Штукатуры говорили про десятника и про какого-то Федота Васильева, я не понимал, и мною мало-помалу овладела тоска, — тоска физическая, когда чувствуешь свои руки, ноги и все свое большое тело и
не знаешь, что делать с ними, куда деваться.
Для этой женщины со здоровым, положительным умом беспорядочная обстановка с мелкими заботами и дрязгами, в которой мы теперь жили, была мучительна; я это видел и сам не мог спать по ночам, голова моя работала, и слезы подступали к горлу. Я метался,
не зная, что делать.
Неточные совпадения
Прежде, когда я был помоложе, мои родные и знакомые
знали,
что со мною
делать: одни советовали мне поступить в вольноопределяющиеся, другие — в аптеку, третьи — в телеграф; теперь же, когда мне уже минуло двадцать пять, и показалась даже седина в висках, и когда я побывал уже и в вольноопределяющихся, и в фармацевтах, и на телеграфе, все земное для меня, казалось, было уже исчерпано, и уже мне
не советовали, а лишь вздыхали или покачивали головами.
Я
знал,
что Кимры добывают себе пропитание сапогами,
что Тула
делает самовары и ружья,
что Одесса портовый город, но
что такое наш город и
что он
делает — я
не знал.
— А вы
знаете, продали наше имение. Конечно, жаль, привыкли мы тут, но Должиков обещал
сделать Жана начальником станции Дубечни, так
что мы
не уедем отсюда, будем жить тут на станции, а это все равно
что в имении. Инженер такой добрый!
Не находите ли вы,
что он очень красив?
— Какие беспорядки! — сказал он, брезгливо заглянув в ведомость. — Через две недели я перевожу контору на станцию и уж
не знаю,
что мне с вами
делать, господа.
— Милый доктор, как я ему благодарна! — говорила она, сажая меня. — Если бы
не он, то вы
не пришли бы ко мне. Мне скучно до смерти! Отец уехал и оставил меня одну, и я
не знаю,
что мне
делать в этом городе.
— Нянька, для
чего я жила до сих пор? Для
чего? Ты скажи: разве я
не погубила своей молодости? В лучшие годы своей жизни только и
знать,
что записывать расходы, разливать чай, считать копейки, занимать гостей и думать,
что выше этого ничего нет на свете! Нянька, пойми, ведь и у меня есть человеческие запросы, и я хочу жить, а из меня
сделали какую-то ключницу. Ведь это ужасно, ужасно!
И,
не отдавая себе ясно отчета в том,
что я
делаю, я изо всей силы дернул за звонок у ворот Должикова, порвал его и побежал по улице, как мальчишка, испытывая страх и думая,
что сейчас непременно выйдут и
узнают меня.
Все двигалось, все шумело вокруг, один я стоял, прислонившись к кулисе, пораженный тем,
что произошло,
не понимая,
не зная,
что мне
делать. Я видел, как ее подняли и увели. Я видел, как ко мне подошла Анюта Благово; раньше я
не видел ее в зале, и теперь она точно из земли выросла. Она была в шляпе, под вуалью, и, как всегда, имела такой вид, будто зашла только на минуту.
Хотя мне в эту минуту больше хотелось спрятаться с головой под кресло бабушки, чем выходить из-за него, как было отказаться? — я встал, сказал «rose» [роза (фр.).] и робко взглянул на Сонечку. Не успел я опомниться, как чья-то рука в белой перчатке очутилась в моей, и княжна с приятнейшей улыбкой пустилась вперед, нисколько не подозревая того, что я решительно
не знал, что делать с своими ногами.
Кудряш. Да что: Ваня! Я знаю, что я Ваня. А вы идите своей дорогой, вот и все. Заведи себе сам, да и гуляй себе с ней, и никому до тебя дела нет. А чужих не трогай! У нас так не водится, а то парни ноги переломают. Я за свою… да я и
не знаю, что сделаю! Горло перерву!
Неточные совпадения
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я
не хочу после… Мне только одно слово:
что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и
не узнали! А все проклятое кокетство; услышала,
что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает,
что он за ней волочится, а он просто тебе
делает гримасу, когда ты отвернешься.
Да объяви всем, чтоб
знали:
что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, —
что выдает дочь свою
не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого,
что и на свете еще
не было,
что может все
сделать, все, все, все!
Городничий (с неудовольствием).А,
не до слов теперь!
Знаете ли,
что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери?
Что? а?
что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ…
Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б
знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его
не тронь. «Мы, говорит, и дворянам
не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Городничий (
делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы!
не нашли другого места упасть! И растянулся, как черт
знает что такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
Почтмейстер.
Знаю,
знаю… Этому
не учите, это я
делаю не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю
узнать,
что есть нового на свете. Я вам скажу,
что это преинтересное чтение. Иное письмо с наслажденьем прочтешь — так описываются разные пассажи… а назидательность какая… лучше,
чем в «Московских ведомостях»!