Неточные совпадения
Когда Верочке было десять лет, девочка, шедшая
с матерью на Толкучий рынок, получила при повороте из Гороховой в Садовую неожиданный подзатыльник,
с замечанием: «глазеешь на церковь,
дура, а лба-то что не перекрестишь? Чать, видишь, все добрые люди крестятся!»
— Верочка, ты неблагодарная, как есть неблагодарная, — шепчет Марья Алексевна дочери: — что рыло-то воротишь от них? Обидели они тебя, что вошли? Честь тебе,
дуре, делают. А свадьба-то по — французски — марьяж, что ли, Верочка? А как жених
с невестою, а венчаться как по — французски?
—
С ума ты сошла,
дура? Смей повторить, мерзавка — ослушница! — закричала Марья Алексевна, подымаясь
с кулаками на дочь.
— Что? что? Ты так
с дуру-то и бухнул, осел?
— Вот мы теперь хорошо знаем друг друга, — начала она, — я могу про вас сказать, что вы и хорошие работницы, и хорошие девушки. А вы про меня не скажете, чтобы я была какая-нибудь
дура. Значит, можно мне теперь поговорить
с вами откровенно, какие у меня мысли. Если вам представится что-нибудь странно в них, так вы теперь уже подумаете об этом хорошенько, а не скажете
с первого же раза, что у меня мысли пустые, потому что знаете меня как женщину не какую-нибудь пустую. Вот какие мои мысли.
— Да что ж
с дурой поделаешь? Сказано — дура, так дура и будет вовеки. Спокойствие, видишь, какое-то он ей доставит: «Надо ведь, говорит, за кого-нибудь выходить, так за него будто всего ей способнее будет»; а вот и увидим, как там ей будет способнее. Хватит себя потом по бокам руками, а уж поздно будет.
— Нет-с у меня! — отвечал он ей с сердцем. — «
С дурой этой говорить больше нечего», — решил он мысленно и посмотрел на Клеопатру Петровну. Та сидела, как-то надувшись.
Неточные совпадения
— Опять я! Не гляди на меня,
дуру! Ах, господи, да что ж я сижу, — вскричала она, срываясь
с места, — ведь кофей есть, а я тебя и не потчую! Вот ведь эгоизм-то старушечий что значит. Сейчас, сейчас!
Глаша. Нашей бы хозяйке за ним быть, она б его скоро прекратила. Что ж я,
дура, стою-то
с тобой! Прощай! (Уходит.)
— Да — сними ты
с меня эту
дуру!
— Среди своих друзей, — продолжала она неторопливыми словами, — он поставил меня так, что один из них, нефтяник, богач, предложил мне ехать
с ним в Париж. Я тогда еще
дурой ходила и не сразу обиделась на него, но потом жалуюсь Игорю. Пожал плечами. «Ну, что ж, — говорит. — Хам. Они тут все хамье». И — утешил: «В Париж, говорит, ты со мной поедешь, когда я остаток земли продам». Я еще поплакала. А потом — глаза стало жалко. Нет, думаю, лучше уж пускай другие плачут!
— Вообразить не могла, что среди вашего брата есть такие… милые уроды. Он перелистывает людей, точно книги. «Когда же мы венчаемся?» — спросила я. Он так удивился, что я почувствовала себя калуцкой
дурой. «Помилуй, говорит, какой же я муж, семьянин?» И я сразу поняла: верно, какой он муж? А он — еще: «Да и ты, говорит, разве ты для семейной жизни
с твоими данными?» И это верно, думаю. Ну, конечно, поплакала. Выпьем. Какая это прелесть, рябиновая!