Неточные совпадения
Не бойся откидывать от своей веры всё лишнее, телесное, видимое, осязаемое, а также и всё смутное, неясное: чем больше ты очистишь
духовное ядро, тем яснее узнаешь истинный закон
жизни.
И хорошо человеку, когда он живет этой
духовной, а не телесной
жизнью.
Совесть — это сознание того
духовного существа, которое живет во всех людях. И только тогда, когда она такое сознание, она верный руководитель
жизни людей. А то часто люди считают за совесть не сознание этого
духовного существа, а то, что считается хорошим или дурным теми людьми, с которыми они живут.
Прежде всего пробуждается в человеке сознание своей отделенности от всего остального вещества, то есть своего тела. Потом сознание того, что отделено, то есть своей души, и потом сознание того, от чего отделена эта
духовная основа
жизни — сознание всего — бога.
Каждый человек знает в себе две
жизни: телесную и
духовную. Телесная
жизнь, как только дойдет до полноты, так начинает ослабевать. И всё больше и больше слабеет и приходит к смерти.
Духовная же
жизнь, напротив, от рождения до смерти всё растет и крепнет.
Учение Христа открывало людям то, что во всех них живет одно и то же
духовное начало и что они все братья, и тем соединило их для радостной общей
жизни.
Мало сказать, что в каждом человеке такая же душа, как и во мне: в каждом человеке живет то же самое, что живет во мне. Все люди отделены друг от друга своими телами, но все соединены тем одним
духовным началом, которое дает
жизнь всему.
А между тем, признай только люди эту основную истину христианства — единство в людях
духовного начала — и изменилась бы вся
жизнь людей и установились бы между людьми такие отношения, которые мы не можем представить себе теперь.
Но как бы ни старались люди защитить тело от
духовного «я»,
духовное «я» всегда побеждает, хотя бы в последние минуты
жизни.
«Где будет сокровище ваше, там будет и сердце ваше», — сказано в евангелии. Если сокровищем своим человек будет считать свое тело, он и будет полагать свои силы на то, чтобы у него для тела были вкусные кушанья, покойные помещения, красивая одежда и всякие удовольствия. А чем больше полагает человек свои силы на тело, тем меньше у него останется их для
жизни духовной.
Какой бы ни был в наше время человек, будь он самый образованный, будь он простой рабочий, будь он философ, ученый, будь он невежда, будь он богач, будь он нищий, будь он
духовное лицо какого бы то ни было исповедания, будь он военный, — всякий человек нашего времени знает, что люди все имеют одинаковые права на
жизнь и блага мира, что одни люди не лучше и не хуже других, что все люди равные. А между тем всякий живет так, как будто не знает этого. Так сильно еще между людьми заблуждение о неравенстве людей.
Лжеучение государства состоит в признании себя соединенным с одними людьми одного народа, одного государства и отделенным от остальных людей других народов, других государств. Люди мучают, убивают, грабят друг друга и самих себя из-за этого ужасного лжеучения. Освобождается же от него человек только тогда, когда признает в себе
духовное начало
жизни, одно и то же во всех людях. Признавая это начало, человек уже не может верить в те человеческие учреждения, которые разъединяют то, что соединено богом.
Вся истинная
жизнь человеческая есть не что иное, как постепенный переход от низшей, животной природы к всё большему и большему сознанию
жизни духовной.
Нам кажется, что настоящая работа только над чем-нибудь видимым: строить дом, пахать поле, кормить скот, а работа над своей душой, над чем-то невидимым — дело неважное, такое, какое можно делать, а можно и не делать, а между тем всякая другая работа, — кроме работы над своей душой, над тем, чтобы делаться с каждым днем
духовнее и любовнее, — всякая другая работа пустяки. Только одна эта работа настоящая, и все остальные работы полезны только тогда, когда делается эта главная работа
жизни.
Человек закричал бы от боли, если бы, не работая, почувствовал в мышцах ту боль, которую он, не замечая ее, испытывает при работе. Точно так же и человек, не работающий
духовную работу над своим внутренним миром, испытывает мучительную боль от тех невзгод, которые, не замечая их, переносит человек, полагающий главное дело
жизни в усилии для освобождения себя от грехов, соблазнов и суеверий, то есть в нравственном совершенствовании.
Время только для телесной
жизни.
Духовное же существо человека всегда вне времени. А вне времени оно потому, что деятельность
духовного существа человека только в усилии сознания. А усилие сознания всегда вне времени, потому что оно всегда только в настоящем, а настоящее не во времени.
Хорошо почаще вспоминать о том, что наша истинная
жизнь не одна наружная, телесная, какую мы проживаем здесь, на земле, на наших глазах, но что вместе с этой
жизнью есть в нас и другая, внутренняя
жизнь,
духовная, которой не было начала и нет конца.
Мы часто думаем, что главная сила мира — сила вещественная. Мы думаем так потому, что тело наше, хочешь не хочешь, всегда чувствует такую силу. Сила же
духовная, сила мысли нам кажется незначительной, и мы не признаем ее за силу. А между тем в ней-то, в ней одной истинная сила, изменяющая и нашу
жизнь и
жизнь всех людей.
