Неточные совпадения
Не дано знать этого
человеку для того, чтобы он душевные
силы свои напрягал не на заботу о положении своей отдельной души в воображаемом другом, будущем мире, а только на достижение в этом мире, сейчас, вполне определенного и ничем не нарушаемого блага соединения со всеми живыми существами и с богом.
Как свеча не может гореть без огня, так
человек не может жить без духовной
силы. Дух живет во всех
людях, но не все
люди знают это.
Ми-Ти учил тому, что надо
людям внушать уважение не к
силе, не к богатству, не к власти, не к храбрости, а только к любви.
Он говорил: воспитывают
людей так, что они дороже всего считают богатство, славу, и они заботятся только о том, чтобы добыть как можно больше славы, богатства, а надо воспитывать их так, чтобы они выше всего считали любовь и в жизни своей заботились бы о том, чтобы приучить себя к любви к
людям, и они все
силы свои будут полагать на то, чтобы выучиться любить.
Или хочешь, мы дадим тебе такую
силу, что ты будешь избавлять
людей от болезней и страданий, так, чтобы те, кого ты пожалеешь, не будут умирать прежде времени?
Одни
люди полагают жизнь в чревоугодии, другие — в половой похоти, третьи — во власти, четвертые — в славе людской, и на всё это тратят свои
силы, а нужно всегда и всем
людям только одно: растить душу. Только одно это дает
людям то истинное благо, такое благо, какого никто отнять не может.
Потребности тела, одного тела, легко удовлетворяются. Нужно особенное несчастье, чтобы у
человека не было одежды прикрыть тело и куска хлеба, чтобы наесться. Но никакими
силами нельзя добыть всего того, чего может пожелать
человек.
То, что разумному существу,
человеку, несвойственно предаваться сластолюбию, а свойственно всегда бороться с ним, всякий может на опыте узнать из того, что чем больше
человек удовлетворяет требованиям тела, тем слабее становятся его духовные
силы. И наоборот. Великие мудрецы и святые были воздержны и целомудренны.
«Где будет сокровище ваше, там будет и сердце ваше», — сказано в евангелии. Если сокровищем своим
человек будет считать свое тело, он и будет полагать свои
силы на то, чтобы у него для тела были вкусные кушанья, покойные помещения, красивая одежда и всякие удовольствия. А чем больше полагает
человек свои
силы на тело, тем меньше у него останется их для жизни духовной.
Во-первых, не думать, как теперь думают, что каждому
человеку, мужчине и женщине, нужно непременно вступить в брак, а, напротив, думать, что каждому
человеку — мужчине и женщине — лучше всего соблюсти чистоту для того, чтобы ничто не мешало отдать все свои
силы на служение богу.
Несправедливо брать от
людей больше того труда, какой даешь им. Но так как никак нельзя взвесить, больше ли ты даешь
людям или берешь от них, и, кроме того, всякий час ты можешь обессилеть, заболеть, и придется брать, а не давать, то, пока есть
силы, старайся работать на
людей как можно больше, а брать от них работы как можно меньше.
Люди привыкли думать, что стряпать, шить, нянчить детей — дело женское и что делать это мужчине даже стыдно. А между тем, напротив того, стыдно мужчине, часто незанятому, проводить время за пустяками или ничего не делать в то время, как усталая, часто слабая, беременная женщина через
силу стряпает, стирает, нянчит.
Сила божия уравнивает
людей, отнимает у тех, у кого много, и дает тем, у кого мало. У богатого
человека больше вещей, но меньше радости от них. У бедного меньше вещей, но больше радостей. Вода из ручья и корка хлеба во много раз вкуснее бедному, потрудившемуся работнику, чем самые дорогие кушанья и напитки богатому, праздному
человеку. Богачу всё приелось и прискучило, и нет ни от чего радости. Потрудившемуся работнику и пища, и питье, и отдых всякий раз новая радость.
Хочешь всегда быть в добром духе — трудись до усталости, но не через
силу. От праздности
люди бывают и недовольны и сердиты. То же бывает и от работы через
силу.
Человеку, как всякому животному, нужно трудиться, работать руками и ногами.
Человек может заставить других
людей делать то, что ему нужно, но ему все-таки нужно будет на что-нибудь тратить свои телесные
силы. Если он не будет работать нужное, разумное, он будет работать ненужное и глупое. Так это и происходит среди богатых классов.
Но
люди так устроили свою жизнь, что одни, сами ничего не работая, заставляют других за себя работать, и, скучая от этого, выдумывают всякие глупости и гадости, чтобы занять себя; другие же
люди работают через
силу и скучают работой, главное, оттого, что им приходится работать не на себя, а на других.
