ночь лежит среди комнаты на лохмотьях, и он ходит за ней, и когда я стал уверять его, что для него же было
бы удобнее, если
бы она лежала, в больнице, то и он тоже заговорил о человечности.
Во всяком случае, без преувеличения можно сказать, что при широкой и правильной организации рыбных ловель и при тех рынках,
какие давно уже существуют в Японии и Китае, ловля периодической рыбы на Сахалине могла
бы приносить миллионные доходы.
Впечатление такое, что если
бы Василенко не попал на каторгу, то никто
бы тут не знал,
как надо обращаться с рыбой.
Г. Л. Дейтер писал в «Морской газете» (1880 г., № 6), что будто
бы некогда на Амуре составилась компания рыбного промысла (из капиталистов), затеяли дело на широких основаниях и сами себя угощали икрою, фунт которой им самим обходился,
как говорят, от 200 до 300 рублей серебром.]
Необходимо также, чтобы с ссыльным населением не конкурировал свободный элемент, так
как нет такого промысла, в котором, при столкновении интересов, свободные не брали
бы верха над ссыльными.
Но на практике эта статья неудобоисполнима, так
как духовное лицо пришлось
бы приглашать каждый день; да и подобного рода торжественность как-то не вяжется с рабочею обстановкой.
Во избежание подобного рода противоречий, казалось
бы, проще всего пригласить настоящих учителей из России или Сибири и назначить им такое жалованье,
какое получают надзиратели, но для этого понадобилось
бы коренным образом изменить свой взгляд на преподавательское дело и не считать его менее важным, чем дело надзирателя.]
Какие молодцы попадали сюда на службу уже после реформы 1884 г., видно из приказов о смещении с должностей, о предании суду или из официальных заявлений о беспорядках по службе, доходивших «до наглого разврата» (приказ № 87-й 1890 г.), или из анекдотов и рассказов, вроде хотя
бы рассказа о каторжном Золотареве, человеке зажиточном, который водил компанию с чиновниками, кутил с ними и играл в карты; когда жена этого каторжника заставала его в обществе чиновников, то начинала срамить его за то, что он водит компанию с людьми, которые могут дурно повлиять на его нравственность.
Я не получил ни одной телеграммы, которая не была
бы искажена самым варварским образом, и когда однажды по какому-то случаю в мою телеграмму вошел кусок чьей-то чужой и я, чтобы восстановить смысл обеих телеграмм, попросил исправить ошибку, то мне сказали, что это можно сделать не иначе,
как только за мой счет.
Всякое же тайное наслаждение, часто повторяемое, обращается мало-помалу в страсть; при слишком большой подражательности ссыльных, один арестант заражает другого, и в конце концов такие, казалось
бы, пустяки,
как контрабандная водка и игра в карты, ведут к невероятным беспорядкам.
Проходит в бегах неделя-другая, редко месяц, и он, изнуренный голодом, поносами и лихорадкой, искусанный мошкой, с избитыми, опухшими ногами, мокрый, грязный, оборванный, погибает где-нибудь в тайге или же через силу плетется назад и просит у бога,
как величайшего счастья, встречи с солдатом или гиляком, который доставил
бы его в тюрьму.
Если
бы была какая-нибудь возможность отнять у ссыльного надежду на побег
как на единственный способ изменить свою судьбу, вернуться с погоста, то его отчаяние, не находя выхода, быть может, проявляло
бы себя как-нибудь иначе и, конечно, в более жестокой и ужасной форме, чем побег.
Сами ссыльные рассказывают о своих побегах не иначе,
как со смехом или с сожалением, что побег не удался, и ждать от них раскаяния или угрызений совести было
бы напрасно.
Мне говорили, что дольше всех могут находиться в бегах китайские бродяги «хунхузы», которых присылают на Сахалин из Приморской области, так
как они будто
бы могут по целым месяцам питаться одними только кореньями и травами.]
На этом показателе смертности можно было
бы построить великолепную иллюзию и признать наш Сахалин самым здоровым местом в свете; но приходится считаться с следующим соображением: при обыкновенных условиях на детские возрасты падает больше половины всех умерших и на старческий возраст несколько менее четверти, на Сахалине же детей очень немного, а стариков почти нет, так что коэффициент в 12,5 %, в сущности, касается только рабочих возрастов; к тому же он показан ниже действительного, так
как при вычислении его в отчете бралось население в 15 000, то есть по крайней мере в полтора раза больше, чем оно было на самом деле.