Жизнь наша бывает лучше или хуже только оттого, что мы сознаем себя или телесным, или
духовным существом. Если мы сознаем себя телесным существом, мы ослабляем нашу истинную
жизнь, усиливаем, разжигаем страсти, жадность, борьбу, ненависть, страх смерти. Если же мы сознаем себя
духовным существом, мы возбуждаем, возвышаем
жизнь, освобождаем ее от страстей, от борьбы, от ненависти, освобождаем любовь. Перенесение же сознания из телесного существа в
духовное совершается усилием мысли.
Без жертвы нет
жизни. Вся
жизнь — это, — хочешь ли ты или не хочешь этого, — жертва телесного
духовному.
Для человека телесная
жизнь — не вся
жизнь, но только необходимое условие истинной
жизни, состоящей во всё большем и большем единении с
духовным началом мира.
Для того, чтобы понять, как необходимо отрекаться от плотской
жизни для
жизни духовной, стоит только представить себе, как ужасна, отвратительна была бы
жизнь человека, вся отданная одним телесным, животным желаниям. Настоящая человеческая
жизнь начинается только тогда, когда начинается отречение человека от животности.
Разум показывает необходимость перенести сознание
жизни из личной
жизни в растушую
жизнь духовную.
Человек в своей
жизни то же, чтò дождевая туча, выливающаяся на луга, поля, леса, сады, пруды, реки. Туча вылилась, освежила и дала
жизнь миллионам травинок, колосьев, кустов, деревьев и теперь стала светлой, прозрачной и скоро совсем исчезнет. Так же и телесная
жизнь доброго человека: многим и многим помог он, облегчил
жизнь, направил на путь, утешил и теперь изошел весь и, умирая, уходит туда, где живет одно вечное, невидимое,
духовное.
Чем больше человек переносит свою
жизнь из
жизни животной в
жизнь духовную, тем
жизнь его становится свободнее и радостнее. Для того же, чтобы человек мог переносить свою
жизнь из
жизни животной в
жизнь духовную, надо, чтобы он сознавал себя
духовным существом. Для того же, чтобы человек мог сознавать себя
духовным существом, ему надо отрекаться от
жизни телесной. Для веры нужно самоотречение, для самоотречения нужно сознание. Одно помогает другому.
В начале
жизни человек не знает этого и думает, что
жизнь его в его теле. Но чем больше он живет, тем больше он узнает, что настоящая его
жизнь — в духе, а не в теле. Вся
жизнь человека в том, чтобы всё больше и больше узнавать это. Знание же дается нам легче и вернее всего страданиями тела. Так что именно страдания тела делают
жизнь нашу такою, какою она должна быть:
духовною.
Жизнь только в том, чтобы из своего животного делать всё более и более
духовное. А для этого нужно то, что мы называем злом. Только на том, что мы называем злом, на горестях, болезнях, страданиях мы учимся переделывать свое животное яв
духовное.
И если бы даже не было бога, святого и доброго,
жизнь духовная была бы все-таки разгадкой тайны и полярной звездой для движущегося человечества, потому что она одна дает истинное благо.
Не могу сказать, отчего это, но знаю, для чего: для того, чтобы сознательный, разумный человек переносил свою
жизнь из
жизни телесной в
жизнь духовную.
Для того, чтобы жить и не мучиться, надо надеяться на радости впереди себя. А какая же может быть надежда радости, когда впереди только старость и смерть? Как же быть? А так: чтобы полагать свою
жизнь не в телесных благах, а в
духовных, не в том, чтобы становиться ученее, богаче, знатнее, а в том, чтобы становиться всё добрее и добрее, любовнее и любовнее, всё больше и больше освобождаться от тела, — тогда и старость и смерть станут не пугалом и мучением, а тем самым, чего желаешь.
Кто видит смысл
жизни в
духовном совершенствовании, не может верить в смерть — в то, чтобы совершенствование обрывалось. То, что совершенствуется, не может уничтожиться; оно только изменяется.
Мы наверное знаем, что тело оставляется тем, что живило его, и перестает быть отделенным от вещественного мира, соединяется с ним, когда в последние, предсмертные минуты
духовное начало оставляет тело. О том же, переходит ли
духовное начало, дававшее
жизнь телу, в другую, опять ограниченную, форму
жизни или соединяется с тем безвременным, внепространственным началом, которое давало ему
жизнь, мы ничего не знаем и не можем знать.
Чем
жизнь наша становится
духовнее, тем более мы верим в бессмертие. По мере того как природа наша удаляется от животной грубости, уничтожаются и наши сомнения.
Тот, кто положил свою
жизнь в освобождении своего
духовного я от тела, не может быть недоволен, потому что то, чего он желает, всегда совершается.
Жизнь человеческая есть неперестающее воссоединение отделенного телом
духовного существа с тем, с чем оно сознает себя единым.
Тот, кто положил
жизнь свою в
духовном совершенствовании, не может быть недоволен, потому что то, чего он желает, всегда в его власти.