Люди жалуются на бедность и всякими средствами стараются добыть богатства, а между тем нужда и бедность придают
людям твердость и
силу, и, напротив, излишество и роскошь приводят
людей к слабости и погибели.
Не думай, что добродетель в храбрости и
силе: если ты можешь стать выше гнева, простить и полюбить того, кто обидел тебя, то ты делаешь лучшее, что можешь сделать
человеку.
Говорят, всегда будут одни
люди сильнее, другие слабее, одни умнее, другие глупее. Именно поэтому-то, потому, что одни
люди сильнее, умнее других, говорит Лихтенберг, особенно-то и нужно равенство прав
людей. Если бы, кроме неравенства ума и
силы, было еще неравенство прав, то угнетение слабых сильными было бы еще больше.
Заблуждение о том, что одни
люди могут
силой заставлять других
людей жить по своей воле, произошло не оттого, что кто-нибудь придумал этот обман, а оттого, что
люди, отдаваясь своим страстям, начали насиловать
людей и потом старались придумать оправдание своему насилию.
Заблуждение о возможности устройства среди
людей порядков насилием тем особенно вредно, что оно переходит из рода в род.
Люди, выросшие в насильническом устройстве, уже не спрашивают себя, нужно ли, хорошо ли принуждать
людей силою, а твердо верят, что без насилия нельзя жить
людям.
Когда
люди говорят, что всем надо жить мирно, никого не обижать, а сами не миром, а
силою заставляют
людей жить по своей воле, то они как будто говорят: делайте то, что мы говорим, а не то, что мы делаем. Можно бояться таких
людей, но нельзя им верить.
Жестокости всех революций — только следствие жестокостей правителей. Революционеры понятливые ученики. Никогда свежим
людям не могла бы прийти дикая мысль о том, что одни
люди могут и имеют право
силою устраивать жизнь других
людей, если бы все властвующие
люди, все правители не обучали бы этому народы.
Если я могу
силой заставлять
человека делать то, что считаю хорошим, то точно так же другой
человек может заставлять меня
силой делать то, что он считает хорошим, хотя бы то, что мы, я с ним, считаем хорошим, было совсем противно одно другому.
Принуждающий нас
силой как бы лишает нас наших прав, и мы потому ненавидим его. Как благодетелей наших, мы любим тех, кто умеет убедить нас. Не мудрый, а грубый, непросвещенный
человек прибегает к насилию. Чтобы употребить
силу, надо многих соучастников; чтобы убедить, не надо никаких. Тот, кто чувствует достаточно
силы в самом себе, чтобы владеть умами, не станет прибегать к насилию. Государство прибегает именно потому, что оно сознает свое бессилие убедить
людей в своей необходимости.
Заставить
людей силой делать то, что мне кажется хорошим, это самое лучшее средство внушить им отвращение к тому, что мне кажется хорошим.
Когда один
человек судится с другим, то это с тем, чтобы достигнуть справедливости посредством
силы.
Это не только неправда, но, напротив, все эти суды, полиция, войска больше всего другого мешают дружной и согласной жизни
людей.
Люди, возлагая свои надежды на все эти устройства, уж не заботятся о том, чтобы своими
силами установить мирную жизнь между собою.
И потому
человек, понявший это, направив свою деятельность на причину зла, на искоренение заблуждений в себе и других и посвятив на это свои
силы, увидит перед собой такую огромную и плодотворную деятельность, что никак не поймет даже, зачем ему для его деятельности выдумка о разбойнике.
Если один
человек говорит другому: сделай то-то и то-то, и если не сделаешь, я
силою заставлю тебя исполнить мое приказание, то это значит только то, что если ты не сделаешь точно, чего я хочу, то в конце концов я убью тебя.
Если бы то время и те
силы, которые расходуются
людьми теперь на устроительство жизни
людей, расходовались бы каждым на дело борьбы с своими грехами, то то самое, чего желают достигнуть
люди — наилучшее устройство жизни, — было бы очень скоро достигнуто.
Учить
людей можно тем, чтобы открывать им истину и показывать пример добра, а никак не тем, чтобы заставлять их
силою делать то, что нам хочется.
Каждое правительство поддерживается вооруженными
людьми, готовыми осуществить
силою его волю, сословием
людей, воспитывающихся для того, чтобы убивать всех тех, кого велит убивать начальство.
По учению же Христа, ни один
человек не может не только убивать, но насиловать другого, даже и
силою сопротивляться ему, не может делать зла не только ближним, но даже врагам своим.
Главное же,
человек, верующий в спасение
людей верою в искупление или в таинства, не может уже все
силы свои полагать на исполнение в жизни нравственного учения Христа.
