Неточные совпадения
Натуральный ум может заменить почти всякую степень образования, но никакое образование не заменит натурального ума, хотя и имеет перед таким человеком преимущество богатства знания случаев и фактов (сведения исторические) и
определение причинности (естественные науки) — всё в правильном, легком обозрении; но он от этого не обладает более правильным и глубоким взглядом на настоящую
сущность всех этих событий, случаев и причинностей.
Отсюда все, что порождает различие родов, видов, что создает разницы и свойства, все, что существует в возникновении, гибели, изменении и перемене, — есть не сущность, не бытие, но состояние и
определение сущности и бытия, а это последнее есть единый бесконечный, неподвижный субстрат, материя, жизнь, душа, истинное и доброе.
Неточные совпадения
Сущность всякого религиозного учения — не в желании символического выражения сил природы, не в страхе перед ними, не в потребности к чудесному и не во внешних формах ее проявления, как это думают люди науки.
Сущность религии в свойстве людей пророчески предвидеть и указывать тот путь жизни, по которому должно идти человечество, в ином, чем прежнее,
определении смысла жизни, из которого вытекает и иная, чем прежняя, вся будущая деятельность человечества.
И потому религия, во-первых, не есть, как это думает наука, явление, когда-то сопутствовавшее развитию человечества, но потом пережитое им, а есть всегда присущее жизни человечества явление, и в наше время столь же неизбежно присущее человечеству, как и во всякое другое время. Во-вторых, религия всегда есть
определение деятельности будущего, а не прошедшего, и потому очевидно, что исследование прошедших явлений ни в каком случае не может захватить
сущности религии.
Едва ли можно после этого разделять мысль, что «возвышенное есть перевес идеи над формою», или что «
сущность возвышенного состоит в пробуждении идеи бесконечного». В чем же состоит она? Очень простое
определение возвышенного будет, кажется, вполне обнимать и достаточно объяснять все явления, относящиеся к его области.
Самый беглый взгляд на трактат о возвышенном в новейших эстетиках убеждает нас, что это
определение возвышенного лежит в
сущности [гегелевских] понятий о нем.
В
сущности эти два
определения совершенно различны, как существенно различными найдены были нами и два
определения прекрасного, представляемые господствующею системою; в самом деле, перевес идеи над формою производит не собственно понятие возвышенного, а понятие «туманного, неопределенного» и понятие «безобразного» (das Hässliche) [как это прекрасно развивается у одного из новейших эстетиков, Фишера, в трактате о возвышенном и во введении к трактату о комическом]; между тем как формула «возвышенное есть то, что пробуждает в нас (или, [выражаясь терминами гегелевской школы], — что проявляет в себе) идею бесконечного» остается
определением собственно возвышенного.