Человек, наученный церковью тому кощунственному учению о том, что
человек не может спастись своими
силами, а что есть другое средство, неизбежно будет прибегать к этому средству, а не к своим
силам, на которые, его уверяют, грех надеяться. Учение церковное, всякое, своим искуплением и таинствами исключает Христово учение в его истинном смысле.
Есть свет истины, и есть
люди, со всех сторон приближающиеся к нему, со стольких разных сторон, сколько есть радиусов в круге, — стало быть, до бесконечности разнообразными путями. Будем всеми
силами стремиться к свету истины, объединяющему всех, а насколько мы близки к нему и объединены — судить не нам.
Вредно распространение между
людьми мыслей о том, что наша жизнь есть произведение вещественных
сил и находится в зависимости от этих
сил. Но когда такие ложные мысли называются науками и выдаются за святую мудрость человечества, то вред, производимый таким учением, ужасен.
Люди с такими средними способностями сосредоточивают все свои
силы и всё свое уменье на одном-единственном отграниченном научном поле, где они и могут поэтому достигнуть возможно полного знания, при условии совершенного невежества во всех других областях.
Он был такого низкого мнения о них не по неведению, так как сам изучил эти науки, а потому, что не хотел, чтоб на излишние занятия тратились время и
силы, которые могли быть употреблены на самое нужное
человеку: на его нравственное совершенствование.
Сила не в том, что
человек может связать узлом железную кочергу, и не в том, что он может обладать биллионами и триллионами рублей, и не в том, что может своими солдатами завоевать целый народ, а
сила, во много раз большая всех этих
сил, в том, что
человек может от всей души простить обидчику, что может воздержаться от желания, если знает, что желание это грешное, может во всякую минуту вспомнить про то, что в нем живет дух божий.
Если
люди не занимаются исследованиями, а если и занимаются ими, но не успевают в них, то пусть они не отчаиваются и не останавливаются; если
люди не расспрашивают просвещенных
людей про сомнительные вещи, которых они не знают, а если, и расспрашивая, они не делаются более просвещенными, — пусть они не отчаиваются; если
люди не размышляют, а если и размышляют, но не могут ясно понять, в чем сущность добра, — пусть они не отчаиваются; если
люди не различают добра от зла, а если и различают, но не имеют ясного о нем представления, — пусть они не отчаиваются; если
люди не делают добро или, если и делают, не отдают ему всех своих
сил, — пусть они не отчаиваются: то, что другие сделали бы в один раз, они сделают в десять; то, что другие сделали бы в сто раз, они сделают в тысячу.
Пусть
человек не думает небрежно о добре, говоря в сердце своем: «нет во мне
сил воспринять добро». Как капля за каплей вода наполняет сосуд, так и мало-помалу, творя доброе, весь наполняется добром
человек, стремящийся к благу.
И потому
человек должен, не откладывая, жить всякую минуту всеми своими
силами для исполнения того назначения, для которого он пришел в мир и которое одно может дать ему истинное благо.
Все различия наших положений в мире ничто в сравнении с властью
человека над самим собою. Если
человек упал в море, то совершенно всё равно, откуда он упал в море и какое это море, — Черное, Средиземное море или океан, — важно только то, умеет ли этот
человек плавать или нет.
Сила не во внешних условиях, а в умении владеть собой.
Большая
сила у того
человека, который умеет промолчать, хотя он прав.
Нельзя избавиться от грехов, соблазнов и суеверий телесными усилиями. Избавиться можно только усилиями мысли. Только мыслями можно приучить себя быть самоотверженным, смиренным, правдивым. Только когда в мыслях своих
человек будет стремиться к самоотречению, смирению, правдивости, только тогда он будет в
силах бороться и на деле с грехами, соблазнами и суевериями.
Так же, и еще более, жалок
человек, если он не понимает, что ему дана
сила мысли для того, чтобы спокойно переносить всякие беды.
Мы часто думаем, что главная
сила мира —
сила вещественная. Мы думаем так потому, что тело наше, хочешь не хочешь, всегда чувствует такую
силу.
Сила же духовная,
сила мысли нам кажется незначительной, и мы не признаем ее за
силу. А между тем в ней-то, в ней одной истинная
сила, изменяющая и нашу жизнь и жизнь всех
людей.
Вот что писал Сенека своему другу: «Ты хорошо делаешь, любезный Люциний, что стараешься сам своими
силами держать себя в хорошем и добром духе. Всякий
человек всегда может сам себя так настроить. Для этого не нужно подымать руки к небу и просить сторожа при храме пустить нас поближе к богу, чтобы он нас расслышал: бог всегда близко к нам, он внутри нас. В нас живет святой дух, свидетель и страж всего хорошего и дурного. Он обходится с нами, как мы обходимся с ним. Если мы бережем его, он бережет нас».